Голос показался молодым. Должно быть, его владелец был не старше тридцати. Перебил же его явно старик:
— Не геолог это, сынок. Как не охотник, не браконьер и не ревизор из Центра.
Хм, это интересно. Старик говорит таким тоном, будто наверняка знает, кто перед ним лежит. Очень даже интересно.
— Но кто тогда? Интурист?
Что-то вроде этого, человече…
— Он даже не человек…
Эт-точно. Впрочем, я и сам догадался, что не принадлежу к расе людей.
— Что ты сказал, Фё?..
Тот, что был помоложе, осекся. Старик помутневшим голосом, больше напоминающим урчание голодного желудка, произнес:
— На свою беду мы подобрали в лесу сборщика душ. Это сам чёрт во плоти, и кровь на его одеждах — это кровь Семенова с Мишкой.
Теперь воспоминания — некоторые, но, к сожалению, не все — вторглись в голову хищника. Ох, как недалек от истины старик, назвавший его чертом во плоти, сборщиком душ. Нет, он не был ни чертом, ни сборщиком душ, но вполне мог выполнять и их работу.
Наверное, тепло подействовало положительно. Во всяком случае, он ясно ощутил, как тело наполняется силой. И физической, и той, что недоступна смертным. Тело из непослушного, упрямого льда превращалось в легко управляемый конгломерат органов, каждый из которых выполнял свои определенные функции.
— Убей его! Стреляй ему в голову! — внезапно заорал старик.
Черт, подумал хищник, пальни лучше себе в башку — надежней будет.
— Ты что, совсем ополоумел? — воскликнул тот, что помоложе. — Я не буду в него стрелять!
Правильно, зачем стрелять в того, кого нельзя убить из огнестрельного оружия. Кого вообще нельзя убить…
Он слышал, как старик зло сплюнул и зашуршал — потянулся к оружию. Он хотел что-то сказать, но ещё не освоился с речью. Странно, но речь, ранее бывшая такой привычной, теперь давалась с трудом. Вместо слов из уст вырвался лишь слабый стон. Тогда, как и всегда, он попытался проговорить ещё раз.
— Уходите, — прошептал он.
И удивился. Ведь он хотел сказать совсем не то! Что именно — уже не важно, но не это!
— Спокойно, мужик, мы не причиним тебе зла, — с испугом в голосе проговорил тот, что помоложе. — Лежи, тебе надо прийти в себя.
Хищник открыл глаза и осмотрелся. Да, он был в какой-то хижине. Освещалась она одной-единственной керосиновой лампой, стоявшей на деревянном столе. У противоположной стенки в печке потрескивали поленья.
— Где я? — спросил он.
— На южном кордоне. Мы егеря.
— Уходите, — опять повторил хищник. Опять он сказал не то, что хотел…
Мистика…
Он увидел, что старик все-таки дотянулся до оружия, и теперь целится в него. Захотелось рассмеяться этому козлу в лицо, но вместо смеха лишь ироничная улыбка коснулась губ хищника.
— Ты что творишь, старый! — вовсе уж испугался тот, что помоложе. Он попытался отбить нацеленное оружие, но не успел: две пули прошли сквозь тело хищника и вышли в доску скамьи. Хищник охнул, дернулся от острой боли и упал на пол.
Вот скотина! Ну ладно, я тебя предупреждал уходить, а ты вместо спасибо мне в живот пули пускаешь? Таковы все вы, господни отпрыски, по образу и подобию его слепленные…
Куски дерьма.
Он начал вставать, готовясь к нападению. Рот открылся, чтобы издать гневный рык, но…
— Уходите же, люди! Уходите, если не хотите отдать души дьяволу!
Да что это, в самом деле! Кто управляет моей речью? Или это тринажды проклятый Люцифер решил поиграть в свои малопонятные другим шуточки?
— Стреляй в него! — не унимался старик. Он дрожал как лист на ветру, напрочь позабыв о том, что сам держит в руках винтовку.
Я покажу тебе, как стрелять в него!
От греха подальше хищник решил больше не произносить никаких слов. Он, ощутив, как где-то внутри открылись запертые доселе ресурсы, поднял руки и зарычал. Огонь, мирно горевший в печке, почувствовал родственную сущность и воспылал в десяток раз ярче и яростнее. Даже пламя лампы превратилось в огненный бич, достающий почти до потолка.
Хищник гневно вперил глаза в наглых людей. Он видел их страх, ощущал его волны, которые подпитывали демоническую сущность. Да, они боятся его, Логана, Верховного демона Яугона, генерала крепости Зороностром. Будьте же вы прокляты, люди! Вы назвали меня чертом во плоти и не ошиблись. Да, я демон Преисподней, солдат Ада, прибывший в ваш мир, чтобы подчинить его себе и своему миру. Вы назвали меня сборщиком душ и не ошиблись, потому что любой, кого коснется смерть от меня, заживо сгорит в котлах Яугона.
