Запахло жаренным…
Яков принюхался. Ароматный запах шёл из соседней палатки, где баба Шура готовила вкусный, горячий завтрак. Яков облизнул губы. Эх, сейчас бы окрошечки, на кваску, да холодненькой! Чтоб пробрало!
Он подправил слезшие с носа очки и углубился в отчёты, разложенные плотными стопками на узком разборном столе.
Так, что тут у нас?
Уже неделю третья группа копает в южно-восточном направлении — в сторону горного хребта Калтарак. А плита всё не кончается. Так и до Китая недалеко!
— Что ж твориться! — воскликнул он.
— Что? — поинтересовался сосед с койки.
Коллега Дёмин. Не спал, значит. Ах, ну да, не спал. Молодой. Чего ему спать-то, когда тут такое…
— Да свежие отчёты рассматриваю. Фигня полная. Три группы-бригады не могут откапать эту… хрень… огромадную. Я уже начинаю верить, что мы на железное ядро планеты нарвались.
— Да ладно! — растирая на макушке волосы, весело отозвался коллега. — Чепуха всё. Вздор! Я же говорю, метеорит это… — он подошёл к ближе к Якову. — А как же ещё объяснить?.. Такую гладкую форму? Только атмосфера и дикий жар могли так обточить железный камень.
— Жар уж… Тоже скажешь, — он протёр лоб влажной салфеткой, проворчал: — Восемь утра. А уже так жарит!.. Чувствую себя прямо как на сковородке…
— Что правда, то правда…
— Что? — не понял юмора Яков.
— Да так слышал, говорят жар дополнительно идёт от земли. Кто-то даже говорит, что эта железка нагревается. В Горно-Алтайске +33. А тут пожарчее будет.
— Ага. Пожарчее… — согласился Яков и внезапно опомнился. — А?! Что?.. Какой ещё дополнительный жар?
— Говорю, жар от железки этой идёт… — повторил Дёмин. — Раскопали мы два футбольных поля, вот гольный металл и нагревается от прямых лучей.
Яков подумал. И вдруг его просинило. Он схватил лежащую в сторонке карту, развернул свой помеченный район и, расстелив прямо поверх отчётов, начал водить пальцем по буро-зелённой поверхности.
— Вы чего это? — поинтересовался Дёмин с любопытством.
— Так, так, так… Ага… Ага. Сейчас, сейчас… Так, сколько здесь получается? — Яков вслух произносил сумбурные выражения: — Два километра 600 метров. Так, надо запомнить. Дветысячи шестьсот… Ладно. А в эту сторону?.. Оба-на! Тринадцать километров!.. Да, быть того не может! Это же тринадцать километров! — воскликнул он удивлённо, посматривая на рядомстоящего растерянного Дёмина. — Тринадцать километров… — продолжал он, — а если ещё захватить южную гряду… Сколько получиться… Не меньше 30!
— Яков Игнатьевич, что с вами? Какие тринадцать километров?.. — Дёмин волновался за учённого. Учённый вёл себя странно, возбуждённо.
— Нет, не тринадцать — опроверг себя Яков. — Тридцать километров в длину… Никак не меньше.
— Какие тридцать?! Вы про что?
— Так, Ваня, погоди. Дай подумать, — отстранил его Яков и прошёлся к краю палатки. Упёрся в навес. Резко развернулся и тремя широкими шагами подошёл обратно к столу. — Вот что получается, Ваня, — начал он заинтригованно. — Эта штука огромная. Ты не представляешь, какая она огромная… Мы раскопали лишь небольшой участок — кусочек поверхности. А она стала нагреваться и излучать тепло… Это значит, что внутри она ещё больше. Мы лишь видим маленькую верхушку айсберга, а под землёй-то запрятано гораздо больше…
— Чего больше? — недоумевал Иван Дёмин.
— Этого твоего метеорита!..
Пот лился градом. Яков метался по палатке в поисках салфеток или полотенец. Но все были либо грязными, либо сырыми. Тогда Яков, не обращая ни на что внимание, вытащил чистую рубашку и начал ею обтирать лицо. Дёмин, не понимая, что происходит, наблюдал за странными действиями учёного.
