Сурия. Информационная справка на 11 февраля 3041 года.
'Сурия — столица одноимённого города-государства Сурия на планете Альфа-Арвус, Южного сектора Великой Федерации. Расположена на экваторе вблизи 5 градуса южной широты и 23 градуса западной долготы. Площадь города составляет 2344 км2. С юга город омывается Сурийским заливом моря Верности. К северу от города лежит холмистая местность, поднимающаяся до 500 м над уровнем моря. Поэтому вся южная часть города-государства лежит на холмах. Климат субтропический — мягкий, умеренно влажный и тёплый. Среднесуточная температура составляет +27 градусов. Среднегодовое количество осадков не превышает 1000 мм. Выпадают они главным образом в два дождливых периода с 35 по 49 и с 101 по 118 местные дни. Растительность представлена травами и кустарниками, характерными для зоны саванн. В черте города произрастают в основном завезённые с планеты Гео деревья — дуб, сосна, эвкалипт, платан.
Численность населения составляет 1 678 293 (цифры ежесекундно меняются на уменьшение). Процентный состав населения: 63 % — альверцы, 33 % — померяне, 4 % — другие расы. Число зданий свыше 100 метров — 15 604.
Город-государство Сурия был основан в 2556 году преимущественно испано-португальской колониальной экспедицией, прибывшей на планету Альфа-Арвус. Первое время до 27 века считался королевством Сурия. С 2683 года стал городом-государством. Под протекторат Сурии попали многие колонии в звёздной системе Арвуса: большие территории спутников планет-гигантов Гросто и Велантра. За часть из территорий ведётся спор с отделившейся республикой во главе с генералом Митри Анеско…'
— Да уж, спор ведут! Аж звёзды дрожат, — невесело проговорил Паут и скрыл сетевую информационную справку.
Он вёл майорский планер высоко над зеркалом синего моря, в стратосфере планете, подлетая к большому раскинутому на весь залив изумрудному городу.
Город был величественен. Неописуемо красив. В небо взметались огромные небоскрёбы, за которыми не было видно ни ближайших холмов, ни дальних гор. Уникальной особенностью города были его многоуровневые террасы, на которых росли деревья, зелённые кустарники, цветы и пальмы. На каждом здании было несколько таких изумрудно-зелённых террас. Самой большой по площади была верхняя, на крыше небоскрёба. Сам город из себя представлял огромное, широкое бугристое плато с изломами, поднимающееся на 500, а то и выше, метров.
Если приглядеться, то на террасах можно обнаружить зеркала малых озёр, водных сооружений и маленьких, размером с точечку, людей. Завидев приближение эскадрильи Паута, чёрные точки метнулись врассыпную. Видимо, приняли за противника.
— Сколько нас? — мысленно спросил Паут у Алекса, своего адъютанта, через военную связь.
— 612 планеров, — быстро отозвался тот.
— Противника видно?
— Локатором засекаем.
— Сколько?
— Пока насчитали более 5 тысяч планеров и тысячу тяжёлых бомбардировщиков, — ответил Алекс, следовавший на незначительном удалении от майорского планера.
— Мда… — проговорил Паут. — Не легко нам будет.
— Прорвёмся! Не впервой! — оптимистично и весело отозвался Алекс.
На Альфа-Арвус они находились более 2 месяцев. Командование их специально сюда заслало, для наблюдения за порядком. Спорные разногласия Сурии и генерала Анеско за колониальные территории в звёздной системе грозили потерей баланса мирных переговоров и соответствующими беспорядками. Майор Паут чуял зарождение вооружённого конфликта. За долгие беспокойные годы у него выработался своеобразный нюх на такие вещи. Вот он и предложил свою кандидатуру в качестве представителя миротворческих сил Альфа-Арвуса. Зная хороший опыт майора, командование решилось без промедления. Эскадрильи, размером чуть более в 600 планеров, посчитали достаточным для контингента миротворцев на планете. Две недели назад всё казалось разрешиться мирным путём и вооружённого столкновения по убеждению многих можно будет избежать. Но не смогли. Затянувшийся процесс вывел из себя генерала Анеско и он решил наказать своего обидчика — напасть на город.
