Настало моё время удивляться. Он хорошо знает Паута Воэ! Вот это невероятно. У нас неожиданно обнаружился общий знакомый. Действительно, как тесна наша Вселенная. Откуда он про него так много знает?
Мы общались довольно долго. Беседа шла бойко. Вышли на балкон, чтобы не будить своими разговорами девушку Лену, которая крепко заснула на кресле. Мы с Жаном перенесли её на диван, уложили и сверху набросили плед. Мертвецки устала девушка! Она даже ни разу не проснулась за всё время. Конечно, можно было занять какую-нибудь спальню и там уложить девушку на широкую кровать, а самим устроиться в гостинной. Но нам отчего-то это показалось излишне, к тому же было душно в комнате, и мы, как люди неприхотливые вышли на застеклённую лоджию, где чудесным образом обнаружились пара старых жёстких кресел.
Небо занял расвет. Короткая сумеречная ночь плавно перетекала в белую. Штиль. Под нами деревья. Опрятный безлюдный двор. Пара тусклых фонарей мерцает вдали.
Знакомый двор. Вон, в том соседнем доме, одним боком примыкающим к нашему, в пятой парадной, живёт Димон. Я частенько его навещал. Его неприлично огромные хоромы так и манили меня в гости. Его предки любили отсутствовать дома, предпочитая зарубежный отдых или не менее большую дачу где-то загородом. Вот мы и пользовались моментом, чтобы приглашать в тёплые вечера аппетитных дам в этакую роскошную квартиру. Эх, то ветреная молодость!
Помнится, в этом доме, в Димоновой квартире когда-то сидели: я, Паут Воэ — генерал западного сектора, Андрей Малинин — полковник ФСБ, ну и само собой, Димон, пили каркаде и кушали просроченный торт. Сколько же это времени с тех пор утекло? Для этого мира не меньше 3-х лет…
Мда, Димон, наверное потерял меня, записал в 'без вести пропавших'. Я-то как по нему скучаю…
Ну и, конечно же, я эти ностальгические воспоминания выказал вслух, чем удивил Жана Ромона. Он стал интересоваться, откуда я знаю легендарного генерала и как мы познакомились. Пришлось всё рассказать, что не раньше не успел из-за экономии времени: и о кураторстве Паута Воэ над проектом Таавиа, и о том, что он меня самолично спас из 2034 года, куда по нелепой случайности меня забросило, и как он сам залетел в наш мир и чуть не застрял здесь из-за диких подозрений ФСБ, и как мы угодили в лапы кутланцев, желавших заполучить тенологию силой. Всё рассказал. Мне стало любопытно, почему он так интересуется Паутом Воэ?
Он не стал меня томить догадками и рассказал свою историю знакомства с Паутом. Генерал оказывается, когда-то давно спас великому Элькасану жизнь! Случилось, правда, это давно, на Сурии, в 3042 году, ещё в те времена, когда Паут не был генералом и был мало кому изветен.
