Мужчина смерил загорелого атлета презрительным взглядом и прищурился:
— Ты когда-нибудь бываешь сыт?
— Бываю. Когда наемся! — с готовностью кивнул рыжий и уселся напротив. Стул жалобно скрипнул под его немалым весом.
— Под тобой скоро все стулья рассыпятся, — с предостережением заметил Крис, аккуратно цепляя вилкой кусок ветчины.
— Да, ладно — скамейки сколотим, — беззаботно махнул рукой Пит и начал накладывать в свою тарелку всего понемногу. Блондин замер, искоса наблюдая за его манипуляциями, и вздохнул:
— Ты неисправим. Помяни мое слово — когда-нибудь ты заработаешь несварение желудка.
Атлет широко улыбнулся в ответ, выказывая белоснежные зубы, и демонстративно вгрызся в ромштекс. Крис осуждающе поджал тонкие губы и отвернулся, не сказав ни слова.
Они являлись близкими друзьями уже много лет и знали друг друга наизусть, хоть и были совершенно разными и внутренне, и внешне: аккуратный блондин Крис, всегда сдержанный, лениво-полусонный, даже в одежде придерживался строго стиля и не терпел разгильдяйства и неожиданных сюрпризов, предпочитая размеренную, без всяких внезапностей жизнь. Он был недоверчивым, даже угрюмым педантом и консерватором, с четко разложенными по своим `полочкам' жизненными позициями, мнениями, взглядами и привязанностями. Его лицо с четкими, тонкими чертами можно было бы назвать красивым, если б не надменность, застывшая на нем маской пренебрежения ко всем и вся, не леденящий холод, сквозящий в каждом его взгляде.
Жизнерадостный Пит, напротив, был веселым оптимистом и не мог сидеть на месте. Его бугрящаяся стальными мышцами фигура, выглядела бы нелепо, вздумай он надеть на себя один из излюбленных костюмов Криса — бычья шея, необъятная грудь, широченные плечи и две кувалды вместо рук. И какой костюм сможет украсить подобную комплекцию?
Поэтому он предпочитал одеваться так, чтоб ему было удобно, и начисто забывал о дворцовом этикете, носясь по замку в футболке и спортивных брюках, шокируя своим видом послов и представителей высшего сословья. Впрочем, искрометный юмор и обезоруживающая улыбка спасали его всегда, вытаскивая из весьма пикантных ситуаций. Этот ловелас и повеса с открытым лицом и лукавыми зелеными глазами в утонченном, изысканном интерьере Мидонского дворца короля Ричарда казался мамонтом в стеклянной витрине. Однако это никого не смущало, и Пита любили все, кто его знал: за легкость характера и открытость, за умение посмеяться не только над другими, но и над собой, за безобидность и широту души, а главное за основательность и верность.
С утра до вечера этот гигантский `живчик' метался между тренажерным залом, очередной подругой и дипломатическими корпусами. Ему на все хватало времени и на всех — внимания. Оттого Ричард и назначил его главным советником по дипломатическим и политическим вопросам, взвалив на его мощные плечи должность наместника Мифона, направив `атомную' энергию в мирное русло.
Крис же занял должность советника по вопросам безопасности и стал капитаном королевской охраны. Он зорко следил за всем, что делается повсеместно: во дворце или на других планетах, и всегда был в курсе событий, происходящих как вокруг семьи своего друга — короля Аштара и системы Мидон Ричарда Эштер Ланкранц, так и в галактике. При этом он зачастую не отрывался от кресла и не покидал территорию дворца. Его агенты делали всю работу и четко докладывали о любых событиях. Крис Войстер хорошо платил и берег верных людей, а поступающую информацию складывал в глубины памяти, уверенный, что рано или поздно она может пригодиться. `Лучше сейчас соломку подстелить, чем потом личиком мрамор вытирать`, - любил повторять он. Может и прав был, тем более, что с тех пор, как его лучший друг Ричард женился на наследной принцессе Сириуса, хлопот прибавилось.
