Лина сидела подобрав под себя ноги и положив рядом короткий лук.
— Пусть только сунутся, — смотря через темноту на горящие звериные глаза торжественно сказала она. — Не люблю я луки. — Прожевав свою картошину призналась бесхитростно илия. — Стрелять из них неудобно. Не то, что копья. Но у вас здесь разгуливать с копьём не стоит. И без того слишком много глаз. — Сегодня Лина пребывала в довольно хорошем расположении духа и периодически шутила, колко поддразнивая людские привычки и предпочтения, рассказывала интересные истории о царстве илий.
Лант часто спрашивал её. Мэроу ловя каждое слово слушал молча и с интересом.
— А что дети? — отвечая на вопрос Ланта произнесла Лина. — Дети появляются из яиц, конечно же. Кто пробьётся через скорлупу, тот и выживет.
— Как же остальные? — распахнув широко глаза, удивился Лант.
— Зачем спасать того, кто сам себя потом не спасёт? — в свою очередь изумилась Лина. — Хотя… тут она замялась. — Когда я… была среди людей… и слабые становились сильными… но мы илии. Каким илий родился — таким и умрёт. Его сердце не меняется ни разу за жизнь. Если он появился в мир добрым и щедрым — таким и умрёт, если мрачным и скрытным — то умёт таким, а не каким либо иначе. Илия невозможно изменить. Это вы, люди, меняетесь. — Тут она заговорила тише и печально, не замечая того. — То человек один, то вдруг другой. Как один человек может стать другим, это же уже не он? И не он умывался с утра и не он ел картошку. Так?
Лант пожал плечами.
— Вот ты, — сказала ему Лина. — Можешь ли ты быть уверен, что миг назад я разговаривала именно с тобой?
— Конечно со мной, а с кем же ещё? — В недоумении Лант вновь пожал плечами. Словно утверждая очевидную истину. Ему и самому казалось, что Лина просто играет словами.
— А я не знаю. А если сегодня умрёт твой предок и ты сам изменишься, и станешь совсем другим. Вы, люди, всегда меняетесь. Вы с виду одни — внутри всё перетекаете и становитесь другими. Как вам доверять?
— И нам ты не доверяешь? — спросил Лант.
Лина пристально посмотрела на него.
— Почему же, — заговорила она. — Я доверяла людям, вот только они вели себя непонятно. Наверно, он не доверял мне. Но я думаю, то просто тот человек оказался не слишком хорошим.
— Наверно так оно и было, — подал голос Мэроу, а потом поднялся собираясь подальше от костра.
Захваченные беседой Лант с Линой так того и не заметили, а Мэроу вскоре скрылся в темноте. Вокруг выли вахноры, кровожадные крупные хищники с короткими ушами и хвостами. Сев на камень, Мэроу протянул руку в темноту и пальцев его коснулась жёсткая шерсть. Он сперва вздрогнул, содрогнулся и зверь, точно внутри поднялся нестерпимый жар. Закрылись в темноте зелёные глаза и блеснули белые клыки.
"Я вас не трону", — говорил Мэроу не произнося ни слова.
Глаза зверя открылись и он с ему подобными остались сидеть на месте. Из пасти вахнора дохнула вонь, зверь переступил с лапы на лапу.
И тут одна стрела вонзилась ему в глотку, другая поразила ещё одного хищника. Воя и рыча оставшиеся трое кинулись прочь.
Неподалёку стояла Лина с луком наготове. Когда угроза миновала, она опустила лук. Однако и она, и Мэроу — оба молчали долгое время.
— Можешь не благодарить, — наконец, сказала Лина рассерженно и пошла прочь.
А он опустил руку вниз к жёсткой шерсти, пальцы коснулись липкой влаги. Вскоре зверь умер.
Дни бежали за днями. Неделя за неделей. Редко встречались на пути громыхающие по дорогам из одного поселения в другое гружённые товаром обозы, под охраной местных дюжих воинов. Редко попадались какие речушки, но если и попадались — приходилось часами дожидаться Лину, которая не успокаивалась, пока не отчищала себя чуть ли не до блеска. Потом она с мокрыми волосам поднесено шагала впереди и выводила напевы своего края.
Дни яркие и полные света сменялись бессолнечными и холодными. Весна то расцветала, то пряталась. То небо было кристальным и голубым. То на него набегали хмурые тени, грозя миру очередным ливнем. А то и сильнейшим ветром от которого деревья гнулись к земле.
По бревенчатым мостам они перебирались на другие берега. По широким долинам шли к Сумеречному лесу или Мэр-Мэра. По-прежнему пополняли запасы в деревнях и небольших городках. Дичь же постоянно приносила Лина, вечно уходившая на охоту. Она же и каким-то образом умудрялась с помощью палки, которую же сама и заострила, ловить рыбу.