— …Его сбили над городом, — рассказывал подробности Элькасан. — Катапультировавшись, он приземлялся на верхнюю террасу, где находился я… — он остановился ненадолго и продолжил. — Со мной была девушка. Она держала в руке зарядник и целилась в меня. Нет, это не парализующий зарядник. Со смертельными зарядами. Она собиралась меня убить… В тот момент я ни на что не надяелся. Многое мне стало безразлично…
По всей видимости он не хотел вспоминать прошлое. Его взгляд стал каменным. Я ему сказал, не нужно продолжать, хотя меня в этот момент раздирало любопытство. Так как он мог читать мои мысли, всё же продолжил:
— После того как покинул родной дом в Анси, я уже полтысячелетия скитался от звезды к звезде в составе дальних экспедиций. Было увлекательно и весело: в экспедиции всего лишь пару месяцев, а на Земле и других планетах проходят десятилетия, а то и целый век. Мир менялся на глазах — в прямом смысле этого слова. Всех, кого я знал, кто оставался на планетах умирали. А я жил. Всех их пережил. Этим бесконечно гордился. Чувствовал себя выше других, важнее. Я был молоден, наивен, искал приключений… И когда посетил Альфа-Арвус, мне было всего девятнадцать. Третий год я уже в экспедициях. Пять столетий прошло за бортом, а я всё такой же молодой. Внуков и правнуков тех людей, которых знал даже не осталось среди живых, а я жил и был этим довлен. Этим я находил свой смысл жизни… Всё бы так продолжалось дальше. Но однажды я повстречал её. Случилось это в космопорте. Она была из Сурии. Красивая, молодая, умная померянка. Она мне сразу приглянулась. И, вот что удивительно, я ей тоже приглянулся. А я-то себя считал непривлекательным и комплексовал по этому случаю. 'Она на меня запала!' — так считал я. Радовался, как ребёнок долгожданному подарку. Одним словом, был счастлив. Я даже забыл про экспедиции, про путишествия. Мой корабль давно ушёл на Вегу, а я остался на планете. С ней. Рядом с ней. Каждый день. Я радовался каждому моменту проведённому с ней. Мои ценности изменились, мой характер поменялся. Я был влюблён, как мальчишка… Собственно, я им был тогда…
Когда вторглись войска генерала Анеско, меня беспокоила только одна мысль — где Юки (её так звали)? Где моя Юки? С трудом я её отыскал в городе. Она была странно одета. Я тогда не придал этому значение. Говорю ей, надо уходить в безопасное место, спасаться, в любую минуту может начаться бомбандировка. Она не хотела никуда идти. Напротив, поднялась на самую вернюю террасу дома и начала наблюдать за происходящим. Я подумал, что ей просто интересно, зрелище обещало быть красочным… Но тем не менее, очень опасно. Я уговаривал её спуститься. И тут она отдёрнулась, оттокнула меня от себя и сказала гневно: 'Ты что не видишь, мальчишка. Ты мне не нужен! Всё это время ты мне был не нужен…'. За те пять минут я узнал многое. Первое — никому нельзя доверять. Она меня использовала. Все эти дни меня использовала. Ей требовалось пробраться в город для проведения скрытого шпионажа: разведать обстановку и оценить силы сопротивления. Чтобы никто не заподозрил, ей нужно было прикрытие. А я, наивный, влюблённый протрачёк, ей подходил как никуда лучше. Вот она и возилась со мной, пока не пробил час Икс. Теперь я ей стал не нужен. И более того, начал мешать. Она взяла меня на прицел и сказала: 'Ну, что ты доволен жизнью?.. Идиот несчастный, ты готов довериться первой встречной! Готов идти на любые уступки… Ты не знаком с таким словом — Предательство. Я тебя с ним сейчас знакомлю. Точнее, я познакомлю сразу с его спутницей — Смертью'… В тот момент её отвлёк Паут Воэ, который приземлялся на нашу террасу. Завязалась перестрелка. Во мне, что-то сломалось от прежнего Жана, и я отчаянно набросился на Юми (она стояла на краю), сшиб её с ног и отправил с двухсотметровой высоты вниз. Она не успела ничего сделать. Я её убил… И не дал убить себя…
С того дня я стал другим человеком. Я поменял взгляды на мир, переопределил ценности, я перестал доверять людям и своим чувствам. Я начал исправлять свои ошибки… Я вот всё думаю, если бы не этот случай, смог бы я стать Элькасаном? Если бы Юми не была законсперированным агентом Анеско, а простой девушкой, какая была бы моя судьба?.. Наверное, я остался бы жить на Альфа-Арвусе, любил бы людей, был взаимно любим и уважаем. У меня была бы семья. Я бы стал самым счастливым человеком во Вселенной… Однако всё произошло по другому сценарию… По прихоти судьбы, Паут Воэ подарил миру Элькасана, воина разума, который испепелил миллиарды других судеб…
— И воскресил миллиарды судеб, — отметил я.