О скоплении военных кораблей на орбите планеты Пауту сообщили незамедлительно. Майор сразу догадался, что не спроста на орбите зависли войска Анексо, это не устрашение и не запугивание. Это подготовка к вторжению!
Тогда он и рванулся с базы в город Сурию.
То, что этот красивый город с его мирными жителями через пару минут будут безжалостно бомбить, Паут не сомневался. Он со своими ребятами-бойцами подоспел вовремя. Все начали замечать, как в синем безоблачном небе появляются чёрные точки — из пространства космоса орбиты в атмосферу планеты врываются первые бомбардировщики противника.
Далёкое командование, понимая сложность и некую бессмысленность попытки сопротивления, дало распоряжение не вступать в вооружённое столкновение и перебазироваться как можно подальше, дабы понапрасну себя не губить. Проще говоря, отступить. Но Паут Воэ чхать хотел на такое распоряжение. Если он драпанёт прочь, то его просто не поймут сослуживцы. Плевать, что у противника многократное преимущество. Это только повышает адреналин, бешено разгоняет кровь по венам. У них есть одно неоспоримое преимущество — они раньше воевали, они знают, как нужно воевать. А вот войскам Анеско удавалось воевать только на тренажёрах, в виртуальных мирах. А это разные вещи!
Создать наземное наблюдение они не успевают. Времени в обрез. Поэтому командовать боем придётся из своего планера, одновременно управляя им. Что хорошо — Паут будет рядом с бойцами, в гуще сражений, это повышает боевой дух пилотов. Плохо, что два дела сразу выполнять тяжело. Если на хвост 'ляжет' вражеский планер, которого 'не встряхнуть', то командовать станет невозможно, всё внимание перейдёт на сохранение своей жизни. А терять драгоценные секунды командования во время боя, да ещё неравного, весьма катастрофично.
— Что ж, — вздохнул майор, предчувствуя грядущую ожесточённую схватку, — активность номер один! Мы принимаем бой!
Все командиры групп доложили о полной боевой готовности.
Эскадрилья билась на 16 групп-звеньев по 30–40 планеров в каждой группе. У каждой группы был свой командир.
Перед взглядом майора возникла трёхмерная голограмма местности с обозначением всех 612 планеров в виде ярких круглых точек и многочисленных маленьких треугольников боевых единиц противника, роем надвигающего на них. Голографическая картина формировалась согласно данным уже установленных зондов по территории Сурии. Ага! Видно как противник, заметив их, разбивается на две группы — основную атакующую в лоб и вторую группу обходящую с фланга.
— Усилить левый фланг. 3 и 5 группа полностью прикрываете фланг… Алекс и Ромер, во время командования прикрываете меня.
— Есть! — одновременно отозвались адъютанты.
'Понесласть!' — мысленно себе скомандовал Паут и двинулся в атаку.
Возможно, противник не ожидал такого яростного сопротивления. Приободрившись тем, что его силы в десяток раз превышают силы миротворцев, Анеско не счёл нужным обращать внимание на препятствие, возникшее на пути, в предположении, что 'препятствие' живо падёт от их мощи и натиска. Зря!
Первые три минуты сражения показали — миротворцы не оступятся, и сломить их быстро не удастся. За первые три минуты противник потерял сразу две сотни бомбардировщиков и более пятисот планеров. Бой разгорался не шуточный. Противник атаковал жёстко, порывисто, но не менее жёстко и стремительно отбивала атаки эксадрилья 'Дьявольских ястребов'.
Паут с трудом успевал уворачиваться от подбитых и разрывавшихся на мелкие осколки планеров, от выпущенных мин, пытающихся защепиться за борта майорского планера, от воздушных ям, возникших от высокого давления ударной волны. Его швыряло из стороны в сторону, некоторые осколки всё же попадали по корпусу, с яростным шумом ударяясь об металл, пробивая экранную защиту. Пара мелких осколков звонко царапнуло кабину, образовав на стекле свежие отметины. Паут, охваченный жаром боевого восторга и нестерпимым желанием крушить вражеские машины, рвался напролом, непрерывно выдавая смертельные заряды из двух своих мощных орудий, швыряя и разбрасывая минные отражатели, которые тут же врывались, отталкивая взрывной волной налетающие заряды и мины. Майор выдавал вираж за виражом пытаясь попасть в гущу шнырявшей техники, где плотность вражеских единиц наиболее высока. Ромер и Алекс кое-как поспевали за командиром. Он шли сбоку, огибая грузные, подбитые, обречённо падающие бомбардировщики, шли вровень, но всё равно с трудом поспевали.
