Ситуация складывалась весьма неприятная…
Вот, чёрт возьми, всегда так бывает! Только наладилась жизнь, бойко пошла работа, утряслись мелкие кофликтики, неприязенные личности перестали маячить перед глазами, повышение где-то мелькало рядом, уже в карман заглядывало — и вдруг на фоне всего этого растущего благополучия, выпучивается гнойный нарыв, такое тучное, омерзительное, которое опрометью бъёт по морде и загаживает всю вырощенную удачу за долгий, тяжёлый период.
Фёдоров ходит злым по кабинету и, без того, дополнительно подмачивает настроение Димы.
Казалось бы, подумаешь, француз исчез? Эка беда! Сдался это француз младшему лейтенанту. Чего он так к нему прицепился? Что он от него хочет добиться? Пойди вытащи и положь ему прямо на стол. А где его достать?..
Не было его в отделении посёлка Шилово. Соврал старик. Фёдоров был возмущён и не дожидаясь возвращения участкового начал проводить жёсткую ревизию в кабинете Димы, в поисках любой информации о гражданине Евгении Александровиче Романове. И ведь нашёл! Нашёл заполненный формуляр на имя француза — все паспортные данные, которые два года назад собрал участковый. Начал пробивать по базе… И тут его ждал сюрприз. Паспорта с указанными серией и номером не существует. Нет такового в природе! Хотя на формуляре есть пометка — 'сверку прошёл'. Как же это?! — Негодовал Фёдоров и начал проверять документы на возможные опечатки. Выяснилось, что указанного адреса Питерской прописки, вообще-то, тоже нет, и Евгения Александровича Романова с указанной датой рождения нигде не существует. Романовых по России проживает безумное количество. Но именно этого Романова Фёдоров не смог найти, даже используя все доступные средства поиска данных — через интернет и телефонию. Тут подоспел сам Димка. Подъехал на уазике, зашёл внутрь и тут лейтенант ему с порога закатил суровую встречу. Размахивая формуляром, начал поносить всячески, грозно сипел и приговаривал: 'Простым выговором у меня не отделаешься'. Димка не мог сооброзить долгое время — что, собственно, происходит? Стоял нерешительно, волнуясь и переживая за внезапно осатаневший тон начальства. Но постепенно до него начало доходить, что лейтенант ничего не перепутал, а формуляр становился странно-узнаваемым. И погодя минуту участковый его признал — он собственноручно его заполнял при дознании француза. 'Вот так дела!' — раскрыл было рот, да Фёдоров не дал ему ничего сказать, злобно гаркнув в лицо:
— Ты что, меня за идиота держишь?! А ну, отвечай сколько тебе 'отвалил' француз за молчание, за подлог? Или какую мзду ты с него стребовал?..
— Да товарищ Лейтенант!.. Я… Я… Ничего такого не было! — разводил руками обескураженный Димка.
— Тамбовкий волк тебе товарищ! — рявкнул Фёдоров. — Не юлись и не выгораживайся. Отвечай правду!.. За сколько ты продался, скотина?!
— Нет! — подобрался Димка, понимая что дело заходит в тупик. — Это абсурд! Вздор… Здесь должно быть, ошибка произошла, несуразица. Ничего мне француз не 'отваливал'! Он мне лично показывал свой паспорт. Да я сам, этими руками, держал паспорт в руках — настоящий, не поддельный — и все данные переписывал из паспорта в точности! Не мог ошибиться, я перепроверил потом — по базе посмотрел — всё в порядке.
— Да где же в порядке?! — шипел лейтенант. — Ты сейчас погляди… На! Посмотри на распечатку. Вот твой запрос — нету ничего! Пусто!!
— Да, как же так! — не верил участковый, беря распечатку. — Я же своими глазами видел… — он замер, задумавшись и проговорил испуганно: — Это что же получается?.. Его не сущесвует?
Он искренне был изумлён. Нащупал под собой стул и сел, обеспокоенно бросая невидащий взгляд в стороны и на лейтентанта. Он так естественно был удивлён и напуган, что Фёдоров усомнился в своём выводе о наглой попытке подзаработать на молчании, на том чтобы 'закрыть глаза'… Нет. Похоже новость эта его тоже застала в расплох.
— Его не существует, — повторил он тяжело и хрипло. — Но как это возможно?! Я же видел, я держал в руках… Как же так?
— Мда, — призадумался Фёдоров, вызсказывая свою невероятную догадку. — Похоже он и тебя облопошил. Какой-то крутой гипнотизёр нам попался!
— Гипнотизёр?! — изумился Димка, пошатываясь на стуле.
— Ага, гипнотизёр! — подтвердил лейтент, присаживаясь рядом. — Внушил он тебе, значит, что показывает тебе паспорт, а сам кортонку в руки подсунул. А ты и поверил!
— Кортонку? — переспросил участковый.
— Да, да! Её самую… Слышал я как в Москве орудовала банда гипнотизёров. Лезли в обменники, разменивали евро на рубли — в кассу подсовывали пустые бумашки и внушали при этом, что дают 500 евро. А те верили, даже водили по устройсту и спокойно отдавали все деньги, представляешь?
— 500 евро?..
— Да хватить переспрашивать!.. Да, евро. Да, гипнотизёры! Вот он и подсунул тебе кортонку вместо паспорта… И потом этому, лезоблюдку, внушил что пистолет у него, и ногу он ему прострелил — а тот и поверил! И боль даже страшную чувствовал!.. Не знаю, наксколько это всё возможно — внушить, почувствовать боль, ощутить что это всё в заправду… Но похоже и такое в мире нашем бывает! Паранормальные явления, блин, расплодились… — злобно выругался он.
