Самое сложное оказалось добраться до Санкт-Петербурга. Смело выбраться из здания не представлялось таким сложным и немыслимым — как добраться до города.
Попав в чащу, Паут без остановки мчался по безлюдным участкам, лесным просекам, обходя сторонами жилые постройки и автострады, перебегая узкие дороги и перепрыгивая ручейки. Часто попадалась болотистая местность — приходилось делать круги. За ним погони не чувствовалось. Но сигналы доносились чёткие и неприятные для него. Один звонил Малинину, сообщал о дерзком побеге. Полковник в ярости. Полковник сюда мчится. Другие звонят в отделения милиции сообщают о сбежавшем опасном преступнике, они тормошат своих коллег, вызывают спецназ, ОМОН. Кипишь поднялся невероятный. Забегали, засуетились. Он словно встормошил огромный муравейник.
Несколько раз Паут пробежался по ледяному ручью, чтобы оторваться от собачьего нюха, если по его следу пустят собак, бежал задом, чтобы спутать направление. Получалась удачно. Уходить ему так ещё не приходилось. Какой уровень следопытсва развит в мире этого века было неизвестно, поэтому Паут на всякий случай путал следы по несколько раз. Это быстро утомляло и выбивало из сил.
Силы он тратил на пределе. Стрелявший в него охранник попал в него. Пуля прошла навылет, полоснув бок, буквально царапнула. Боль щаднила. Но кровь не текла. Кровь мгновенно свернулась. Тем не менее, было неприятно, боль насаждала. Паут оторвал край рубахи и прижал к ране. Ещё было холодно. Температура не выше 8 градусов Цельсия. Ужасно холодно. Хорошо, что пока нет дождя. Но судя по пасмурной погоде — можно ожидать чего угодно. Он в рубашке, брюках и сношенных тапочках, которые ему выдали в здании ФСБ. В таком далеко не уйдёшь. Поэтому Паут начал осторожно обчёсывать ближайшие дома в поисках сносной тёплой одежды.
Время перевалило за полночь. Люди спали. Было спокойно. Лишь в некоторых домах горели огоньки и местами тявкали собаки. Собаки — это плохо, всех не перепугаешь, если на него натравят свору. Пауту удалось усмирить псов гнавшихся за ним, но лишь за счёт того, что собаки способны ловить его сигналы. А вот получиться ли такой трюк с другими псинами — неизвестно. Риск будет неоправдан. Поэтому альверец рылся во дворах, где не было собак. Некоторые дома были абсолютно пустынны и безжизненны. Вполне возможно, что это дачи. Люди в них вселяются по выходным и летним дням. Проникнуть в них непросто без прочносного поля, но и не сложно. Замки не хитрые, а оконные рамы непрочны. Взломав пару таких (а чего терять, итак шуму наделал на всю округу), он пробрался в дома и начал рыться в ящиках. Не сразу, лишь во втором доме, он нашёл что нужно. Одежда была свалена в шкафу, и из груды хламья Паут нашёл подходящее по размеру и теплотехническим характеристикам одежду. Нашёл отличные резиновые сапоги с утеплением, обулся и ринулся дальше.
Путь перестоял непростой. И Паут это понимал ещё даже находясь в изоляционной комнате. Добраться до города, который находиться более чем в 600 километрах отсюда, быстро и незаметно — считалось невыполнимой задачей. Встречаться и общаться с местными людьми так или иначе предстояло. Он способен практически без акцента общаться, однако у него серьёзно ограничен словарный запас и некоторых слов или фраз он не понимает, в этом случае он cможет прикинуться среднестатистическим дурачком, и вроде как должно обойтись. Но уповать на глупость граждан не стоит. Не так они глупы и не так они отсталы, как это представлялось в начале…
Нужно было воспользоваться транспортной системой. Ножками протопать расстояние до цели — это убить неделю времени. Алексей рассказывал, как он добрался от Питера до Твери — в пустом вагоне товарного поезда. Вполне может сгодиться такое решение. Но где найти железную дорогу и пустой товарный поезд двигающийся в нужном направлении. Определённо нужно искать сортировочные станции в округе, и надеяться что там есть нужные поезда.
По пойманным сигналам Паут мог ориентироваться по местности. Там в стороне, за лесом находится большой город. Чуть правее коттеджные посёлки, малые деревни. Там, если идти напрямик, оживлённая автострада. Усиленно патрулируется. Туда идти нельзя. А вот в той стороне сигнал от диспетчерской железнодорожного депо — которые управляют движением грузовых и транспортных потоков. То что нужно! Паут не раздумывая двинулся в том направлении.
Идти напрямую, напролом, нельзя. Увидят, заметят. К тому же большие дороги преграждают путь — по ним непрерывно двигаются автомобили. Паут обходя дорогу на небольшом удалении, искал эстакады, или водостоки, чтобы пройти преграду незамеченным. Очень долго ему ничего не попадалось. Наконец показался бетонный водосток под автострадой. Слегка забит грязью и камнями, но протиснуться можно. Дальше широкий поселок. Опять обходить. Потом ещё один и ещё. Заборы, каменные ограды, лающие псы на цепи. Какая же плотность жизни здесь большая — удивлялся Паут, не как рядом со столицей он очутился, ведь Санкт-Петербург не является столицей Российской Федерации, это он понял из книг. Москва, о которой в своём времени ничего не слышал, является столицей, причём огромной.