Глаза застелила кровавая пелена. Так бывало с ним всегда, когда накатывала волна звериной ярости. Что ж, даже самым главным демонам Яугона не чуждо это чувство, знакома потеря самообладания.
Логан, наконец, осознавший себя, скинул человеческую личину. Может быть, в иной ситуации он не стал бы убивать, но сейчас внутренние ресурсы организма требовали пополнения жизненной силой. Живой силой людей.
Раздался последний выстрел, но он не мог ничего решить…
Прошло около недели после того кошмарного вечера, когда Майкл Финс лицом к лицу столкнулся с не укладывающейся в голове действительностью, страшной действительностью, в которой главным кошмаром стала уже не ядерная угроза со стороны Китая или России и даже не террористическая машина смерти. Главным кошмаром стал оборотень, а если быть точным, то целое полчище оборотней, вампиров и прочих демонов, которые… о боже!.. которые обитают там, за невидимой пленкой в скале, отделяющей два совершенно разных мира.
Полковник встал с постели и грузной походкой направился в ванную комнату. Там, над раковиной, в зеркале он увидел свое отражение. Подумалось, что он уже давно не смотрел сам на себя: недельная щетина и щетиной-то перестала быть, превратилась в лохматую бороду, прическа сбилась в клочья…
…как шерсть той твари, в которую обернулся Шуннан…
Горькая ухмылка тронула губы полковника, когда пришла мысль: «Все не так плохо, приятель, ведь ты все еще отражаешься в зеркале!». Полковник пожалел, что не спросил, отражаются ли оборотни в зеркалах, или же, как вампиры, не способны на такое…
Эту ночь он наконец-то выспался. Не отрубился на двадцать минут, не подремал полчаса, не забылся, а именно выспался. Здоровый длительный сон просто необходим после стрессовых дней, каковых в неделе набралось ровно семь. Группа спецназа, прибывшая то ли из Нью-Йорка, то ли из Вашингтона, разбила лагерь прямо у портала, практически у самой скалы, в которой зловеще проявился невидимый переход. Всего двадцать два бойца, с виду обычные парни, крепкие, мускулистые, жизнерадостные, как и большинство бойцов спецотрядов. И экипировка у них вроде бы стандартная, ничем не примечательная. Вот только полковник один раз совершенно случайно оказался неподалеку от места, где эти с-виду-обычные-ребята проводили свои тренировки…
…Стая косматых чудищ рвала друг друга в клочья, пыль стояла столбом, вокруг валялись куски не то шерсти, не то плоти, а земля залита потоками крови. Оборотни бились друг с другом и с вампирами своей группы, кувыркались в десятке метров над землей, сходились и расходились… Как они не убили кого-то в таком тренировочном бою, оставалось лишь предполагать. И самое главное: тренировка шла в абсолютной тишине. Как будто кто-то звук выключил, как на пульте дистанционного управления от телевизора. Просто нажал, и нет звука. Хотя полковник мог поклясться, что видел раскрывающиеся в диком реве челюсти оборотней, видел их вываливающиеся от тяжелого дыхания языки, видел даже вспышки автоматных выстрелов. Но все без звука, как в немом кино…
Всю неделю полковник старался обходить спецназовцев стороной. Избегал встреч он и с Чарли Шуннаном, тем самым первым волкодлаком, коего повидал на свое горе. Трудно было сказать, какое чувство одолевало Фирсом: страх, отвращение, брезгливость, недоверие… Наверное, все сразу.
По приказу президента активно шла подготовка к разведывательной операции вглубь территории Яугона. Фирс долго привыкал к такому названию того, что лежало почти рядом, на таком пугающем расстоянии. Можно было протянуть руку и почувствовать жар Яугона, жар обители зла и демонов, жар Преисподней. Сегодняшний день обещал выдаться наиболее трудным, и прошлый здоровый сон без рваных кошмаров оказался как нельзя кстати.
О Яугоне Фирсу рассказал Дрейкер. Несколько часов кряду они вместе с генералом Майерсом и доктором Зальцбургом беседовали, выпив целую цистерну кофе и выкурив вагон сигарет. Дрейкер поведал, что Яугон — мир лежащий по ту сторону портала — ни что иное как Преисподняя, Ад, место пребывания демонов и душ грешников. А так же обиталище сильнейшего из сильнейших демона, падшего ангела по имени Люцифер. Еще Дрейкер рассказывал об антиподе Яугона — Актарсисе. Не трудно было и без объяснений и толкований майора догадаться, что Актарсис есть Рай. Или, как принято называть, Царствие Небесное. Там обитают ангелы, то есть астеры, которые сражаются за добро и справедливость с демонами…
Боже, я сойду с ума, угрюмо подумалось Фирсу. Демоны, ангелы, добро, зло… Тьфу! Как же хорошо жилось по уставу, без мистических сил и бесшумных боев.