Теперь можно вернуться в центральный пост и осмотреть кормовые отсеки. Попутно ты замечаешь, что блестящая сталь запасных торпед аккуратно покрыта специальной смазкой. Палубный настил тоже блестит, сверкают никелированные и бронзовые детали, в безукоризненном состоянии лак и краска на переборках и подволоке. Магистрали и отростки труб разного назначения имеют свою отличительную окраску.
Пожарная система - красную, воздушная - голубую, топливная коричневую, масляная - желтую, водяная - зеленую... И везде у маховиков, люков, приборов и переключателей пояснительные надписи, стрелки, буквенные и цифровые обозначения - разноцветная маркировка, понятная только посвященным в подводники.
ЧЕТВЕРТЫЙ ОТСЕК
(КОРМОВОЙ АККУМУЛЯТОРНЫЙ)
Это жилой отсек. В нем размещены каюты старшин и части офицеров. Есть в этом отсеке старшинская кают-компания и прекрасно оборудованный электрический камбуз. А в трюме отсека находится вторая аккумуляторная батарея. Такая же, как во втором отсеке.
ПЯТЫЙ ОТСЕК (ДИЗЕЛЬНЫЙ),
ШЕСТОЙ ОТСЕК (ЭЛЕКТРОМОТОРНЫЙ)
В пятом отсеке стоят могучие главные дизели. Каждый имеет мощность несколько тысяч лошадиных сил и служит для вращения гребных винтов в надводном положении и на перископной глубине. С помощью этих же дизелей производится зарядка аккумуляторной батареи от мотор-генераторов, установленных в шестом отсеке и соединяющихся с дизелями шинно-пневматическими муфтами.
При плавании на глубине и при швартовке в базе гребные винты вращаются электромоторами, ток для которых дают аккумуляторы. Моторы реверсивные, то есть могут вращаться в обе стороны, сообщая подводной лодке передний или задний ход.
Зарядка аккумуляторных батарей производится в надводном положении или под РДП (работа дизеля под водой с помощью забора воздуха и выхлопа газов через специальные шахты над рубкой) от своих дизель-генераторов. При стоянке в базе зарядный ток берут с причала, плавбазы или плавучей зарядовой станции.
Все двигатели, механизмы и энергетика подводного корабля находятся в заведовании у командира БЧ-5, его помощников - офицеров и старшин, а также матросов электромеханической боевой части (мотористов, электриков, трюмных).
Командир БЧ-5 - правая рука командира подводной лодки, хотя и сам командир и его помощники имеют инженерное образование и отлично разбираются в сложном электромеханическом хозяйстве корабля, но у них достаточно своих дел и забот по управлению подводной лодкой и применению оружия.
СЕДЬМОЙ ОТСЕК
(КОРМОВОЙ ТОРПЕДНЫЙ)
Седьмой отсек напоминает первый. В нем также находятся торпедные аппараты и койки личного состава, а вверху люк, ведущий на верхнюю палубу. В этом отсеке живут торпедисты, рулевые-сигнальщики, электрики, мотористы. Кроме того, в отсеке находятся ручные приводы вертикального и горизонтальных рулей. Это запасное, аварийное Управление рулями на случай повреждения основных приводов и Центрального поста.
Мины, которые ставятся с подводных лодок, напоминают по форме укороченные торпеды и занимают на стеллажах место запасных торпед. При постановке мин они выстреливаются воздухом из торпедных аппаратов.
На ракетных подводных лодках, кроме тех отсеков, которые мы осмотрели, имеется еще один - ракетный. Ракеты, как мы уже знаем, бывают крылатые (самолеты-снаряды) и баллистические.