Он ничего не ответил. Отмахнулся, мол, это не в счёт. Воскресшие люди — нематериальные духи.
Это что же пролучается? У нас общий ангел хранитель? Воэ нам обоим спас жизнь? Мне-то ладно. Но что он спас Элькасана!.. Так ведь никто же не знает, что спас Элькасана. Сам Паут Воэ не знает, что спас Элькасана… И ведь не узнает никогда…
— Паут Воэ, хороший человек, отличный командир, достойный генерал, — говорил Элькасан. — Я уважаю этого человека. Всё же он подарил мне жизнь, дал второй шанс. Жаль, что я с ним так и не повстречался, когда он был жив.
— А ты хотел бы с ним увидеться? — вдруг осенила меня идея.
— Я знаю, что ты сможешь устроить встречу, — улыбнулся Элькасан. — Но, поверь, этого не нужно делать. Зачем его дополнительно впутывать в нашу пропащую кашу? У него своя судьба, а у меня своя… И, быть может, его судьбе скоро начну завидовать.
— Всё так плохо? — просил я, — За нами же через полтора часа приедут, — я посмотрел на часы. Министр обороны обещал подогнать авто к шести утра и помочь Жану.
Мне до сих пор было трудно поверить, что я лично общался с министром обороны по телефону. Это казалось невероятным и невозможным. Трудно представить, что в правительстве сидят агенты Джерра. Интересно, сколько на нашей планете ангентов Джера? А агентов Шимерши? Впрочем, сколько бы их ни было, против Шимерши нам не устоять.
— Всё очень плохо, — не сразу ответил на мой вопрос Жан.
Что он имел в виду, я так и не понял: знал ли он о готовящемся штурме, или предвидел итоги грядущего сражения? — мне до сих пор не известно.
Он указал пальцем на соседний дома, стоявший ссправа, где проходил дорожный переулок. Я ничего не увидел. Однако через минуту заметил движение в этом переулка. Проехала раз машина, другая. Из них выбежали люди. С девятого этажа даже за облаками зелени трудно было расмотреть людей детально. Но я сразу догодался, что ОМОН: люди в касках и с автоматами под мышками.
— Скорей уходим отсюда, — прошептал я, — надо будить Лену. Я перемещу вас в другой мир. Они не успеют ворваться в квартиру.
— Ничего не получится, — уверено сказал Жан. — Шимерши тебе не позволит уйти.
Я напрягся. Какого?! Сейчас проверим…
— Ну, что?.. — спросил Жан. — Я же говорил, не позволит.
Или я растерял сноровку или здесь что-то не то. Перемещаться в другие миры, действительно, не могу. Точнее, у меня не получается. Ничего не получается!
Что произошло? Когда это случилось? Когда я потерял свой дар? Кто посмел у меня его забрать?.. Неужели, Шимерши.
— Она даёт, она же забирает, — сказал Жан. — Теперь пойдём. Не стоит терять времени.
Ничего не пойму. Буквально три часа назад я мог перемещаться из мира в мир. Я ещё раз напрягся и попробовал переместиться в свой коттедж в Урвальде. Нет. Не выходит. Давай тогда, в свою квартиру — уж как-то понадёжней, чем здесь… Ну же! Опять не выходит!
Всё правильно делаю! Я так всегда прыгал. Но в этот раз не получается, словно кто-то блокирует мои способности. Я стал обычным человеком, прямо как Лена. Не могу ничего делать из сверхвозможного…
Мы быстро вышли в гостинную. Я начал тормошить Лену: 'Ну, же! Вставай!' — кричу я ей и дёргаю за руки. А Лена продолжает сонно сопеть. Вот этого ещё не хватало! 'Да простись же ты! Нас вычислили, уже скоро ворвуться в квартиру!'
— Не нужно будить её, — сказал вдруг Жан.
— А как же Лена?