Участковый Димка вяло реагировал, продолжая переваривать шокирующую новость, но охотно кивал и поддакивал, покуда Фёдоров утихомирился и даже стал его оправдывать, не забывая при этом ругать за потерю бдительности.
— Так… я же как… — подал голос Димка. — Я же не знал… Не догадывался. Да и как это определить, что тебе внушают? Я же вижу — паспорт, фотография, буквы, всё чётко пропечатанно, защита вся на месте. Фальшивку я бы сразу отличил! Я что же… своим глазам не должен доверять?..
— Вижу, не вижу… Ах, ты! Понятых надо было… Хотя чёрт с понятыми! Он бы и им внушил. Видать, ему это легко, как семечки щёлкать.
— Так… это же… Я же по компьютеру проверял дополнительно — по базе смотрел! — удивлялся участковый, орошарешно оглядывая кабинет. — Как он тут мне мог внушить?
— Загипнотизировал он тебя. Заранее внушил, что ты уже пробил его по базе и что сверка благополучно прошла. Вот ты, похоже, пометку и слелал, идиот! Дал ему себя облопошить. Повёлся!
— Он же нормальный парень! Как он так мог?! — не верил Димка.
— Да, вошёл он к тебе в доверие. Чего тут непонятного?
Димка ничего не понимал. Он не мог понять в чём провинился, где он допустил промах и как это произошло. Он ещё долго сидел на стуле, не шевелясь, и осозновал, что всё пошло к чертям собачим. Фёдоров на него зол. Старик соврал. Француз исчез. Банда гипнотизёров откуда-то взялась в его деревне. И расхлёбывать кашу предстоит ему… А у него голова стала ныть от таких известий и ещё больше разнылась от следующих известий, которые нескончаемым потоком рвали всю его карьеру на куски.
Когда угрюмый взгляд лейтенанта растворился и сжалился над 'провинившимся' — он небрежно махнул рукой и вышел. Но через мгновение вбежал обратно, гонимый решиностью.
— На, звони своему осведомителю в Копаново. Живо! — он небрежно сунул ему мобильный телефон.
— Что звонить?
— Новости узнавай. Может, франзуц объявился… И дай задание осведомителю — пусть проведается в гости к деду Фролову и выяснит всё по максимому.
Димка стал звонить. Сзязь была никчёмной — шипело, посвистывало, пару раз их разьединяло. Но основные моменты участковый разобрать смог.
Француз в деревне не объявлялся. Это уже было понятно буквально с первых слов. Все в деревне обсуждали исчезновение Жени. Новости, сплетни, как цунами, пронеслись по деревне мощнымий волнами. Для них это было событие мирового масштаба. Все также знали, что произошло ночью. Кто-то проболтался, может, в отделении трепач нашёлся, или сами неудавшиеся насильники растрепались — но в деревне уже каждый знал, что произошло и кто виноват. А ведь только третий час дня начинался!
Один насильник, который отделался легче других — Женя его фактически не колотил, сразу после вручения повестки решил сигануть из деревни. Но его задумку быстро раскусили — ребята, которые уважали француза, схватили его, как только он намылился прочь со двора, прислонили к забору и отдубасили, отбив слегка почки и желание убегать от правосудия. Другие два насильника: один с поломанными рёбрами, другой с холодным компрессом в промежности — убежать из деревни, понятным образом, не могли, но и с ними говорят была 'беседа по душам'. Всё-таки друзей у Жени в деревне было много.
Ночное происшествие обсуждали все кому не лень. Обнаружились некоторые любопытные детали происшествия. Например, выяснилось, что пострадавшей девушкой являлась приезжая москвичка Лена Тиунова (значит, прав был лейтенант насчёт приезжей), любимая внучка Анны Тимофеевны, которая живёт в непосредственном соседстве с дедом Фроловым. Она приехала в деревню погостить на две недели — это комментарии её детской подруги Наташки. Никто, почему-то, не сомневается, что эта Лена является девушкой Жени. Причём слухи ходят разные и противоречивые. Одни говорят, что Лена будто бы знает Женю давно, ещё до его появления в деревне, и приехала специально за ним — вроде как разыскала; другие утверждают что Лена познакомилась с ним недавно, как приехала и, мол, завязался между ними скрытый роман — потому как никто их вместе не видел. Выходит, прятались от посторонних глаз. В целом, неизвестно какие между ними отношения, но отношения эти в любом случае странные. И не удивительно, что исчезли они оба. Говорят, что Лена Тиунова приезжала на серебнянном Опеле, и этой машины во дворе Анны Тимофеевны больше не наблюдается…
Димка, не напрягая памяти, живо вспомнил такую девочку-Ленку Тиунову. В детстве она приезжала на каникулы и подолгу оставалась в деревне. Как-никак ровестница и хорошая знакомая Наташки — он с ней дружил. Однажды Димка познакомился с ней через Наташку, но дело дальше нескольких сумбурных фраз не пошло. Димка был неопытен и крайне стеснителен. К тому же ему было всего тринадцать. Ленка ему понравилась — своенравная, столичная красотка. И он заочно счёл её недоступной для себя.
