— От этого умирают!
— Поверь, дорогая, — горько рассмеялся он, — я умру раньше, чем это станет для меня актуальным! Возможно, даже на следующем задании. Или через одно. Или через десять. Но случиться это может в любой момент…
— О, Нил…
А в этот момент Анжела, вышедшая на улицу, с удивлением глядела на кусты и деревья вокруг. Как странно, все они были словно размыты, как будто она смотрела на них сквозь слезы. Она сама не помнила, как прошла через анфиладу комнат и огромный холл, выбирая дорогу абсолютно машинально, после того, как за ней закрылась дверь. Потому что в душе ее разворачивался ад. Огромная яма из противоречивых мыслей и ощущений, за которыми, увы, ясно видна была правда. Такая глупая, и неожиданная…
Поднеся руку к лицу, она обнаружила, что сама не замечает льющихся по щекам соленых капель. В душе осталось только сожаление…. сожаление и грусть, а еще, пожалуй досада, не на него… нет, на саму себя.
За то что была такой дурой. За то что упустила свой, возможно, единственный, шанс в жизни. Не разглядела в погоне за карьерой и признанием зрителей, того единственного…
Нил был прав, она разрушила жизнь и разбила мечты, причем, не только его но и свои собственные. Она сама себя убедила в том, что ненавидит его, но это было не так. И поняла она это только сегодня, когда вошла в комнату, где он курил сигареты. На самом деле, это была не ненависть, а всего лишь глупая гордость и уязвленное самолюбие оттого, что он посмел встать у нее на пути, посмел противоречить ей и нарушить ее планы. Но на самом деле, она уже тогда восхищалась им за его смелость и твердость.
Анжела вспомнила, как Нил на весь мир признался, что любил ее… наверное, именно в ту минуту и зародилось у нее то чувство, в котором она так долго не хотела признаться даже самой себе. То чувство, которое заставляло сейчас ее плакать. Потому что теперь было уже слишком поздно…
Штрафная рота отправлялась на очередное задание. Какое уже по счету? Двадцатое, или сотое? Никто их уже не считал. Нил, так вообще, кинул это дело после десятого, когда их тут же отправили в очередной рейд. Не дали даже полчаса передышки! Так что, какое по счету это задание, никто из них не знал, да и, если честно, не желал знать. Оно ничем не отличалось от предыдущих, разве что…
— Что это с командиром? — наклонившись к уху Леви, тихонько шепнул Майкл, — какой-то он странный. Дерганый весь, что слон с мозолью между пальцев.
Нил и впрямь вел себя необычно: нервно расхаживал взад-вперед, теребил волосы и покусывал губы. Он не сделал ни одной попытки приготовиться к отправке, хотя все вокруг возбужденно собирали свои вещи, проверяли оружие и экипировку.
Леви осторожно пожал плечами:
— Не знаю, — прошептал он, — может он что-то чувствует?
— Чувствует?
— Ну-у, опасность. У него очень сильная интуиция…
— Опасность! — рассмеялся Майкл, — а до этого мы что — на пикник ходили?! В соседнюю рощу?!
— Да, нет, ты не понял, — Леви смолк, пытаясь подобрать слова, — я не могу это объяснить. Только имей в виду — на этот раз, если хочешь выжить, нужно держать ухо востро! Командир никогда не ошибается! Если он что-то чувствует, значит придется побегать!
Необычное поведение Нила заметили и другие бойцы, и всем им Леви с Льюисом ответили примерно тоже самое: ожидавшее их задание будет не из простых. В результате, их десяток собирался дольше обычного: солдаты, решив, что лишняя проверка не повредит, по несколько раз перепроверяли экипировку.
Нил нечего не стал говорить бойцам о своих предчувствиях, поняв по их виду, что они и так обо всем догадались. Когда пришло время отправки, он просто молча кивнул десятку и взял свое оружие.
Он увидел в их глазах, что они тоже почувствовали: впереди опасность! Его же самого это ощущение преследовало с самого утра, и с каждой минутой оно только нарастало, становясь сильней и отчетливей.
На первый взгляд в задании не было ничего сложного. Захватить занятый противником дом. Они проделывали это уже с десяток раз. Небольшое двухэтажное здание было окружено солдатами. Все подступы к нему перекрыли 'леопарды'. Однако право войти в дом предоставлялось 'смертникам', то есть бойцам 'Черной Дельты'.