Майор в пылу боя старался следить за состоянием дел и мысленно командовал бойцами, ежесекундно поглядывая на голографию местности: '15-я группа, чего жмётесь?! Попросторней! Вытянуться шеренгой… 7-я и 9-я группы где вы? Вас не видно! Шестнадцать бомбардировщиков оторвались, идут на первом уровне. Не дайте им уйти… 6-ая группа смелей. Не отставать!.. 5-я группа выйти из кольца. Вас блокируют!'
'Хороши планеры! Во время модернизацию провели!' — Паут похвалил командование, которое лишь год назад провела очередную модернизацию боевых планеров — заменив их на более манёвренные Метт-6 с активным отражателем. Манёвренность несравнимая ни с чем! Лишь на доли секунды в градусном повороте опережают вражеские машины, но эти доли секунды в битве невероятно важны. На них можно выковать победу.
Удачно, что построение боевых единиц противника довольно плотное. В них можно попасть неприцельным огнём. Порядок классический — большие бомбардировщики, заходящие на уровень атаки, и малая группа планеров, прикрывающих спереди. Достаточно уничтожить бомбардировщиков, чтобы планеры оказались не удел и растерялись в возникшем хаосе, а то и вовсе подорвались от больших взрывов.
В первые три минуты потери эскадрильи были незначительными: 17 сбитых, около 20 подраненных, 3 'контуженных'. Из 'сбитых' почти все уцелели — успели катапультироваться. Только двоих случай не пощадил.
Четвёртая минута начиналась тяжёлой. Враг понял, что не так просто пробиться через стену и лобовая атака не поможет. Они только больше угробят своей техники и людей. Сменили стратегию — разбились на мелкие группы, разлетелись на разные уровни атмосферы. С одной стороны это удобно для Паута, уничтожать малые группы легче всего. С другой стороны осложняет всю работу их количество. Если до этого можно было сосредоточить всю огневую мощь на двух вражеских группах, то сейчас такой трюк не получится и надо принимать соответствующее решение.
'Рассредоточиться по ближайшим вражеским группировкам. Дальние группы не трогать! Удары наносить преимущественно по бомбардировщикам. Не дать пойти кордон!'
'Кордон' — это защитная зона до Сурии, полоса примерно в 3–5 километров, которую мысленно выстаивали Дьявольские ястребы. Некоторым боевым единицам удавалось просачиваться вглубь. Но это неизбежно, как во всякой войне. Основные силы противника эскадрилья всё же удерживала за кордоном.
— Обходят. Берут в кольцо! — предупреждал своих Паут. — Южные группы не дайте им закрыть кольцо! Вырывайтесь. 12-я и 13-я группы отходите на 3 километра северней, напирайте на бока.
Потери росли. Вот уже и первая сотня подбитых планеров. Десятки погибших. Вражеские потери ещё страшней, но это их не отпугивает, всё равно рвутся вперёд, напирают. Хотя заметно как беспрерывно мечутся, суетятся, впустую расходуют заряды, отсылая веером в разные стороны, в пустоту, часто промахиваются. Иногда врезаются в своих же, или их подбивают ненароком. Нечего сказать, молодцы! Всё же дрогнули ряды противника. А это считай, полдела сделано. И не важно, что бой только начался, и что прошло всего 6 минут с первой атаки.
Ромер подбит. Паут не сразу заметил, что прикрывающий сбоку планер исчез. Он глянул на голограмму и понял — ситуация накаляется. Из космоса спешит ещё один рой вражеских треугольников, уже входит в плотные слои атмосферы. Анеско решил идти в ва-банк, натравляет всю свою, казалось бы, немногочисленную армию на миротворцев.