— Она своё дело сделала, — буднично сказал он и двинулся к выходу. — Я её усыпил. Она ещё не скоро проснётся. Нужно уходить. Живо!.. Да оставь ты её! Шимерши не за ней послала штурмовой отряд. Ей не причинят вреда.
Я кинулся за ним. В прихожей, напяливающего обувку, настиг его:
— Ты в этом уверен?
— Нет, — ответил он и вышел на площадку.
Я быстро обулся и последовал за ним. Прикрыл дверь.
— Куда? Мы же пересечёмся с омоновцами? — тихо проговорил я, чувствуя как далеко внизу открываются входные двери, заходят люди. Слышен топот.
— Я не собираюсь вниз, — сказал Жан и поднялся на марш выше.
Я разгадал его задумку и поспешил следом. Настиг его на площадке 12-го этажа. Он стоял возле решётки с маршем ведущей на крышу. Вот, чёрт! Замок! Жан не растерялся, взял замок в руку, крепко сжал. Внезапно железка хрустнула и замок рассыпался на части. Он осторожно вытажил скобу из петли и приоктрыл решётчатую дверь.
Снизу доносился быстрый приблежающийся топот множества ног. Жан быстро протиснулся внутрь и начал забираться выше. Я следом.
Вышли на воздух. Плоская кровля. Под ногами слоистый мягкий рубероид, мусор от старых походов молодёжи. В ряд стоят бетонные шапки с вентиляционными коробами — выходы на кровлю с других парадных. Перед Жаном торец здания. Парапет с погнутым фартуком, порванные ендовы. Что делать дальше?
— Идём к другим выходам? — спросил я.
Если пройти к другим выходам, то можно выйти на смежные парадные. Там на площадке, конечно, замок повешан, но для Жана это не препятствие. Таким образом, можно выскочить из другого конца здания. Неплохо придумано.
Однако Жан отрицательно покачал головой, перебрал мои мысли и ответил:
— Все парадные перекрыты.
Да с чего бы? — задался я. Вдруг вспомнил, что имею дело с Шимерши. А значит… Всё возможно.
Я хотел подойти к парапету и заглянуть во двор, убедиться, что Жан не преувеличивает. Он меня остановил, сказав: 'Не светись'. Я остановился. Долго смотрел на него. Ничего не понимал. Уже в который раз… Так что же он собирается делать?!
— Просто стой и жди… — упрямо сказал Элькасан.
Я почувствовал, как за моей спиной нарастает возня и шум. Услышал за дверью коробки голоса: 'Ребята, замок сломан. Они на крышу полезли…'. Через пару секунд дверь грубо распахнули и на крышу ввалились пять, нет, шесть омоновцев с тяжёлыми автоматами. Они целились в нас. Спалились! Я оглянулся на Жана, он стоял спокойно, не дёрался. Достать парализатор из внутреннего кармана я не успевал. Поднял руки. И вдруг услышал странную фразу от вбежавших:
— Где они? Их тут нет!
'Так вот же я, стою перед вами!' — хотел сказать я, но что-то отдёрнуло меня от такого желания. Я ещё раз поглядел на Жана. Он приставил палец ко рту: 'тихо, молчи'. Что происходит?.. Они не видят нас? Можно ли шевелиться?
Парень в каске, прицеливаясь грозным оружием, двигался прямо в мою сторону. Он как будто видел меня… или чувствовал. Я дрогнул. Жан подал знак жестом — мол, отойди. Я отошёл на два шага в бок. Парень-омоновец прошёл мимо — там, где я только что стоял. Подошёл к парапету, глянул вниз. Другие омоновцы рассредоточились по крыше.
'Проверь выходы! Ты, загляни за венткороба. Осмотрите низ. Внимательно смотрите' — слышались приказы от главного.
Крыша не была большой. Шесть парадных. Длиной — шестьдесят метров. Шириной — десять, двенадцать. Вроде бы всё видно, всё просматривается — вплоть до противоположного торца. Вот мы стоим на торце дома. Не прячемся, не скрываемся. Прямо перед ними стоим. И как они нас не замечают?..
