— Этот мальчик — рэанин….
— Интригующее начало!
— Я прошу вас, — и вновь умоляющий взгляд. Взгляд побитой хозяином, забившейся в угол собаки. Отчаяние.
— Шеби! Милая!… не нужно умолять…
— Он вам не чужой. Вы знали когда-то его…. Юфнаресс говорил, что вы воспитывали его.
Великолепная четверка! И стынет дыхание. Лия, Илант… Рэй?
— Иридэ…
— Сын Аториса Ордо?!
— Внук Ареттара….
Нет, не забыла, не разлюбила. И гадать нечего! И опять он перед ней — в неоплатном долгу.
Сжалось сердце, пропустило удар. Иридэ….
Тяжелый, рыжий ливень волос, точеные черты лица, повторяющие его собственные. И тот же стальной оттенок глаз. Пошутила Судьба! И только гадай — в кого такой уродился. Уж не в отца — это факт! С отцом общего — лишь неуемная живость, да сила, да энергия — через край!
И только кусать губы, пытаясь унять волнение, пытаясь заставить сердце — биться.
19
Пить, бесконечно лакать вино, словно воду. Ночь? День? Какая разница? Какой смысл отслеживать течение времени?
Был бы смысл! Потерять себя? Давно потерял. Осталось только утопить память. Правда, тут не вино нужно. Чаша черного, угольного зелья оноа. И залпом всю чашу. Лишь тогда канет камнем былое. Отпустит.
— Хэй, рэанин!
Поднять воспаленные веки…. Посмотреть, усмехнуться криво, пьяно, стечь под стол. Но крепкая рука держит за шиворот, словно железный крюк подъемного крана.
— Нализался, каналья! — знакомый голос…
— Тага…?
— Таганага, мой враг, Таганага.
— Бить… бушь….?
— Наверное, стоит…
И что-то сладковато-едкое подносит рука воина к его лицу, под самый нос. Бьет по ноздрям вонь, выбивая чих и слезы.
— Ничего, Дагги, ничего. Прочихаешься, полегчает! — то ли констатация факта, то ли насмешка.
Впрочем, больше похоже на правду. Отпускает хмель, утекает дурнота.
— Впрочем, побить тебя — не заслуга. Так что, я руки марать не буду!
— Кто б сомневался.
И вместо зелья под носом кулак. Крепенький такой, ровный кулачище.
— Я тебя, приколист хренов, бить не буду. Просто удавлю. Давно никто меня не злил, как ты сегодня. Шеби сама не своя. Что ты ей наговорил, шваль рэанская?
— Спроси у нее.
— Я с тебя спрошу! Если ты только пальцем ее тронул! Если ты! — и вспыхнули, засияли зло золотые глаза. И губы искривила усмешка, сделав лицо воина воистину страшным.
— Уймись, чертушка! Мы говорили при свидетеле.
Отпустила шиворот рука, но сверкают, не гаснет злость в желтых, как у дикой пантеры, глазах.
Переменить бы тему. Спросить? Только о чем? Не о настроении же Хозяина.
— Нашел время нализаться, — проговорил воин, внезапно остыв. — Ноги унесешь, вот тогда и топись в вине. А покуда, будь ласков, и думать не смей! Ты еще не в Лиге. Даже не на Раст-Танхам.
Рэанин покорно кивнул. Это верно. Не в Лиге. До Лиги еще…. Но только носить маску равнодушия нет силы. И так хочется выплеснуть всю ярость, вытряхнуть из души смрад. И от невозможности этого горит не только душа, ощутимо, физически — чешется шкура.
— Эх ты, Стратег, — усмешка раздвинула губы воина. — И вроде ко всему готовили, пропускали сквозь тренинги. А вот этого не учли…. Хорошо там у вас в Лиге, верно…? Ни мрази, подобной Императору, ни Властителей…. Хорошо живете! Скучно! Растите детей, стремитесь к звездам. Песенки поете…. Прогрессируете. Давно от звериной своей сути отказались. Прям не люди, а ангелы…. Забыли, все позабыли….
— А пошел бы ты….
— Я пойду, кто тебе поможет? Ох, дурак ты, враг мой. Каким был, таким остался, не изменился ничуть. Все веришь в свою особенность? В то, что ты иной и миссия у тебя иная и Судьба? Впрочем, прав ты в этом. Давно, очень давно перед смертью своей сказал Хозяйке тэнокки, что разрушит Империю пришелец из Лиги. Рыжий, окаянный певец, от голоса которого плачут камни и кому пронзительно вторит небо. Ареттар.
— Так она поэтому….
— Она поэтому послала к тебе женщину клана Ордо. Знала о твоей распутной натуре. Одного не учла Хозяйка. Того, что тебя любили все женщины. Что б убить — надо было послать мужчину. А Виэна решилась подарить тебе сына. Сколько я ее не отговаривал, не помогло. Она любила тебя…
— А ты любил ее?
— Дурак! Она была моей сестрой. Здесь, на Эрмэ узы крови значат больше любви. И скажи Судьбе «Благодарю» за это.
Вот так. Словно кулаком под дых. И удивление застывает в серых глазах.
— Да, Стратег, все так. Все верно. Счастливец ты! Судьба с тобой на одной стороне. Не жить бы твоему щенку, если б у власти осталась Хозяйка. Да немного она не дождалась того, что б убить его у тебя на глазах. Потеряла трон. Но если б не пришел к власти наш Хозяин и тебе никогда б не вырваться с Эрмэ, Локита б тебя попросту затравила. А Хозяин, он ведь сам из воинов. Из Ордо…. Так что… Нет, сейчас бы он и раздумывать не стал, а тогда привычка брала за горло. Молод был. Глуп. Не умнее тебя. Ну а Шеби любил до безумия….
— Заметно….
Кривая усмешка тронула губы воина и золото глаз показалось яростным огнем.
— Все проходит, враг мой. Трон меняет людей сильнее, чем беды. Сейчас ничего не осталось от той любви, от того преклонения…. А ведь он на власть поначалу и не замахивался. Если б Шеби была как все мы, он в сторону трона и не посмотрел бы. Только Шеби, какой из нее воин? Охранник? Она нож в руках держать не умеет. Сам знаешь…. Только танцем поворожить. Рабыня, но Локита и тогда на нее смотрела косо. То ль влюбился в танцовщицу кто из ее фаворитов, то ль еще какая бабская беда приключилась, только Хозяйка приказала ее убить. И не кому-то, а ее же собственному брату. Дескать, воину сестра в рабах — не родня! Тут и нашла коса на камень. До сих пор Локита кается, что чертушку разозлила. Не буди лихо, пока спит себе. Судьба….