Противник теряет координацию, а некоторые отбитые группы уже трусливо летят прочь, оставляя серые шлейфы в небе. Многие группы ещё держатся и пробиваются через кордон. Им удаётся. Кордон давно проломлен. Несколько бомбардировщиков начинает пускать заряды по зданиям. Ввысь вздымаются чёрные клубы огня и дыма. Лезут к центру.
— 7-я группа! — проревел Паут. — Вы что себе позволяете! Смотрите левей — противник летит на центр. Сбейте кого сможете!
Майор, понимал, что из седьмой группы мало кого осталось, и прессуют их жестоко. Но майор не сомневался, что они безоговорочно выполнят приказ. И через десяток секунд они сделали невероятное. Они вырвались из цепи и запустили ракеты по уходящим бомбардировщикам. Есть! Не все, но большая часть, прорвавшихся бомбардировщиков подбиты. Пуская чёрный дым, они пикируют вниз, разрушаясь и гулко разбиваясь об крыши зданий.
Управлять ходом битвы было неимоверно тяжело. За Паутом гнались с десяток вражеских планеров. Алекс прикрывал, требуя от майора — 'Уходи! Слышишь, уходи!' Похоже, его раскрыли. Враг каким-то образом вычислил командирский планер, то есть майора Паута, и направил на него отборную группу бойцов. Хотя конечно, может быть, случайность. Как это не легко признавать, но Пауту пришлось живо уходить из воздушного поля сражения в сторону — спасая себя.
За ним гнались. Садятся на хвост. По бокам некоторые планеры пытаются влезть. Но Дьявольские Ястребы не дают им хода. Так, восьмерых уже сбросили. Осталось пятеро.
Алекс резко развернулся и вдарил на большой скорости в лоб летящему, выпустив мощный заряд.
— Алекс! Ты что! — прокричал Паут, следя за задним обзором. Но было поздно. Инерцией взрыва Алекса разнесло в клочья.
В таком взрыве он не мог уцелеть, даже если его мгновенно катапультировало.
'Эх, Алекс, ну кто тебя просил!' — попрекал Паут, но не мог не отдать должное другу. Всё-таки он принял весь огонь на себя…
От мощного взрыва не смогли уклониться двое планеров — и их разорвало осколками. Два других вражеских планера обошли возникший огненный шар уходя в стороны. Но одному не повезло — он влетел в корпус своего бомбардировщика, который был выше его и взрывом разломил напополам большой летающий 'корабль'. Другой остался цел, но с 'хвоста' слетел.
Паут развернул свой планер и погнался за выбитым из боя врагом. Если уж и выходить из боя, то с пользой. Вечный этот поиск пользы в чём-либо!
Планер он догнать не успел. Но вот его догнали. Майор в этот момент не следил за задним обзором из своей кабины — он командовал группами. И в этот момент произошёл взрыв. Он не успел понять, что случилось, когда не увидел перед собой привычной голограммы местности. Уши заложил свист, а лицо обдирал жаром ледяной ветер. Планер его автоматически катапультировал из кабины, как только заряд коснулся корпуса. Он увидел под собой огненное пятно. По ногам, в кровь раздирая комбинезон, пронеслись осколки. Это был его майорский планер.
Потрясающе! Захватывающая картина! Перед его глазами рассыпаются огненные струи, которые невероятным усилием зависли в воздухе. В миг разрываются огненным фейерверком сбитые планеры, а может, воздушные мины — и разглядеть невозможно, с нестерпимым рёвом в опасной близости проносятся быстрые планеры, из стороны в сторону мечутся цветные заряды: красные, синие, зелёные; визжат ракеты, оставляя за собой прямые, белые струйки дыма. Паут на секунду застыл в восхищении — это не то, что видно в кабине через несколько видеофильтров и наложенной компьютерной обработки на стекло. Ему казалось, что душа отделилась от мёртвого тела и теперь свободно летает по полю сражения. Однако, ощущая пульсирующую боль в рукаве, и гул сильного ветра под собой, он понял, что жив пока и стремительно падает. Да. Падает прямо на город.