Возвращаясь в центральный пост, ты с еще большим интересом смотришь на уже знакомые приборы и механизмы, и, наверное, тебе самому хочется постоять на рулях, открыть и закрыть клапаны, повращать перископы... Но делать этого нельзя ни в коем случае, чтобы не вывести из строя дорогую, сложную технику и не создать опасность для людей. На подводной лодке, даже имея определенную квалификацию, разрешается делать лишь некоторые вполне определенные действия и только по команде с главного командного пункта или с разрешения дежурного по кораблю. Это знает каждый подводник с первых минут пребывания на корабле. Запомни и ты.
Экскурсия по дизельной подводной лодке закончилась. Но, сходя на причал, ты уже, наверно, видишь день, когда придешь на лодку не как гость, а как полноправный член экипажа.
Правда, некоторые молодые люди мечтают сразу оказаться на атомном подводном ракетоносце, но жизнь учит: чтобы стать полноценным моряком-подводником, нужно сначала приобрести опыт плавания на дизельной подводной лодке. А пока не трать время даром, развивай ловкость, силу и выносливость, учись хорошо плавать и грести, закаляйся как сталь. Без этого никакому моряку не обойтись.
АТОМНЫЕ СУБМАРИНЫ
"ТУПОЛЕВ КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ"
Жизнь многих талантливых людей, занятых разработкой военной техники, проходит в безвестности. И когда (чаще всего после смерти) имена их, наконец, можно назвать, все равно они не сравняются по известности с теми из своих коллег, кто создавал гражданскую технику.
И технический, и научный авторитет создателя первого подводного атомохода среди посвященных был непререкаем. И все же, стремясь сопоставить его значимость с известной в стране личностью, некоторые авторы не нашли ничего лучшего, чем "Туполев кораблестроения". Жаль! Владимир Николаевич Перегудов вполне заслуживает того, чтобы о ком-то другом могли сказать: "Это Перегудов в такой-то области".
Судьба его, в чем-то выдающаяся, во многом повторила судьбы миллионов сограждан. В 1921 г. крестьянский паренек в лаптях приехал в Петроград, спасаясь от свирепствовавшего в Поволжье голода. За плечами девятнадцатилетнего Перегудова - тяжелый крестьянский труд, бои с теми, кого тогда называли белобандитами, впереди - строительство нового общества, в которое он свято верил, и защита его от врагов, от всего окружающего мира.
Перегудова притягивает флот. 16 марта 1921 г. Х съезд РКП(б) постановил принять меры "к возрождению и укреплению Красного военного флота", и тремя месяцами позже Перегудов вступает добровольцем в ряды РККФ. В следующем году способный юноша уже курсант Военно-морского инженерного училища им. Дзержинского.
Вскоре после того, как в 1926 г. он закончит училище, на Балтийском заводе в Ленинграде закладываются первые советские подлодки типа "Декабрист". Перегудову доведется быть членом комиссии по их приемке - к тому времени, в 1930 г., он закончит Военно-морскую академию. Следующую серию - знаменитые "щуки" - он уже будет испытывать.
Блестящий инженер и математик, Перегудов близко сходится с создателями первых советских лодок - Борисом Михайловичем Малининым и Михаилом Алексеевичем Рудницким. Он жадно впитывает опыт других, постоянно поражает коллег смелостью конструкторских решений. Вскоре ему поручают корпусный сектор при проектировании лодок типа "С", выполненном под руководством С. Г. Туркова.
Именно этот корабль, развивавший значительную надводную скорость и имевший большую по тем временам автономию плавания под водой, в годы войны совершил "атаку века". Выше уже рассказывалось как ночью 30 января 1945 г. балтийская С-13 под командованием А. И. Маринеско потопила немецкий лайнер "Вильгельм Густлов" водоизмещением свыше 25 000 т. Погибло более 6000 гитлеровцев, в том числе 3700 подводников, направлявшихся к месту службы.
Увлеченные инженерными решениями и служением своей стране, конструкторы вовремя не обратили внимание на опасность, неумолимо надвигавшуюся на них. Первым арестовали Сергея Туркова, и следователь вызывал Перегудова, чтобы заставить его обличить врага народа и предателя. Перегудов, знавший Туркова с одиннадцати лет, отказался, хотя и понимал, что за этим последует.
