Леви опустил взгляд, понимая, что спорить с ним бесполезно, но Льюис, все же попытался:
— А, может все-таки, — негромко спросил он, — в конце концов, что мы теряем? А? Ведь жизнь там, наверняка, ничуть не хуже чем в 'Черной Дельте'!
— Не сомневаюсь, — кивнул Нил.
— Ну, тогда! — воскликнул Льюис.
— Нет, — снова произнес Нил.
— Ну, почему?! — не выдержал Леви.
— Я не могу, — взглянув ему в глаза произнес Нил.
— Почему?
— Я — Нил Илларион фон Вальтер, — тихо ответил он.
Но, Льюис не понял:
— Да, я знаю, — нетерпеливо произнес он, — и все-таки…
— Нет, ты не понимаешь, — разозлившись, поднялся Нил с кресла, — Нил Илларион фон Вальтер! — звенящим голосом произнес он, — мои предки командовали армиями, и управляли землями размером с небольшую страну! Они были изобретателями и хитрыми политиками! И я последний из фон Вальтеров не могу стать бандитом с большой дороги!
— Да, это просто глупость какая-то! — возмутился Льюис.
— Это не глупость, — покачал головой Нил, — это всего лишь, честь, — почти шепотом закончил он.
Резко повернувшись к Джейсону, он отрывисто произнес:
— Марианна, я возвращаю право командования лейтенанту Кортни.
— Новая вводная принята, — отозвался компьютер.
— Дальше, думаю, ты справишься и сам, — взглянув в глаза однокурснику, сказал Нил. Он понимал, на что только что пошел: до тех пор, пока право командования принадлежала ему, никто из офицеров 'Золотой Леди' не мог управлять кораблем без его согласия. Теперь же он добровольно отказывался от возможности влиять на события, происходящие на лайнере. — Тебе только и осталось, что слегка прибраться здесь, — указал он на бардак на первой палубе за огромными прозрачными стенами капитанского мостика.
— Конечно, — кивнул Джейсон, — И, Нил, — неуверенно добавил он, протягивая руку, — спасибо тебе…
— Не бери в голову, Джесс, — улыбнулся Нил, пожав ему руку.
Он направился к выходу, и когда огромная дверь уже поползла вверх, кто-то из его бойцов не выдержал и спросил:
— Вы куда, командир?
— В лазарет, — буркнул Нил, — голова раскалывается…
'Л в кубе', услышав это, понимающе переглянулись. Уж они-то помнили, как ему было плохо после таких 'выкрутасов' на 'Кентавре'! Они, конечно, с трудом понимали почему он решил вернуть корабль командованию, которое терпеть не мог, но, как всегда готовы были следовать за ним. Ну, и кроме того в глубине души верили, что он все же принял правильное решение…
Голова Нила и в самом деле болела просто невыносимо. Иногда так сильно, что в глазах темнело от боли, а в ушах стоял звон.
— Это повышенное давление, — уверенно заявил врач, который к приходу Нила уже успел устроить в лазарете капитана Купера, подключив к нему невероятное количество каких-то проводов и попискивающих аппаратов.
— Все может быть, — отозвался Нил, с трудом борясь с резко накатившей тошнотой.
В глазах потемнело и он почувствовал, что сейчас не выдержит и упадет, чтобы этого не случилось, Нил осторожно прислонился к стене.
— Сейчас я найду для вас, — начал врач, но не договорил, потому что обернувшись заметил состояние Нила, — Что с вами такое? Немедленно ложитесь!
Он моментально подскочил к Нилу и быстрым движением руки со всей силой хлопнул по блестящей пластинке на стене позади него. Тут же из стены начала выезжать кровать, на которую, как подкошенный повалился Нил.
— У вас уже были подобные приступы?
— Да, на 'Кентавре', - произнес Нил, — Не беспокойтесь, это не давление…
— Не давление! — возмутился врач, — Уж позвольте я сам в этом разберусь! Я же не вмешиваюсь в то как вы управляете кораблем! Вот и вы не вмешивайтесь в мою работу! — продолжал негодовать он, подключая к Нилу какие-то провода.
— Как хотите, — не стал с ним спорить Нил, с облегчением закрывая глаза и погружаясь в туман забытья.
— Пи, пи, пи, пи-ип, — противно, с прямо-таки издевательской настойчивостью пищал над головой какой-то датчик. Внезапно он на секунду смолк, но затем вновь с энтузиазмом начал, — Пи, пи, пи, пи-ип… пи, пи, пи-ип… Этот писк был хуже средневековой пытки. Будто в голове несколько молотобойцев исправно отбивали азбукой Морзе: 'Пи — бум, пи, пи — бум, бум. Пи — бум'.
Нил с трудом разлепил неподъемные веки, каждое из которых весило, казалось, не меньше тонны. И тут же в глаза ударил яркий белый свет. Такой слепящий, что выступили слезы.
— Пи, пи, пи, пи-ип. Пи, пи, пи, пи-ип, — продолжал неугомонный датчик.
И в этом писке и в самом ощущении окружающего было что-то невероятно знакомое. Только вот, что именно, Нил никак не мог вспомнить, а напрягать и без того больную голову не было не каких сил.
— Пи, пи, пи-ип.
И внезапно точно озарение свыше пришло: ну, конечно же! Все это с ним уже было! Вот почему все кажется таким знакомым! Со стоном прикрыв глаза, он попытался не зацикливаться на этом противном писке. Но как раз в этот момент послышался звук открывающейся двери. Нил открыл глаза и тут же в его поле зрения попал Льюис.
— О, — воскликнул тот, — оклемался уже! Быстро же ты!
— Угу, — поддакнул рядом голос Леви, — в пошлый раз несколько дней провалялся. А теперь ничего! Уже глаза открыл! Сейчас еще ругаться начнет! Вот посмотришь!
— Ох, да заткнитесь хоть не надолго! — выдавил Нил.
— Ну, что я говорил! — обрадовался Леви, — Видишь, уже ругается!
К счастью, друзья все же последовали просьбе Нила и притихли. Если бы не пищавший над головой датчик было бы совсем хорошо. Однако даже несмотря на него он чувствовал, что с каждой минутой ему становиться все легче. Голова уже перестала кружиться и не так болела.
— Как там дела на мостике? — поинтересовался Нил у друзей.
— Дела? — пожал плечами Льюис, — Да, как тебе сказать… в общем…
— Полное дерьмо! — перебил его Леви, — нас чуть под стражу не заключили!
— За что?