Солнце встало и бьёт по глазам. Омоноцвы носятся по крыше. Ищут нас. Лазят по коробкам и между коробок.
- 'Здесь всё чисто!', 'Здесь тоже', - рапортовали омоновцы, топая между венткоробами.
— В эту парадную они не могли уйти, — вышел из бетонного короба ещё один. — Там замок на месте.
— Дуй дальше!
— И в этой парадной всё чисто.
— Да куда они пропали?! — рычал главный, стоя передо мной.
На крышу уже залезло свыше десятка омоноцвев. Несколько бойцов осматривали участки двора за парапетами, словно мы самоубийцы какие-то.
— Не-е… Их нигде нет. Везде замки висят. Кроме этого входа…
— Не могли же они улететь! — злился главный омоновец. — Проверяйте внимательно!
Я стоял на месте и старался не дышать. Рядом ходили люди с оружием в руках и в упор не замечали ни меня, ни Элькасана. Мы — невидимки. Когда успели ими стать?
— Они могли перепрыгнуть на соседнюю крышу?
— Сдурел что ли?! Здесь же двадцать метров.
— Может замок был сломан случайно… Забыли запереть этот выход… или ребятня баловалась? — вслух подумал один.
— Наверное, раньше ушли. А замок вскрыли для отвода глаз, — предположил другой.
— Мда… — проворчал омоновец, сплюнул под ноги, закинул автомат на плечо. — Ладно, уходим! Надо квартиры все осмотреть, может, в чужой квартире успели закрыться…
Он рванул в темноту проёма и следом двинулись остальные, внимательно озираясь по сторонам. Последние два омоновца задержались.
— Сань, а ты куда намылился?
— Чего?
— Последним будешь. Давай сторожи. Вдруг, что интересное проявиться.
— Да иди ты!
Омоновец улыбнулся, смачно хохотнул и скрылся в темноте. Другой остался стоять. Приставил автомат к венткоробу и начал распутывать и завязывать ботинки.
— Жан… Жан, — как можно тише шептал я. — Почему они нас не видят?
— Я, к счастью, не растерял свои способности, — так же тихо ответил он.
— И что будем делать?
— Жди.
Ждать пришлось недолго. Как только омоновец завязал свои ботинки, он подобрал автомат и сиганул в проём. Жан устало выдохнул:
— Эх… Хорошо, что их только десять было…
— Так они ж нас не увидели! — радовался я.
— Да, пришлось перестраховаться. Солнце ярко светит… Тени ещё надо замазывать.
— Как это тебе удаётся?
— Долго рассказывать.
— А меня научишь?
— Я тебе кто? Шаулиньский монах?
Я рассмеялся. 'Ну, Жан, ну ты даёшь! Классно. Здорово! И как это получилось меня сделать невидимым? Я понимаю, если только себя…'
— Интересно, а что сейчас с Леной происходит? — вслух спросил я.
— Разбудить пытаются, — ответил Жан, будто бы видит всё происходящее в квартире.
Снился Ленке очень необычный сон. Она бежит по полю, такому красочному, в алых точках, словно в маках, полю. Ей некогда остановиться и присмотреться, что за цвета такие красивые под ногами проносятся — потому что она бежит на встречу к своему возлюбленному. Он там, на другом конце поля стоит, позади него высится корабль, большой с надутыми, белыми как снег парусами. Это не обычный корабль, который плавает по морям и океанам, а космический корабль, который бороздит океаны чёрного космоса — для путешествий от звезды к звезде, от планеты к планете. А сама планета, по поляне которой сейчас так резво скачет Лена, не Земля вовсе, как кто-то из вас мог подумать, а Альфа-Промицея. Не знаю, откуда Лена услышала такое название, но она была уверена, что это именно Альфа-Промицея — лёгкая, милая планетка с обширными полями и красивыми цветами. Она бежит, она почти взлетает. Да, да! Если очень сильно разбежаться, можно высоко подпрыгнуть и далеко пролететь, планета же лёгкая.
