— Взвейтесь кострами, синие ночи, — затянула она.
— Мы пионеры дети рабочих, — подхватил Катя.
— Близится время светлых годов, Клич пионеров — всегда будь готов! — орали они уже хором во всю глотку.
— Пошли к дороге, — решил мужчина, когда песня закончилась. — Костра все равно не развести, надо выбираться к людям.
— Пошли, — согласилась Настя. Правда пошли было не совсем верно, идти по лесу стало невозможно, по нему можно было лезть, плыть и еще что угодно, только не идти. Только к утру, грязные да самых макушек, они смогли выйти на какую-то небольшую дорогу, а еще через пару часов к маленькому домику.
— Эй, хозяева, — крикнул Катя. — Есть кто живой?
— Смотри, дверь сорвана, — заметила Настя. — Может они там внутри, давай зайдем, вдруг помощь нужна.
— Погоди заходить, — остановил Настю мужчина. — Видишь знак, — он указал на одну из досок, ваявшихся под ногами. — Раньше это, скорее всего, были ворота. Так вот этот знак значит, что дом защищен магией. Может и просто обманка, но рисковать и проверять лично мы не будем.
— Хозяева, — крикнул он еще раз.
— Что поживиться решили? — раздался грозный голос за спиной. Катя вздрогнул, а Настя взвизгнула.
— Тьфу ты, Василиса, ей богу, в меня когда-нибудь до смерти перепугаете.
— Мы знакомы? — колдун внимательно посмотрел на стоящего перед ним юношу. — Что-то не припомню.
— А… М… не то чтобы знакомы, — Настя не знала как выкрутиться. — Кто ж не знает такого могущественного колдуна как вы? — нашлась она и низко поклонилась, толкая в бок Катю. — Поклонись главе независимых магов.
— Если ты знаешь кто я, то как осмелился покуситься на мой дом? — маг нахмурился.
— Что вы, многоуважаемый, мы не мародеры, мы думали вдруг там люди пострадали, — поспешил вмешаться в разговор Катя. — Да к тому же мы искали крова, чтобы высушить одежду и согреться, нас гроза в лесу застала. Но если вы целы и помощь вам не нужна, мы пойдем. Пошли, — он дернул Настю за рукав.
— Катя, да не тяни ты меня так, — Настя освободила руку. — Ты чего? Мне холодно, а там дом был. Василиса нормальный мужик, он рыцарям нас бы не сдал.
— Ты в этом так уверена?
— Он обещал мне, — почему-то уверенности у девушки поубавилось. — Он же независимый…. Он никому не служит…
— Независимый, значит служит кому хочет и когда хочет, т. е. когда ему это выгодно, понимаешь?
— Не думаю, что рыцарям меня сдал он.
— Скорее всего, и не он, — согласился Катя. — И потом, то что он к тебе не плохо относится ничего не значит, мне светиться незачем, ты домой вернешься, а мне тут еще работать.
— Прости, я не подумала.
— Не подумал, Настя, старайся даже со мной говорить правильно. И не вздыхай так. Вон там впереди деревня, — указал он. — Там наверняка найдем возможность согреться.
Погреться их пустили в трактир, который почти не пострадал, за комнату хозяин потребовал развлекать гостей весь вечер. Приняв ванную, высушив вещи и пообедав, Настя с Катей принялись играть. Настя справлялась все лучше, но ближе к вечеру стала чаще ошибаться.
— Эй, ты чего? — тихонько спросил Катя, наклонившись к ней. — Да ты вся горишь. Точно, — он потрогал лоб девушки рукой. — У тебя температура.
— То-то я думаю мне не очень хорошо. И что мы теперь делать будем?
— Ты пойдешь спать, а я буду развлекать публику дальше.
Ночью, когда Катя вернулся, Настя спала, но металась во сне и бредила. Музыкант потрогал лоб, жар ни капельки не спал, скорее наоборот.
— Вот ведь непруха, — вздохнул он. — И как же я тебя завтра в таком состоянии поведу?
— Что? — девушка проснулась и стала испуганно озираться. — Где я?
— Тсс, тише, все хорошо, — Катя аккуратно уложил девушку обратно.
— Катя.
— Все будет хорошо, ты поспи, станет легче. Ты справишься, вот увидишь, все будет хорошо.
— Здесь что от простуды умирают? — спросила Настя.
— Да что за глупости, с чего ты взяла? — удивился мужчина.
— Ты так уверяешь меня, что все будет хорошо, что думается о самом плохом, — девушка слабо улыбнулась.
— Тьфу на тебя, дуреха, — улыбнулся Катя.
— Полежу пару дней и буду как огурец, — девушка закрыла глаза.
— Все бы ничего, только вот пары дней у нас нет, — Катя отошел к окну.
Утром, не смотря на все его просьбы и уговоры, музыкантов выставили из трактира.
— Тем более что больной, — заявил трактирщик. — Зачем мне тут зараза?
— Ты как? — спросил Катя. — Можешь не отвечать, сам вижу что плохо, — вздохнул он.
— Нет, я ничего, — поспешила заверить его Настя. — Я могу идти, ты не думай, — но ее сил хватила совсем на немного. — Я передохну немного и пойдем.
— Отдыхай, — Катя присел рядом, обняв девушку за плечи. — Мне даже продать нечего чтобы тебе лекарства купить, — виновато сказал он: — Прости. Я все потратил на одежду, у нас ни скрольчика.
— А за вчерашний вечер тебе не заплатили?
— Вчера мы работали за еду и комнату, — вздохнул мужчина.
— Может платье мое продать? — предложила Настя. — Оно хорошее.
— Платье? — Катя задумался.
— А еще косу мою продать, наверное, можно. Тут парики и шиньоны делают?