Основные силы противника в большей части были разбиты или деморализованы. Им удалось сдержать суровый натиск врага, в основном за счёт своего упорства и хорошей дисциплины. Потеряв большое число планеров, израсходовав много сил, ракет и заряда, они не отступили перед давлением тяжелой силы. Это-то и напугало остальных. Им расхотелось иметь дело с железной психикой Дьявольских Ястребов и многие просто драпанули прочь, сверкая турбинами, как только представилась такая возможность.
Проблески победы близки и Паут не сомневался, что они успеют сохранить город, по крайне мере, большую его часть до прихода подкрепления Федерации. Потери были тяжёлыми, неперевариваемыми. Многие бойцы просто не успели катапультироваться и погибли в схватке. А те, кто смог катапультироваться, мог запросто попасть по перекрёстный огонь во время падения или угодить под бомбу, нарваться на разбросанные всюду мины. Цифры было тяжело переварить, на текущий момент 328 сбитых, 70 погибших. Больше половины уничтожено. Половина из оставшейся половины серьёзно повреждены, некоторые находятся на грани разрушения. Но, тем не менее, никто не сдаётся и все, как один, рвутся в бой, в самое пекло. Только не он.
Его посетила глупая досада: 'Эх, жаль, что не убило. Так бы слёг героем! А сейчас оторвали от командования зря. И как теперь быть?'
Ещё падая, он сообщил командирам групп, кто оставался в сражении:
— Я подбит. Подбит. Точка падения — по пеленгу.
— Хорошо, что жив! — отозвался знакомый голос командира 3-ей группы.
— Ничего хорошего. Нужен планер — для управления командованием. Подгонишь?
— Да, я свой бы рад отдать! Но он у меня 'слегка' потрёпан.
Паут понимал, что означает ироничное 'слегка'. То есть подбит, а сам командир группы катапультировавшись, командовал своими бойцами теперь с земли.
— Веди целого бойца ко мне… А лучше двух! — приказал Паут. — А то мало ли на пути возникнут препятствия.
— Уже! — ответил тот.
— Замётано.
Потом Паут удостоверился, куда он падает. Сила гравитации в свободном падении его ускоряло. Крыши высоток приближались стремительно быстро. Падение с двухкиллометровой высоты занимало менее минуты. До поверхности оставалось не так много. Включив антигравитационное поле костюма, он замедлил падение и начал раздумывать, куда бы лучше приземлиться. На улицы между зданиями приземляться глупо: во-первых, его подобрать оттуда будет сложно, во-вторых, опасно — при бомбежке всё будет сыпаться сверху на улицы. Можно приземлиться на террасы, но опять же, планеру будет тяжело подлететь вплотную. Поэтому однозначно нужно садиться на крышу здания. Причём нужно не на какую-то там ближайшую крышу, а широкую, просторную крышу, желательно без растущих на ней деревьев и других зелёных насождений. Он глянул вниз и сразу нашёл подходящую крышу здания — невдалеке, в трёхстах метрах. Крыша была плоской с невысокими пёстрыми кустиками: в виде акаций и миниатюрного садика. Также блестело зеркало искусственного озера или бассейна — небольшое и неглубокое. Не страшно, не помешает. Были на крыше здания люди. Двое. Странно… Вроде бы все должны были прятаться внутри здания или на подземных этажах. Может, зеваки? Вышли позырить? Вот же идиоты! Жизни своей не жалко.
Управляя гравитационными движками — приближаясь к поверхности, он присмотрелся внимательней. На глазах оставались усилительные очки пилота, расширяющие обычные возможности зрения альверца. Он увеличил картинку внутри очков и рассмотрел людей. Один из них был вооружён и держал на прицеле второго.
'Наверное, нашего пилота берут в плен — проскочила мысль. — Да. Точно! Одежда у вооружённого вражеская! Однако и второй одет, что странно, не в нашу форму… Что же это? Катапультированный пилот-противник угрожает жителю Сурии?.. Очень похоже на то'…
Он не мешкаясь достал из бокового кармана свой армейский пистолет и начал прицеливаться, осторожно приближаясь к поверхности крыши.
Раздались хлопки. Это вооружённый человек заметил приближение альверца и стреляет в его сторону. Не попадёт же! Паут пока далеко и высоко. Сто пятьдесят метров разделяют их. Баллистика с такого растояния однозначно на стороне Паута.