Наконец Яков успокоился. Подошёл к Демину и начал всё объяснять:
— Понимаешь Иван, я только что осознал свою ошибку. Всё это время я предполагал, что это простая металлическая плита. Ну, толщиной там… я не знаю… полметра, метр, может чуть больше. И что это человеческих рук дело. Ну, кто ещё на такое способен? В своей жизни я со всякой всячиной сталкивался: фотографиями-подделками летающих тарелок, фальсификациями, ложными печатями, подтасовками, наглым враньём очевидцев, подменой документов… И всё ради чего? Ради славы… Ради сенсации для бульварной газетёнки. Да для развлечения ради… И здесь я думал, рано или поздно найдутся люди, которые скажут: ну вы, мужики, даёте! Да вы же нашу засекреченную ракетную площадку разрыли, которую полста лет назад запрятали, так как денег хватило только на Байконур… Нет, я, конечно, надеялся, что это не так, что дело мы имеем не с обычным сооружением советской старины. Да и химический анализ до сих пор не произведён. Но я, как человек разумный, понимал, что невозможное всё-таки невозможно. И летающих тарелок не существует. Нет прямых тому доказательств!.. А здесь…
— И что же это такое? — спросил Дёмин.
— Посмотри на карту, — он расстелил перед ним карту. — Вот на этом учаске работают первая и вторая бригады. Расчистили с гектар поверхность. Так? А вот здесь, роет траншею бригада Логина, третья группа. Так?
— Ну, так, — согласился Иван.
— Сколько они прошли, — спросил он и тут же ответил: — Двести метров. Это как минимум. Вот в этом направлении. Он ткнул пальцем в направлении ближайшего горного хребта: — Двадцать ковшов работают. Они уже углубились на 32 метра. Им проще туннель рыть! Но что интересно: наклон плиты тоже изменился — угол составляет 3 градуса, подъём в сторону хребта.
— Что это значит?
— Это значит, что данный артефакт полностью уходит под хребет. Он весь запрятан под горным хребтом. Горно-холмистый хребет Калтарак и есть этот гигантский артефакт! Просто неведомых размеров, металлический, гладкий артефакт… Как же я раньше не догадался! — отчаянно воскликнул Яков. — Ну, конечно! Ещё же отчёты приходили недавно, что в хребте обнаружены огромные запасы руды и действует магнитная аномалия. Я не сопоставил это с нашей экспедицией, потому что далеко — несколько километров, и казалось это никак не связано с нашей находкой, обычное совпадение, которое случается иногда. Я и подумать не мог, что всё это тесно взаимосвязано… А геолого-разведывательная группа, которая бурила шурфы ранее непосредственно на холмах и возле хребта не ломали бур лишь потому, что глубина проб составляла не больше 30 метров! Вот если бы они пробурили глубже — вот тогда бы началась свистопляска… Вань, ты представляешь, что мы нашли?! — он взбудоражено глядел на Дёмина.
Дёмин, переваривая услышанное, хотел что-то сказать, но не посмел перебивать старшего. Видя жаркий накал и возбуждение учёного, который то и дело махал руками, помогая передать лучше величие находки, он лишь развёл руками, мол, я — простачок молодой, даже не учёный, тебе, конечно, видней. И сделал вид, что внимательно слушает. Впрочем, Яков другого от него не ждал.
— Мы нашли космический корабль! Ага! Древний космический корабль… Ему уже должно быть свыше миллиона лет.
Дёмин приподнял брови.
— Весь этот хребет и его южная гряда, где тоже обнаружена магнитная аномалия, являются космическим кораблём, — между тем продолжал Яков. — То есть, не так, — поправился он. — Я хотел сказать, что огромный космический корабль спрятан под этим хребтом, словно грузная железка засыпанна песком на пляже.
— Почему именно космический корабль? — поинтересовался Иван. — Может, всё же метеорит?
