Кожаные наручи защищали руки, по большей части от всякого кустарника и трав-прилипал, чего ещё можно опасаться в долине? Разбойники так далеко не забредают. Им выгоднее осуществлять налёты у Скального прохода, там и деревень больше и урожай богаче.
Под плащом отчётливо выступала рукоять меча.
А на поясе красовался широкий ремень с пряжкой, на которой был изображён колодец, расколотый вдоль центра.
Одет был маг так, что его издалека можно приметить не прилагая усилий. Меч он с собой брал не всегда, как не всегда одевал и наручи.
— За яблоками? — с деланным любопытством поинтересовался Мэроу.
Марин возмущённо закатил глаза и направился к крутой лестнице, ведущей вниз.
— Нужно было тебя пороть, — уже на ходу возмутился маг. — Я ведь предлагал, так нет Таламон… Таламону не понравилось. А нужно было. Вон, ребятня в деревнях как шёлковая ходит. Не слушаются, вжик — и уже слушаются.
— А магов в детстве порют? — тут же поинтересовался Мэроу.
Марин остановился на середине лестницы и задумался, видимо припоминая своё детство. Голова в задумчивости склонилась на бок, а руки стали тереть короткую бороду.
— Нет. Ни разу не пороли. — Наконец изрёк маг и ступил на следующую ступень. — Я был послушным ребёнком и всегда делал, что отец говорил.
— Правда?
— А стал бы я тебе… да ну!
Марин махнул рукой и прошествовал к двери, надел капюшон на голову, и выскочил под дождь. Вскоре, перекрикивая шум дождя, снаружи послышалось лошадиное ржание. Маг склонился к уху коня и что-то прошептал ему, а тот раз повёл правым ухом, словно обдумывая услышанное и рванул вперёд по широкой тропе в сторону ближайшей крупной деревни.
И как только всадник и конь скрылись за поворотом, из малой кухни, чтоб была внутри дома, потянулся аромат готового завтрака. По утрам они всегда ели кашу: с яблоками, грибами, маком, да чем угодно. Заза отчего-то считала, что каша способствует мужскому росту и силе, а у женщин волосы разглаживаются. Так что есть кашу приходилось всем, даже не смотря на то, что непослушные кудри Тиены как закручивались в кольца, так и закручиваются.
Лант уже сидел за столом. Упорно дожидаясь, когда к нему присоединиться Мэроу, выстукивая на деревянной поверхности стола старую-престарую мелодию призыва дождя.
— Это зачем? — спросил Мэроу садясь на стул и кивая на руку Ланта.
— А, это, — тот, кажется, удивился. — Да так, задумался. — И если бы не некоторые, ушедшие в спячку, мне бы не пришлось всё утро ждать завтрака. Пришлось самому его во второй раз греть.
— Земные хлопоты обременили будущего великого мага?
— Умеешь ты. — Лант взял ложку и погрузил её в серо-коричневую смесь с островками плавающего в масле изюма. Последние слова он произнёс как-то напряжённо, внимательно всматриваясь в кашу, точно пытаясь отыскать в ней нечто великое. В конце концов, бросив ложку Лант встряхнулся и поставил локти на стол с видом бравой белки, решивший во что бы то ни стало отстоять своё жилище. — Таламон сказал мне сегодня после завтрака зайти к нему.
— Как всегда, — откликнулся Мэроу отправляя ложку с кашей в рот. — Что тут удивительного?
Лант серьёзно сложил руки. Накидка полностью скрывала его, только шея, голова и руки были видны — куда смуглее чем кожа того же Таламона. Магам полагалось всегда носить накидки ордена. Как честь, думал Мэроу. Как обязательство, думал Лант.
Мэроу толкнул локтем друга и тот резко обернулся к нему.
— У него лицо было такое, как всегда когда он что-то рассказывает. И голос тихий. Он был таким серьёзным и далёким, да, именно далёким, — протянул Лант.
— Думаешь сегодня? — Удивился Мэроу, напрочь забыв и о ложке и о полезнейшей для юношей каше.
— Не знаю. Он ничего не сказал, только, что ему нужно поговорить со мной. А о чём может говорить маг с магом, с таким серьёзным лицом? Об обязательствах и дальнейшем. Думаешь я готов принять наследие? — спросил Лант и уставился на Мэроу, смотря тому прямо в глаза.
— Почём мне знать, я не маг, — ровно ответил тот.
— А я похож на мага?
— На ежа ты похож, — отозвался Мэроу вновь обращаясь к каше. — Как по мне, так ты вполне готов приобщиться к наследству ордена. А почему нет, ты умеешь всё, что умеют они и многое лучше. Нет, не перебивай. Ведь сам знаешь, что лучше. Тебя всегда заставляли всё это учить, записывать, потом ещё раз записывать и вслух повторять. И тренироваться.