Выйдя на сортировочный узел, Паут занялся поиском нужных поездов и вагонов. В нужном направлении шли вагоны с цистернами. Можно запрыгнуть на площадку — но тогда его скоро обнаружат. Нужен вагон, в котором можно скрыться от любопытных глаз, с высокими бортами. А где такой найти?
Паут не меньше получала бегал среди товарных составов, шугаясь путепроходчиков. Нужный поезд, а тем более подходящий вагон всё не попадался. Уже и рассвет не за горами. Нужно искать активней. Но куда уж активней? К тому же не понятно, если состав идёт в нужно направлении, не свернёт ли он на полпути в сторону или не остановиться полностью…
Сильно вымотавшись Пауту удалось найти более-менее подходящий поезд. Двигался он куда нужно и вагоны были пустыми с высокими бортами. Правда в них было не так просто взобраться. Альверец наконец мог перевести дух и успокоиться.
Однако спустя час поезд прекратил своё движение. Технологическая остановка? Или что? Через минуту он тронулся ненамного и опять встал. Подтянувшись, Паут осторожно выглянул за борт, осмотреть местность и понял, что поезд ему не больше подходит. Там вдали, вагон за вагоном стали засыпать щебнем.
Паут резко сиганул с вагона в кусты, пока его не заметили работники. Перебежками подбежал к другим составам. Начал заново искать подходящий поезд.
К рассвету он сидел в полупустом вагоне и медленно двигался в сторону Санкт-Петербурга. Путь предстоял долгий…
Путь действительно растянулся на несколько часов, не менее десяти. Поезд часто останавливался, пропускал другие поезда, от поезда отсоединяли вагоны, прицепляли новые и поезд не спеша плёлся, монотонно брякая по ржавым рельсам.
Лишь когда время подошло к пяти часам дня Паут добрался до окраин города. То что он приближался к Санкт-Петербургу не было сомнений внутренний навигатор все движения улавливал чётко. И этот навигатор ему опять пригодился, выручил его. Поняв, что поезд опять остановился и уже надолго, Паут срочно спрыгнул с вагона и двинулся к городу, стараясь держаться менее людных мест и почти неоживлённых дорог. Удавалось с трудом. Людей, особенно в такой час было много. Пруд пруди. Да ещё праздник шёл. Люди праздновали Победу. Над кем и почему — выяснять Паут не смел, так как мог вызвать лишние подозрения. Зачем? Просто праздник. Победа! Ура!
Нужно было забрать спрятанные вещи из тайника: куртку, пистолеты, армейский пояс и вещи Алекса — телефон с зарядкой. Когда он бежал из отделения милиции, он понимал, что с этими вещами он не может прыгать с третьего этажа и разгуливать по городу в маскировочном режиме. Если пояс и пару мелких вещей и можно было спрятать за комбинезон, то с курткой и пистолетами такой фокус не удасться. Снаружи видеонаблюдение и они могут заметить движущиеся неопознанные предметы. Поэтому куртку и пистолеты нужно куда-то прятать, но так, чтобы следователи не нашли и Паут ими мог в дальнейшем воспользоваться. Идея была до безумия проста. Система мусороудаления. Паут ещё ранее заметил, что эта система примитивна — урны и корзины в кабинетах помещений, заваленные рваными, мятыми бумагами и грязным барахлом, и контейнеры с вонючим мусором снаружи — во дворах зданий. Не трудно было догадаться, что мусор удаляется вручную. Сначала из помещений в большие наружные контейнеры, а потом его куда-то отвозят. Такой процесс Паут заметил, во время своей вечерней прогулки первого дня.
Паут отыскал в грязном углу следственного отдела мятый кулёк, со стола собрал основные, а в карманы куртки распихал мелкие вещи, уложил всё аккуратно в кулёк и положил на дно корзины, присыпав рваными огрызками бумаги — для надёжности. Был риск что могут заметить перемены в объёме мусора. Но могут и не заметить. Не все нюансы интерьера померяне способны запоминать и следить за изменениями, а за мусором — тем более.
Тогда Пауту остаётся дождаться, когда из здания вынесут мусор и побросают в контейнеры. Ждать пришлось не долго. Ранним утром, уже после того, как в отделение начали стягиваться сотрудники, двое женщин понесли во двор чёрные мешки и бросили их в открытый контейнер.
Когда они ушли, Паут подобрался к контейнеру и начал в нём копошиться. Так и есть. Ему повезло. Он быстро нашёл в одном мешке свой кулёк с курткой. Теперь оставалось вещи перепрятать в более надёжное место. Однако такое нашлось не сразу. Побродив во дворах ближайших домов, Паут нашёл более-менее тихий уголок, где признаки людского присутствия были минимальными. Заветшалый угол старого обсыпающегося дома. Там под грудой кирпичей он спрятал свои немногочисленные пожитки.