И вот она, наконец, в двух шагах перед ним, капитаном большого звёздного корабля. Прямо-таки крейсера! Она тянется к нему. Он в ответ улыбается. Радостно приветствует. Тянется к ней.
— Любимый. Ты вернулся! Я тебя так ждала.
— Дорогая моя, как же я по тебе соскучился!
Они нежно обнимаются, целуются. Ах, как упоительны такие моменты! Как желанные такие дни, когда приходит счастье, а любимый возвращается из долгого плавания.
Как сильны, в то же время нежны его объятия!
Но тут возлюбленный отталкивает Лену. Бьёт по рукам. Кричит словно от боли.
— Что произошло? — не понимает Лена. — Что с тобой?!
Капитан дёргает её за руки, больно дёргает за руки. Трясёт её, грозно приговаривая: 'Вставай! Ну же!! Просыпайся!'. Не нравится Лене такой разворот событий. Её сердце падает. Потекли слёзы. Да как же так? Что он такое говорит? Почему?!
— Давай, просыпайся! — кричал требовательный, суровый голос.
Капитан улетучился, а вместе с ним и корабль, и полянка, и цветы-маки. Всё растворилась, в том числе земля под ногами растворилась. И вот она уже не чувствует почвы. Лена провалилась.
Сознание возвращалось медленно. Комната. Чужая. Шкаф-стенка. Полки с книгами. Всё такое незнакомое, непривычное. Мужик какой-то стоит над ней. Мужик! Шрам?
— А-а-а!! — закричала в приступе испуга Ленка.
Ей тут же зажали рот. Она пыталась сопротивляться. Брыкалась и пиналась. Старалась укусить.
— Да успокойся же! Мы не причиним вреда.
— Кто вы такие?! — она осмотрела незваных гостей. Ей освободили, позволили привстать.
Один стоявший совсем близко, был в чёрной маске-повязке на всё лицо с круглыми дырками-вырезами для глаз и одним большим прорезом для рта. Очень наглые глаза у него. Неприятный взгляд, от которого становиться неудобно и тревожно. Второй стоял сразу за ним — без маски, без каски, но весь в тёмно-военной форме с выпирающими боками от брони, кучерявый, с бородатым, невежественным лицом. И ещё несколько бойцов с оружием в руках — сколько смогла вместить в себя скромная гостиная.
Невероятно сколько народу здесь набралось! Откуда они все повыползали только?
— ФСБ, — ответили почти хором оба.
Ленка потихоньку приходила в себя. Её дёргало и било. Она чувствовала себя отвратительно. Куча потных мужиков собралось в одном месте: все в серых жилетах, в чёрных повязках, каски наголо и автоматы в руках. Автоматы! Она только проснулась… и это усиливало эффект застигнутости врасплох. Ленка вжалась в диван, закрылась руками, словно была раздета и пугливо смотрела на собравшуюся толпу.
'Что же они тут все делают?'
— Где они?! — сходу спросил невежа.
— Кто? — вяло отреагировала Лена, усаживаясь на диван подальше он него и застёгивая блузку до верхних пуговиц. Спустя секунду она догадалась, о ком идёт речь, но смолчала, посчитав, что не стоит торопить события.
— Даю вводную, — начал мужик в чёрной маске. — Мы ищем двух молодых людей: один гражданин Франции по имени Жан Ромон, 25 лет, брюнет, рост — выше среднего, атлетического сложения, который выдаёт себя за русского, называясь Евгением Романовым. Второго, мы не знаем. Но по предварительной информации: русский, возраст — не более 30 лет, высокий — свыше 185, тоже брюнет короткоподстриженный, худощавого телосложения. Вот он на фотографии.