Его берут зимней ночью, переворошив все бумаги. В камере стучит зубами военный с сорванными знаками различия - его взяли летом и на нем лишь легкая гимнастерка. Перегудов тут же снимает кожаное пальто, под которым они и спят, как братья. Товарищем по несчастью ленинградского конструктора оказался Константин Константинович Рокоссовский - выдающийся полководец надвигающейся войны, будущий маршал Советского Союза.
Сломить на допросах Перегудова не удалось. Он не подписал показаний ни на других, ни на себя, и возможно поэтому его через несколько месяцев освободили. Обещавший стать выдающимся кораблестроителем Турков из сталинских застенков не вернулся.
Еще один штрих к портрету. В 1943 г. при бомбежке Горького, куда было эвакуировано КБ Перегудова, погиб его единственный сын Миша. Вскоре после похорон они с женой Ниной Анатольевной взяли на воспитание мальчика из детдома. Позже выяснилось, что у ребенка был брат, и Перегудовы разыскали его. Надо ли говорить, что означал лишний рот в военные годы?
После войны семья вернулась в Ленинград. Перегудов уже был признанным мастером, определявшим развитие советского подводного флота, когда поздней осенью 1952 г. его вызвали в Москву, в Кремль.
Малышев, как это было принято в те времена, раскрыл карты сразу. Дизель-электрические лодки уже не отвечают требованиям времени: из-за ограниченной емкости аккумуляторных батарей они вынуждены всплывать через несколько десятков часов, скорость их ограничена, глубина погружения тоже. Лучшая лодка Второй мировой войны - немецкая XXI серии - могла пройти под водой лишь 285 миль со скоростью 6 узлов.
А на суше уже достаточно освоен атомный реактор. Поставить его на лодку - это совершить революцию на флоте. Скорость утраивается, и при этом корабль с атомной главной энергетической установкой (ГЭУ) может месяцами не всплывать на поверхность. И американцы такую лодку уже создают. Опоздаем, преимущество у США будет такое же, как сразу после войны, когда у них была атомная бомба, а у нас - нет.
- Неволить не могу, Владимир Николаевич, однако во главе нового дела никого, кроме вас, не вижу, - подытожил разговор Малышев.
Огромного объема работы и ответственности Перегудов не боялся. Более того, грандиозный замысел захватил его. Но ему уже пошел шестой десяток, сказывались напряженная и трудная жизнь, к тому же стала мучить гипертония.
- Конструктор такое предложение, наверное, получает раз в жизни, сказал Перегудов. - Но должен предупредить, боюсь, как бы не подкачало здоровье.
- Мы с вами одногодки, Владимир Николаевич, - заметил Малышев. Должны выдюжить! А теперь не теряйте ни минуты - промедление может нам дорого обойтись.
Незадолго до того ВМФ в очередной раз "трясли". В распоряжении американцев оказались данные о состоящей на вооружении в СССР секретной акустической торпеде. И хотя речь шла о трофейной немецкой торпеде, сведения о которой к американцам могли попасть и другими путями, на флоте начались репрессии. Руководители этой темы адмиралы Л. М. Галлер, Г. А. Степанов, В. А. Алафузов были осуждены и посажены в тюрьму (в 1953 г. все они реабилитированы, Л. М. Галлер - посмертно). А министра ВМФ Н. Г. Кузнецова, звание которого приравнивалось к маршальскому, разжаловали в контр-адмиралы и отправили служить на Дальний Восток.
Решив, что военные язык за зубами держать не умеют, Сталин счел необходимым поручить заказ первой атомной подводной лодки не ВМФ, а Министерству среднего машиностроения - оплоту военной промышленности СССР.