Красавица Анжина была непредсказуема и своенравна, а король настолько был в нее влюблен, что прощал ей любое сумасбродство, и каждый раз, когда она что-либо затевала, лишь настаивал на ее усиленной охране, не противясь капризам жены. Однако Анжина терпеть не могла чрезмерную опеку и каждый раз пыталась исчезнуть с глаз бдительных телохранителей. Что ставило службу охраны в сложное положение и выводило Криса из себя.
Неугомонная королева терпеть не могла безделье и моталась между Мидоном и своей `драгоценной` Энтой, где развила бурную деятельность по устройству обездоленных судеб, периодически заглядывала и на Аштар, к родному деду Ричарда — вице-королю Вирджилу.
`И что ей на месте не сидится?` — вздыхал Крис и высылал тайных агентов проследить за безопасностью королевы.
Когда Анжина забеременела, капитан понадеялся, что она угомонится, но не тут-то было. Энта оказалась важней, и перелеты не закончились, а Крис нервничал и раздражался, не понимая — зачем ей туда летать? Что там делать? Почему Ричард позволяет ей эти безумные поездки?
Группа специалистов во главе с бывшим капитаном принцессы — Кириллом Шерби действовали профессионально и отлажено. Утопия — бредовая идея Анжины, пришедшая ей в голову шесть лет назад, претворилась в жизнь. Энта приняла в свои объятья около полутора миллионов счастливцев, которым предоставили кров, работу и массу прав с минимумом обязанностей. Однако королева считала, что этого мало, и тряслась над своим детищем, как палеонтолог над костями плезиозавра, боясь, что без ее присмотра дела на Энте придут в упадок.
Лишь один год из последних шести прошел для Криса относительно спокойно, когда королева ждала второго ребенка. Беременность протекала тяжело, и Анжине пришлось большую часть срока провести в постели, под неусыпным присмотром Яна и Косты — придворных врачей.
`Почему золотое время так быстро прошло?` — искренне недоумевал капитан, вздрагивая от мысли, что завтра королева опять что-нибудь придумает, а он не успеет обеспечить её безопасность и должным образом оградить от неприятностей.
Вот и сейчас она опаздывала более чем на 5 часов
— И что ее на Энту понесло? Кирилл-то, спрашивается, зачем там сидит? — недовольно пробурчал себе под нос Крис.
— Я тебе про то же, — поддакнул Пит, с аппетитом поглощая сочный ромштекс.
— Странно все это, — отхлебнул вина блондин.
— Ага. Часа через два явится Ричард, а супруги нет. И узришь ты, друг мой, свое беспросветное будущее. Служить тебе отныне сторожем черепашек в детском парке.
— Как смешно, — презрительно скривился Крис и уже хотел сказать что-нибудь едкое в адрес друга, но в нагрудном кармане пиджака заворчал телефон.
— Все, конец твоей сыскной карьере. Супруг звонит. Готовь сухпаек — завтра у тебя смена в зоопарке, — ухмыльнулся Пит. Крис недовольно посмотрел на него и поднес трубку к уху:
— Слушаю! Да. Меня? Зачем? Хорошо, — капитан дал отбой и задумчиво воззрился на жующего друга. — Все, считай, отобедал!
— С чего это? — чуть не подавился Пит.
— Сириус на видеосвязи. Нужен либо — я, либо — ты, значит, пойдем вместе, — с нотой злорадства пояснил блондин и, поднявшись, пошел к выходу.
Пит поспешно утер рот салфеткой и заспешил следом, приставая на ходу:
— Что случилось-то? Мы им зачем?
— Затем, что Ричард отсутствует, — не оборачиваясь, ответил Крис и открыл двери королевского кабинета.
В просторной комнате, в бежевых тонах со стенного экрана напротив массивного стола смотрел старший брат Анжины — король Сириуса Иржи Д'Анжу. Он вальяжно развалился в кресле, сложив тонкие пальчики замком у себя на груди, и скучал в ожидании появления графа Феррийского пред свои карие очи.
