Я прижал стетоскоп к ребрам и услышал ровное биение на редкость здорового сердца. Температура оказалась нормальной, но когда я начал ощупывать живот, мистер Кобб не выдержал:
- Это все моя вина! - простонал он. - Я совсем забросил бедную собачку.
- Простите, я не понял?
- Так я же весь день проболтался на скачках в Каттерике, ставил на лошадей, пьянствовал, а про несчастное животное и думать забыл!
- И она все время была тут одна взаперти?
- Да что вы! Жена за ней присматривала.
- Так, наверное, она и покормила Мертл и погулять в сад выпускала? - предположил я, совсем сбитый с толку.
- Ну и что? - Он заломил руки. - Только я-то ведь не должен был ее бросать. Она же меня так любит!
Я почувствовал, что одна щека у меня начинает подозрительно гореть, и тотчас пришла разгадка.
- Вы поставили корзинку слишком близко к плите, и пыхтит она, потому что ей жарко.
Он бросил на меня недоверчивый взгляд.
- Мы ее корзинку сюда поставили только нынче. Полы перестилали.
- Вот именно, - сказал я. - Поставьте корзинку на прежнее место, и все будет в полном порядке.
- Это как же, мистер Хэрриот? - Его губы снова задрожали. - Наверняка другая причина есть. Она же страдает! Вы ей в глаза поглядите!
Я поглядел. У Мертл были типичные глаза ее породы - большие, темные, и она умела ими пользоваться. Многие считают, что пальма первенства по части задушевной грусти во взоре принадлежит спаниелям, но лично я считаю, что тут они биглям и в подметки не годятся. А Мертл, как видно, была чемпионкой.
- Это пусть вас не тревожит, мистер Кобб, - ответил я. Уверяю вас, все будет в порядке.
Но его лицо не посветлело.
- Вы что же, совсем ее не полечите?
И я оказался перед одной из критических дилемм ветеринарной практики. Владельцы наших пациентов чувствуют себя обманутыми, если мы не "полечим" животное. А мистер Кобб нуждался в лечении куда больше своей любимицы. Тем не менее я не собирался тыкать в Мертл иглой только ради его спокойствия, а потому извлек из чемоданчика витаминную таблетку и затолкнул ее собачке в глотку.
- Ну, вот, - объявил я. - Думаю, это пойдет ей на пользу. А про себя решил, что не такой уж я и шарлатан: вреда от витаминов ей во всяком случае не будет.
Мистер Кобб приободрился.
- Расчудесно! Очень вы меня успокоили. - Он проследовал впереди меня в роскошно обставленную гостиную и зигзагами направился к домашнему бару. - Выпьете на дорожку?
- Нет, спасибо, - ответил я. - Лучше не стоит.
- Ну, а я капелюшечку выпью. Надо нервишки в порядок привести, а то уж очень я расстроился. Он плеснул в стопку порядочную порцию виски и кивнул мне на кресло.
У меня перед глазами маячила постель, но все таки я сел и смотрел, как он прихлебывает свое виски. Мало-помалу я узнал, что он букмекер, но удалился от дел и месяц назад переехал в Дарроуби из Уэст-Райдинга. Только скачки у него все равно в крови, и он посещает на севере Англии их все, но только уже как зритель.
- Всегда такси беру и денек провожу преотлично! Мистер Кобб весь просиял при воспоминании об этих отличных деньках. Но тут же его щеки затряслись, и лицо вновь приняло страдальческое выражение.
- Только вот собачку мою бросаю. Дома ее оставляю.
- Ерунда! - сказал я. - Ведь я вас часто вижу на лугах. Вы же с ней много гуляете?
- Ну, да. Каждый день и подолгу.
- Следовательно, живется ей очень хорошо. И выбросите из головы эти глупости.
Он оснял меня улыбкой и плеснул в стопку новую порцию виски, пальца на три.
- А вы славный парень! Дайте-ка, я вам все-таки налью одну на дорожку.
- Ну, хорошо. Только поменьше.
Пока ми пили, он совсем разомлел и смотрел на меня уже почти с обожанием.
- Джеймс Хэрриот, - произнес он заплетающимся языком. - Джим, значит?
- Ну-у, да.
- Так я вас буду звать Джимом, а вы зовите меня Хамфри.
- Ладно, Хамфри, - сказал я и допил свою стопку. - А теперь мне пора.
Проводив меня на крыльцо, он положил руку мне на плечо, и лицо его вновь посерьезнело.
- Спасите тебе, Джим. Мертл ведь очень худо было, так я тебе ну так благодарен, что и сказать нельзя.
Только развернув машину, я сообразил, что не сумел его переубедить, и он по-прежнему считает, будто собачка была на грани смерти и я спас ей жизнь. Визит был странноватый, желудок у меня горел от виски, проглоченного в третьем часу ночи, но я решил, что Хамфрн Кобб очень забавный человечек. И он мне понравился.
После этой ночи я часто встречался с ним в лугах, где он прогуливал свою собачку. Его почти сферическая фигура, казалось, подпрыгивала на траве, точно мячик, но держался он всегда спокойно и рассудительно, хотя и не переставал благодарить меня за то, что я вырвал его собачку иа лап смерти.
Затем - бац! Все началось сначала. Телефон зазвонил в первом часу ночи, и в ухо мне ударили отчаянные рыдания даже прежде, чем я успел толком взять трубку.
- О-о-ох. О-о-ох! Джим, Джим, Мертл совсем худо. Ты приедешь?
- А... А что с ней на этот раз?
- Дергается.
- Дергается?
- Ну да. Смотреть страшно Джим, давай приезжай, а? Не то я не выдержу. Сил никаких нет ждать. Чума у нее, не иначе. И он разрыдался.
В голове у меня гудело.