Вечерами подбрасывали дрова в огонь, иногда говорили, иногда молчали, а наутро как всегда собирались. Март кончался, а пути было ещё на много недель.
С Лантом Лина нашла общий язык быстро и они даже в какой-то мере подружились, не говоря при том один другому ничего важного о себе. С Мэроу Лина держалась холодно, как и он с ней отстраненно. Но если у Мэроу это выходило естественно, то Лина порою казалось то ли рассерженной, то ли обиженной.
Однажды между ними вышла сора. Это случилась когда Лина попросила Мэроу что-то передать ей, а тот задумчивый как всегда и мрачный, не заметил того. Тогда илия рассердилась не на шутку и гневно сверкая глазами встала прямая как тростник и упёрла руки в боки, сверля Мэроу глазами.
— Если тебе так неприятно моё присутствие. Мог бы хоть помочь. Нам всем нужно в Брасьен и не моя вина, что мы встретились.
Подняв голову, излишне спокойно и даже вежливо Мэроу внимательно посмотрел на рассвирепевшую Лиину прежде чем ответил.
— Мне вовсе не неприятно твоё присутствие, — сказал он.
— Тогда и веди себя как взрослый.
Тут Мэроу усмехнулся.
— Учить меня взялась?
— Если никто этого за столько лет не сделал, так пусть это буду я! — Обиженно поджимая губы огрызнулась Лина, отчего была похожа не на гордую опасную илию, а на рассерженную девчонку, каких пруд пруди в любом поселении да городе.
Видно было — одно неосторожное слово и она вспыхнет, а потом думай как успокоить разбушевавшуюся илию. Потому Мэроу и заговорил тихо и спокойно, как с необузданным ребёнком, лишь бы не давать тому повода бушевать дальше.
"И как это он не огрызнулся в свою очередь?" — подумал Лант наблюдая за своим другом и Линой пока одна стояла, а второй сидел задравши голову.
— Так что ты хотела? — осведомился Мэроу равнодушно.
— Ты… — Лина ещё сильнее сжала губы и отвернулась со злостью взявшись стругать свою и без того острую палку для рыбной ловли.
— Может, будешь повежливее? — подойдя к Мэроу, бросил тому Лант через плечо.
Кивнув, к великому удивлению Ланта, Мэроу отправился к пруду. А Лант, оставшись с Лииной. Принялся с удовольствием помогать ей в её трудах, которых набралось намерено, после того как илия решила, что с палки станется и есть ещё чем заняться.
К концу четвёртого дня после памятной ссоры они вышли к покинутой деревне. Круглые покрытые соломой домики стояли выбеленные и одинокие, во дворе даже собаки не было, всё выглядело пустынным и наспех покинутым.
Уходившие побросали домашнюю утварь и оставили не заколоченными окна.
— Здесь были приплывшие с моря, — шумно втягивая воздух протянула Лина.
— Но деревню не разрушили, — Мэроу как и все осматривался по сторонам, вдумчиво присматриваясь к каждой мелочи. Он и опомниться не успел, как Ланта швырнуло в воздух и завертело там волчком, и кинуло на него. В следующий миг оба кубарем лежали на земле. Тут же подскочив Лант замер, напряжённо касаясь рукояти меча. Лина выхватила руки из-под плаща на которых уже блестели стальные когти. Однако врага негде не было видно.
— Выходите! — Крикнул Лант обращаясь в пустоту, но и пустота сумела ответить ему: долгим, протяжным вздохом, который тревогой и холодом пробрался в сердце.
Ещё один порыв и Лант упав на землю, проехался добрых тридцать шагов носом книзу, прежде чем сумел совладать с собой и снова подняться. Мэроу только успел выхватить кинжалы, как и его воздушным водоворотом отбросило далеко назад. То же самое произошло и с Линой. Она, ринувшись вперёд, стрелой понеслась к ближайшему дому, подпрыгнула точно и не имела веса в теле, но тут нечто с силой отшвырнуло её в сторону. Илия попыталась зацепиться за столб когтями, тело её рвануло, но она всё же смогла удержаться, вытерла струю крови побежавшую изо рта.
— Трусы! — воинственно крикнул Лант. С трудом он удержался на ногах и поток ветра отскочив от него снёс крышу с дома.
По земле разостлался чёрный дым. Но такого проявления магии Ланту никогда прежде не доводилось видеть. Из дыма выступили четыре человека, четыре мага в серых плащах и закрывающих лица капюшонах. В руках каждый держал деревянный меч. Мечи были длинными, с виду неудобными.
— Предатель, — проговорил один из магов обращаясь к Ланту, которому приходилось сдерживать их невидимый яростный напор.