- Откуда ты знаешь, как меня зовут? Кто ты вообще такой? Откуда ты меня знаешь?
- Видел в "Галаксе"" - невозмутимо соврал Меншиков. Бил он наверняка - ресторан "Галакс" на Эрине не минует ни один человек, летящий в этот сектор Галактики или возвращающийся отсюда на Землю. Где они жили, Роми?
- Там, - она показала на стену. - Только жил, а не жили. Второго увезли сразу, а за стеной жил тот, что стрелял, высокий такой, рыжий. Слушай, кто ты такой, что все знаешь, я...
Но Меншикова уже не было в комнате.
Исписанную крышку шкафа он увидел сразу, с порога. Подтвердилась догадка, родившаяся после того, как он вспомнил, что робот, забрав анкету, безмятежно оставил карандаш. Похитители заботились лишь о том, чтобы пленники не смогли убежать или покончить с собой, ничто другое их не интересовало. Отчасти их можно понять - испиши разоблачениями хоть все стены, какое это имеет значение?
Но писавший на всякий случай проявил недюжинную изобретательность. Ни одна буква не походила на соседние - то прописные, то строчные, то огромные, то крохотные, то тщательно выписанные, то стилизованные до предела. Русский и латинский алфавит, буквы славянской письменности, оформленные под готический шрифт, и латинские, оформленные под иероглифы... В довершение всего послание было написано с использованием арго парижских бандитов девятнадцатого века с вкраплением итальянских, русских, немецких жаргонных словечек того же периода. Это была великолепная работа профессионала - написано "Динго" для "Динго". Не говоря о похитителях, докопаться до смысла мог один землянин из тысячи...
"Тому, кто придет следом, - гласило послание. - Захвачены неизвестными негуманоидами и помещены в это здание. Никаких попыток контакта. Как удалось установить, пленников зачем-то посылают в лес, откуда почти невозможно вернуться. Слышал, что захваченные корабли стоят где-то поблизости. Попытаюсь что-нибудь сделать - оружие почему-то не отобрали. Не поняли, что это такое, очевидно. Григория Бильжо сразу же отправили в лес. На всякий случай - будь счастливее меня. Ален Ле Медек".
Черные буквы на белой крышке - все, что осталось от Алена Ле Медека, да еще оловянная пуговица. Итак, Роми говорила чистую правду насчет леса...
Подобно миллиардам землян, Меншиков жадно ждал Контакта - того, такого, о котором писали вот уже лет триста - кто с верой, кто с иронией. Контакта, о котором мечтали даже не склонные к мечтаниям серьезные люди. Встречи с братьями по разуму, пусть на худой конец и не похожими на людей, но близкими по развитию, с которыми можно и поговорить о науке-технике, и обменяться симфониями-картинами... да многим. Такая встреча способна была разрешить наконец вопросы, заданные сотни лет назад, но до сих пор не получившие ответа, подтвердить или опровергнуть пережившие своих творцов гипотезы, расставить точки, перечеркнуть авторитеты и реабилитировать посмертно людей, при жизни считавшихся заблуждавшимися чудаками. От этой встречи ждали многого, но проходили десятилетия, а ее все не случалось. Не удавалось найти Равноправных Собеседников, с которыми можно поговорить сию минуту, сейчас. Однако в них продолжали верить и считали, что слова "Высокий Разум" и "Гуманизм" - безусловно, синонимы. Все случившееся здесь, в Большой Золотой Черепахе, начисто перечеркивало прежнее убеждение в априорном гуманизме гипотетических партнеров, автоматически превращало их в тех давних гипотетических врагов, подбрасывало зловещие исключения из правил - вернее, первая и единственная встреча с иным разумом оказалась исключением из правил, и оттого-то Меншикову сейчас не хотелось жить - слишком многое рушилось...
Глава 6. РОМИ
Меншиков тихонько убрался к себе, им владело странное чувство горечи и позора. Ужинать, когда раздался звон гонга, он не пошел, валялся на смятой постели, в темноте, зажав в кулаке оловянную пуговицу, напряженно искал выход из тупика, в который неотвратимо двигались теории и гипотезы, сотни лет считавшиеся непогрешимыми.