Он протянул фотографию — неплохого качества, однако чёрно-белая. На ней узнавался сервант с недопитым морсом на краю, расписная ваза с красивыми цветами неопределённого типа. Ба! Да это же тот самый подвал коттеджа Шимерши. Женю она узнала сразу — тот стоял и смотрел почти в камеру. Лицо его зафиксировало лёгкое изумление. В профиль стоял едва узнаваемый, размытый от резкого движения, Алексей Губанов в своем спортивном костюме, что-то объяснял. А себя Лена не сразу заметила. Она стояла спиной к камере и встала как-то неудачно, оказавшись в тени, да ещё с краю объектива, что только её силуэт с растрёпанными волосами и просматривался. А возможно, распечатали такую фотографию специально, чтобы её было сложно разглядеть с такого ракурса…
Рассматривая фотографию в руке, она заметила, как на запястье отчётливо проявился синяк. И выше локтя тоже. Господи! Всё это проступает от ночных побоев. А на лице-то что творится?! Одно утешает — зеркала нет под рукой. Однако же все смотрят. Как-то неудобно…
— Вы узнаёте кого-нибудь из них? — спросил с любопытством человек в чёрной маске-повязке.
Лена даже не думала отнекиваться. Она молча кивнула.
— Они вас били? — поинтересовался бородатый человек без каски, пристально осматривая девушку.
Лена отрицательно завертела головой. Спросила:
— Что они натворили?
— Мы их разыскиваем, — лаконично ответил бородатый, считая, что этого объяснения достаточно.
В гостиную протиснулся ещё один человек в чёрной маске, подошёл к бородатому, проговорил тихо:
— Всё обыскали. Ни на крыше, ни в квартирах их нет. Кто-то их предупредил. Они ушли до нас.
— Когда вы их в последний раз видели? — сразу же спросил бородатый, обращаясь к Лене.
Лена не могла понять, сколько сейчас времени, сколько она проспала и, вообще, во сколько она заснула?
Она пожала плечами. Сказала, что общалась с ними перед сном.
— Куда они ушли? — мягко, но настойчиво спрашивал бородатый.
— Я почём знаю! — она хотела как можно язвительней сказать, но получилось не очень. Всё-таки эффект застигнутости врасплох давал о себе знать.
Бородатый не был удовлетворён ответом. Он нахмурился. Призадумался. Осмотрелся. Затем спросил:
— Эта ваша квартира?
Вот в чём Лена была уверена, так это в том, что квартира чужая, но деталей — как здесь оказалась — она не могла припомнить. Вроде как Алексей открывал замок. А откуда он ключи взял? От кого? Может, от приятеля? И что за приятель такой? — Она же ничего не знает, не помнит.
И куда подевались Алексей с Жаном?! — не сразу, а только сейчас начал беспокоить вопрос.
Лена честно призналась, что квартира не её.
Бородатый посмотрел на фоторамку, весящую на стене, отметил:
— Разумно. Очень похоже на правду… Так, как зовут второго человека?
— Алексей Гу-бин, — Лена во время спохватилась и искозила фамилию. На всякий случай. Ведь ничего пока неизвестно, что они собираются предпринять… Да и соврала какую-то малость.
— Губин значит? Хорошо… А теперь расскажи нам, как тебя зовут? Откуда ты? Как познакомилась с подозреваемыми? Как оказалась в чужой квартире? Всё расскажи. И смотри у меня — говори только правду! — пригрозил он не очень-то сурово.
Лена во второй раз оказалась в заложниках у непонятно кого. Что за дурацкая манера окружать, запугивать, не представляться и задавать неождианные и тем более неприятные вопросы. Хоть у Лены и появился опыт в таком деле и второй раз подобная ситуация меньше страшила, чем первая, но холодок страха всё же пробежался по спине. Да, надо признать, непростая ситуация.
Она понимала, что на них могла выйти только Шимерши. Столько разговоров было об этом. Думали, гадали, хорошо ли оторвались от преследования. А ведь кто-то говорил, что сутки у нас в запасе. Не Жан ли?
Что будет с ней дальше? — она не могла даже предположить. Её разрушало такое положение вещей…