— Да иди ты со своим метеоритом знаешь куда! — недовольно отрезал Яков. — Если б это был метеорит, упавший в древности на землю, была бы как минимум воронка в виде кратера, диаметром в несколько десятков километров, а может и всей сотни, так как метеорное тело входит в атмосферу на безумной скорости. Горелую землю мы бы сейчас с тобой откапывали, а не светло-рыжеватую чистую супесь. И многочисленные хондры бы видели на плите, а не гладкую металлическую поверхность. Я говорю о космическом корабле из чисто логического соображения. Представляешь, свыше миллиона лет назад, нашу планету посещали внеземные цивилизации… Ну, или цивилизацИЯ. Не знаю откуда прилетели. Может с Марса, может, подальше — с Веги, Центавры. А, может, вообще из другой галактики заглянули… И что же они видят? Видят они приматов, которые умеют мыслить, использовать примитивные инструменты — камни и палки, добывать огонь. Конечно, до разумной, технически развитой цивилизации обезъяноподобным жителям далеко и инопланетяне это понимают. Но они также понимают, что рано или поздно эти приматы эволюционируют в разумных существ, создадут все условия для рождения и развития цивилизованного общества. А так как это произойдет далеко не скоро, вот они и решают оставить для будущего общества средство контакта с ними — космический корабль, предварительно запрятав его под землю, чтобы неграмотные, а, под час, безмозглые, агрессивные и очень падкие на всякие блестяшки аборигены не разрушили корабль раньше положенного времени. Ждать, понятное дело, гостям пришлось бы немыслимо долго. Корабль — вот другое дело. Когда-нибудь обнаружат, раскопают, разберутся, запустят, а там уже и до встречи будет не далеко. Может, конечно, цивилизации той, что подарила нам такой корабль, уже нет во Вселенной — всё же миллион лет прошло, не меньше — но след о своём присутствии для разумных потомков дикарей оставила. Это технология! Возможно, технологИИ, а, может, множество технологий. Неизвестно ещё сколько нам оставили подарков братья по разуму. Предстоит выяснять. Наверное, долго выяснять придётся. Корабль огромен. Его откапывать и откапывать. В лучшем случае, он ограничивается только северной грядой. Но я думаю, в южной гряде мы найдём его продолжение… С ума сойти! — восхищался Яков. — Их корабль — целый гребет холмов и гор, каждая по полтора-два километра в высоту и это длиной в 30 километров!.. А почему мы вдруг решили, что инопланетные корабли должны быть в форме блюдец, приплюснутыми, небольшими, фактически размером с тазик? — Ничего подобного. Это как раз заблуждение. Самое идиотское заблуждение. Представители внеземных цивилизаций могут быть кем угодно и любых размеров. Быть может, длина в 30 километров — для них нормальные, удовлетворяющие размеры, как для нас размер велосипеда, к примеру?.. Думаешь, я не прав? — неожиданно спросил он под конец.
Дёмин ничего не ответил. Решил промолчать.
— Ну же, смелей! Что вы в своём правительстве думаете насчёт этого? — спросил Яков с пристрастием.
Иван скептически помотал головой, улыбнулся, наклонив взгляд, спросил:
— Объясните причём тут космический корабль и сковородка?
— Какая сковородка? Забудь ты про сковородку! — проворчал Яков. — От самого корабля исходит тепло. Я тут листал отчёты и не мог ничего понять. В них чёрно по белому сказано — температура земли местами превышает температуру воздуха, даже среди ночи. Какого чёрта? — думаю я… А ты мне подсказываешь про нагретый метал от солнца. Я сопоставил у себя в уме, прикинул и понял, что никакая это не плита, а лишь поверхность, обшивка большого космического корабля, зарытого в землю. И не от солнца он нагревается. Изнутри он излучает тепло. Оттого усиливает жару на поверхности… Не знаю из-за чего излучает. Не спрашивай… Включился наверное. Как только отрыли его, сам включился. Автоматика! А как ещё объяснить? Эх, скоро тут такое начнётся!..
Иван почему-то укоризненно посмотрел на Галицкого. От такого взгляда на мгновение у Якова похолодело внутри:
— Вань, ты чего?.. Ты мне не веришь?.. Ты думаешь, я чокнулся? Что чокнутый, обезумевший профессор тут распинывается пред тобой и несёт ахинею, что сдурел от перегрева?.. Вань, ты это брось!
Дёмин помялся на месте, раздумывая немного, и выбросил следующее:
— Вот что, уважаемый профессор Яков Игнатьевич, — обратился он к учёному с официальной строгостью, — с этого дня раскопки прекращаются. Как представитель правительства Российской Федерации и полномочный представитель министерства обороны, я требую прекратить все работы.
— Че-во? — тяжело протянул Яков.
— Вы меня прекрасно слышали. На правах представителя…
— Да знаю я кто ты и какие и какие у тебя права! — прервал его Яков. — Не напоминай мне этого… Ваня, ты что? Обиделся?..