Там же он их и откапал. Никто их не заметил, никто к ним не прикасался. Супер! Правда, за прошедшие одиннадцать дней они отсырели от дождей. Но, если честно, он ожидал худшего…
В 8 часов вечера, 5 минут и 12 секунд он был в здании Квадранта. До соединения оставалось каких-то две минуты. Паут предвкушал успех и двигался целенаправленно, не теряя бдительности, стараясь не попадать на глаза сотрудников, которых здесь, впрочем, было крайне мало. В праздник практически никто не работает. Удачно. Это серьёзно облегчало задачу. Однако какие-то люди всё-таки оставались в помещениях. И это слегка напрягало. Охрана безалаберна и не следит за всеми входами в здание. Поэтому Паут без труда тихонько пробрался сначала в подвальный этаж, через технологический люк, и найдя узкую лестницу, поднялся наверх — на первый этаж. Сейчас он возле того коридора, ведущего к прихожей. Там сидит охранник, стоит механическая вертушка в тамбур, на выход во двор. Правда, сидит охранник не один. Похоже у него собралась компания… Но ему туда не нужно идти. Ему нужно попасть на Битурт. Через две минуты.
Паут выглянул в коридор. Никого… Отлично! Он направился к двери. Светильник всё также помаргивал и исходил странным звуком. Теперь Паут понимал, что это ничего не значит, никакого глубокого смысла нет. Просто люминесцентный светильник накрывается, вот он и гудит, и 'моргает'…
А это что?!
Дверь внезапно открылась. В полутёмный коридор проник свет от прихожей и в светлом проёме нарисовался силуэт человека. Паут не успел отреагировать и скрыться за проём в лестничную клетку. Поздно. Остаётся сделать вид, что он здесь работает и спокойно дождаться когда человек пройдёт мимо.
Но человек никуда не спешил уходить. Силуэт незнакомца мгновенно становился знакомым. И до того момента, когда человек подал голос, Паут узнал его — полковник Малинин, собственной персоной:
— Привет, Паут!
Откуда он мог знать?.. И Паут за десять миллисекунд понял откуда.
Его выдал телефон. Телефон, который он держал в куртке и который угодил в лапы следователей, был зарегистрирован на Алексея Владимировича Губанова. Они успели списать серийный номер телефона и сам номер телефона. Поэтому выяснить чей он — не представляло трудности. Но что объединяет иностранца и Алексея Губанова? — Только одно!
Возможно, они пытались выйти на Алексея Губанова. И по понятным причинам найти его не смогли. Однако выяснили, что он работает в компании Квадрант, которая находится в том же районе, где произошёл ночной инцидент, в том же районе где живёт девушка Виктория в мрачном общежитии, недалеко от того самого места, где он по легенде высадился во временной капсуле. Осталось соотнести эти случайности и понять, что он рано или поздно появиться в Квадранте. Остаётся установить слежку и выжидать…
Но как он, Паут, со свехобонянием и способностью перехватывать сигналы не почувствовал засады?..
— С праздником вас, — не растерялся Паут, сказав по-русски и осторожно наблюдая как резко меняется обстановка вокруг. Люди в соседних помещениях зашевелились, засуетились, забегали.
— Куда спешим? — интересовался Малинин.
— Домой, — честно признался альверец.
— Что, так сразу? И да же на чай не останетесь?
— Нет. Спасибо, — великодушно и улыбчиво ответил альверец, пятясь назад.
— А я настаиваю! — более жёстче сказал Малинин, спокойно пододвигаясь вперёд. — Назад дороги нет. Ты в ловушке. Сдавайся!
Он резко поднял пистолет и прицелился в Паута. Сзади послышался гомон людей. В коридор ворвались вооружённые люди с автоматами. В три шага добрались до Паута и скрутили его. Ощупали. Из карманов куртки извлекли пистолеты.
— Побольше наручников цепляйте, — приказал полковник. — А для надёжности и ноги потом свяжите… Так и знал, что здесь поймаем… Всё! уведите его в машину, — за спиной Малинина появились двое. В проёме мелькало изумлённое лицо охранника.
Они повели его в другую сторону — к главному выходу. Паут пытался отчаянно рваться. Но понимал, что бесполезно. Элемента внезапности, козырем которым он пользовался ранее, теперь не было. Охрана сильна и вооружена. Что он может противопоставить ей? Немыслимую для этого времени силу? Нет. Они подготовились заранее и надели на него прочные наручники из высоколегированной стали. Их много. Было бы двое — он бы смог, справился… Но не двое их. Шестеро.
