(Самюэль Джонсон)
Следующим пунктом в программе празднования юбилея наследницы двух старейших рас, стало знакомство с драконами. Зоргос прислал приглашение-ультиматум, в котором настойчиво предлагал Кане прибыть для знакомства, а в случае отказа обещал лично посетить остров со свитой и в истинной ипостаси. Счета по восстановлению случайно разрушенных зданий оплачивать будет сам правитель Морграна.
Силивен отнесся к подобному заявлению флегматично, предоставив Кане самой решать, желает ли она встречаться с новоприобретенной родней. Принцесса хотела было отказаться, насолив при этом обоим вредным правителям, но беспокоилась, как бы не пострадало здание университета, куда она столько лет стремилась. Пришлось соглашаться и прямиком от эльфов отправляться к драконам, благо телепорт у обеих рас работал и переход занял всего пару мгновений.
Зоргос дерк Салиус Милир встречал гостей в человеческой ипостаси, как и его советники. На этом все уважение к прибывшим закончилось. Он без всяческого приветствия стал разглядывать внучку. Та тоже не растерялась и ответила тем же. Несколько минут они молча изучали друг друга, пока не скрестили взгляды. Дальше началась настоящая зрительная война. Кана с полным пренебрежением отвечала на тяжелый взгляд Властителя драконов. Драконы, как и эльфы хорошо чувствуют настроение собеседника и это не эмпатия, а нечто большее. Они не читают мысли, они просто видят человека насквозь.
— Твои руки в крови — вынес вердикт Зоргос — Помнишь ли ты имена всех своих жертв?
— Тебе составить список? — Кана вопросительно приподняла одну бровь.
Красный дракон прищурился и неожиданно сменил тему:
— Силивен, почему ты так настойчиво хочешь с нами породниться? На этот раз ты решил даже подстраховаться, я вижу между вами магическую связь.
Силивен ответить не успел, его опередила Кана:
— Это временно, через три года договор потеряет силу — она беспечно махнула рукой, и дракон усмехнулся.
Кана тоже мечтала когда-нибудь научиться применять драконье зрение, чтобы видеть истинную сущность Мира. Но эти знания ей будут доступны только на последнем курсе.
— Через час весь клан соберется в большой пещере и мы хотим видеть тебя в истинной ипостаси.
Кана скривилась как от зубной боли. Это у драконов огромный крылатый ящер истинная ипостась, а для нее намного роднее ее внешность полуэльфийки. Но ей было интересно способны ли лица, или скорее морды драконов отражать человеческие эмоции?
— Непременно, Властитель — ехидно улыбнулась принцесса.
За спиной Зоргоса раздался смешок и Кана удивленно перевела взгляд на стоявшего позади Гриса. Ему она улыбнулась уже вполне дружелюбно, чем заставила нахмуриться Властителя драконов.
— А потом вы мне расскажете, при каких обстоятельствах успели познакомиться. Мой младший брат соизволил только подтвердить твое существования не вдаваясь в подробности.
— О, это удивительная история, но боюсь, разглашать ее мы не можем, иначе придется выдать секретные сведения другой расы.
— "Какие секретные сведения? Что ты успела выяснить?" — тут же заволновался Силивен.
— "Ничего, но я очень хочу позлить дедулю. А о своих отношениях с твоей матерью Грис пусть сам рассказывает"
— "Интриганка" — усмехнулся Силивен.
— "Кто бы говорил" — не осталась в долгу принцесса.
— Дело ваше. Грис покажи гостям их комнату.
— Эээ… Ты хотел сказать комнатЫ?
— Я хотел сказать то, что сказал. Вы, насколько я знаю, уже назначили день церемонии единения душ, а у нас с комнатами для гостей не очень густо, мы никого не ждем, а сами предпочитаем истинную ипостась.
Кана только зло скрипнула зубами и поплелась за Грисом, бодро шагающим впереди. При это ее не покидало чувство, что и дракон и вампир сейчас смеются над ней. Рискнув открыться для посторонних чувств, она в этом убедилась. Еще она поняла что драконы мимо которых они проходили как один испытывали только одно чувство — любопытство.
В отличие от эльфов, это был ненавязчивый интерес. Но это и понятно, драконы вечны и неторопливы, они спокойно дождутся назначенного времени, чтобы удовлетворить свое любопытство. А вот эльфы… Кана содрогнулась от воспоминания о встрече в Соригане. Тогда она тоже захотела выяснить, что чувствует к ней население Зачарованного Леса и сильно об этом пожалела. Лидерство среди всех эмоций безоговорочно принадлежало отвращению, за ним следовали злость и недоумение, любопытство же замыкало список.
Грис долго петлял по исполинским коридорам, которые, извиваясь, уходил вверх, к самому пику центральной горы. Чем выше они поднимались, тем ниже становились своды. На самом верху огромные ниши, заменяющие драконам комнаты, сменились аккуратным рядом комнат, спрятанных за приоткрытыми дубовыми дверьми. Кана, зарычала в бессильной ярости, понимая, что весь десяток комнат абсолютно свободен. Зато Гриса и Силивена ситуация очень забавляла и они даже не пытались этого скрыть, но вампиру хватило благоразумия галантно пропустить девушку вперед и дать ей время успокоиться. Кана не возражала, громко хлопнув дверью, она с интересом стала осматривать выделенные апартаменты.