Паут открыл ответный огонь. Пока безрезультатный. Тоже далеко и тоже мимо. 'Сеточный огонь бы сейчас открыть. Но где бы достать сеточное оружие?' — подумал он.
Неожиданно, второй, безоружный, рванулся на военного и силой толкнул от себя, сбросил на нижнюю террасу. Похоже, это было так неожиданно для второго, что он просто не успел включить антигравитационное поле и через три секунды свободного полёта гулко шмякнулся об твёрдую поверхность. Похоже, шмякнулся удачно. Точнее, неудачно для него — разбился же, а удачно для Паута — проблемой стало меньше.
'А ведь молодец парень! Не растерялся!' — мысленно похвалил майор гражданина Сурии приземляясь на плоскую площадку.
Тот стоял в оцепенении, внимательно выглядывая за край крыши. Майор огляделся — порядок, отличное место для посадки планера.
— Он разбился, — сообщил Паут.
— Что? — проговорил тот, беспокойно дёрнувшись назад.
— Да не бойся меня. Я из Дьявольских Ястребов… Кто это был?
Перед ним был молодой парень в неформальной городской одежде. Померянин, — сразу определил Паут. — Лет девятнадцать, если не меньше. Парень был напуган и шокирован. Оно и понятно. Не каждый день мирному померянину приходиться сбрасывать с крыши своих неприятелей. Он молча смотрел на Паута, быстро моргая глазами.
— Успокойся! Дыши ровно, — посоветовал майор. — Ты сделал всё правильно. За это тебя можно даже наградить… Более того, стоит даже наградить. Считай, ты фактически спас майору, Пауту Воэ, жизнь, — сказал Паут, внутренне удовлетворяясь: 'Впрочем, ничего сложного не было. Я бы сам справился с одним противником'.
Парень недоверчиво покосился на него. Паут снял широкие пилотские очки, закрывавшие поллица, понимая, что парень пока не узнаёт его. 'Ну, а теперь?!'
— Это была она! — холодно сказал парень.
Паут замер, удивлённо всматриваясь в его лицо. Парень смотрел отстранённо.
Мда… Пилотом-противником была женщина. До чего же зверь этот генерал Анеско, раз шлёт в огонь женщин! Если так подумать, то Паут бы смог растеряться, увидев перед собой противника женского рода. А секундного замешательства достаточно, чтобы распрощаться с жизнью. Вот на кого у него дрогнет рука, так это на женщину. Хотя в жизни своей он убил немало женщин. Конечно, по большому счёту, вынужденно.
— Она пилот? — спросил Паут.
— Да, — также холодно и отстранённо ответил парень, повернувшись боком, высматривая в небе планеры.
— Что с тобой? — поинтересовался Паут. — Ты жалеешь её?
— Да, — сказал тот, повернулся лицом и добавил сухо: — Она была моей девушкой…
Он бы мог заплакать. Даже зарыдать как маленький обиженный мальчик. Но он не посмел этого сделать. Точнее, что-то внутри него не позволило выйти наружу.
Этот момент запомнился Пауту надолго. В какую-то секунду Паут испуганно подумал, что парень, стоящий перед ним, может оказаться гораздо страшней и опасней, чем он сам, суровый, жёсткий и сверхтребовательный Паут Воэ.
Трудно представить себе, что мимолётная мысль в дальнейшем окажется правдой…
'Жуть! — вздрогнул Паут, внутренне сжимаясь. — Ух, как мир суров стал и беспощаден к людям. Всегда думал, почему такое происходит с людьми? Что мы делаем неправильно? Или что мы не делаем, чтобы стало правильно?.. Может, это время такое неудачное, и место выбрано не подходящее? Просто обстоятельства сложились такие?.. К чему мы стремимся?!'
Не особо прощаясь, молодой парнишка сиганул в проём. Возможно, он побежал вниз на нижнюю террасу взглянуть воочию, убедиться, что всё кончено. Может, сам бросится потом за край, подавляя жизнь в себе. Кто его знает. Паут почему-то не запомнил его фамилии сразу. Простая такая фамилия, Жан Ромон. И почему не запомнил в тот день? А запомнил только его взгляд, ледяной взгляд. Нет, не суровый и не осуждающий… Надолго запомнил. Навсегда запомнил. Словно это был взгляд не человека, а неизведанного доселе существа.
