Мэроу кивнул.
Касимес выписал ему пропуск и напоследок грозно посмотрел на нового сборщика трав, и отпустил надеясь, что в этот раз не придётся лицезреть размазанные по лицу слёзы с соплями.
— По крайней мере, это не тот, что плакать станет, — пробормотал алхимик после того как Мэроу скрылся в толпе алфарцев княжества Райхал.
Так дни в Алфаре сменялись днями. Вот уже как два месяца Лант постоянно пропадал во дворце, каждый день проводя с Силидином. Маг взял Ланта к себе не то чтобы в ученики, как говорил сам Силидин. Но неформально так оно и было. Теперь Ланту приходилось вновь учиться тому, чему его учили маги долины, вновь корпеть на свитками. Правда в этот раз на него — а через него и на Мэроу — посыпались всевозможные знания обо всём мире, что окружал их. Теперь они знали и об истории Алфара, и о Риан-Ондиме, и о королевствах Брасьене и Ураване. Лант приносил под вечер кучу свитков об учениях эламских магов и магов земель, которых уже и нет.
— Если ты и не принёс присяги, то уж точно не откажешься совершенствоваться как магу. Мы ведь против себя не идём, так?
"Не хочешь же быть беспомощным, когда людям понадобиться твоя помощь", — говорил Силидин. Лант, конечно же, не хотел.
И пошли тренировки и магические, и воинские. Уставший под вечер Лант возвращался в снимаемые им с Мэроу комнаты и так и засыпал, не поужинав.
Силидин взял его к себе в помощники и тех денег, что платил за эту помощь маг, вполне хватало на жизнь.
Однако Мэроу не собирался целыми днями ничего не делать и тратить чужие деньги. И вскоре он начал поиски заработка. Почти два месяца ушло у него на то, чтобы всё же найти этот самый заработок. Ни в одной лавке, трактире, кузне или где ещё, не желали брать к себе того, кто раз оказал чёрную услугу клану убийц. И вот, наконец, осталась последняя возможность — лавка алхимика.
За ворота его пропустили без возражений, стража и взглядом не удостоила того, кто пошёл в сторону леса. Мэроу шёл по направлению к возвышающимся далёким горам, что уходили в море. Ближе к четырём часам дня показались высокие толстые деревья с чёрными стволами и блеклой редкой листвой. Деревья росли далеко друг от друга, но чем дальше — тем гуще становился лес.
Травы он собирал тщательно, выискивая пресловутый туманник, который всё никак не хотел отыскиваться. Мутная дымка впереди ползла как живая по земле, клубилась. Ещё дальше Мэроу видел туман, однако благоразумно к нему не приближался. Ещё живя в долине он слышал множество историй о гиблом море и том, что море убивает всё живое близ себя. Однако люди, дикий народ как их называли, жили же там в чаще. Как говорили на деревьях, сбрасывая мёртвых вниз.
Много часов ушло на то, чтобы найти поляну с туманником. Это скрюченное растение, больше походившее на камень и жёсткое на ощупь, росло здесь на двадцать шагов кругом.
— По крайней мере, не на один пучок хватит, — сказал сам себе Мэроу, хоть и не имел обыкновения вести с собой задуховные беседы. Но было здесь так тихо, и тишина тяжёлой пеленой сковывала сердце. Что-то тревожное и неуспокоенное металось в тумане.
Он слышал истории об оживающих мертвецах в тумане. О монстрах, которых довелось видеть некоторым алфарцам и страже, что стояла в дозоре. О том, как с каждым годом жить здесь становилось всё сложнее и сложнее.
Собрав туманник, Мэроу бережно уложил его в специально приготовленную сумку и пошёл к городу. Отныне, на многие недели, это было его основным занятием.
Вечером когда Лант вернулся из дворца, Мэроу рассказал другу о своей работе. Ланту эта затея не понравилась.
Здесь, в просторной комнате, в постоялом дворе, было тепло и удобно. Гладкий деревянный пол местами был выложен различными мозаичными узорами. Высокие окна уходили чуть ли не под потолок. Над дверью красовался небольшой белый щит с гербом Алфара. Два скрещённых меча висели, прикреплённые над широким столом. Узкие и твёрдые кровати стояли в разных углах. Кровать Мэроу располагалась как раз под окном, что выходило на улицу, по которой часто проезжали всадники. Чаще всего цокот копыт слышен был как раз ночью, когда Алфар начинал жить с удвоенной силой.
Ночью шпионы княжеств выслеживали да вызнавали что у врагов к чему. Ночью одни аристократические рода затевали смертельные поединки с другими и те, кто не мог встречаться днём, украдкой давали друг другу знаки и обеты под покровом темноты. Ночью выходили из своих укрытий клановые убийцы.
И потому ночью же, все желавшие сохранить шкуру в целости и сохранности до утра, предпочитали отсыпаться в каких никаких кроватях.
Повесив алую мантию на крючок, Лант устало опустился на стул. Мэроу помнил тот момент, когда друг вновь одел её, как вмиг лицо Ланта сделалось спокойнее и увереннее, точно всё вернулось на круги своя.
Лант откинулся на спинку стула.
— Мне это не нравится, — решительно проговорил он. — С чего тебе понадобилось ходить туда, где так близко туман?
— Мне же нужно зарабатывать? — вопросом на вопрос ответил Мэроу. — К тому же, больше меня нигде попросту не принимают. И попробуй объясни, что второй попытки убить меня от клановых не будет. Они боятся.