И они ведут его, грубо схватив за локти, и он уже не сопротивляется. Тщетно. Бессмысленно. Время до соединения безвозвратно утекает…
Малинин хоть не верил Красильникову, его догадке, что иностранец способен перехватывать сигналы, но ради подстраховки, запретил вести какую-либо радиосвязь во время засады. Это усложняло сам процесс. К тому же было непонятно, когда появиться иностранец в Квадранте и появится ли вообще. Но ещё днём Малинин усадил охрану по периметру, одев их в штатское и приказал следить как для наружного наблюдения, так и для внутренннего. А как передавать сигналы, когда радиосвязь отключена полностью? Как информировать остальных внутри и снаружи здания, что пора действовать? Вышли из положения просто — вербальные сигналы: взмахи рукой, зашторенные окна, голос наконец… И действительно сработало. Вот он и явился… не запылился…
'Хе… — усмехнулся полковник. — Поймали-таки… Цепочка Алексея Губанова — вывела в нужном направлении. Так и думал, что телефон не случайно оказался в куртке иностранца. Только причём здесь тихий и безвредный двадцативосьмилетний Губанов, менеджер строительных материалов в компании Квадрант? Что его объединяет с иностранцем? Ничего за ним странного не наблюдалось. Отзывы о нём положительные. Вот, исчез он только. Пропал. Уже более одиннадцати дней нигде не объявлялся. Исчез ровно тогда, когда появился этот, Паут Воэ. Значит, иностранец устранил Губанова специально как лишнего свидетеля? Надо разбираться. Но где же труп? Да и зачем ему нужно убивать спокойного, мирного, ни в чём неповинного жителя Петербурга?.. Или всему причиной это место?! Зачем ему, Пауту, вырываться из Подмосковья и мчаться сюда, в Квадрант? Зачем стремиться попасть во двор из самого здания, когда есть более простые пути — с улицы под аркой, например, пройти. Или он хотел попасть в прихожую? Но ведь там охранник сидит. Разве он не знал?.. Что-то здесь не так…'
Когда с шумом увели иностранца, полковник оглянулся на дверь, из которой только что вышел. Дверь была закрыта. Вошедшие с ним двое, видимо, захлопнули дверь. Зачем он рвался к этой двери, не скрывая своего намерения? Малинин решил проверить. Он распахнул дверь и вошёл…
Первое что его застигло врасплох — это бесконечное удивление. Второе и третье, накатывая ураганными волнами — внезапный шок и ужас.
Что это значит?!
Полковник не видел перед собой прихожей, из которой только что вышел. Не видел знакомого интерьера. Не видел любопытствующей хари охранника. Не видел вертушки и двери в тамбур. Не видел так же самого двора… Вместо всего этого, он видел большое незнакомое помещение с высокими разбитыми окнами, низкий подоконник заваленный крошками стекла и бетона, кромешный хаос за окнами — соседнее исполосованное широкими трещинами здание, кое-как различимое в дымке пожарищ, из окон которого изрыгались снопы пламени. Мимо окон на неимоверно большой скорости с рёвом пронёсся большой горящий осколок, оставляя за собой тёмный шлей дыма. То ли осколок здания это был, то ли снаряд, а может и самолёт падал? Запахи и звуки войны силой вдарили ему по всем чувствам. Порыв ветра ударил, словно плёткой, по лицу. Малинин в ужасе остолбенел, пытаясь сообразить, каким образом его забросило в Чечню, в Грозный, в разгар артобстрела, из которого он чудом выбрался более десяти лет назад, остался жив. Именно что он попал в чеченскую мясорубку, жернова которой измяли его психику — первым пришло в сознание.
Потом он опомнился. Какая чеченская война? Какой Грозный?! Что за бред! Война закончилась. Нет больше войны. Тогда, что это? Если не Грозный 95-го?..
Впереди себя он увидел людей. Их было трое. Они заметили его появление и не менее изумлённо смотрели на него. Причём один из них был почему-то знаком. С улицы поверх их голов проносились громогласные звуки: взрывы, шумы, дребезг разламывающихся зданий, падающих с неба больших предметов, врезающихся в здание снарядов, канонады невидимых орудий.
Отделка помещения была необычной, удивительно строгой, прямолинейной. По углам была расставлена незнакомая техника. В левом углу ярко горели трёхмерные голографические экраны.
Будущее? — подумал полковник.
— Что здесь происходит?! — прокричал Малинин, стараясь перекричать шум. — Что это за место?
Паренёк с длинными волосами, которые бесщадно трепал ветер, рьяными потоками врывавшийся из разбитых окон, выкрикнул на незнакомом языке:
— Ля эко?… Мето фесурли кай?!
— Кто вы такие?! — крикнул в испуге полковник, держась за ручку двери.
Язык был не просто незнакомым, а странным. Полковник не хвастался тем, что обладает лингвистическими способностями и владеет в совершенстве английским и немецким. Ему приходилось жить за рубежом долгое время и общаться с иностранцами, начиная от арабов, заканчивая индейцами немыслимо далёких стран. Но такой язык, интонации — он слышал впервые. Язык был странным хотя бы потому что на Земле такого не существовало.
Незнакомец продолжал лепетать на своём и удивлённо взмахивал руками. Из его жестов можно было понять крайнее удивление и… возмущение?..
Второй, стоявший рядом, внезапно приблизился и с силой втолкнул Малинина обратно в коридор, захлопнув за собой дверь. Дверь закрылась. А в месте с ней мигом погасли все звуки, шумы, запахи, порывистый ветер, который загнал через порог в коридор мелкие осколки; выключился.
Ослепнув от последней яркой вспышки, возникшей за окном, Малинин долго не мог рассмотреть лица вошедшего человека. То, что он был откуда-то 'оттуда', из другого мира, которого Малинин ни разу не видел, не было сомнений. Но откуда полковник знает его лицо? Где он раньше его встречал? Почему он кажется знакомым?
Рассмотрев повнимательней, Малинин догадался, где он видел его. Алексей Губанов, который пропал более десяти дней назад. Собственной персоной! Но как он здесь оказался? Точнее, как он 'там' оказался?!
— Что это всё значит? — судорожно спросил Малинин, заметив, что руками завладела непроизвольная дрожь. — Куда делось помещение? Что стало с прихожей?