Дёмин отрицательно помотал головой:
— Не в этом дело. Ничего личного. Ситуация изменилась. Поступила директива. Ещё вчера. Я не осмеливался сообщить об этом, так как завершать все работы требовалось только на следующий день. Но понимая новые обстоятельства, требую прекращать работу сейчас. Немедленно.
— Да ты с ума сошёл! — Яков почти перешёл на крик, но крик срывался, выходило хрипло. — Ты что?! Какие ещё обстоятельства! Мы на пороге великого открытия! Здесь, практически под нами, зарыты величайшие загадки Вселенной. Пойми, здесь корабль! Не какая-нибудь сомнительная летающая тарелка на мутной фотографии, а реальная… РЕАЛЬНАЯ, самая настоящая инопланетная техника из сверхпрочного металла! Ты это хочешь всё загубить?
— Да, я хочу. Нет. Я приказываю!
— Я тебе не солдат. И ты мне не приказывай! — злобно выдавил Яков, понимая как накаляется воздух в этой и не без того душной палатке. — Я так просто это не оставлю! Я — человек не маленький. Я обращусь к министру обороны, к премьеру, к самому президенту пойду!.. Вы все ответите за это! Да, вы!.. ты не понимаешь, какую ошибку совершаешь?..
— Это вы ничего не понимаете! — прикрикнул на него Дёмин. — Это не шутка! Директива как раз идёт от Министра обороны. Этот объект засекречен. Причём, давно! Не вы первые и не вы последние, кто раскапывает плиту, скажу я вам. И если бы не безалаберность и упрямство некоторых чиновников, раскопки бы прекратились не начавшись — на самом раннем этапе. Не должно было здесь проходить геоголической разведки, никакой. Это строго запрещалось ещё с советского времени. Но это произошло. И теперь пришлось ждать, не вмешиваясь до поры, до времени.
— Так, правительство знает об этом? — Яков присел. — Это что же получается… Это ваших рук дело? Или вы сознательно скрываете инопланетный корабль? От кого? От собственного народа? Правду прячете?
— Не важно, — отрезал Дёмин. — Вас это не должно волновать.
— А меня это волнует, — не унимался Яков. — Меня очень сильно волнует! Вы что, мне прикажете молчать?
— Надо будет, прикажем.
— Вот как!
Яков вспотел. Лицо блестело в ярких, утренних лучах. Стекали капли. Капали с подбородка на мокрую рубашку. Руки дрожали и пытались найти неопределённые предметы на столе, пробовали занять себя, отвлечься. Взгляд Галицкого метался по палатке — то прыгнет на Дёмина, пронзит немым укором, то перепрыгнет на отчёты, на карту, на незаправленные, скомканные простынею, кровати, на узкий просвет зелени в противоположном краю палатки, обдуваемый тихим ветерком.
Яков Галицкий прикрыл глаза рукой. Пытался найти слова для ответного удара. Но ничего путного не было. Сказать, что он не прав — словно ничего не сказать. Ну, не прав, раскопки прекратил, объект засекретил. Что с того? Будет его вина, если это окажется страшной ошибкой. А другие учёные знают? Может, только он оставался в неведении?.. Какой кашмар! Правительство вытворяет, что хочет. Трубить надо было, журналистов и телевидение звать, чтоб все видели. Ну идиот! Писать надо было. Отснять материал и отправить в Москву… А сейчас — поздно. Закроют. Раскопки закроют и рты всем прикроют. А тем, кто кусаться будет — вдарят в ответ, да так, чтобы и писка никто не услышал.
Неужели это конец?.. Вот так запросто? И никто не узнает правды? Ни Яков Галицкий, ни коллеги, ни бригады землекопов, ни их бригадиры, вообще никто?.. Как же они смеют?!
Всё-таки его одолевали сомнения, стоит ли драться за продолжения раскопок или проще будет сдаться? — с правительством тягаться, себе дороже. Дёмин, явно темнит. Сволочь! А ведь не далее, чем вчера, под конец дня пиво вместе сосали и прогуливались по солнечным тропам Алтая. Обсуждали простые и сложные вещи. Рассказывали о житейских проблемах. Душу изливали. Радовались друг за друга искренне: 'Да ты что! Троих воспитаешь?! Ну, мужик, даёшь! Молодой — а уже всё успел… А я вот с женой развёлся. Всё никак не помиримся'. Это ж надо, сволочи этой так довериться.