Выяснилась ещё одна деталь преступления — вся задумка была на совести Шрама. Это он уговорил своих дружков пойти вместе с ним на тяжкое зло, убедив, что следов не останется. Так рассказывали прижатые к стенке сообщники, сваливая всю вину на Шрама. Впрочем, Димка в этом не сомневался. Шрам ему никогда не нравился своим крутым нравом; щеку ему расцарапали в старой поножовщине, где он кого-то, говорят, прирезал в отместку. Сидеть бы ему сейчас на нарах, но как правильно заметил лейтенант, покровитель у него больно крут. Не так просто его прижать к стенке.
Осведомитель сообщил, что сам Шрам тоже пропал. Утром его ещё видели. А потом — исчез. Никто так и не понял, как он так незаметно выбрался из деревни, когда вроде был у всех на виду. Как сквозь землю проволился! Но то, что в деревне его нет — никто не сомневается. Некоторые склонны верить, что с ним кто-то 'разобрался'. Может, быть Женя его отловил и взял грех на душу. Ведь исчезли они почти в одно время — утром, в то самое время когда они втроём: он, Фёдоров и Мишин, осматривали место происшествия. Другие сколнны верить, что Шрам исчез не случайно, как не случайно исчез Женя со своей новоиспечённой девушкой. Ночное происшествие, исчезновение Жени и Гоши — это звенья одной цепи… В это не трудно поверить. Остаётся лишь понять, где они сейчас… Слухи ползают разные, логичные и абсурдные, вплодь до фантастических гипотез — будто бы Женя отправился с девушкой к запрятанной в лесу летающей тарелке и улетел в свою далёкую галактику, устранив по пути злыденя Шрама.
Димка же внутренне согласился с логичным, более приземлённым мнением — Лена Тиунова отправилась домой в Москву. В деревне ей реально делать нечего, да и опасно оставаться, всё-таки Шрам на свободе. К ней присоединился Женя, на правах рыцаря-освободителя. Заслужил, так скажем, путёвку в столицу. А Гоша поспешил скрыться. Похоже, нет у него больше покровителя.
Лейтенант выслушал новости до конца и сообщил недовольным тоном:
— Московский адрес этой… Лены Тиуновой мы, конечно же, не знаем.
Нет. Лейтенант ошибался. На случай если с бабкой Анной Тимофеевной что-нибудь произойдёт — в отделении харнились телефоны её сыновей. Один из них — Николай — живёт в Москве. Вот от него-то Димка, не без хитрости, выяснил московский адрес, по которому проживает Лена Тиунова.
Через час они общались с московскими коллегами. И к их удивлению, московские коллеги уже были хорошо осведомлены о ночном происшествии в Рязанской области, знали про съёмную квартиру Лены и уже находились там. Причём: откуда они узнали, кто им доложил? — они не объяснили. Но настойчиво попросили не вмешиваться.
— Нихрена себе не вмешиваться, — выругался лейтенант, однако, спорить не стал. И через несколько секунд повесил трубку. Сказал измученному участковому задумчиво:
— Не вмешиваться, так не вмешиваться… Француз твой на поверку оказался очень тяжёл. Здесь уже работает ФСБ.
Пять часов в пути — это жесть. Лена жутко проголодалась за это время. Она свернула к ближайшему кафе, как колько миновали МКАД. Женя был не против.
В Москву али не в Москву ехать — решилось очень быстро. От так называемых 'агентов' легче всего скрыться в большом городе. Среди толпы проще затеряться. Со слов Жени — их будут жестоко прессовать. А в большом городе, таком как Москва, очень неудобно жестоко прессовать кого-либо, при этом не выдовая себя местным властям. Хотя местные власти наверняка уже подкуплены и предусмотрительно закрыли на всё глаза.
Другой вариант — можно уехать в лес, в тайгу и там постараться замести следы. Лена такой вариант отвергла сразу, как неприемлемый с этической точки зрения. Уж лучше в Москву, там хоть отели, гостиницы — куда лучше лесных ночёвок в грязной палатке с комаринным ужасом вокруг.
Разделяться им ни в коем случае нельзя — опасно. Особенно явная опасность нависла над Леной. Шимерши отчего-то серчает на неё. Поэтому Жан должен сделать всё возможное, чтобы обезопасить Лену. Как он это понял? С чего вдруг взял?.. Опять интуиция? Применил свои сверхвозможности?
Да, признаться, Лене достаточно было пяти часов, чтобы намаяться играть в секретных агентов 007. Нудное занятие! Она устала, размарилась от жары, не выспалась и в добавок Женя постоянно торопит. А раньше-то казалось какой романтикой! Всё это конечно, круто, здорово, интересно, но только лишь в том случае, если ты за этим наблюдаешь со стороны — а не участвуешь, не лезешь в эту кутерьму по самые небалуйся. Нет, уж увольте! Ленке так лучше, жить простой, до тошноты обыденной жизнью, без адреналина, без эксцесов, без погонь и перестрелок.
В кафе было много людей, шумно, дымно, суетливо. Около трёх десятков столиков, несколько приватных закутков. Полумрачная обстановка, через плотные занавески едва пробивался свет. Зато славно работали кондиционеры и жара в помещении совсем не ощущалась. Лена с ужасом обнаружила, что вся футболка пропотела, покрылась большими тёмными пятнами, которые стали так явствены в новом ракурсе. Она отсыкала глазами свободный столик в глубине зала, указала Жене куда можно сесть, а сама направилась в туалет, приводить себя в порядок.
'Вымоталась вусмерть, — размышляла она, стоя у зеркала и рассматривая свои покрасневшие глаза. — И это ж надо было влипнуть!.. Насильники, агенты, да ещё гость из будущего!.. Это ж надо! Гость из будущего! — Лена ухмыльнулась, её распотешила такая новость. — Грандиозно! Просто потрясающе… Отдохнула, называется, от рабочего измора. Да, уж… Куда было бы безопасней сьездить в Турцию или Египет, куда рекомендовала всезнающая Танька. Даже на Аляске было бы безопасней, чем в нашей русской деревушке, где до сих пор обитают дикие нравы и опошленные интересы…'
Она мыла руки, продолжая яростно думать:
'Агентишка мне выискался, этот мужлан неотёсанный, по кличке Шрам… Какой из него агент? Причём агент некой Шимерши, какой-то там инородной сущности, в образе девушки. Да по глазам же видно — он 'всадить' мне хотел, и другое его не волновало! Вот и попёрся следом, вот и примостился… А ещё дура, обозвала его… Да мужик он с харатером. Не смог сдержаться. Это уже делом чести стало для него… Сама виновата. Накликала беду… Не нужно было никуда ходить. Надо было дома сидеть и продолжать дуться на Женю… А Женя — молодец! Сверхчеловеческие возможности у него и впрямь имеются. Телепатические возможности, способность читать мысли… Правда, от того и крыша у него съехала куда-то набекрень… Вот и чудятся ему разные вещи, подозревает всех и всюду. Напридумывал себе фантастическую жизнь… Странно, что он про мировой заговор мне ничего не рассказал ещё. Было бы куда интересней, узнать, что все люди — тайные агенты, или как он их называет, неосознанные агенты, которые за ним следят, преследуют, и всячески пытаются испортить ему сладкую жизнь. А то их, возможно, всего-лишь несколько в округе! Да это же смешно!.. — она задумчиво посмотрела на своё отражение в зеркале. — Вот сейчас, наверное, он сидит и все мысли мои прослушывает… А что ему ещё делать? Надо же узнать моё мнение на всю эту хрень, что происходит — поверила или не поверила… Да, я разочаровала слегка, уж прости Женя. За пару часов трёпа я не способна полностью довериться человеку, даже не смотря на то что… ты мне спас жизнь. Уж очень меня часто использовали раньше, все кому не лень, когда я была наивненькой, молоденькой, доверчивой девчонкой… Будущее! — Это ещё надо доказать. Дарования у людей разные бывают. Кто-то способен на телепатические или эстрасенсорные способности — таких людей мало, а кто-то нет и таких людей много. Людей способных читать мысли наверное вообще не существует… Хотя может быть есть и не так уж мало, просто они никогда не говорят о своих возможностях — иначе кто же с ними будет общаться?.. Вот, мне сейчас страшно общаться с тобой, Женя. Не знаю я тебя: какой ты, о чём думаешь, что хочешь от меня и какие у тебя планы. Только слова могу слышать, которые произносишь вслух. Только слова… А ты обо мне уже всё знаешь! Где живу, о чём мечтаю, какие чувства у меня к тебе и что у меня сейчас на душе лежит. Всё знаешь! При этом, заметь, я не произнесла ни слова… Это слегка обидно для меня, что тут говорить. Мне ещё не приходилось оказываться в такой ситуации, когда непонятно, что происходит, неизвестно что будет, и почему мне кто-то угрожает. Зачем, собственно? Кому я сдалась? На каком основании? Потому что так приглянулась Шраму? Или потому что так приглянулась Тебе? Или потому что в тебя влюбилась?!.. А ещё агентом назвал! Какой же из меня агент! Я даже не знаю, что входит в обязанности агентов. Могу только предпологать… Наверное, они должны следить, шпионить, выискивать, кому-то портить жизнь, устраивать диверсии, провокации. Нет, на такое я, в любом случае, не способна. Нет во мне такого ощущения, уверенности, что я смогу когда-нибудь исполнить хотя бы одну из этих функций агента. Паршивый из меня агент вышел. Негодный…'
Она покопошилась в сумке. Нашла расчёску. Причислалась.
Волосы у неё не такие уж уникальные. Каштановые. Натуральные. Такие встречаются. Не так часто, размеется, но изредка попадаются на глаза. По поводу длины волос — это он в самую точку! Она часто замечала, что не может отращивать длинные волосы. После определённой длины они начинали ужасно сечься и приходилось бежать к парикмахерскую, чтобы подправить дело. И котороткую стрижку она тоже не может носить — даже бы на 5 сантиметров короче. Становиться дурно, как-то не по себе. Был один случай с ней однажды. Когда парикмахер отсёк больше требуемого. Всего ничего. Он уверял, что так лучше будет. Но Лена впала в истерику, и просто перепугала бедного парикмахера. Обозвола его скотиной, тварью безмозглой и убежала в слезах домой. Она ещё долго приходила в себя, ощущала себя крайне дискомфортно, словно её раздели догола и выставили на публичное обсмеивание. Она боялась выходить на улицу, бояалсь показываться в таком виде. Прикинулась больной и неделю отсиживалась дома. Пока, наконец, не отважилась показаться на люди с забранными в узел волосами…
Странное, конечно, поведение. Лена сама не могла понять такой душевной зависимости от длины собсвенных волос. Что, собственно, плохого в короткой стрижке? Ничего, собсвенно, нет плохого. Просто, это допустимо с кем угодно, но только не с ней. Она этого не переживёт. Возможно, это бзик. Это такое требование к своей внешности, которое закрепилось на протяжении всей жизни. Почему бы нет? Она всегда критично относится к своей внешности. А к волосам, придирки особенно максимальные. Всё-таки это её конёк! Мало у кого есть такие натуральные, красивые каштановые волосы. Это даже Женя заметил и отметил в первую очередь.
