— Фон Вальтер!!! — разнесся вдруг на всю улицу голос офицера, — Вы задерживаете остальных!
Прохожие вокруг замерли, во все глаза уставившись на Нила, на которого до этого почти никто не обращал внимание.
— Вы действительно, лейтенант фон Вальтер, — проскрипела рядом какая-то старушенция с собачкой.
— Нет, — попытался отделаться от нее Нил.
Да не тут-то было.
— Это он! Точно! — заверещал какой-то потный толстяк.
— Можно взять у вас автограф?! — спросили, появившиеся словно из-под земли двое близнецов-тинэйджеров.
— Ой, и мне можно! — попыталась их перекричать какая-то солидная дама.
— А куда вы сейчас направляетесь? — появились неизвестно от куда журналисты.
— А как ваша рука?
— Почему вы здесь?
— Что вы думаете о последнем заявлении главнокомандующего ВКС?
— Вы с ним согласны, или считаете такой подход преждевременным?
И над всем этим гвалтом рык лейтенанта:
— ФОН ВАЛЬТЕР!!! ЕСЛИ СЕЙЧАС ЖЕ ТВОЯ ЗАДНИЦА НЕ ОКАЖЕТСЯ ЗДЕСЬ — ВКЛЮЧУ 'ПОВОДОК'!!!
Если бы не Леви с Льюисом Нилу наверняка пришлось бы плохо, а так друзья очень профессионально отодвинули от него самых настырных, хоть в какой-то мере расчистив дорогу. Лейтенант к тому моменту, когда они наконец добрались до него, был на последней стадии ярости. Но он все же догадался, что не стоит устраивать выволочку Нилу на глазах у журналистов, которых за считанные секунды набежало просто невероятное количество, и ограничился лишь гневным взглядом да командой грузиться на транспортник.
Солдаты вокруг увлеченно резались в виртуальные карты. То и дело слышались восклицания типа: 'А вот это как тебе понравиться?!', 'Бей, да это же просто валет!', 'Ну ничего себе заявленьеце!', 'А если мы вот так?!'. Нил, который не принимал участие в забаве, только время от времени морщился на особо громких выкриках, но не останавливал бойцов. Даже несмотря на то, что они явно мешали ему читать.
Старинный томик 'Анатомии жизни' в его руках, привлекал к себе внимание, поблескивая позолоченным корешком и шелестя бумажными страницами. Подумать только настоящая книга, напечатанная на бумаге! Непозволительная роскошь и расточительство! И это в то время, когда 'Анатомию жизни', да и любую другую книгу, легко можно достать в электронном варианте на эльдиске, который и удобней и практичней!
'…Стремление к жизни — есть неотъемлемая характеристика всего живого, — прочитал Нил, — Но, что такое жизнь, как не противоположность смерти? И если бы не было смерти, как смогли бы познать мы жизнь? И что такое страх перед смертью, как не желание сохранить свою жизнь? Но в то же время разве тот, кто не боится смерти, обязательно стремиться к ней? Я думаю иначе. Скорее всего, страх смерти — лишь защитный механизм, который выработался веками. Механизм самосохранения. Точнее один из его аспектов, причем один из важнейших…'.
— Ты, что издеваешься, блин! — вскричал Леви.
— Что за хренотень?! — поддержал его Жан-Жак.
Нил кинул на них недовольный взгляд и снова углубился в философию Пита О'Локки. '…Думаю, так же, что страх смерти объясняется еще и обычной боязнью неизвестного. Ведь несмотря на наличие многочисленных верований и учений никому досконально не известно, что там, после смерти. Так почему же мы ожидаем от смерти самого худшего? Только потому, что точно не знаем, есть ли в ней что-то хорошее?..'.
— Не, ну сколько можно?! — возмутился кто-то из солдат.
— Где конец этой тягомотине?!
Нил вновь оторвался от книги известного философа, но на этот раз его недовольство было замечено:
— Эй, командир, — спросил Жан-Жак, — может, перекинешься с нами в картишки, — указал он на приборчик, контролирующий появление голографического изображения игральных карт прямо в воздухе посреди комнаты.
— Нет, — покачал Нил головой, — я в такие карты не играю.
— Чего?
Нил взглянул на Леви с Льюисом и получил в ответ понимающий взгляд. Уж они-то помнили, что он предпочитает пользоваться своими картами. Правда, он давно уже этого не делал.
— А может, все-таки присоединишься, командир? — предложил Льюис, — Со своей колодой, конечно? Заодно проверим, нравлюсь ли я еще пиковой даме?!
Нил на секунду задумался, а потом согласно кивнул:
— Ладно, так и быть.
Он достал карты.
— Ух, ты! Супер! Обалдеть! — послышалось со всех сторон. Старинные пластиковые карты произвели впечатление.
— Это ж, сколько такие стоят? — воскликнул Майкл, восторженно разглядывая короля червей. Король сосредоточенно хмурил брови и поигрывал скипетром. В ответ Нил лишь пожал плечами:
— Это фамильная реликвия. Я все равно не продам их ни за какие деньги.
Чтобы утолить неподдельный интерес солдат к таким необычным картам потребовалось довольно много времени. Каждый хотел подержать их в руках, полюбоваться движущимися картинками и понаблюдать за тем, как при изменении освещения арабские цифры переходят в римские, а значки масти передвигаются по плоскости карты от центра к краям и обратно.
Даже Гроб не смог остаться к ним равнодушным. Он долго не хотел расставаться с бубновой дамой, с интересом всматриваясь в ее лицо. Дама ослепительно улыбалась и подымала бокал с вином, как бы давая понять, что пьет за него. Наконец, Жан-Жак смеясь буквально вырвал карту у него из рук.
— Понравилась? — хмыкнул он, кинув взгляд на кукольное личико, — Хороша!
— Угу, — кивнул Гроб, — похожа на Мати…
— На кого-кого? — не расслышал Жан-Жак
— Да, так, — смутился Гроб, — на одну мою знакомую, — и тут же к восторгу бойцов внезапно густо покраснел.
Нил, первым заметивший необычное поведение Гроба, хмыкнул и в веселом недоумении поднял брови:
— Душа моя, да ты влюблен! — воскликнул он тоном заправской гадалки.
Бойцы вокруг покатились со смеху. А Гроб еще больше смутился, попытался что-то объяснить, но тут же запнулся, запутался и умолк.
— Mon ami, — просюсюкал Жан-Жак, — Поделись с нами, кто она?!
— Да ну вас, — не выдержал Гроб, поднимаясь, чтобы уйти.
— Стой-стой! — остановил его Нил, — Мы же собирались поиграть!
— Я не буду, — набычился влюбленный.