До противоположного берега нашей тройке оставалось метров десять, когда «наши» грузовики остановились перед мостом.
«Интересно, кто и, самое главное, как будет отвлекать часового болтовнёй, пока мы не успокоим немцев на этом берегу?» – подумал я.
Однако времени на рефлексии уже не оставалось – к нам шёл «местный» часовой. Пора было начинать утренний концерт в стиле «хэви метал». Затормозив буквально в метре от часового, я спрыгнул с мотоцикла.
– Эрик?– спросил из коляски Тотен.
– Да, это я. – ответил часовой.
– Ефрейтор с того берега передаёт тебе, что ты проиграл.
– Да, я по… – нож Люка входит в солнечное сплетение немца. А я вытаскиваю наган из кобуры и два раза стреляю в пулемётчика.
«Хм, а Саня не обманул!» – выстрелы получились как громкие хлопки ладонью.
На секунду замерев, мы прислушиваемся. Вроде всё спокойно. Повернувшись к другому берегу, я один раз мигаю «тактическим» фонариком. Понеслась душа в рай!
С того берега доносится приглушённый вскрик. Если бы я не прислушивался, то, скорее всего и не услышал бы его.
Ночную тишину разорвала очередь из автомата, а вслед за ней грянули несколько винтовочных выстрелов. Дверь «нашей» караулки распахнулась, и наружу выскочил рослый немец. В одной руке у него был карабин, а в другой он держал каску, которую собирался надеть на голову. Проблема была в том, что следом за ним был ещё один. Вскинув наган, я выстрелил во второго, и практически одновременно ударил ногой в колено первому. Задний фриц опрокинулся назад, а передний кубарем покатился по земле. Сверху на него напрыгнул Люк и ударил его ножом. В проёме двери показались стволы двух винтовок.
– Алик давай! – заорал я, бросаясь на землю.
Тотен врубил свой «тактик». Луч белого света мощностью в сто люмен ударил в проём. Немцы замерли, как зайцы, попавшие на лесной дороге в свет фар «уазика». Две короткие очереди ППД опрокинули их на землю.
Отбросив наган, я вытащил из-под себя автомат и привстал на одно колено. Досчитав до трёх, рыбкой прыгнул на другую сторону от двери. В караулке бахнул «маузер», но я слишком быстро промелькнул в проёме для того, чтобы стрелок мог попасть. «Слева сидит» – определил я по вспышке положение стрелка.
Однако соваться в проём мне совершенно не хотелось. Заметив, что Люк заходит с другой от двери стороны, я показал ему на свою каску, затем ткнул пальцем в проём. Как приятно работать с людьми, понимающими тебя по движению пальца! Сашка зацепил карабин одного из немцев, и, надев на ствол каску, выставил её в проём. Выстрел! Каска, звеня, покатилась по земле. Рухнув поперёк дверного проёма, я дал короткую очередь. Аллес!
– Люк, помоги Алику до пулемёта добраться! А ты, Тотен фонарь гаси, и из коляски вылезай.
Пока ребята добирались до пулемётного гнезда и разворачивали «машинку», я залез в караулку, где нацепив налобный фонарик, занялся мародёрством. Шесть маузеровских винтовок («странно, убитых только пять, ну да ладно») «парабеллум», ящик гранат, в народе «толкушками» называемых, несколько коробок с продпайком («Ура, ура!»), «сбруи», котелки…
Когда я вытаскивал на улицу очередную порцию «нажитого непосильным трудом», то увидел, как на мосту разворачивается сценка из какого-нибудь боевика категории «Б». «Опель» и «крупп» выехали на мост и остановились каждый над одним из быков моста. Ребята, (по силуэтам я узнал Казачину, Дока и Бродягу, да и сам командир принял в этом участие.) надев альпинистские подвесные системы и зацепив карабинами верёвки за поручни на бортах грузовиков, практически синхронно соскользнули вниз, и сноровисто начали крепить заряды на брёвнах опор. В отличие от тех мостов, к которым я привык в своём времени, опоры этого представляли собой не столбы, торчащие из дна реки, а выглядели как ажурные многоугольные срубы, сложенные из не очень толстых брёвен. Судя по доносившимся командам, наши ветераны тоже давно не сталкивались с подобными конструкциями, поэтому им приходилось вносить матерные корректировки по ходу минирования.
Наши окруженцы бодро мародерствовали на противоположном берегу, переодически подтаскивая добычу к кузову «опеля». Вот двое из них, нагруженные пулемётом и коробками с лентами, двинулись на нашу сторону. «Давно пора!» – подумал я.– «Если в деревне стоит, хотя бы взвод, нам может не поздоровится!».
**Бродяга. Взгляд сбоку.
– Отряд! Стройся! – негромко, но внушительно скомандовал Фермер. Все наше разносортное воинство быстро вытянулось в цепочку около машин.
– Равняйсь! Смирно! – все затихли.
– Вольно! Слушай приказ!
– Грузовик – Казак за рулем, Док в кузов с раненными бойцами. Идет замыкающим.
– Сотников!
– Я!
– Четырех бойцов в кузов, на помощь военврачу. Их задача – прикрыть раненных.
– Есть!
– С остальными – в «ублюдка» (таким нелестным прозвищем Фермер окрестил «передок» Круппа), каски надеть, плащ-палатки немецкие –тоже. Поведу я сам. В случае боя, ваша задача – подавить пулемет. Это главное. Остальным займемся мы. Вопросы?
– Нет?
– Исполнять!
– Капитан! – это уже мне.
– Подойди. Я подошел.
-Твой часовой у грибка, справишься?
– Не вопрос.
– По возможности – тихо.
– Попробую.
– Возьмешь кого?
– Да, Дымова и возьму, пускай привыкает. Мы в грузовик, пусть Казак стукнет по кабине, когда у поста будем.
– Договорились. Я подошел к машинам.
– Зельц !– Тишина. – Дымов, блин!
– Здесь я, товарищ капитан госбезопасности! – Сержант подскочил, сжимая в руках трехлинейку.
– Со мной пойдешь.
– Куда?
– К бабке на блины! Работать будем. Твоя задача – спину мне прикрыть, в случае чего. Идешь сзади, слева, на два шага вбок и на три шага сзади. Контролируешь все, что от меня слева и сзади.
– Так, это, товарищ капитан, мне бы наган мой…
– Ты у нас снайпер? Ночью с полсотни метров в голову немцу из нагана попадешь?
– Нет…
– Так и нахрена тебе наган? Винтовка надежнее будет. Я критически осмотрел сержанта. Белые галифе, фуражка.