В просторной пещере была аскетическая обстановка. Не очень большая двуспальная кровать, сундук и маленький столик с двумя стульями у окна. Скорее это было не окно, а арка от пола до потолка закрытая стеклом. На стенах не было никаких украшений, но этого и не требовалось. Время клонилось к вечеру, и дневное светило заканчивало свой ежедневный обход, уходя за горизонт. Багряный закат заливал просторное помещение, обнаруживая его скрытую красоту. Стены пещеры мерцали всевозможными красками благодаря содержащимся в породе крошкам полудрагоценных камней.
Кана заворожено смотрела на все это великолепие. Когда в глазах зарябило от сияния стен, она подошла к окну чтобы полюбоваться открывающимся видом. Перед ней, насколько хватало взгляда, простиралось море. В лучах заходящего солнца оно казалось темно синим, и гармонично соответствовало всем небесным оттенкам.
Где-то там в этих водах ходил под черными парусами ее Мэл. Грозный пират, нежный любовник и прекрасный друг. Иногда даже сердце наемницы сдавалось под напором меланхолии. В такие моменты, на Кану накатывала сладкая грусть. Мэл подарил ей много счастливых дней, но оба прекрасно понимала что у них нет будущего. А Кана хотела идти вперед. И она ушла.
Поддавшись моменту и романтическому настроению, принцесса даже не сопротивлялась, когда вампир неслышно подкрался и обнял ее.
Силивен рисковал напороться на гнев принцессы, но поддался минутному порыву почувствовать ее в своих объятиях. Он подкрался со спины и осторожно сомкнул руки на ее талии, ожидая как минимум хорошего пинка за такую вольность. Однако Кана его удивила, вместо этого она прислонилась к его плечу, позволяя притянуть ее еще ближе, и продолжала, молча изучать пейзаж из-под полуопущенных ресниц. На ее губах играла неестественная для принцессы умиротворенная, с легким оттенком грусти улыбка.
Правителя съедало любопытство, чем вызвано подобное настроение, но он боялся испортить такой момент. За него это сделал Грис.
Он по хозяйски пнул ногой дверь, отчего та распахнулась, с грохотом ударив о стену.
— О, а говорила не по-настоящему — оскалился дракон из-под груды тряпок — Я вам одежду принес.
Грис бесцеремонно прошел к кровати и скинул все на кровать. Кана подошла к кровати и задумчиво осмотрела сваленную кучу, после чего вопросительно взглянула на дракона.
— Твои очаровательные крылышки испортят платье. Здесь все наряды с открытой спиной, но я не знал, что тебе больше понравится, поэтому принес все.
— А это все что осталось от похищенных девушек?
Грис недоуменно взглянул на Кану.
— Поживи среди людей, у них такие занимательные сказки! Особенно мне нравится та, где драконы похищают невинных дев и уносят их в свои пещеры. Дальше истории заканчиваются по-разному. В одних злобными ящерами движет гастрономический, а в других кхм… совсем другой голод. Но чаще всего какой-нибудь храбрый драконоберец успевает спасти несчастную, а потом они живут долго и счастливо — под конец рассказа, Грис уже с ужасом взирал на Кану — но по-моему мнению, прожить полвека, споря из-за случайно разбитых тарелок и пятиминутных опозданий домой с работы не попадают под определение "долго и счастливо"
Силивен уже не сдерживал смех, глядя на передернувшегося дракона. Картина, обрисованная принцессой, была страшной. Однако она и ему решила подпортить веселье.
— На твоем месте я бы не радовалась. Про вампиров байки пострашнее. Якобы вы тоже похищаете все тех же невинных дев. Никак не пойму, откуда их берется столько, если они, не успев выйти из младенческого возраста, начинают сами приносить потомство? Так вот похищаете, лишаете невинности, а потом досуха выпиваете кровь несчастных, а тех смельчаков рискнувших спасти свою зазнобу разрываете на части. Так что ваши истории не отличаются счастливым концом — Силивен прекрасно знал все эти байки, поэтому в отличие от дракона не удивился. Ему самому приписывали помимо вышеперечисленного еще и убийства на жертвенном алтаре, с помощью которого он якобы и обрел такую магическую мощь.
— Пойду, напугаю остальных, не все ж одному страдать — улыбнулся Грис и собирался уйти, но на пороге его догнала невзначай брошенная реплика Каны:
— Тогда можешь рассказать еще одну версию развития событий. Иногда девушек никто не спасал, и сердце их было свободно. Они влюблялись в своих похитителей и женили их на себе. Бедные драконы, как настоящие джентльмены, не могли отказаться после того, как гнусно совратили свою жертву и принимали наказание. А потом полвека терпели постоянные недовольства своих жен.
Грис передернул плечами и под демонический смех Каны позорно сбежал.
Силивен вполуха слушал их разговор, про себя же костерил дракона, на чем свет стоит. Надо было ему явиться в такой неподходящий момент. Он с усмешкой подумал, что всякий раз как он пытается уединиться со своей эрилин, кто-то обязательно врывается и разрушает всю идиллию.
— Что тебя так развеселило? — хмуро поинтересовалась Кана.
— Пытаюсь сообразить, где можно полюбоваться на закат и чтобы на многие мили вокруг не оказалось ни одной души, кроме нас с тобой.
— Звучит как приглашение на свидание.