Лант усмехнулся:
— И выучивать свойство каждой травинки. "Помимо целебных трав произрастает множество обычных. Среди них, к примеру, лесная капуста, не несёт в себе ничего полезного для человека. Её не нужно прикладывать к ранам и ссадинам, не поможет она и заснуть. Растёт себе под солнцем бледная и желтеет к старости. Так зачем она нам? А вот зачем…"- Лант изобразил голос точь-в-точь как у Таламона. — "… она ведь для чего-то нужна. Кто её ест, для чего она пришла в мир, кому нужна её смерть? Мы знаем, что между всем есть связь, живая, как всё. Не зная одного как же ты уследишь мир? Так что учи, учи прилежно и усердно. С виду такая неприметная, а там, гляди и узнаешь для чего её мир создал…"- Лант почтенно кашлянул, кивнул сначала себе, затем и Мэроу.
— Видно будет, — отозвался Мэроу, словно пробуждаясь ото сна.
— Да.
Сперва Лант всё же осилил кашу собственного подогрева, после не став медлить, пересёк кухню и через прихожую дошёл до ступеней.
Таламон ждал его стоя у высокого окна, через которое из-за дождя силуэты вершин сосен чуть размылись, превратившись в туманное свидетельство некогда сияющего солнцем леса. Со сложенными руками маг спокойно посмотрел в сторону вошедшего воспитанника и приветливо кивнул ему, так же как минуту назад Лант изображал его на кухне.
— Прекрасное утро, — заметил Таламон, вновь смотря в окно. — Свежо-то как, и сколько жизни. Ощущаешь?
— Да.
— Разумеется. Прекрасно. — Таламон, кажется, мыслями был где-то далеко. Над чем-то он раздумывал в то время пока Лант в ожидании стоял у шкафа, забитого различными фолиантами вековой древности. История Давнего Малтая, Битва у Срединного леса, прибрежные народы, гончарное искусство илиев. На некоторых корешках невозможно было разобрать надписей, только остатки некогда искусной позолоты мелькали то там, то здесь. А вот глазам попалось что-то новое: "Искусство врачевания при помощи праха сушёных кроликов, размешанное в полнолуние у дружественного костра".
Лант сел в кресло не тревожа Таламона.
— Мы, — начал Таламон, — орден Колодца. Или, вернее, как он известен в нынешнюю эпоху, ордена Разрушенного Колодца. Под этим названием он упоминается впервые в тысяча каком-то году на Втором братском соборе, прошедшем в крепости Тег, королевства Брасьен. На соборе присутствовали пятеро магов, приехавших со всех концов света и пятеро илиев из западного царства. Был там и Ханмор Шестой, правитель Брасьена, и царица Шая, столь недолго, как говорит нам история, правившая Нижним Саколом, ныне северным королевством Ураван. На соборе был переработан символ братства. — С этими словами Таламон подошёл к прикроватному сундуку и вытащил оттуда свой меч. Подойдя к Ланту, замершему на месте, он протянул завёрнутый в тряпицу меч. — Да, то же изображено и на твоём мече, и на мече Тиены, как и Марина. Насколько мне известно, больше таких мечей не осталось, а ковать новые не к чему. Хотя когда-то их было очень много. Белые рукояти и тонкие клинки были отличительной чертой. Тогда все люди узнавали их и почтительно склоняли головы.
Как и полагалось, Лант сидел молча, внимательно следя за Таламоном.
— Но это было так давно и так призрачно. — Маг помедлил. — Спрашивай.
— Для чего создали орден?
— А для чего вообще нужны маги?
— Для того чтобы помогать людям, — быстро ответил Лант, — но…
— Ты не так часто бываешь среди людей. — Закончил за него Таламон. — Среди тех, я имею в виду, кто нуждается в твоей помощи. Но знаешь, Лант, таких людей не так уж и много. По мне, так самое сложное, это увидеть, кому действительно нужна твоя помощь, а кто должен сам помочь себе.
— Это туда ты уезжаешь, к тем, кому нужна твоя помощь? — спросил Лант.
— Я ищу их. Понимаешь. Со временем ты увидишь, что помочь одному, на самом деле лишить его шанса на счастье. Иногда к тебе приходят и говорят: "О, какой я бедный и несчастный, мне нужно то-то и то-то, и тогда я накормлю семью и всё будет хорошо". Но если он сам не добудет еду. Даже сперва, если он не поймёт, что может сам добывать еду — не будет и заветного благополучия. Странно звучит, не правда ли, не всем нужно помогать. Чаще лучше не исцелить, а показать как вылечиться, не накормить, а дать орудие труда. Не согреть, а научить разводить огонь. И показать что всё это человеку под силу. Самому. Возможно в этом и предназначение мага.
— Возможно?
— Возможно. Тебе ещё предстоит выбрать свою единственную цель, ориентир для жизненного в пути. Тебя выбрали для ордена. Раньше, ещё сто лет назад, чтобы тебя приняли нужно было собрание, где должны были быть хотя бы семеро магов. Собрания проводились в залах величественных дворцов, произносилась клятва, на плечи коленопреклонного впервые надевали алый плащ и вручали меч. И он вставал, поворачивался на северо-восток и вновь приносил ту же клятву.