— Нет, конечно, — вздохнула Настя. — Она на дне моей сумки, поищи парикмахерскую, спроси, может, купят.
— Крашенные волосы, даже не знаю, — Катя достал обрезок косы.
— Они не крашенные, — возмутилась Настя.
— Да брось ты. Хочешь сказать ты натуральная блондинка?
— Натуральная, — усмехнулась Настя и закашлялась.
— Черт, еще и кашель, — покачал головой Катя. — Ты посиди тут, а я схожу, попробую что-нибудь за это выручить.
Ждать пришлось долго. Настя сидела, потом прилегла, положив голову на мешки с вещами, потом снова села.
— Ты как, еще двигаться можешь? — вернулся Катя через пол часа.
— Ты что так долго, я уже беспокоилась.
— Пошли, я нашел нам жилье.
— Жилье? — удивилась Настя. — Зачем нам жилье, лекарство же нужно было.
— Будет тебе и лекарство и кровать на пару дней — улыбнулся Катя.
— А тебе? — испугалась Настя. — Ты меня оставишь одну?
— Конечно, нет, ты что?
— Отрабатывать будешь?
— Не придется, — мужчина улыбнулся. — За твою косичку очень хорошо заплатили, тут оказывается волосы такой длинны большая редкость, да еще цвет оказался редким. Ну и плюс накинули немного за то, что я от сердца отрываю последнюю память о почившей возлюбленной.
— Да в тебе погиб торгаш, — улыбнулась Настя. — А платье не получилось продать?
— Получилось, но за него дали всего ничего, я знаю, что ты косу хотела бы оставить, но…. Прости, мне правда продать нечего.
— Ладно, зато теперь деньги есть.
— Теперь есть, пошли.
Чем ее поили Настя не знала, но уже на третий день утром температуры как ни бывало, горло больше не болело и разрывающий грудь кашель прошел. Пока девушка поправлялась, Катя умудрился немного подработать и всячески Настю баловал сладостями.
— Я тут такую штуку интересную видел, — сообщил он девушке, принеся как-то вечером очередное лакомство. — Хрень какая-то для прически. Хочешь, купим, будешь дома подружек удивлять, я у нас такой никогда не видел.
— Не хочу, — тяжело вздохнула Настя.
— Насть, ты что? — удивился Катя. — Ты из-за косы? Так на твою длину та штука тоже пойдет.
— Да нет, дело не в косе. Отберут у меня штуку твою. В прошлый раз Магдалена мне тоже купил, а ее отобрали, сказали категорически нельзя. Вот скажи, ну что случилось бы, если бы та штуковина у меня осталась? Это же не семена какие-то чужие, не зверюшка, для волос украшение.
— Да, я забыл, что с этим сейчас строго, — вздохнул Катя. — А жаль, мне хотелось тебя порадовать.
— Ты и так меня радуешь все эти дни, — улыбнулась Настя. — Спасибо тебе и прости, что так вышло.
— Нашла за что извиняться.
Едва Настя встала на ноги, они снова отправились в дорогу.
— Странное место, — тихо заметила Настя Кате в одном из трактиров на второй день пути. — Ты обратил внимание, уже второй городок такой странный.
— Угу, — жуя, кивнул Катя. — Ешь и валим отсюда.
— О, музыканты, — зашедший в трактир рыцарь в черной накидке, схватил инструмент Кати, стоявший у стены.
— Многоуважаемый, — подорвался с места менестрель. — Прошу вас, верните мне мою кормилицу.
— Верну, — кивнул рыцарь, продолжая терзать инструмент. — Всегда мечтал научиться, — нагло улыбнулся он.
— Лера, у нас мало времени, — одернул игруна его коллега. — Магистр не одобрит задержки.
— Да брось ты, — отмахнулся мужчина. — А это с тобой? — спросил он у Кати, кивнув на испуганно замершею в углу Настю.
— Да, ученик.
— Вольный или раб?
— На что менестрелю раб? Вольный.
— Пусть сыграет, — рыцарь кинул инструмент Насте, та едва сумела поймать его.
— Я? Я не могу, — девушка испуганно посмотрела на Катю.
— Он еще не умеет, я его только взял.
— Играй, — рыцарь стукнул по столу кулаком.
— Пусть играет, — тихо сказал Кате второй рыцарь. — С ним лучше не спорить.
— Играй, — велел девушке Катя. — То что утром учили, играй. Я подпою. Подпевать можно? — спросил он у гневливого рыцаря.
— Можно, — позволил тот, усаживаясь на Катино место и начиная есть второе из только что принесенной для музыканта тарелки.
— Эй, это Катина тарелка, — возмутилась Настя.
— Перебьется. Играй.
— Перебьешься, — в тон рыцарю ответила Настя, вставая.