Яков был подавлен. Он даже не услышал, как баба Шура звенела в колокольчик и звала всех на завтрак.
Дёмин, сидел в отдалении. Следил. Ждал реакции от профессора. Впрочем, напрасно ждал. Яков не шевелился и смотрел в одну точку. Затем, вспомнив о колокольном звоне, начал приглашать Якова на завтрак.
Палаточный лагерь размещался вблизи от первых раскопок — буквально в двадцати метров. В нём обитали учёные, геологи, профессоры и небольшой контингент обсуживающего персонала, фактически полностью умещающегося в лице добродушной бабы Шуры. Да, безусловно, у неё есть помощница, и не одна, да за территорией кто-то следит, егерь один — но их Яков практически не замечал. Не приметны они были. Рабочие-землекопы расположились в ближайшей деревне. Как неприхотливые работяги, забились в пустующих избах и на уазах каждый день приезжают на раскопки — садятся за бульдозеры, экскаваторы, под час, берутся за лопаты и кромсают землю, роя глубокие карьеры до серебристого дна. Сейчас они приехать на раскопы должны с минуту на минуту. Хотя запаздывать они стали достаточно часто. За что Яков их бранил каждый день.
'Завтрак пропустим' — говорил Дёмин. 'Чего? Ну, этот завтрак! — отнекивался Яков, — Вали один. Оставь меня'.
В этот момент палатку тряхнуло. Дёмин перепугано огляделся, не понимая, что происходит. Яков сидел смиренно, истекал потом и не сразу понял, что пора тоже начинать беспокоиться. Палатку тряхануло ещё раз. Казалось, это какой-то обезумевший рабочий на экскаваторе начал потрошить большим ковшом землю под палаткой.
— Какого чёрта! — некстати выругался Яков, даже озверел от налетевших разом неприятностей.
Поняв бессмысленность своей брани, Яков успокоился. Палатку продолжало лихорадочно трясти. Было слышно, как в соседней палатке истошно завизжали девки, их ор перекрыл крик бабы Шуры, загремела кастрюля, падали громкими кучами, разбивались тарелки, кружки, звенели сковородки. Кто-то обжёгся и крыл округу яростным матом.
Стул опрокинулся. Стол внезапно сложился. Бумаги разлетелись. Карта порвалась от упавшего торшера. Антресоли качались и сбрасывали себя накопивший груз. Всё падало на земь, разбивалось, трескалось, рассыпалось, закатывалось под ноги. Рвались петли, часть палатки обрушилась.
— На выход! — скомандовал Дёмин и подхватил шатающегося, пытающегося устоять на ногах учёного.
Землетрясение.
Так вот оно какое! Якову ещё не доводилось испытывать данный вид катастрофы. Реально, земля трясётся. Да ещё как! Ходуном ходит. Хрен устоишь на такой земле — повалить пытается.
Они с трудом выбрались из палатки, зацепившись на всевозможные натянутые тросы, запинаясь об петли, высвобождаясь от налипшего тента. Шумели ближайшие деревья, раскачивались, грозно трещали. Огромными стаями-тучами в небо взмылись птицы с пугливым чириканьем и клекотанием устремились прочь.
Часть палаток попадала. Там копошились люди. Противно гудели противоугонки всех расставленных по периметру машин. Столбы, вкопанные для развески белья и протяжки антенн, сильно накренились. Одна упала на машину, разбив лобовое окно.
'Вот так дела! — всполошился Яков. — Это ж надо угадать раскопки в момент землетрясения. Сейчас-то уж точно, придётся прервать раскопки'.
Земля постепенно успокаивалась, но мелкая дрожь продолжала бить по ногам. Все уже были на воздухе. Вспотевшие, перепуганные, некоторые наоборот восхищённые таким явлением, стояли по центру палаточного лагеря — в вытоптанной и горелой траве, где вечерами разводили огонь.
— Охренеть! — кто-то произнёс.
— Чудеса! — восхитился другой.
— А мне руку придавило, — жаловался третий.
— Это хорошо, что мы не в городе оказались, не в здании сидели. Это ж палатки! Тут и разваливаться нечему, — взбудоражено говорил один геолог. — Здесь, похоже, проходит пояс землетрясений. Разве нет так? Кто-нибудь знает, землетрясения здесь редкие или это обычное явление?..
Яков и Иван стояли возле толпы и осматривали учинённые разрушения. Их внимание сразу привлекло странное шевеление на ближайшем холме — словно деревья начали ходить.
Яков протёр глаза и шарил по карманам в поисках очков. Может, почудилось? Но вскоре все начали смотреть на этот холм, заметив необъяснимые странности.
'Что это?', 'Так кто-то ходит?', 'Вы видите, видите! Там деревья шевелятся', 'Да, да. Точно шевелятся. Да они же двигаются!..', 'Что происходит?!', 'Это так и должно быть?' — лились вопросы из толпы. Все напряжённо следили за происходящим, раскрыв в удивлении рты.
Наконец Яков нашёл очки, напялил в спешке, больно надавив на переносицу, и, всматриваясь, стал лучше видеть.
Он не мог поверить увиденному.
В глаза бросилось необычное шевеление холма — холм приподнимался и опускался как живой, словно дышал. Это было настольно непривычно, что Яков не верил своим глазам и пытался найти разумное объяснение. Галлюцинации? Мираж? Жара? Упадок сил? Навалившаяся неприятность? Пережитое землетрясение? Или всё вместе? Разом? Ведь может быть такое.
Но как не думай, а холм шевелится. Деревья на нём двигаются, оседают, поднимаются, падают. До ушей доноситься их печальный хоровой стон. Соседние холмы и вот уже дальние горы — весь хребет Калтарак — начали двигаться. На них стали происходить такие же странные явления. Были видны как постепенно растут трещины в земле — малые из-за дистанции, но огромные там в дали. Куски земли — с деревьями, кустарниками вздымаются вверх, раступаются, другие оседают целыми пластами — падают в огромные разломы. Целые километры леса раздвигались и сжимались как волны. Трещины, обвалы, разломы разрастались по всему хребту, по всем холмам, зелёным и лысым горам — на всём протяжении, что охватывал взгляд. Уши заполонил треск падающихся деревьев, поваленных сучьев. То тут то там росли, ширились, проступали и раступались гиганкие разломы, перемешивая целые холмы в зелёно-коричневую кашу. Доносились тяжёлые ухающие удары со стороны высоких гор.
Дрожь под ногами снова усилилась. Земля гудела. Из раскопанного кратера доносились приглушённые механические звуки, словно от турбины самолёта, усиливаясь с каждой секундой.
Становилось страшно. Жутко. В теле бродил озноб и копошил внутренности. Голову словно в ледяную воду опрокинули. Онемевшие ноги подкашивались от дрожи земной и переполняющего грузом страха.
— Надо уходить отсюда срочно! — крикнул Дёмин. — Садимся в машины и едем от хребта как можно дальше.
Никто ему не возражал. Все кинулись врассыпную к машинам.
Яков побежал за Дёминым. Поймал за рукав у машины, развернул к себе и потребовал:
— Объясни, что происходит?!
— Нет времени объяснять! Садитесь живей! Пропадём здесь.
— Нет, ты мне объясни!! — кричал Яков. Шум был такой силы, что Дёмин Галицкого почти не слышал.
Иван замешкавшись на секунду, отстранился от хватки учёного и сказал громко, тем не менее, еле слышно:
— Он просыпается!
'Кто ОН?' — хотел крикнуть Яков, но Иван уже влез в машину и с ходу завёл двигатель. Не желая оставаться в палаточном лагере и узнавать всё в непосредственной близости, Яков живо обежал машину и влез на переднее пассажирское сидение.
Мимо промчались машины с геологами, учёными. Земля подбрасывала их машины к верху, в хруст разбивая подвеску. Кто-то ещё пытался спасти технику, забрать ноутбуки из палаток, дорогое оборудование, но его сдерживали, волоком тащили к машинам. Возле ближнего карьера начали оседать и скатываться в растущий разлом экскаваторы, потряхивая гусеницами и ковшами.
В машину к Дёмину перед стартом успела взобраться баба Шура со своей помощницей.
— Господи милосердный, да что это происходит, — причитала она. — Мы никак Дьявола разбудили!
Ни у кого не было сомнений, что эти события напрямую связаны с раскопками и с той металлической плитой. Яков только не мог понять, может ли это быть внеземным космическим кораблём, как он предполагает или это нечто новое, живое, доселе невиданное гигантское существо? Если так думать, то вполне может оно оказаться древним гигантом, о которых слагали легенды, почитая их за божества.