Чтобы найти выход, нужно было взглянуть на происходящее с каких-то иных позиций. Доказать, что ничего преступного и антигуманного в действиях похитителей нет, что подлинный смысл их поступков остался скрытым и ничего общего не имеет с кровожадностью и тому подобными глупостями.
Он думал около часа, но ничего не получалось. Можно было еще попытаться оправдать насильственный захват кораблей и людей, послужи он прелюдией к Контакту. Однако Меншиков верил Алену, как самому себе. Ален не мог не понимать, как повредит его преемнику ошибочная оценка событий, и никогда не написал бы того, в чем не был уверен. "Никаких попыток контакта". Значит, их и не было. Негуманоиды... Что же, правы были те, кто утверждал, будто негуманоидная логика настолько противоречит гуманоидной, что две цивилизации никогда не смогут договориться, и в лучшем случае вместо конфронтации наступит вооруженный пат? До чего же дико звучит: "Космическая война", "Космическое противостояние"...
Додумать не удалось - явился робот и стал надоедать, требуя, чтобы Меншиков немедленно шел ужинать, талдычил о важной роли регулярного питания в нормальном функционировании организма, и отвязаться от него не было никакой возможности. И без того взвинтивший себя Меншиков поплелся в столовую, ругаясь на чем свет стоит разнообразными древними словечками.
В столовой никого уже не было. Сломанные клавиши кто-то аккуратно починил - скорее всего, роботы. Меншиков наскоро проглотил какой-то питательный салат, швырнул тарелку в мойку и вышел во двор.
Лиловый туман рассеялся - может быть, он и в самом деле заволакивал небо только днем. В зените висел ярко-желтый серпик размером раза в три меньше Луны, видимо, спутник этой планеты. Определиться по звездам оказалось нетрудно, его затащили не так уж далеко вглубь, планета находилась где-то на окраине скопления Меншиков узнал чуточку деформированное созвездие Звездного Филина и ромб из девяти ярких звезд - Каравеллу Колумба. Уволокли парсека за два. Он стоял и смотрел на крупную синюю звезду - Альфу Каравеллы. На одной из планет Альфы и располагалась База-16. Там уже знали, что он пропал, ждали и надеялись. Космос ежесекундно пронизывают миллиарды взглядов, вполне возможно, что на Базе-16 кто-то смотрел сейчас Меншикову прямо в глаза, но они не видели друг друга, разделенные миллиардами километров...
А в доме-тюрьме не горело ни одно окно, и спасатель представил их всех - в полупустых комнатах, придавленных темнотой и тишиной, от которых не спасет ни самый яркий свет, ни самый громкий крик...
Меншиков, разумеется, не был трусом, но стоять посреди темного двора, под чужим небом, в мертвой тишине было жутковато. Страх ледяной лапкой поглаживал затылок. Меншиков вернулся в дом. Собственно, уже сейчас можно было разделаться с шарами и предпринять разведку за стеной, но не следует очертя голову бросаться в пекло - этот нехитрый закон накрепко усвоили те, кому слишком часто приходилось спотыкаться о кости торопыг...
Открыв дверь, Меншиков подумал сначала, что ошибся комнатой прямо на постель падал квадрат тусклого лунного света, и видно было, что в изголовье кто-то сидит. Инстинктивно Меншиков шагнул назад.
- Не зажигай света, - тихо сказала Роми. - И иди сюда.
- Как ты узнала, в какой я комнате? - задал он довольно глупый вопрос.
- Иди сюда, - это звучало как приказ.
- Брось ты это, - сказал Меншиков, присаживаясь рядом с ней. - Не нужно, девочка. Если и попали в грязь, не обязательно пачкаться по самые уши...
Он почувствовал руки Роми на своих плечах, ее дыхание на щеке и вдруг в диком несоответствии с ситуацией вспомнил, что Ле Медек был чемпионом управления по гандикапу, а его любимого коня звали Альтаирец, хотя никаких альтаирцев нет и не было, потому что у Альтаира нет ни одной планеты...
- Не нужно, Роми, - повторил он мягче. - От этого все равно легче не станет, ты уж поверь...
- Ты ничего не понимаешь, - прошептала ему на ухо Роми тем голосом, после которого будут только слезы. - У меня еще никого не было, ты понял? Совсем. Может быть, меня заберут завтра. Уж лучше так, чем совсем ничего, ну неужели ты не можешь понять? Ты же тоже погибнешь...