— Так. — Молодой маг положил меч возле себя. — А туман? Кто сейчас рискнёт ходить к лесу? — Лант недовольно усмехнулся. — Кроме тебя, конечно. Ты знаешь, что мне каждый день приходится выслушивать от Силидина про плохое влияние некоторых, и теперь ещё возле тумана… не нужно было тебе ему хамить тогда.
— Я не хамил, я правду говорил. А твой маг, по всей видимости, давно забыл, что это такое. К тому же, что это за способ уговаривать: иди с нами — это хорошо, если не присягнешь, это плохо. Бред! — решительно заявил Мэроу. — Так что, великий и сильный маг ты наш, не разговаривай со мной как с беспомощным мальчишкой.
— Да знаю я что ты не беспомощный, — отмахнулся от Мэроу Лант. — Просто это дурость. Вот и всё.
— Ага. — Напряжённо ответил Мэроу.
— Ладно. Делай что хочешь. Только не забывай поглядывать по сторонам. Я сегодня целый день только и делал, что прислушивался к себе. Это Силидин говорит, что чтобы понять мир, нужно понять сперва себя, и наоборот. Сидишь день на месте, не думаешь. Молчишь, прислушиваешься всё глубже.
— И как?
— Да я тебе завтра покажу.
Лант встал со стула и приготовился ко сну. Вот уже сколько времени как он каждый день чуть ни рассвет должен был идти к Силидину, который всегда оказывал ему излишнее почтение. Сперва они разговаривали о чём-то несущественном. Затем маг переводил разговор на сущность каждого мага и его долге перед людьми. И Лант соглашался, ибо не просто знал, а чувствовал это. Было у него некое глубинное знание, что да — помощь и защита людей, вот к чему он всегда стремился и не может иначе. "Таковы все маги", — говорил Силидин.
— Не успеешь, — сказал в ответ Мэроу, — сам знаешь.
— Да… — Лант замялся. И в самом деле, завтра, как только забрезжит солнце, ему уже нужно быть во дворце. На этот раз Силидин собирался преподать очередной урок истории. После Лант должен сделать кучу лечебных настоек, перебрать запылившиеся свитки.
И с каждым днём люди, видевшие его, всё чаще кланялись магу. А может, и просто алой мантии — свидетельствовавшей, что Лант и впрямь маг. Всё чаще Силидин брал его на встречи, водил по Алфару, словно нарочно демонстрируя людям. Всё чаще приговаривал, насколько Лант силён как маг и сколько хорошего он может сделать миру и людям.
Защищать Алфар, помогать, Лант всё больше уверялся, что так и будет жить. Что останется здесь и, скорее всего, примет присягу. Единственное, в чём ему оставалось убедиться, что его не будут использовать для княжеской распри или в каких бы то ни было других тёмных делах.
Мэроу потушил свечу и зарылся под одеяло, напряжённый его взгляд блуждал по потолку. То ли это и в самом дела была тревога, то ли тревожное ожидание. Он не мог разобрать и потому всю ночь только и делал, что переворачивался с бока на бок. То подлаживал руку под голову, то в который раз выкручивался, пытаясь заснуть. Всё без толку.
В ночи же то и дело раздавался стук копыт о выложенную камнем мостовую.
10
Туман
После очередного похода за стены Алфара, Мэроу вернулся к алхимику, чтобы отдать тому травы и взять деньги. Привычно отворив двери, он проник внутрь, струшивая с волос дождевые капли. С самого утра дождь барабанил по крышам, а после обеда чуть притихнув, запустил с новой силой.
Оставляя мокрые следы на полу, Мэроу двинулся вперёд. Уважаемый Касимес завидев своего работника, позволил себе довольно усмехнуться, и тут же принялся снова завязывать пучками сильно пахнущие травы.
В лавке алхимика было тепло, хоть и немного сыро. Тени от огня в камине танцевали на стенах. А за окном становилось всё темнее и темнее, не смотря на середину дня.
— Пришёл, — Касимес отложил очередной рыжий пучок на стол и, не поворачиваясь, подтянул к себе небольшую миску. Длинные цепкие пальцы схватили листья мяты и бросили их на дно.
Мэроу подошёл к алхимику и принялся выкладывать возле него всё то, что удалось собрать за прошедший день. Туманника было всего-то одна связка, а так остального по мелочи: несколько песочных камней, заказываемых алхимиков, да некоторые зимние травы с гладкими как шёлк стеблями. Был здесь и вечноцвет, не очень ценное растение.
— Не богато, — изрёк алхимик оценивающе изучая травы. И тут же раскрошил камень-песочник и струсил образовавшуюся пыль в кастрюлю.
— Туманника осталось мало, не думаю, что в ближайший месяц его можно будет найти, — заметил Мэроу и подошёл к камину, грея лицо и руки.
— Это да, — отозвался Касимес. Не стал он вычитывать мальчишку. Не его же вина, в самом деле, что туманник почти весь собрал? За прошедшие недели алхимик как-то, да и притёрся к юнцу, попривык. Не то чтобы он ему больно уж нравился, но так долго у него, Касимеса, ещё никто не работал. Однако алхимик продолжал с подозрением следить за Мэроу, зная, что приятель его каждый день бывает во дворце и якшается там с всякими. Да и сам этот друг — маг. А что хорошего ждать от прихвостней королевы?
Ничего. Так думал Касимес. Весь Алфар же следил за этим, как там его, Лантом. Нехорошо оно так близко быть к дворцу, нехорошо… особенно тому, кто сам не маг, да и защититься толком от мага не может.
— Я тебе монет сегодня не дам, — начал алхимик и тут же добавил: