— Батарея левого борта, приготовиться! — крикнул Нил в микрофон.
Корабль накренился на столько, что его незащищенный трюм оказался прямо напротив захвачегоно линкора. Если противник сейчас выстрелит — все будет кончено! Но на подсознании Нил знал, что 'Энтерпрайз' еще не готов. А 'Кентавр' тем временем продолжал заваливаться на бок.
— Внимание!
Секунда — и его левый борт оказался прямо напротив вражеского корабля.
— Огонь! — что есть силы закричал Нил.
Канониры не теряли времени зря, они четко нажали на рычаги запуска ракет, и 'Кентавр' вздрогнул от резкого выброса энергии. С его левого борта сорвались жаждущий возмездия смертоносный рой. Ведь эта батарея еще не стреляла сегодня, так что времени на ее зарядку не понадобилось, а энергии для выстрела было более чем достаточно. Нил успел заметить, что 'Энтерпрайз' содрогнулся от прямого попадания, его лазерные щиты ярко блеснули и мгновенно погасли, очевидно, они были окончательно 'сбиты'. Но больше Нил ничего не успел увидеть, потому что в этот момент 'Кентавр', продолжавший вращение вокруг своей оси, снова перевернулся. И картинка на экранах сместилась.
— Машинное отделение! — кинулся он к микрофону, — Стоп всем машинам! Клавдия! Курс 1–0, наклон 35 градусов!
Корабль резко затормозил, потеряв стабильность, что даже почти прекратил вращение. Почти, но не совсем. Это было опасно. Корабль весел практически на одном месте под прицелом батарей станции и 'Энтерпрайза', полностью беззащитный и безоружный.
— Машинное отделение! — скомандовал Нил, — Бортовые двигатели — полный вперед!
Это помогло. 'Кентавр' резко вздрогнул, словно его кто-то пнул сзади и внезапно рванул вперед со страшной скоростью.
— Ё маё! — воскликнул Льюис, оглянувшись и широко распахнув глаза, глядя на 'Энтерпрайз'.
Нил поднял глаза на боковой экран и увидел, что они быстро удаляются от своего противника, весь правый борт которого зиял огромными дырами от прямого попадания. Вряд ли в этих отсеках остался хоть кто-то живой, разве что автоматически сработала система поддержания герметичности корабля, но и то сомнительно. Все-таки выдержать залп почти десятка лумсоровских ракет практически невозможно. Даже если до внутренних отсеков добралась одна пятая их часть — это уже не мало! После взрыва боевой части такой ракеты никакая система поддержания герметичности не поможет!
— Машинное отделение, — скомандовал он, — всем двигателям полный вперед! Клавдия, курс на станцию М — 2. Направление… — Нил склонился над картой межпланетных маршрутов, — Направление сорок семь — два нуля — одиннадцать.
— Приказ принят к исполнению, — мелодично отозвалась Клавдия.
— Э, командир, — внезапно подал голос Льюис, который уже несколько минут пытался попасть в кресло, но неизменно промахивался, — Ты не мог бы сначала вернуть все назад, а то я как-то не очень люблю невесомость.
— Конечно, — пожал плечами Нил, который к этому моменту уже успел не только сесть в кресло, но и крепко пристегнуться, — Отсек гравитации, включить гравитроны!
Тот час послышалось легкое жужжание от резко включенных гравитронов.
— Ё корны бабай! — выругался Льюис, со всего размаху свалившись вниз головой в кресло, — Ну, ты хоть предупредил бы!
В ответ Нил лишь устало улыбнулся. Он чувствовал легкое головокружение и тошноту. Опасность миновала, и теперь, судя по всему, его ждет расплата за проявленные чудеса пилотирования. Как и в прошлый раз с ракетами. 'Будем надеяться, что в этот раз я хоть сознание не потеряю', - подумал он, расстегивая ремни безопасности и с трудом подымаясь из кресла.
— Мне нужно в лазарет. Леви, сейчас, кажется ваша вахта, проследите, что бы мы шли намеченным курсом.
— Есть, сэр!
Нил кивнул и направился на поиски доктора Харт. Он оказался прав, поспешив к ней, потому что едва войдя в лазарет вынужден был броситься к умывальнику: его желудок не двусмысленно показал, что для такой встряски завтрак был уж слишком плотным.