Главным конструктором реактора был назначен академик Николай Антонович Доллежаль, а разработку парогенераторов поручили Генриху Алиевичу Гасанову. Оба были отмечены самыми высокими наградами страны - Ленинской и Государственной премиями, званием Героя СоциалистическогоТруда (Доллежаль дважды) - и неизвестны никому, кроме узкого круга ученых и политиков.
Перегудов, Доллежаль и Гасанов вместе проведут долгие недели, запершись в рабочем кабинете и не отвечая на телефонные звонки. Ни один из них не знает, какой должна быть атомная подводная лодка в целом, каждый ясно представляет только свою часть. С утра до вечера конструкторы считали, чертили и снова считали. Постепенно были определены примерный вес и габариты атомной ГЭУ - без этого Перегудов не мог начинать проектирование корабля. Правда, оставалось не ясно, как будет вести себя атомный реактор на подверженной морской стихии лодке. Сложные маневры, качка на поверхности и обжатие корпуса на глубине... Может ли реактор работать в таких условиях?
С этой проблемой обратились к научному руководителю темы, академику Анатолию Петровичу Александрову. Один из крупнейших физиков, соратник И. В. Курчатова, вспоминает: "Перегудов мне понравился с первого взгляда, с первой беседы. Стало ясно, что он человек дела и глубоко знающий специалист. Хотя Перегудов был конструктором, но обладал он и глубоко научным пониманием вопросов, которые предстояло решить. С ним легко работалось, хотя и спорили немало... В моей жизни были два случая контактов с людьми, которых я мог бы приравнять, - это Курчатов и Перегудов. Обоих отличало невероятное чувство ответственности за порученное дело. Никогда не пытались с себя ответственность спихнуть, переложить на другие плечи. Перегудову можно было доверить все, и если он брался за что-то, беспокоиться не приходилось - сделает".
Все это время Перегудов постоянно ездил на действующий атомный реактор, общался со специалистами. Однако сюрпризы, которые его там поджидали, не шли не в какое сравнение с впечатлением, полученным физиками во время посещения подводной лодки.
"Я пришел в ужас от тесноты, - вспоминает академик Доллежаль. - Потом кто-то шутил, что меня пришлось протискивать между дизелями. Я сказал Перегудову: "Не понимаю, как тут люди могут существовать". Он усмехнулся: "Подводники - народ особый, закаленный. А на нашей лодке мы условия жизненные поднимем".
Для работы над проектом были собраны лучшие конструкторские и научные силы страны: специалист по турбинам Г. А. Воронич, корпусник В. П. Горячев, разработчик реакторного отсека П. Д. Дегтярев. С Перегудовым работали В. П. Фуников, В. Я. Степанов, Ю. К. Баев, создатель электрооборудования А. Н. Убанов. Позднее в КБ пришли М. Г. Русанов, который после ухода Перегудова стал главным конструктором, Н. М. Быков, Г. Я. Светаев. В создании первой атомной большой вклад внесли и лауреаты Ленинской премии В. И. Першин, Г. И. Капырин, а также много других талантливых конструкторов, инженеров и организаторов производства.
Перегудов доверял молодым и смело продвигал их. Вот свидетельство одного теперь ведущего конструктора: "При сдаче лодки я занимался важными операциями, в том числе кренованием. Руководство завода возроптало: "Чего младенца прислали?" А Перегудов веско ответил: "Я ему доверяю!" Вопросов больше не последовало - таким авторитетом пользовался главный конструктор. Позднее я "прохлопал" ошибку в проекте, что обнаружилось "наверху". Перегудов меня разносить не стал. Он учинил мне экзамен похлеще, чем в институте. Потом я понял: главный проверял мою профессиональную подготовку, чтобы уяснить, случайна ли ошибка или идет от незнания. На следующий день, остановившись у моей доски, он был как всегда внимательным, общительным, вдумчивым. Ведь он "ходил по доскам" не ради формы - садился рядом с конструктором, рассматривал чертеж, давал советы. Конструкторская интуиция у него была поразительная".