Они быстро и грамотно рассредоточились, прикрывая друг друга. Короткими перебежками, прячась за кустами и деревьями не большого садика, приблизились к дверям. Ворвались внутрь…
Здесь было темно, как в могиле. Но это было им только на руку. Одно мгновение — и сенсоры их шлемов перешли в ночной режим. Как ни странно, но изнутри дом казался намного больше, чем снаружи. Длинный темный коридор, по обеим сторонам которого — двери комнат.
— Леви, ты загораживаешь мне линию огня, — пробурчал Жан-Жак, — сдвинься левее!
— Хорошо. Так нормально?
— Сойдет.
— Майкл и Джек, в комнату справа! — подал команду Нил, — Остальные продолжаем движение. Будьте внимательны: они, наверняка, уже засекли нас.
Двое солдат, повинуясь приказу, отделились от остальных и бесшумно скользнули в указанном направлении. Через минуту от них поступило сообщение, что вокруг 'все чисто'. Группа, не задерживаясь, переходила от комнаты к комнате. Наконец, на втором этаже они наткнулись на пятерых вооруженных до зубов громил, для которых появление десантников 'Штрафной Дельты' стало полной неожиданностью.
Ну, еще бы, ведь они все были под кайфом! Только один из них сориентировался достаточно быстро, оттолкнув плечом Жан-Жака и кинувшись вниз по лестнице. Пока остальные разбирались с его дружками, Жан-Жак бросился за шустрым врагом. Заметив это, Нил приказал Крамму помочь ему.
Вскоре с громилами в комнате было покончено и бойцы направились вниз, где еще были слышны звуки перестрелки: противник Жан-Жака и Крамма, как видно, оказался достаточно опытным, раз так долго сопротивлялся. Он засел под лестницей, около двери на улицу и яростно отстреливался из игольника. Впрочем с появлением остальных бойцов десятка у него не осталось ни одного шанса. Сразу же сообразив это, он сделав обманное движение, кинулся на улицу.
— Куда?! — возмутился Жан-Жак, — А ну, стой!
Беглец вильнул, уклоняясь от выстрела, но уйти от рассвирепевшего Жан-Жака было невозможно. Моментально вскочив на ноги, тот кинулся за врагом.
— Жан! Стой! — что есть сил крикнул ему Нил.
Но безрезультатно. Тот его не услышал, или просто не обратил внимания. Убегавший террорист резко обернулся и выстрелил.
— Ах, ты гад! Еще и огрызаться! — взревел Жан-Жак, увернувшись от смертоносных игл, — Ну, подожди у меня!
Он припал на колено и тщательно прицелился. Выстрел…
— Ха! Получил?!
Беглец, как подкошенный ухнул на землю, взметнув фонтанчик пыли.
— Так и надо! — весело воскликнул Жан-Жак и, возбужденно подхватив винтовку, направился к врагу, взглянуть на дело рук своих.
— Жан! — вновь попытался его остановить Нил, — Немедленно вернись!
— Да все в порядке, командир, — отозвался тот, — Я уверен, что пристрелил его!
— Возвращайся…
Но было уже поздно. Раздался свистящий звук внезапного выстрела. И красный рой раскаленных игл метнулся в сторону Жан-Жака.
— ЖАН!!! — Нил обо всем позабыв кинулся к бойцу.
Он сам не заметил, как перешел в боевой режим, машинально уворачиваясь от выстрелов. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что Жан-Жак был прав. Он действительно убил своего врага, потому что тело беглеца оставался по-прежнему неподвижным, а стреляли от куда-то спереди. Причем довольно метко. Только сноровка и скорость Нила спасали его от скользящих совсем близко красных игл.
Никто из других бойцов не решился последовать за командиром. Да это было и к лучшему: уж их-то, наверняка, свалили бы в одну минуту. Подлетев к Жан-Жаку, Нил распластался на земле рядом с ним. Тот еще был жив, с натугой дыша — похоже, у него были задеты легкие.
— Жан, — прошептал Нил, наклоняясь над ним, — Ты как?
— Хренова, командир, — на губах Жан-Жака пузырилась розовая пена.
— Все будет в порядке, — Нил зубами поспешно разрывал пакетик первой помощи, — не волнуйся, сейчас ребята вызовут помощь. А я пока вколю тебе…