В голове продолжала вариться каша. Лена определённо не могла понять, что происходит, и правду ли говорит Женя. Если верить наслово — то выходила загадочная несуразица. Женя ведь так и не объяснил кто он? Почему у него есть большой, не обделённый интелектом, космическим корабль про произвищу Джек… Сорри, Джерр… Который, видимо, с боем прорвался из будущего, чтобы спасти своего хозяина… За что его, Жана Ромона, отправили в ссылку в далёкое прошлое? И именно в рязанскую захолустую деревню? Почему бы не на техаское ранчо, к примеру? Кто отправил?.. Шимерши? Кто такая Шимерши? Почему именно девушка, а не грозный император драконьего подземелья, сын самого Дьявола, раз он такой бессмертный. Чёрт, этих фентези начиталась!.. Чем он ей не угодил? Или она его приревновала и решила наказать таким причудливым образом… Поэтому верить Лена в это отказывалась.
'Я бы поняла, если бы он назвался, к примеру, из 22-го или родного 26-го века. Но 62-ое тысячелетие! Это же сколько веков минуло! Сколько поколений родилось и умерло. Вообще, человечество способно столько просуществовать?..'
Лена не могла понять намерения Жени. Чего он добивается? Хочет впечатлить её своими рассказами? Ну раз уж обладает способностью прослушивать мысли и просматривать воспоминания, то почему бы не воспользоваться положением и не описать себя, как легендарную личность, угодившую в изгнание, на столь жалкий и беспомощный мир, как прошлое земли — то бишь, наше настоящее. Это же не интересно, если он представиться простым смертным, одарённым такими невероятными способностями человеком, но без увлекательного прошлого. А ведь так и предупредил, что увлекательных историй у него предостаточно, на много часов беседы хватит.
И ведь действительно, Лена по началу, находясь в шоковом состоянии была готова верить любому его слову. Это сейчас, когда прошло пол дня, она всё пытается переварить трезво, и понимает, что у неё это не получается. Не может это быть правдой! Некоторые вещи просто несовместимы с реальностью…
Она вышла из туалета и вернулась к столику. Она ожидала увидеть разочарованного в ней француза, который задумчиво-сурово покачивает головой и смотрит в сторону, не на неё. Но вместо этого видит Женю, внимательно изучающего меню с добродушной улыбкой на лице.
'Может он, и не подслушивал' — промелькнула мысль.
Она присела. Он передал ей меню и сообщил, что пока Лена приводила себя в порядок, он успел заказать ей и себе блюда.
'Интересно, что он мне заказал?' — подумала Лена.
— Тебе я заказал только твой любимую запеканку с сыром. Ты на диете.
— Вот как! — удивилась она.
'Впрочем, чему удивляться, — подумала она, — он ведь рылся в моих воспоминаниях. Оттуда узнал о запеканке с сыром и том, что я третий месяц соблюдаю эту дурацкую диету'.
Она пожала плечами и уткнулась в меню, в поисках чего-нибудь любопытного и интересненького. Однако меню не порадовала обилем оригинальности — на полменю распростёрлись вино-водочные изделия, вытесняя чай и кофе, на второе полменю умещались краткий перечень первых, вторых и третьих блюд. Русско-европейская кухня, с элементами кавказких изюминок: в виде чахохбили, хачапури и толмы. Чаще сюда заглядывают с ближайших офисов — на комплексные обеды, или заезжие гости — тупо выпить и покурить.
Она захлопнула меню и отложила на край стола. Обратилась к Жене:
— Жан… Можно тебя называть Жан? Для меня это весьма экзотическое имя, так и хочется его применить в беседе.
Он понимающе кивнул:
— Конечно. Это же моё настоящее имя.
— Ладненько… Жан, ты разве не подслушивал мои мысли, когда я была там? — она кивком указала на двери туалета.
Жан отрицательно покачал головой. Объяснил:
— Я лезу в человеческие мысли только когда это может мне помочь в разрешении каких-нибудь проблем или когда речь заходит о жизни или смерти. Но удовлетворять своё настырное любопытство, подслушивая чужие размышления — это не моё. Я терпеливый человек, готов соблюдать и чтить традиции этого мира. А здесь принято — не вмешиваться в личную жизнь людей.
Лена помолчала некоторое время. Подумала, что он, скорей всего, не врёт. Француз очаровательно улыбался, подоброму заглядывал в глаза. Такой человек, как он, не способен врать — отчего-то подумала она.
— Так значит, Жан, какие у тебя ещё имеются сверхвозможности помимо продемонстрированных? — поинтересовалась она, не особо понимая зачем ей нужно это знать.
'Кто он такой? Кем является по должности, по обязанностям? — вот что надо узнавать! — упрекала она себя. — На прямую надо спрашивать, а не издалека идти' — она подумывала как бы правильно переформулировать свой вопрос. Но Женя начал отвечать:
— Телепатии у меня как таковой нет. Я не способен передавать мысли другим людям, которые не могут слышать мои мысли. Однако некоторые мои друзья тоже наделены способностью прослушивать мои мысли. Например, Джерр. Есть даже специальные приборы позволяющие передавать мысли человека на расстоянии. Так можно общаться друг с другом не открывая рта… Но это всё технологии будущего, которое изобретут не раньше 27-го и 28-го веков. Поэтому моя способность узнавать мысли других — не такая уж уникальная сверхвозможность. А вот, заглядывать в сознание человека и просматривать его воспоминания, это, поверь мне, не каждому дано. Также не просто мне даются гипнотические возможности — способность заставить человека поверить во что-то несущестующее. Например, из-за пазухи я сейчас могу достать пулемёт и все поверят, что он настоящий… Я могу стать невидимым для окружающих. Никто меня не будет замечать. Даже в упор не заметит. Однако я не смогу обмануть технику, видеокамеры и фотоаппараты, которые чётко уличат меня в обмане.
Лена боязливо покосилась на оттопыренный конец костюма, пытаясь рассмотреть есть ли там на самом деле пулемёт.
— Это воздействие на сознание людей — на их внешнее восприятие всеми чувствами, зрением, слухом, осязанием… болью, — спокойно продолжил Жан. — Получается очень просто — люди привыкли верить своим глазам и чувствам, поэтому обмануть их не трудно. Но чем больше людей поддаются моему гипнозу, тем больше энергии мне приходится на них расходовать. То есть двои-троих заставить поверить в несуществующие вещи мне не сложно, но десяток-другой — уже усложняет задачу. А уж тысячу людей обмануть для меня считается невозможным.
Жан остановился, отхлебнул несколько глотков из стакана, услужливо принесённым официантом. Продолжил:
— Есть у меня незначительные способности телекинеза. Да. Я способен передвигать предметы силой мысли. Вот смотри…
Он поставил недопитый стакан на стол и Лена увидела — стакан осторожно начала двигаться в её сторону, так как если бы стол был слегка накренён. Жан остановил двигающийся стакан, схватив его рукой. Лена не была поражена таким зрелищем. С её точки зрения, это выглядело стандартным фокусом, не требующий большой сноровки, на который способен, пожалуй, каждый начинающий иллюзионист.
— Ну, это мелочь, — признался он. — Как-нибудь покажу более зрелищный трюк. Я не такой уж крутой специалист по телекинезу. Максимум поднимал в воздух предметы весом до трёх килограмм. И то ради интереса. Я толком не иследовал свои способности к телекинезу, не было острой необходимости — гораздо больше можно руками поднять… А вот руками понимать я могу особо тяжёлые предметы. Это всё последствия изменения физиологии. Как ты знаешь, у человека есть ограничения в физических возможностях — по поднятию тяжести, по скорости перемещения, по высоте прыжка. Но эти ограничения можно снять, точнее поднять значительно выше, за счёт физиологических изменений — заменой тканей мышц более выносливыми, самовостанавливающимися клетками, изменением структуры костей, хрящей, в частности, костных оболочек, на более прочные материалы, гораздо прочнее стали… Поэтому, с точки зрения физилологии, я — не человек. Я, наверное, — инородное существо. Потому что во мне нет ни одной клетки схожей с человеческой.
Он выждал паузу, ожидая реакции Лены на сказанное. Но Лена, привыкшая к его странным фразам, отнеслась к этому с равнодушным спокойствием, без эмоционального всплеска. Жан решил, что для начала, это нормальная реакция девушки и что у него будет время всё доказать.
— Ранее я горовил для чего мне нужны сверхспособности. Они нужны…
— Для борьбы с Шимерши её агентами, — вставила Лена.
— Именно! Ты всё схватываешь на лету. Похвально!
Он одарил её тёплой улыбкой. Через несколько секунд улыбка спала с его лица. Он огляделся по сторонам. Лена восприняла этот жест, как поиск ближайших официантов с требованием поторопиться, устав от томительного ожидания заказанных блюд. Однако, взгляд его стал тревожным. Лена не понимала, что происходит и тоже начала осматривать помещение. Ничего такого, чтобы могло вызвать тревогу, она не заметила. Всё как прежде. И, вон, даже официант к ним направляется с подносом.
— Они уже здесь, — выпалил он загадочную фразу.
— Кто? — испуганно спросила она.
— Агенты Шимерши. Они вышли на наш след. Опять я их не дооценил… — укорил он себя.
Он суетливо стал шевелиться на месте. Лена подумала: 'Снова он за своё! Откуда он может знать? Сверхинтуиция подсказывает? Никто же не входил и не выходил из кафе за последнюю минуту…'
— Приготовься, — шепотом сказал он.
— К чему?..
К ним подошёл официант и разложил блюда на столе. Перепутал местами — Лене он подал супчик с ароматным дымком, больше похожий на борщ, а Жану выставил запеканку с сыром. Жан не стал его поправлять и ожидал, когда тот исчезнет. Одарив их стандартной ресторанной улыбкой, официант поспешно удалился прочь.
Жан внимательно посмотрел на удаляющегося официанта, наблюдая как тот исчезает в корридоре за проёмом с бархотной ширмой. Через секунду двери кафе распахнулись и с улицы зашли двое совершенно незнакомых Лене людей. Ничего в них опасного Лена не обнаружила, простые офисные рабочие, один широкий, грузный, с 'борокой мудреца', второй высокий, небритый, с недельной щетиной на щеках, в очках. Однако Жан их сразу приметил и начал с тревогой их рассматривать. Они стояли возле порога и изучающе лениво-небрежно осматривали обстановку, как бы оценивали, соответсвует ли их уровню данное кафе или не стоит сюда суваться. Официант привественно их пригласил пройти внутрь, держа перед собой папки с меню. Они неуверенно покачали головой.
Вскоре за их спинами показался третий, большой человек, Лена бы сказала, огромный… Он как большая тень навис над ними. Она однажды видела такого большого телосложения парня с шрамом на лице, который приставал на дискотеке и пытался её потом износиловать… Шрам!! Это был Шрам! Это не просто был похожий на Шрама человек, а сам Шрам зашёл в это кафе! Как она не поняла этого в первую секунду! Похоже, лишь потому что, она никак не ожидала его увидеть здесь…
Лена мгновенно побледнела и инстинктивно зажалась, притаилась, и поспешно отвернула взгляд в сторону собеседника, ища убежища в его глазах. Жан, заметил её беспокойство, секундой ранее он тоже узнал Шрама, и похоже, так же не был готов к его визиту. Поэтому его двухсекундное замещательство, Лене казалось продолжающимся не менее часа. Не теряя хладнокровного спокойствия и сохраняя вежливый тон, он тихо проговорил, стараясь не выдавать себя движением вперёд:
— Выдвигаемся отсюда… немедленно.
Лена спешно закивала головой, украдкой оглядываясь на вошедших, на НЕГО… Зря она это сделала! Он заметил её сразу! Его взгляд, словно кинжал, прозил её. Он подтолкнул двоих впереди себя, которые, похоже, были с ним, указывая куда надо было смотреть. Они тоже заметилили её с Жаном и сразу узнали, будто бы знали их как облупленных. Даже улыбнулись…
Следующие действия прошли молниеносно и Лена, находясь в шоковом оцепенении, не сразу сообразила что произошло. Оказывается, Жан в одно мгновение отшвырнул как тряпку тяжёлый стол за которым они сидели, высвобожая себе проход. Блюда: запеканка с сыром, борщ в глубокой тарелке и недопитый стакан сока с шумом посыпались, разбиваясь перед ногами вошедших, которые ринулись им на встречу. Стол недтреснуто проворчал, сшибая собой двоих бежавших. Третий, Шрам, остервенело его отпнул ногой, и перескачил поверх. Лена тем временем уже вприпрыжку бежала, уволакаиваямая сильной рукой Жана. Он куда-то бежал и тянул за собой Лену. Они проскочили мимо бархотной ширмы, сбили с ног выходящего официанта с подносом и стремглав бежали по белому коридору. Вокруг шум, хаос, крики, паника — люди суетятся, бегают. Кто-то за ними гонится. Раздаются окрики. Лена не может разобрать, что кричат люди. Мимо них проносятся перепуганные лица. Двери. Оконный проём. Свет больно ударяет по глазам. Жан чем-то размахивается, подвернувшимся под руку и то большое, тёмное, массивное, с треском разбивает рамы, своей массой выламывает решётку. Боже, да это же холодильник! Большой железелный холоднильник. Лена понимает это, когда Жан, подхватив её на руки, выскакивает опрометью на слепящую дворовую улицу. Она упевает оглянуться назад и краем глаза видит, как за ними гонится большой мужлан, по кличке Шрам, разьярённо размахивая в руках каким-то предметом, и перепрыгивает через раскуроченный холодильник. А за ним, еле поспевая, несутся те двое.
Что же происходит?!
Через несколько секунд, они попадают во что-то тёмное. Сверху сыплются крошки штукатурки. По ним стреляют. Только сейчас, Лена понимает что, по ним стреляют. Она покрепче прижалась к плечу Жана и, испугано затаившись, пыталась понять, куда они бегут.
Вскоре они миновали тёмный участок двора и выбежали на шумную, пыльную улицу, где большим потоком гудели автомобили, топтались люди, звенели трамваи.
Проспект. Да, это был проспект.
Она пыталась разглядеть свою машину и не могла отыскать её глазами среди припаркованного ряда. Где же она? Через мгновение она поняла, почему не может найти свою машину. Это была не та улица и не та парковка. Выбежали они на севершенно незнакомый проспект, возможно, проходящий перпендикулярно их проспекту, где они остановились возле кафе. Лена хотела сообщить эту новость Жану, но тот, похоже, был в курсе, поэтому предупредительно закачал головой, прошептав чуть слышно: 'Знаю… К машине нам не выйти! Попробуем оторваться'.
Всё это время он нес её на руках. Он бежал, захлёбываясь своим дыханием. Бежал быстро. Невероятно быстро! Неимоверно быстро. Преследователи отставали. И на краю взгляда, который ощипывал участок дороги за спиной Жана, она не видела Шрама с оружием в руке. Распугивая прохожих, они проносились мимо витрин больших и малых магазинов, припаркованных напротив машин. Вскоре Жан остановился. Аккуратно опустил Лену на горячий асфальт. Только сейчас Лена поняла, что где-то потеряла одну босоножку — та, видимо, оторвалась по дороге. И с ужасом заметила, что оставила свою сумку в кафе, а там был мобильный телефон, деньги и ключи к Опелю.
Проходящие люди, изумлённо поглядывали на беглецов, как на придурков, сбежавших из психбольницы. Некоторые молодые парни, двигающихся навстречу, усмешливо посматривали на Жана и растеренную Лену, неуверенно стоящей на тротуаре. Весело коментировали друг другу, громко хохоча. Она расслышала некоторые их смешки: 'Вот дают! Маньяки! Что вытворяют!..' Но их смешки резко подавились, а глаза стремительно расширились. Молодёжь ошеломлённо замерла на месте. Лена глянула на Жана и тоже ошеломлённо застыла. Тот с силой обоими руками — одной схватившись за днище, второй за крышу, продавив пальцами металл, вырвал с места припоркованную машину, и, громко выкрикнув народу 'Разойдись!!', отшвырнул многокилограммовую громадину в сторону бежавших на них людей. Автомобиль поднятый на два метра вверх, закрутился по своей оси, пролетел с десяток метров и как коробка со стеклянным верхом, рухнул на тротуар, сшибая Шрама и с ужасным хрустом сминая бока других машин стоящих поблизости. Зашумели сигнализации, завизжали женщины, народ суетливо метался из стороны в сторону. По улице прокатилась волна паники. Шедшие по тротуару машины, притормаживали — на дорогу выскакивали прохожие. Послышались, отчаянные гудки, визг тормозов, хлопки. Искорёженная машина в последний раз жалобно пискнула противоугонной сиренной и легла на асфальт. Лена, поклясться была готова, что после такого удара, Шрам, не то чтобы встать, вообще выжить не смог бы… Но вот из-за тёмного днища показалась рука, затем вторая и, не дав досмотреть, как оживает сбитый и придавленный автомобилем мужлан, Жан схватил Лену на руки и понёс дальше. Лена успела отметить, что двое отставших от Шрама преследователей, уже подбежали к искорёженной машине, с погнутым верхом, и начали помогать извлекать оттуда человека.
Это казалось более чем невероятным, и более чем невозможным. Здесь словно столкнулись два терминатора. Да на такое не способен человек! Уж во всяком случае, человек не может так запросто поднять автомобиль и отшвырнуть его в сторону как коробку с инструментами. А второй человек не может выжить после такого удара. Это же не какие-то бумажные игрушки, это машины! Лене казалось, она сходит с ума. Она была перепугана досмерти, она не могла понять, кто же её сейчас несёт на руках? Она была готова согласиться с недавней фразой, неким признанием Жана, что он — не человек, что он — инородное существо. Это больше подходит под текущие обстоятельства и, пожалуй, многое объясняет.
На какие-то секунды, а, может быть, доли секунды она потеряла связь с реальностью. Звуки пропали. Хотя люди и машины были вокруг. Люди сторонились, раступались, пропуская Жана. Некоторые люди недоумённо глядели на бежавших. Эти люди, по всей видимости, были ещё не в курсе.
Вскоре звуки вернулись. Лена тоже вернулась в этот мир и прокричала требовательно: 'Отпусти меня!!'. Жан покорно остановился и отпустил Лену на тротуар.
Отбежали они недалеко. Позади ещё гудели сигналы и доносились выкрики людей. Лена глянула назад. Две фигуры гнались за ними, распихивая зевак. Видимо, вызволить Шрама у них не получилось. Лена, пошатываясь, отстранилась от Жана, и прижалась спиной к стене. Жан, тяжело переводя дух, смотрел на неё пристально и прошептал что-то похожее на: 'Не паникуй. Всё в порядке'… Он сам был не прочь отсановиться, передохнуть, перевести тяжёлое дыхание. Однако, быстрое приблежение преследователей, его заставило напрячься. Он, развернувшись в профиль к ней, торсом встал в сторону бежавших, словно собирался их остановить собой — твёрдой каменной стеной. Лена была согласна поверить и в такую возможность. Она стала мучительно наблюдать за его дальнейшими действиями, прижимаясь к стене плотнее.
Видно было как бежавшие достали оружие и начали стрелять на ходу. Стреляли они прицельно. Народ, что был поблизости, моментально испарился: кто-то забился в щели между припоркованными автомобилями, кто-то сиганул в бижайшие подворотни, а кто-то вообще лёг на пыльный тротуар и замер. Такое чувство, что кроме, её, Лены, Жана стоящего посередине тротуара и двух бегущих ему на встречу с виду интеллегентных людей, на проспекте никого не осталось. Даже машины стали прижиматься к другой стороне проспекта плотным рядом, стараясь побыстрее проскочить опасный участок.
В Жана попало несколько пуль. Но крови она не увидела. Она не видела, чтобы он собирался падать. Странные какие-то пули. Лене не приходилось такие видеть. И пули ли это? В руку Жана угодила ещё одна. Она моментально растворилась, покрыв участок руки синеватой вспышкой. Жан стоял не шевелясь. Он прохрипел еле слышно: 'Ничего не бойся… Ничего не…' Затем он резко опустился на колени и, неудержав равновесие, беспомощно упал боком, раскинув руки по асфальту. Не двигался. Лена перепугалась. Она вскрикнула, но тут же оборвала крик, так как подошедший молодой, высокий очкастый тип, выстрельнул ей прямо в живот.
Она почувствовала удар, не сильный, словно шариком резиновым в неё запустили. Она заметила странное свечение в теле. Руки мгновенно омякли, стали непослушными, а ноги подкосились и перестали её удерживать. Тело разом стало мягким, податливым, чужим. Она покорно упала на тротурар, не в силах ухватиться за выступы в стене. Рукой она задела руку лежащего Жана. Сознание сразу стало затуманиваться. И последнее что она увидела это — тёмный ряд домов, соревнующихся по высоте и яркий диск солнца на небе, который безжалостно слепил глаза. Однако и этот яркий свет уходил куда-то прочь, растворяясь в надвигающейся темноте неизвестности.