Мистер Биггинс кивнул с мрачным удовлетворением и тут же вопросительно поднял брови.
- Куда это вы идете?
- В дом. Мне надо позвонить в министерство. Тут требуется их разрешение. Звонок я оплачу, - добавил я поспешно, потому что его лицо сразу посуровело.
Пока я разговаривал с секретарем, мистер Биггинс дышал мне в ухо, а когда я спросил, как его полное имя, нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
- Это еще зачем? Одна морока, - проворчал он.
Я вернулся к машине и вынул нож для вскрытий. Большой остро наточенный нож для разделки жаркого, которым я, естественно, живых животных не оперировал.
Мистер Биггинс сглотнул.
- Черт! Ну и ножище! Это что ж вы им делать будете?
- Возьму немножко крови. - Я нагнулся, сделал надрез у основания хвоста, размазал кровь по предметному стеклышку, взял микроскоп и пошел на кухню.
- А теперь вам чего требуется? - кисло осведомился мистер Биггинс.
Я поглядел но сторонам.
- Свободная раковина, огонь и вон тот стол у окна.
Раковина была заставлена грязной посудой, которую фермер, сердито ворча, извлекал из нее, пока я зафиксировал кровь, проведя стеклышко сквозь язык пламени в очаге. Я отошел к раковине и капнул на стеклышко метиленовой синей. По белому дну раковины расплылось голубоватое пятно, которое не смылось, когда я ополоснул стеклышко холодной водой под краном.
- Вон как вы раковину испакостили! - воскликнул мистер Биггинс. - Да хозяйка, когда вернется, меня поедом есть будет.
- Не беспокойтесь, оно сразу отойдет.
Я выдавил из себя улыбку. Но он мне не поверил.
Я высушил стеклышко у огня, установил микроскоп на столе и посмотрел в окуляр. Ну, разумеется, ничего кроме эритроцитов и лейкоцитов. Ни единой сибиреязвенной палочки в поле зрения.
- Все нормально, - сказал я. - Можете звонить живодеру.
Мистер Биггинс надул щеки и страдальчески махнул рукой
- Ну, задали вы мне чертову мороку, и все попусту, пожаловался он.
Уезжая, я подумал - и не в первый раз, - что мистера Биггинса ничем пронять невозможно, верх всегда остается за ним. И месяц спустя это убеждение окрепло еще больше, когда в базарный день он вошел в приемную.
- У одной моей коровы язык одеревенел. Дайте-ка мне йоду, чтоб смазывать.
Зигфрид поднял голову от книги вызовов.
- Отстали от времени, мистер Биггинс, - улыбнулся он. У нас теперь есть средства получше.
Фермер принял привычную позу - втянул голову в плечи и насупился.
- Мне эти ваши новые штучки ни к чему. Чем всегда скотину пользовал, тем и буду.
- Послушайте, мистер Биггинс, - со всей доступной ему убедительностью начал Зигфрид, - язык йодом уже сто лет никто не смазывает. Мы давно с успехом применяли йодистый натрий внутривенно, но даже от него отказались, потому что сульфаниламид еще лучше.
- Одни пустые слова, мистер Фарнон, хоть, конечно, и ученые, куда уж нам! - буркнул фермер - А что для моей коровы лучше, это уж мне решать. Так дадите йоду или нет?
- Нет, - отрезал Зигфрид, и его улыбка погасла. Как ветеринар я просто не имею права прописывать устаревшие, отвергнутые средства. - Он обернулся ко мне. - Джеймс, будьте так добры, принесите фунтовый пакет сульфаниламида.
Под аккомпанемент протестов мистера Биггинса я пробежал по коридору в аптеку, где целые полки были заняты пакетами сульфаниламида, фунтовыми и полуфунтовыми, в тот период он находил широчайшее применение в ветеринарной практике, так как оказался куда действеннее наших былых панацей. С успехом использовался при многих инфекционных заболеваниях, служил великолепной присыпкой для ран и, как совершенно правильно сказал Зигфрид, быстро исцелял актиномикоз - или "деревянный язык", пользуясь средневековым термином.
Кубические пакеты из белой бумаги были перевязаны шпагатом. Схватив один, я рысцой вернулся в приемную. По коридору поочередно разносились два громких голоса.
Спор не оборвался, и когда я вошел в дверь. С первого взгляда мне стало ясно, что терпение Зигфрида истощилось. Он буквально вырвал у меня пакет и начал торопливо писать на этикетке дополнительные инструкции.
- Для начала дайте три столовых ложки в пинте воды, а потом...
- Говорят же вам, не желаю я...
- ...давайте по одной столовой ложке три раза в день...
- ...не верю я во всякие ваши новомодные штучки...
- ...а когда пакет кончится, загляните сюда, и, если надо будет, мы дадим вам второй...
Фермер смерил моего партнера злобным взглядом.
- От этой пакости никакого толка не будет!
- Мистер Биггинс, - произнес Зигфрид со зловещим спокойствием, - сульфаниламид вылечит вашу корову.
- Не вылечит!
- Вылечит!
- Не вылечит!
Зигфрид хлопнул ладонью по столу. Категорически и оглушительно.
- Забирайте! А если не поможет, я с вас ничего не возьму. Договорились?
Мистер Биггинс сузил глаза, но я видел, что соблазнительная мысль получить что-то просто так, ничего не уплатив, взяла верх над всем остальным. Медленно, неохотно он протянул руку и взял пакет.
- Вот и хорошо! - Зигфрид взмыл из-за стола и похлопал фермера по плечу. - Позвоните, когда порошок кончится. И бьюсь об заклад, на что хотите: вашей корове сразу станет много лучше.
Дней через десять, возвращаясь после кастрации жеребят, мы с Зигфридом оказались возле фермы мистера Биггинса. Завидев его дом - массивное квадратное здание, с палисадником, где зеленела только картошка (мистер Биггинс считал всякие там цветочки зряшним переводом денег), - мой партнер притормозил.
- Завернем-ка туда, Джеймс, - прожурчал он. - Наш приятель словно воды в рот набрал. Подозреваю, самолюбие не позволяет признать, что от сульфаниламида толк все-таки есть. - Он тихонько засмеялся. - Вот мы ему хвост и прищемим!