Не дожидаясь ответа от озадаченного Алексея, Малинин его грубо отодвинул и рванул ручку двери на себя. За дверным проёмом была та самая прихожая, у проёма стоял охранник Квадранта и встревожено посматривал на полковника:
— Я слышал шум? У вас всё в порядке?
Малинин растерялся. Медленно попятился назад, подбирая слова, ответил:
— Да… В порядке… Почти…
Озираясь по сторонам, Малинин неуверенно закрыл дверь.
'Что же это? Крыша едет у меня? — беспокоился полковник. — Только что здесьбыла война, хаос мировой… А теперь порядок?! Что это было?! И откуда взялся Губанов? Его же в прихожей не было… И вышел он со мной из того странного 'мира', а не из прихожей… Чёрт возьми, что происходит?!'
Малинин бросил испытующий взгляд на молодого человека. Тот смутился, но собрался быстро, сказал:
— У вас, наверное, ко мне вопрос: что это было?
— Да… — потянул Малинин. — У меня именно такой вопрос. И я прошу тебя… Нет. Я требую немедленно ответить, Алексей Губанов, что это было и ты откуда ты, чёрт дери, взялся?..
— Откуда вы взялись?! — взаимно интересовался Алексей. — Вы здесь не работаете! Я вас в первый раз вижу в нашей компании… — он на секунду задумался, проговорил изумлённо. — Откуда вы знаете мою фамилию?.. И имя тоже?..
Малинин, испытывая сильнейшее потрясение, не сразу понял его удивление — почему Губанов вдруг не знает его? А когда понял, опомнился и представился, но не так серьёзно и напыщенно как делал раньше, а неуверенно и запинаясь:
— Меня зовут Андрей Николаевич Малинин, я полковник ФСБ… Служба контрразведки… отдел по иностранной разведке… Вот.
— А-а… — демонстративно протянул Алексей. — Вон оно что! А мы-то думаем, почему Паут Воэ так долго не возвращается. Уже минута целая прошла… Видимо, вы его приняли за иностранного шпиона или террориста…
— Паут Воэ?! Ты его знаешь? — остолбенел Малинин. — Как… 'минута прошла'?
— Да! Он — генерал западного сектора Великой Федерации. Разве он сам не говорил?.. — Губанов задумался над своими словами и проговорил: — Хотя, может, только альверский знает… Чего-то я не подумал…
Полковник смутился. Говорить-то он, конечно, говорил, даже на понятном английском говорил, а как ему можно было тогда поверить?.. Но сейчас! Малинин, видавший многое, был просто ошарашен увиденным.
— Так, значит, он говорил правду?! — вопрос Малинин поставил странно: то ли сказал он уверенно, то ли удивлённо, не веря в произошедшее.
Рация на поясе зашипела:
— Андрей Николаевич! Вы куда пропали? — Малинин узнал голос лейтенанта Красильникова.
Полковник отчего-то вздрогнул. Он забыл, про схваченного иностранца, про ждущих его товарищей рассевшихся по машинам. Он схватил рацию и проговорил быстро. В спешке забыл нажать на кнопку ответа. Проговорил её раз:
— Занят. Я буду через десять минут. Ждите.
— Ждём, — равнодушно ответил голос.
Малинин посмотрел на Губанова. Подумал, хватит ли ему времени. И спросил:
— Так значит это правда, про Игоря Даньшина? Что он прибыл по заданию — устранить Даньшина и обезопасить будущее, чтобы не было глобальной войны?.. Ну, раз такая бойня в будущем, то ради бога, мне не жалко Угря. Поделом такого придурка прикончил, итак портил мир своим существованием…
— Что? Генерал кого-то убил? Вот-те раз!.. Правда, я не совсем понимаю о чём идёт речь и не знаю никакого Даньшина. Но что бы не говорил Паут Воэ, это — чистая правда. Ему стоит верить. Ему нужно верить! Он сейчас очень нам нужен… То есть, в будущем. Если он не вернётся в ближайшее время, то Акрами-Тайста падёт, а вместе с ним и всё будущее. Враг уже подступает к зданию.
И про Акрами-Тайста Малинин слышал от Паута. Чёрт! Невероятно! Это всё правда! Не врал ни черта иностранец. Он, в самом деле, из будущего! Что ни на есть настоящего будущего мира человечества. Так вот почему им не удавалось уличить его во лжи. Никакие средства не помогали. Конечно! Потому что — говорил он правду, истину. А Малинин, дурак, ему не верил. Не мог он верить в такую фантастику.
— Мне нужны подробности, — сказал полковник. — Почему я сейчас не могу попасть в будущее, а минуту назад смог?.. Почему вам так нужен генерал? И почему это ты, вдруг, поселился в будущем?..
— Хорошо, хорошо, — сразу отозвался Алексей. — Давайте только выйдем во двор. Я всё объясню…
Он открыл дверь в прихожую и вышел из слабоосвещённого коридора. Полковник чураясь двери проследовал за ним.
Выйти во двор оказалась идеей далеко не лучшей. Моросил дождь. Дул холодный, промораживающий ветер. Алексей странно удивился, спросил: 'А что? Так и моросил все десять дней кряду?' Он поёжился в лёгкой летней рубашке и прыгнул под козырёк арки. Малинин не спеша подошёл к нему и вопросительно взглянул. Алексей объяснил своё стремление выйти наружу тем, что в коридоре их будет слышно и люди в соседних помещениях могут ненароком их подслушать. А объяснять невероятные события — дело деликатное и требует осторожности и сосредоточенности. Малинин кивком согласился с ним, он бы тоже не стал об этом распространяться.