Машина рванула с места, ревя мощным двигателем, подпрыгивая на складках и буграх дороги. Местность возле лагеря не узнавалась. Хорошо, что джип, хорошо, что внедорожник — ему такие неровности не помеха. К счастью, почти все машины такие — к раскопкам здесь дороги как таковой нет: непролазная лощина с высокой травой, грубыми кочками, только просеки и стёртые грунтовки лесозаготовок. И для экспедиции снарядили одни внедорожники.
Яков всматривался в зеркало заднего вида. Зеркало трясло бесщадно. Но он улавшивал рост движения в хребте и замечал, что из гор вырастают странные предметы. Это его взолновало и он оглянулся назад — глянуть в окно: там кроме перепуганой до сметри широколицей Шуры и её молодой помощницы ничего не разглядел — заднее окно было покрыто пылью в перемешку с мутной грязью.
— Я требую объяснений! — спустя минуту начал кричать Яков на водителя.
— Да что вы орёте?! — отвечал тот. — Я ничего не знаю. Дайте мне сосредоточится, а не то влетим в яму.
Их подбрасывало на каждой кочке. Яков не успел пристегнуться и не мог этого уже сделать, ремень постоянно выпадал из рук и его больно брасало на переднюю панель. Локти он успел отбить об ручки двери.
Хребет не уменьшался. Казалось, наоборот, он только становится всё ближе и ближе, словно догоняет их. Выглядело это очень странно и навевало пущее беспокойство.
Вскоре машина остановилась.
— Чего встали-то? — испуганно спросила баба Шура.
— Кажись, отъехали, — ответил Дёмин, внимательно глядя в зеркало заднего вида.
— Да какой отъехали! Вон горы ещё рядом! — трусливо озиралась она назад, силясь что-нибудь рассмотреть.
Мимо промчалась пара внедорожников, полоснув по лобовому стеклу ошмётками земли и грязи.
Яков тоже начал всматриваться в зеркало заднего вида — однако поднятый столп пыли мешал рассмотреть детали. И только общая картина удручала: горы были прямо за ними и мало того, они будто бы двигались следом.
Дёмин дёрнул за ручку и спрыгнул из кабины.
— Ты куда? — испуганно закричали женщины. — Постой! Дьявол же там!.. Яков Игнатьевич, ну сделайте что-нибудь!
Яков Игнатьевич дёрнул ручку и последовал за Дёминым. Иван отошёл от машины на пару шагой и, размахивая руками поднятую пыль с дороги, всматривался на хребет. Отъехали они километров на пять. Тем не менее, это было мало — горы оставались совсем рядом и казались ещё выше, чем прежде.
От хребта веяло жаром и гарью. Исходил непривычных для этих мест сильный шум, подавляя все звуки природы. Сквозь пелену пыльного тумана Яков смог рассмотреть очертания хребта. Углядел он, что хребет растёт — постепенно поднимается к небу:
— Да он растёт!
— Действительно растёт, — отозвался Дёмин необычно спокойно.
Вскоре Яков понял, что не пыль поднятая внедорожниками ему мешает рассмотреть горы, а от самого хребта исходят пылевые облака и туманят того до макушек. Из-за движения почвы, трения многих кубических километров сухого грунта — образуются густые пылевые облака, которые медленно оседают к земле.
Присмотревшись, Яков увидел, что хребет приподнялся значительно. Он заметил светлое пятно палаточного лагеря, который теперь находился километром выше. Высмотрел он жёлтые пятнышки экскаваторов и бульдозеров. Они скатываются со склона, медленно падают вниз и исчезают в клубах серой пыли. С образовавшегося крутого края сыпятся и тоже исчезают вскрытые породы вместе с деревьями, зеленью, валунами. Так постепенно оголяется серебристый край, длиной во весь хребет, во все тридцать километров. Это кажется, так близко и настолько фантастично, что Яков непроизвольно начал пятиться назад и тянуть за рукав Дёмина.
— Отпусти, — просил Дёмин.
— Поехали, что ли, — начал просить тот.
— Да не беспокойся, он до сюда не доберётся.
— Так ты всё знаешь! — взревел Яков. — Ну-ка живо отвечай мне, что ты знаешь?! — взялся Яков и потряс за грудки Дёмина, хотя был ниже ростом. — И не смей мне врать! Что это?!