Паут очнулся от мыслей: 'Надо же. Может, это привиделось?.. Такого не должно было случиться…'
Он взглянул вверх. Наверху, по прежнему шло сражение, порывистое, бесщадное, то усиливаясь, то ненадолго затихая. Планеры его бойцов лихо атаковали, пикировали, испускали последние заряды по врагу. Дерутся из последних сил! Да как же так?! Без него!..
Паут поинтересовался у командира 3-ей группы, не забыл ли он про него. Нет, не забыл, ответил тот. Но вот подобраться не могут, плотность огня высокая, двоих уже сбили.
— Мали там какая плотность. У меня плотность дурных мыслей и предчувствий тоже не маленькая. Мне планер нужен! Я без него как без ног и рук.
— Понимаю майор. Делаем всё что в наших силах.
— Делайте активней! Что-то мне не нравиться тут оставаться…
Оставаться на поверхности было действительно не комфортно. Не потому что с неба то и дело сыплются осколки железа и падают смертельно израненные планеры, рассыпаясь в паденнии на огненные куски — всё это не существенно и относительно — на крышу упало пока только два больших осколка. И не потому что в крышу может угодить шальной заряд или сбившаяся с курса ракета… А потому что в его сторону, со стороны залива, несётся группа больших чёрных бомбардировщиков, которая уже начала ковровым веером сыпать мощные заряды на город — размеренно разрушая здания один за другим.
От такого факта просыпается беспокойство и Паут в волнении не знает, что делать: то ли уходить с крыши в более безопасное место, то ли лучше остаться. Уходить с крыши идея гиблая — находясь в маскировочном режиме он менее всего заметен пролетающим на первом уровне вражеским планерам, которые то и дело прочёсывают местность впереди бомбардировщиков и берегут их от наземного удара. Если Паут взлетит, то его успеют заметить… Прыгать вниз, на улицу, также опасно — если бомба не заденет улицу, то на улицу будут обрушаться подорванные тысячетонные высокие здания, состоящие из металла и бетона. А такой вариант майора не устраивает. Поэтому он принял решение сидеть тихо и ждать — авось пронесёт.
Но не пронесло. Над ним большой громадой, закрывающие местную звезду, невыносимо громко пронеслись два бомбардировщика под острым углом, выпуская снопы мощных зарядов по ближайшим зданиям. Один заряд угодил в здание, на крыше которого находился Паут. Его отбросило. Здание дико затрясло. Еле устояв на ногах и хватаясь обеими руками за ограждение перил у самого края, он посмотрел вниз. Там на улице творилось невероятное. Миллиарды осколков битого стекла как по команде устремились вниз на головы людей и стоящие мобили. Люди рассыпались под снежным градом осколков. Их было немного и различить мирные ли это граждане федерации или нет с такой высоты было невозможно. Кто-то успевал палить из оружия — слышны выстрелы. Наверное, на улице шла 'маленькая война' между катапультированными, спасёнными пилотами с обоих сторон.
Здание кренило. Паут отчётливо слышал шумно рвущийся металл каркаса и стал замечать, как сначала постепенно, потом наращивая темп, начало приближаться соседнее высокое здание. Уличный просвет между высотками стремительно сокращался. Соседне здание стояло на месте, оно было немногим выше. И это не соседнее здание падает, а его здание сильно кренило и крышу несло в сторону соседа. Понимая, что оставаться у края нелепо, он с силой оттолкнулся от перил, рванулся назад, натужно вскарабкиваясь в гору. И увидел, услышал, всем телом почувствовал титанический удар, сотрясающий всё вокруг — его снесло обратно к перилам. Стёкла лопнули, обдав его мелким крошивом. Паут несмог устоять, упал спиной на плитку, его тянуло вперёд — в тёмные проёмы врезавшегося здания. Плитка площадки вся была в разломах и глубоких трещинах.