Алексей пытался в жатое время объяснить все события, связавшие его с миром будущего, упуская некоторые моменты, которые требовали долгого объяснения, как например, о том, что он попал в 2034 год. Но это оказалось опрометчиво. Так как в куртке Паута обнаружился пистолет из 2034 года. И Алексею пришлось дополнительно объяснять, что куртка, телефон, зарядка, деньги и пистолет — это всё его вещи, а не Паута и пояснять каким образом они оказались у генерала.
Он рассказал также и про особенность соединений через дверь, и про существование разных миров, число которых бесконечно и про Великую Федерацию, и про проект Таавия, и почему его нужно сохранить, не отдать врагу и почему Паут Воэ так нужен в 'том' мире.
В десять минут уложиться не получилось. Прошли все двадцать. Рассказ шёл бойко, активно. Никто их не отвлекал, не мешал, не торопил. Алексей уже замёрз и продрог от леденящего, жестокого ветра, продувавшего насквозь арку. Но, как ему показалось, не упустил ни одного момента и Малинин всё понимал и восхищённо его выслушивал. По лицу полковника было понятно, что тот ещё пребывал в шоковом состоянии, но по мере прояснения ситуации, его переживания пропадали и беспокойный взгляд его становился ровней. Малинин не перебивал, не останавливал Алексея, лишь уточнял непонятные моменты:
— Когда будет следующее соединение?
— Ровно через сутки на пять секунд, так сказал Эринс, — ответил Алексей.
— Думаешь, я засекал время? Часы под рукой были? — закатив рукав, он посмотрел на время.
— А этого не требуется. Паут знает точное время. У него внутренний хронометр… Да и мой камтик тоже зафиксировал время на всякий случай.
— Ах, да. Слышал я про внутренний хронометр… А что за камтик?
— Информационный центр… Это не так просто объяснить.
— Ладно, — согласился Малинин. — Я не могу понять, почему время в разных мирах идёт по-разному? Здесь сутки — там пять секунд?
— Такая особенность соединений. Каждый мир живёт своим временем, а не общим параллельным, как можно подумать. Только лишь во время соединений, время в обоих мирах движется одинаково, равномерно…
— Удивительно! — воскликнул Малинин, после того как Алексей закончил рассказывать и окончательно замёрз. — Всё это многое объясняет. Объясняет происхождение уникального комбинезона. Объясняет все способности 'иностранца': его силу, реакцию, выносливость… Вообще, всё становиться на свои места! Ёлы-палы! Так, мы получается, задерживали его всё это время. А ему срочно нужно 'домой' возвращаться…
Малинин удовлетворённо выдохнул:
— Хорошо, Алексей. Я придумаю что-нибудь. Едь домой, в свою квартиру. Я знаю, как тебя найти. Адрес есть. Через два часа я буду у тебя… Вместе с 'иностранцем'. Жди… Ладно. Пора мне. Пока!
Алексей кивнул. Они пожали руки. Полковник быстрыми шагами прошёл двор, зашёл в тамбур и там скрылся. Алексей неожиданно вспомнил кое-что и хотел было прокричать вслед, но понял, что не успевает и тихо промолвил вслед:
— Какая квартира? У меня же нет ключей…
Алексей Губанов в этот день вернулся из продолжительного увлекательного круиза по многим достопримечательностям освоенной Галактики: бывал на разных планетах, как биокультивированных, так и планетах-приорах, посещал разные города большие и малые, заповедники, уникальные зоны, засматривался 'кометными и астероидными террасами'. Больше всего привлекало внимание Гео. Хотелось побольше погулять по 'современному' Питеру, столице великой Руссии, хотелось посмотреть на города, в которых когда-то бывал, как к примеру, в Новгороде. Всегда любопытно узнать как себя чувствуют в далёком будущем те места, где раньше бывал. Конечно, его посещало разочарование. Узнать места было невозможно. Даже непоколебимая Нева, с которой, казалось бы, ни чего не могло произойти за тысячу лет, стала неузнаваемо узкой и поменяло своё русло, а вместе с ней сильно изменились очертания дельты островов. Островов где-то стало больше, в другом месте меньше… Не говоря уже о домах, о памятниках архитектуры. Ни Зимнего дворца, ни привычной Дворцовой площади не было. Однако каким-то немыслимым чудом сохранилось задние Биржи и стрелка Васильевского острова — но и та с трудом узнавалась.
В других местах, на других планетах было много интересного и необычного. Запомнилась планета Вальнавас с маленькими, но грозными грэхти, огромными и неуклюжими трунтрунами, одного их которых Алексей видел в Биалезонском зоопарке и громадный, движущийся лес, похожий на немыслимо гигантских размеров мох. Много чего запомнилось и этими впечатлениями Алексей Губанов собирался поделиться с друзьями, приехав в Акрами-Тайста.