Внешне король был похож на своею сестру лишь идеальными чертами лица, а в остальном имел прямо противоположенные ей качества. Его манеры, характер, жизненные принципы, увы, были другими. Он прекрасно осознавал свою значимость, оттого и смотрел на мир с надменным превосходством. Самоуверенный, властный, король Иржи всегда добивался своего хитря, давя, запутывая и играя, не признавая других мнений. Анжина же всегда стремилась к диалогу и пониманию.
Наследная принцесса Сириуса, королева Мидона была совершенно лишена осознания собственных достоинств. Ее не коснулось тлетворное влияние власти, не испортила всеобщая любовь. Она словно жила в другом измерении и свято верила в добро, справедливость, которые, по мнению Криса, исчезли с лица планеты еще в доисторический период вместе с ящерами, каменным оружием и шкурами саблезубого тигра.
Анжина считала себя реалисткой, на деле же являлась идеалисткой, и если б не Ричард с его любовью и трепетным вниманием к жене, вряд ли она смогла выжить в этом жестоком мире, не терпящем романтиков и наивных глупцов, приверженцев старых устоев иллюзорной добропорядочности.
Женщина не принимала и не хотела принимать те взгляды на жизнь, которыми оперировал ее брат, и хотя простила его за старые дела, общалась с ним натянуто, все больше фыркая и цедя сквозь зубы слова. С младшим братом Сержем она еще сохраняла видимость родственных отношений, когда им приходилось встречаться на светских раутах и других мероприятиях. Однако ни того ни разу за шесть лет замужества не пригласила и к себе на Мидон, даже на рождение детей и их крестины, и сама не появилась на Сириусе.
Так и общались — по видеосвязи, и то в случае крайней необходимости.
`И что ему надо?` — подумал Пит и поклонился, но больше для вида, чем из уважения.
`Ишь развалился, сукин сын!` — зло подумал Крис и склонился в знак приветствия вслед за другом: `Гребанный этикет!
— Мы слушаем Вас, Ваше Величество!
— Я хотел сообщить вам, что Анжина у нас. Не стоит беспокоиться, разыскивая ее, — растягивая слова и довольно щурясь, словно кот, налакавшийся сливок, сообщил Иржик.
— У вас? — не поверил своим ушам Крис. — Простите, я не совсем понял…
— А вам и не надо, — бесцеремонно прервал его король и в раздумье, погладив свой подбородок, выдал. — Впрочем, вы близкие друзья Ричарда…Надеюсь, вы сможете его подготовить к неприятному известию. Анжина решила расстаться с ним. Она больше не вернется в его дом. У нас с ней состоялась весьма откровенная беседа. Я, конечно, крайне огорчен ее решением, однако препятствовать не буду. Это ее право. Передайте Ричарду, чтоб он связался со мной, как только появится. Адвоката я высылаю к вам через 3 часа, с ним прибудет и экипаж звездолета сестры. До свидания, — король надменно кивнул, и экран погас.
Мужчины так и остались стоять с открытыми от изумления ртами, тупо разглядывая темное стекло экрана.
— Ничего себе! — наконец выдохнул Пит минуты через три.
— Сволочь! — зло выплюнул Крис, ощетинившись, как дикобраз. Тонкие губы брезгливо изогнулись, а в глазах появился лед.
Он всей душой ненавидел короля Иржи за его бесцеремонность и безнаказанность, за хитрость и изворотливость, за амбициозность и самодовольство, за безукоризненные манеры и холеную физиономию откормленного самца, за извращенный ум и сытую, спокойную жизнь. За то, что вообще живет, а не горит в аду, за причиненную боль и горе родной сестре.
Пит же был лоялен к брату Анжины до поры, до времени. Он просто занес его в свой черный список иуд и мерзавцев, стоящих в очередь за вендеттой.