— Да отпусти меня! — рассмеялся Дёмин. — Всю жизнь мечтал увидеть его пробуждение. Готовился. Ждал. Думал, когда же это произойдёт?.. А он так внезапно! Очуметь можно!
Яков его не понимал и, упёршись взглядом, требовал объяснений:
— Кто ОН? Ответь мне? Про кого ты сейчас говоришь?
— Ладно. Так и быть… Это Джерр. Ты прав профессор, это настоящий космический корабль. Огромный космический корабль длиной в 40 километров. Но в одном лишь ты ошибся: его построили не инопланетные существа… а люди, самые настоящие люди.
— Че-во?! — воскликнул Яков от такой новости. — Это вы что ли построили? Это ваш секретный проект? Когда успели?!.. Да как вы смогли? Под землёй… такой огромный! Да ты никак с ума сошёл!
— Это долгая история. И детали я сам не знаю. Я лишь агент, который знает суть, но не знает деталей. Я знаю, что его построили в будущем, в далёком будущем. Его построили люди. Потом он переместился в прошлое, и зарылся на нашей планете задолго до появления первых цивилизаций. А пробудиться он должен, когда появится один человек — второй Иисус Христос, я так думаю. Корабль должен спасти того человека от самого Дъявола. Видимо, такой момент настал… Это всё что я знаю… А я-то думал, чего вы несёте про излучение тепла и как вы догадались о космическом корабле? Так вот что было! Всё это время он разогревался и готовился к Пробуждению. Он готов к встрече!.. Увы это не подарок нам, Землянам, от внеземных цивилизаций, как вы думали, это лучше. Это наше спасение!
— Какое ещё спасение?! — перекрикивал шум и поднятый ветер Яков. — Ты что такое говоришь?! Что ещё за дьявол? Какой второй Иисус? Ты в своём уме?!.. — и вдруг опомнился. — Кто же ты такой? Ты же правительственный чиновник! Ты же от министерства обороны… Я ничего не понимаю.
— Это не дано нам понять, — спокойно объяснил Иван Дёмин. — Зато дано понять другим.
И они оба разом замолчали. Смотрели на бушующие горы, на светлый край серо-серебристого металла, на то, как с этих гор с диким шумом ссыпаются килотонны грунта, оголяя новые участки гладкой поверхности невероятно огромного космического корабля.
Дух захватывает смотреть на это!
— Поступила срочная информация, — доложил вошедший.
Он стоял прямо, подобранно, в руках держал распечатанные листки бумаги. Не смотря на то, что он держался выправлено и достойно, но в его глазах отчётливо читался испуг.
В комнате сидел человек, листавший книгу.
— Докладывай, — сдержано потребовал хозяин комнаты.
— Сегодня утром в 8-21 по Алтайскому времени и в 5-21 по Московскому произошло ЧП. В районе Алтайских хребтов местными жителями и радарами военной базой обнаружен неопознанный летающий объект, — отчеканил тот и перешёл к самому главному — мало ли таких объектов водиться по стране. — Объект представляет собой вытянутое сигарообразное тело, длиной не меньше 40 километров. Вот его первые фотоснимки очевидцев, взятые из интернета, — он передал несколько распечатанных картинок, на которых блекло проступали силуэт действительно большого, длинного летающего объекта в густых серых тучах. — Перед этим событием произошло мощное землетрясение силой 9-ти баллов по шкале Рихтера, — продолжал докладывать вошедший. — В Горно-Алтайске сила толчков достигала 6-ти баллов. Несколько домов разрушено. О жертвах и масштабах разрушения пока ничего не известно. Ничего не известно о природе появление объекта: откуда он возник, с какой стороны прибыл на планету, так как космическими станциями он не был замечен и военными радиолокатарами тоже, — да, того гиганта невозможно не заметить даже невооружённым глазом. — Но по предварительным данным объект всё это время находился в горах. Потенциальную угрозу объект не представляет. Он в течение получаса находится в спокойном состоянии, не двигается и никуда не перемещается. Однако с него то и дело отпадывают странные предметы. Мы пытаемся проверить информацию и выслали туда разведывательную боевую группу истребителей.
— Спасибо. Распечатки оставьте. Можете идти, — поблагодарил сидящий человек.
— Есть! — отдал честь вошедший, развернулся и вышел за дверь.
Министр обороны почесал подбородок. Вслух он произнёс одно слово:
— На-ча-лось…