Он не устал с дороги, поэтому решил сразу зайти в гости к сотрудникам проекта Таавия, встретиться с Сиф, Эринсом, Виктором Тадичем и Антуа Файлео. К тому же Эринс ему отправил сообщение, что сегодня они собираются испробовать соединиться с миром будущего, с 3072 годом! И по мнению Эринса, всё должно получиться. Этого события Алексей никак не мог пропустить, поэтому торопил альфа-такси, чтобы она, полуразумная воздушная телега разогналась хотя бы до 600 километров в час, ведь воздушное регулирование это позволяло. Но 'воздушная телега', настойчиво катила себе не спеша.
О своем визите друзей Алекс предупреждать не стал. Не привык он ещё информировать всех о своих целях, когда дел-то — на 5 минут. Сиф и Эринс точно на месте — только что получил от них сообщение. Вот и достаточно.
Выходя из альфа-такси Алексей почувствовал неладное. Как-то суетливо стало на улице. Отчего бы вдруг? Вроде бы не праздник сегодня, мероприятий никаких не назначали у корпусов Акрами-Тайста. А народу много, словно звали. Он проследил за движением толпы, куда все торопятся, и заметил непривычных для этих мест серый дым, поднимающийся за зеркальной вертикалью главного корпуса. Видимо, что-то горело и дымилось там. Он спросил у прохожего, что случилось. Тот ответил: говорят авария, машины столкнулись. Да не может того быть! — сказал Алексей. Вот и я хочу понять, как это произошло, — напоследок крикнул человек и устремился за толпой.
Такое событие взволновало Алексея и он рванулся ко входу в корпус. Размахивая пропуском для охраны, он вбежал в вестибюль и направился к лифту. Начал подниматься. Когда вдруг, что-то громко прогремело на верхних этажах, сотрясло здание словно от мощного взрыва. Кабина содрогнулась, и он чуть не упал, схватившись за спинку кресла. Лифт остановился. Затих. Алексей мысленно спросил: 'Почему встали?' Похоже камень не знал как правильно ответить, поэтому начал с того, что произошёл технический сбой и автоматика отключилось. Алексей потребовал открыть двери, заметил что до нужного этажа не доехал немного — 8 или 9 этажей оставалось. Двери аварийно открылись. Он вскарабкался из кабины на этаж и двинулся бегом искать лестничную клетку. Найти её было бы невозможно не будь камтика под рукой, точнее, в ухе. Камтик знал планировку этажа и подсказывал направления движения.
Алексей пытался связаться с Сифиль и Эринсом. Это оказалось невозможным, так как все радиосигналы уже глушились кем-то, и, вполне возможно, военными. Поэтому узнать, что с ними, что вообще произошло, было нельзя. Надо было подниматься выше и смотреть на месте. Заметив лестничные марши, Алексей ринулся вверх, преодолевая этаж за этажом. Вниз спускались люди. Он спрашивал у всех, что происходит. Никто не в курсе, объявлена общая эвакуация — всем бежать во второй корпус. Один решился дать предположение, что здание атакуют вооружённые силы.
— Кто атакует?! — на этот вопрос Алексей не получил ответа.
Он поднялся на этаж. Выдохся. Пытался отдышаться. С трудом удавалось. Ноги подкашивались. Становились непослушными. Со стороны окон начали доноситься странные звуки. Отчего-то стал дребезжать пол. Это ещё более пугало. Через силу Алексей заставил себя двигаться дальше. Он помнил расположение помещений, но в аварийном освещении всё казалось другим, будто чужим. Он побежал по коридору, наращивая темп. Забежал в первое помещение. Не то. Не похоже на лабораторию. Забежал в следующее. Увидел испуганного Леонида. Тот выглядывал в широкое окно, наблюдая за тем, как рядом проносятся машины, планеры и смертоносные заряды. Сотни, тысячи, как рой всполошённых мух. Гулко отдавалось эхо разрывов, нарастая с каждой секундой, неумолимо приближаясь.
Ещё несколько минут назад, там, внизу всё было миро и спокойно. И вдруг — на тебе! Второй Новгород перед вторжением. Дым, пожарища, всполохи, взрывы. Это до смерти перепугало Алексея. Он впал в шоковое состояние, оцепенение и долго смотрел на Леонида. Тот же не менее испуганно глядел на него, видимо, ожидая, что вошедший зверем наброситься на старика.
— Что случилось? — опомнившись, спросил Алексей.
Леонид широко раскрыв глаза, недоумённо смотрел на него. Застыл. Остолбенел. Побледнел даже.
'Ах, ты чёрт! — понял Алексей, что спросил по-русски. Разыгравшаяся бойня ему напомнила о прошлых событиях и он автоматически переключился на русский. — Надо бы его успокоить. А-то сердце ещё не выдержит у старикана'.
— Что случилось? — переспросил Алексей по-альверски, поглядывая на окна, которые зловеще начали подёргиваться и издавать экранный шум, отражённое эхом от наружной реальности.
Видимо, Леонид был страшно напуган, так как ответил не сразу, а погодя несколько секунд:
— Не знаю… Кто-то атакует Урвальд.
— Война?
— Не уверен… — еле слышно ответил Леонид.
Неожиданно окно лопнуло. В помещение ворвался жуткий рёв разворачивающейся под окнами битвы.
Леонида полоснуло битым стеклом. Он закрылся ладонью и провизжал. Алексей подбежал к нему. Осмотрел. Только мелкие царапины. Ничего серьёзного. Но досталось тому лихо. В глазах паника.