— Вот, возьмите, — протянула доктор Харт Нилу стакан воды, когда ему слегка полегчало.
Они находились в белоснежном медблоке 'Кентавра', здесь царила такая чистота, что казалось, будто все вокруг светится, начищенное до яркого блеска. Нил молча взял стакан и сделал несколько глотков. Вода оказала на него просто волшебное действие: голова тут же перестала болеть и кружиться.
— Как вы? — озабочено спросила его доктор.
— Уже намного лучше, — отозвался он.
— Вы уверены, что не отравились?
В ответ Нил только печально улыбнулся:
— Скорей всего это у меня нервное.
— Я тоже так думаю, — согласилась с ним Джейн.
— Вы же никому об этом не скажете? — внезапно, помрачнев, забеспокоился он. Не хватало только, чтобы все вокруг считали его слабаком, только из-за того, что у него от перевозбуждения кружится голова!
— Нет, конечно, — пожала доктор в ответ плечами, — вы же — мой пациент, а информация о состоянии здоровья любого пациента является конфиденциальной.
В ответ он благодарно кивнул, и в этот момент взгляд его упал на лежащего на кровати Ларбютье.
— Он очнется? — спросил Нил у Джейн.
— Не знаю, — вздохнула та в ответ, — ранение очень серьезное. Он может пробыть в таком состояние и несколько дней и несколько месяцев, а может очнуться через полчаса. Конечно, если бы у нас было специальное оборудование, привести его в себя не составило бы труда. Но такое оборудование есть только на Земле. Так что нам остается только ждать.
Нил кивнул и, сделав последний глоток, вернул ей пустой стакан. Прислушавшись к себе, он произнес:
— Ладно, пойду, пожалуй. Если что — прилягу у себя в каюте…
В ответ она только молча кивнула. Выйдя в коридор, примыкавший к медпункту, Нил решил, что пожалуй, чувствует себя достаточно хорошо, чтобы сделать небольшой крюк и зайти на мостик: проверить, как там дела у Леви. По дороге он хоть и ощущал необъяснимую слабость, но уже пришел в себя на столько, что обратил внимание на невероятный бардак, царивший на корабле. Отключение гравитронов, действие невесомости, а так же невероятные прыжки и кульбиты не прошли для 'Кентавра' даром.
— Ну, как тут дела? — спросил Нил, войдя на мостик.
— Все в норме! — резво подскочив при его появлении, отдал честь Леви.
— Хорошо, — кивнул Нил, обводя взглядом мостик. Тут было хоть какое-то подобие порядка. Видно, Леви за время своей вахты немного прибрался. И поскольку делать тут было больше нечего, Нил решил вернуться к себе.
— Я буду у себя в каюте, — сказал он Леви, чтобы тот в случае чего смог сразу его найти.
В ответ Леви только звучно щелкнул каблуками, четко отдав честь.
— Я перепрограммировала каюту на ваши данные, командир, — подала внезапно голос Клавдия.
— Мою каюту? — не понял Нил, — Зачем?
— Но, ведь если этого не сделать вы туда не попадете, — пояснил компьютер.
Нил нахмурился, пытаясь сообразить, почему это раньше он прекрасно обходился своим ключом, а теперь нужно вводить какие-то данные.
— Ведь раньше, она была запрограммирована на данные капитана Мактафа, — продолжила Клавдия.
И тут Нила осенило. Ну, конечно же! Она имеет ввиду каюту командира! Ведь теперь он — самый старший офицер на корабле, то есть командир! И не важно, что он всего несколько месяцев, как закончил академию! А лейтенантские погоны еще и не успел-то толком поносить! Он тот, кто командует кораблем! Именно поэтому в коридорах 'Кентавра' такой беспорядок! Просто, команда без приказа командира убирается только в своих каютах, ну, а приказ об уборке всего остального он еще отдать не успел! Точнее просто не подумал об этом! И обед, наверняка уже успел остыть! Ведь первым должен начать обед командир со своими офицерами, а уж потом вся остальная команда! И именно он теперь должен определять ежедневные обязанности каждого из членов команды, составлять график дежурств и посещения спортзала, согласовывать с коком меню и определять куда и с какой скоростью должен двигаться 'Кентавр'. Все это теперь — его обязанность! Ему внезапно стало страшно. Совсем то же самое он чувствовал, когда получил 'серебряные крылышки'.