На какое-то мгновение всё замерло, затихло. Утихло даже вверху, хотя воздушная баталия должна была продолжаться. Паут приподнялся. Площадка была накренена, искажена до неузнаваемости. По её поверхности перекатывались осколки и залетали в разбитые окна соседа. Потом шум начал нарастать и майор понял, что движение не прекращается, теперь гигантский каркас соседнего здания начинает рваться и искажаться. Ещё несколько секунд и его конструкция лопнет от навалившейся тяжести. Паут, что есть мочи, рванул к смежному ограждению и перепрыгнул. Едва он успел это сделать, как оба здания пошли вниз, разваливаясь на ходу.
Под ногами метров двести пустого пространства. Ниже — разбитая улица. Вверху ещё шныряют, ревя во всё турбины, планеры. Паут полетел к другому соседнему нетронутому зданию и хотел было опуститься на террасу. Но едва коснулся площадки, понял свою роковую ошибку. Это продолжалось не более 50 миллисекунд — столько времени его разделяло до смерти. На террасу была кем-то сброшена мина. Может быть, с неба просто рухнула, не подорвавшись. Но, учуяв движение, мина активировалась и взорвалась моментально.
Звука не было. Паут нашёл это странным. Возможно, звук был и был оглушительным, но он его не успел услышать. Паут успел лишь заметить обжигающую, слепящую вспышку. Инстинктивно он закрыл руками глаза и неожиданно понял, что падает с двухсотметровой высоты. Впрочем, ему было не до этого. Его утешало одно обстоятельство, что, не смотря на многочисленные потери, его эскадрилья устояла, и в принципе, в последние минуты боя, справилась без него. До прихода войск подкрепления оставались какое-то две минуты…
Тело раздирала жуткая боль. Ему даже казалось, что его разорвало на части и последними импульсами мозга он это ощущает.
И стало вдруг темно и тихо вокруг…
Паут не знал, что включённое антигравитационное поле комбинезона не позволило ему разбиться, и на последнем издыхании комбинезон автоматически выровнял падение и пытался спасти раненого майора, используя свои встроенные медицинские возможности на пределе. Он также не догадывался, что его сразу подобрали местных жители, сурийцы, узнав в нём своего спасителя — укрыли его от опасности: от падающих на улицы осколков и ошмётков зданий, блуждающих зарядов и бродячих, но вооружённых, пилотов. Даже пытались его спасти, отдавая свои последние запасы медикаментов (во время бомбардировок было много раненных). Он находился без сознания всё это время. И когда подоспели миротворцы, местные жители, не теряя минуты, передали израненное тело альверца им. Он не знал, что потерял ногу — её оторвало взрывом, что руки и всё тело его было искалечено и страшно обожжено. Более-менее целым и невредимым оставалось всё, что находилось выше груди: плечи, шея, голова. Он еле дышал. Пульс с трудом прощупывался. Он был на грани. Скорее даже за гранью.
Но его вытащили оттуда.
Когда он пришёл в сознание, его уже встречали как героя. Были и те, кто выжил из его эскадрильи. Они-то и рассказали все подробности. Рассказали также, что было дальше…
Анеско на следующий день сдался на милость победителям. Впрочем, у него другого варианта не было. Бежать ему из Федерации было не куда, а сопротивляться дальше становилось бессмысленно.
Смысл его атаки на Сурию был весьма завуалирован. Не понятно, что он хотел этим доказать? Если бы он сравнил Сурию с землёй, чем бы это ему помогло? Ведь Федерация не потерпит такой агрессии, рано или поздно накажет преступника.
Его государственное образование прекращало существование. Оно уже становилось недееспособным, так как теряло все свои территории, из-за политического мандата государства Сурии. Сам генерал Анексо как руководитель государства оказался на смертном одре. Возможно, это послужило предлогом, для огненной мести. И подчинённые его, понимая обречённость ситуации, выполнили безжалостный приказ правителя — уничтожать все здания противника с мирными жителями в них.
Кстати, им удалось разрушить сотни высоких зданий и небоскрёбов, погубить не меньше 3 тысяч мирных жителей. Но если подумать, чтобы было бы, не защити их там самоотверженно Паут Воэ с его немногочисленной эскадрьей планеров город, то данные потери можно было бы смело увеличить в десятки, а то и в сотню раз.
После этого события, жизнь Паута Воэ резко изменилась и отношение к нему стало иным.