— Где все? — прокричал Алексей.
Старик оглох от шума и ничего не понимал. Он безумно-перепуганными глазами метался по лицу Алексея, старась выдавить из себя слова. Ничего не получалось. Алексей глянул в соседнее помещение и за светящимся проёмом увидел Эринса, стоящего возле пульта, напротив установки. 'Что он там делает?' — промелькнула мысль. Докричаться до него в таком шуме было невозможно. Поэтому Алексей жестом указал Леониду на выход и прокричал, что есть мочи: 'Беги по лестнице вниз, до первого этажа! Здесь опасно находиться!' Старик послушно кивнул и взглянул на свой рабочий стол. Алексей понял его взгляд: что делать с незавершенной и очень важной работой? Так бросить? 'Да, бросай! Жизнь дороже!' — крикнул он и кинулся к проёму, в соседнюю лабораторию, к Эринсу. Скорей.
Подбегая к проёму — обзор лаборатории расширялся, он уже видел герметический куб, стенка которого была почему-то полностью распахнута, увидел человека в чёрном, который зашёл в глубь проёма открытой двери. И там пропал. Кто это был?! — кольнула мысль. Всё внимание Эри было сосредоточенно на пульте и вошедшего Алексея он просто не заметил.
— Эри!!
Эринс вздрогнул, отшатнувшись от пульта. Взглянул на вошедшего. Искренне удивился, узнав Алексея Губанова. Во взгляде его читался встревоженный вопрос: как ты сюда попал?!
— Я в гости шёл! — предугадывая вопрос, ответил Алексей. — Что происходит? Кто этот человек?
— Паут Воэ! Он ушёл в твой мир.
— Зачем? — удивился Алексей.
— Ему нужно время… Погоди он сейчас вернётся. Пять секунд! Ему нужно принять решение по ситуации. Он должен спокойно всё обдумать… Что ж он не торопится?.. На нас напал Кутлан, они хотят захватить проект… Да где же он?! — он суетливо поглядывал на цифры голографического дисплея. Явно вёлся отсчёт времени. Сопоставив цифры, их изменение, Алексей секунду погодя понял, что происходит: Паут Воэ в его мире уже 3 сутки, в то время как здесь прошло лишь 17 секунд. Через каждый пять секунд происходит соединение с миром прошлого. Через пять секунд попытка повторяется — но уже ровно на сутки позже для того мира.
— Сколько времени ему нужно?
— Не знаю. Я думал суток хватит. А уже четвёртые сутки идут, — воскликнул обеспокоенный Эринс. Секунда за секундой время неумолимо шло вперёд. Отчаянно мчались миллисекунды. — Пять суток! — всполошился Эри, хватаясь за голову. Его волосы начал трепать ветер, резкими потоками вырывавшийся из лопнувших окон.
— Где Сиф? — прокричал Алекс.
— Она эвакуировалась!
— А где Виктор?
— Он в будущем… В соседней лаборатории. Новая дверь. Скоро должен вернуться…
— Он здесь! — Алексей взглянул направо, к ним стремительно направлялся Виктор Тадеч.
— Где генерал, Где Паут Воэ? — вопил он беспокойно, его глаза метались по всему помещению, в поисках неопределённой цели.
Эринс испуганно глянул на померянина, пытаясь понять, зачем только что вернувшемуся Виктору потребовался генерал? И почему его не шокируют резкие перемены в обстановке?..
— Он там! — Эри указал на дверь. — Он уже должен вернутся… Как же это?
— Здесь что-то не так! — сказал Алексей. — Похоже у него проблемы!
— Что?! — удивились оба.
Алексей понимал, что его мир не так прост, не так безопасен, как можно предположить. Если в прошлом нет войны, это ещё не значит, что он безопасен и альверец из далёкого будущего будет в нём в полной безопасности. Алексей знал, что в его мире может случиться или приключиться с альверцем всё что угодно. Мог попасть под машину, упасть в открытый люк, вывалиться с балкона, нарваться на преступников, угодить в лапы к ментам… Да, Господи, всего не перечислишь!
— Что-то с ним случилось, — сказал Алексей. — Мне следует сходить за ним…
— Погоди ты!.. Соединение!! — воскликнул Эри.
Действительно дверь распахнулась и в помещение вошёл… Стоп! Это не Паут Воэ. Это вообще какой-то левый мужик. Он с ужасом в глазах смотрит на помещение, на них, поверх них, на развернувшуюся картину битвы, наверное, соображая, как это так его занесло сюда. Его лицо стремительно бледнеет. Вот бедняга! Такой же как Алексей, случайно открывший дверь в том самом месте и в то самое время, когда произошло соединение миров.
Он испуганно кричал, спрашивая по-русски, что происходит, где это он. Эри изумлённо спрашивал: 'Кто ты? Как ты попал сюда?' По-русски надо его спрашивать, Эри. В 21 веке альверского языка не существовало.
Объяснять мужичку, что он зашёл не по адресу — нет времени. Нужно действовать! Причём нужно действовать быстро. Без генерала защита Акрами-Тайста падёт — это всем присутствующим понятно, как ясный день. Алексей не теряя секунды, рванулся с места и втолкнул обратно вошедшего вместе с собой в старый знакомый коридор. Ветер этому поспособствовал…