Я понимаю все и давно знаю, что человечность многолика, подумал он, пытаясь разглядеть в полутьме лицо девушки и увидеть, плачет она или нет. Иногда человечность в том, чтобы выстрелить первым. Иногда в том, чтобы опустить оружие, хотя сердце жаждет выстрела. Иногда в том, чтобы не иметь при себе оружия, когда в тебя стреляют. А иногда, оказывается, в том, чтобы, не любя, но и не чувствуя себя подлецом, целовать девушку, готовую удовольствоваться этим эрзацем, потому что неподдельного можно и не дождаться...
Посреди ночи он внезапно проснулся и сразу понял, отчего - Роми не спала. Протянул руку - в ладонь сразу же уткнулась щека, но Меншиков не смог ощутить кожей, влажная она или нет - его ладони были залиты прозрачным пластиком, скрывавшим еще одно хитрое приспособление из богатого арсенала "Динго".
- Ты почему не спишь? - спросил он так, словно они были далеко отсюда, если не на Гавайях, то по крайней мере на второй планете Альфы Каравеллы с ее фиолетовыми водопадами и чудесными пляжами.
- Глупый вопрос, - тихо сказала Роми. - Знаешь, что самое страшное? Даже не то, что нас одного за другим отправляют умирать. Страшно другое - всего несколько дней назад мы были богами. Титанами по крайней мере. Шли от звезды к звезде, потеряв им счет, за день воздвигали города, изменяли атмосферы планет, течение рек, сносили горы и осушали океаны. Почти боги. И вдруг - клетка, тюрьма, загон, шары эти проклятые, даже вены вскрыть не дали...
- Что в лесу? - спросил Меншиков.
- Смерть. Больше ничего не знаю. Белаш там был, он единственный, кто оттуда вернулся, но не рассказывает. Не хочет пугать, видимо... Ты расскажешь, если уйдешь раньше меня, и тебе удастся вернуться? Прости, что я такое говорю... Ты не обиделся?
- Переживу.
И тут она не выдержала, прижалась, дрожа, вцепилась в него, повторяла:
- Не хочу, не хочу, почему так, не хочу...
- Молчи, - сказал Меншиков. - Молчи, глупенькая. Ничего с тобой не случится. Скоро мы улетим, я здесь, чтобы...
- Спасибо, - она потерлась щекой о его щеку. - Ты добрый, я понимаю, только не нужно так говорить, это злая колыбельная, даже если она от чистого сердца...
- Но, Роми...
- Молчи, пожалуйста.
- Не веришь?
- Нет. Лучше обними меня, скоро утро.
Вот это и есть самое страшное, подумал Меншиков, когда человек уже ничему не верит, отказывается и думать, что выход есть. Будьте вы прокляты, те, кто все это затеял, дайте мне только до вас добраться...
Глава 7. ТЮРЕМЩИКИ
Роми, оказывается, еще вчера перенесла к нему свои немудреные пожитки - сумку с платьями и всякой всячиной, попавшую сюда с "Магеллана" вместе с ней. Она сидела на постели, закутавшись в сине-красный халатик, расчесывала волосы, и камера показалась уютной. Меншиков понуро сидел на подоконнике и думал, что для полного успеха задуманного предприятия просто необходимо осмотреть район с воздуха, знать, где стоят корабли, где живут тюремщики. Достичь этого можно одним-единственным способом - без очереди напроситься в лес. Только пускают ли в лес без очереди, и удастся ли, даже попав в летательный аппарат, увидеть из него окрестности?
- Отвернись, пожалуйста, - попросила Роми, и он уставился на поддельные липы, продолжая думать о своем: сами тюремщики прилетают сюда за жертвами или их роботы? Есть ли на этой планете хозяева роботов или роботы предоставлены сами себе? И есть ли в тюрьме некий управляющий роботами командный центр, способный непредвиденным образом вмешаться в драку, когда драка начнется? На родной они планете похитителей или нет?
- Можно...
Роми была бледна. Прозвучал призывавший к завтраку гонг, но девушка осталась стоять посреди комнаты.
- Что с тобой?
- Они всегда забирают после завтрака...