— Что значит 'умереть'? Я попрошу объяснений, — настаивал я.
Жан неспеша, несуетливо объяснил мне, что значит 'умереть'.
К счастью для Жана, и к несчастью для органических существ, Джерр за долгие годы смог найти средство перемещения во времени и в мирах. Это произошло, конечно, не махом, потребовались долгие годы, сверхинтеллектуальные машины, помощь 'духов', даже фиатов, чтобы найти лазейку — как проникнуть в другой мир незаметно от Шимерши. Нашли такую лазейку. Всего-то требовалось попасть в прошлое земли, и ждать момента появления Элькасана.
Правда, угадать со временем не так-то просто. Промахи случаются. И случаются большими. Джерр переместился в прошлое, но на миллион триста тысяч лет раньше появления Элькасана. Ничего страшного, подождём — решил он. Дождался ведь. Зарылся в земле, притворился мирным холмиком. Архантропы, пещерные люди, обитавшие в Алтайских горах, фактически не заметили его. А кто заметил — счёл за происки богов и не особо парился по этому поводу. Цивилизации тогда не было.
Особенность вновь открытого перемещения через миры — требовалось самоуничтожиться материально, чтобы воссоздаться в другом мире из пепла.
'Умереть' — значит реально умереть. Как умирают люди. Умереть для этого мира, чтобы можно было жить в другом мире. Объяснял Жан.
Секир-башка, кирдык, хана, каюк, кранты, копец, амба, finita la comedia, полный аллес капут, баста, крышка, финал, конец, моя песенка спета, аминь — короче, в любом исходе смерть. Самая настоящая, без преувеличения, Смерть.
Трудно верить, что Жан говорит на полном серьёзе. Что переместиться в будущее мы сможем через собственную смерть. Может, он как с пилотами пошутил?
— Я на такое не подписывался, — повторив слова Игоря, я не мог поверить, что это единственный путь. — Если честно, как-то я не готов умирать… Может, есть другие варианты? Ведь и тебе тогда придётся умереть?
Элькасан затряс головой:
— Нет. Это единственный путь. И я умру вместе с тобой, не переживай.
'Да я и не переживаю насчёт тебя, — подумал я. — Только вот одолевают меня жуткие сомнения, что этот путь верный. Какой-то он не гуманный. И кто даст гарантии, что после смерти в этом мире, я воскресну в другом мире?.. Всё ли я буду помнить? Как меня воскресят? Главное — кто?'
Жан понимающе смотрел на меня, ловил мой скептический взгляд. Тихонько кивал.
— Когда ты собираешься переместиться в будущее? — спросил я его.
— Мы уже начали это делать, — сообщил он.
— Что?!
— Чем раньше покинем этот мир, тем лучше для нас. Шимерши не успеет нас перехватить. Разве ты не чувствуешь, что корабль разгоняется…
Рубку, и вправду, трясло. Но я всё думал, что выходим на орбиту — оттого и вибрация корабля. На самом деле, мы вышли за пределы орбиты и с ускорением разгоняемся до сверхсветовой скорости — как объяснил Жан.
'Покинем этот мир…' — слова Жана, — вспомнил я. — А как покидают этот мир люди?.. Только через смерть… Значит только смерть, раз ты не Вечный'…
Я начал жутко нервничать. По телу щекотливыми волнами прошла дрожь до коленок. Я представил себе — что вот, через несколько минут мне предстоит умереть… умереть по-настоящему — и меня чуть не схватила паника.
— И как мы умрём? — беспокоился я. — И когда 'воскреснем'?
— Как только превысим максимальный порог скорости. Заодно узнаем насколько корабль может превысить скорость света.
— Что будет с кораблём? Он же угробится!
— Он уже ТАМ. Сдублированный. Ждёт нас. Остались только мы, — объяснил Жан.
Прошло всего две минуты. Но уже скорость превысила 10 % сверхсветовой барьер…
Сердце колотилось бешено. Мне становилось дурно. На большой скорости корабль развалится, расплющится от немыслимого давления. Но я не готов. Не готов!! Остановитесь!
Щёлк!!
Я вздрогнул. Что? Что за странный звук в рубке? Начал разваливаться корабль?
Я нервно смотрел на Жана, на Руфи, сидящих рядом — они спокойны, в ожидании конца, который может настать в любую секунду. Как они могут быть так спокойны?!
— Давайте подумаем трезво, — предлагал я пока не поздно. — Зачем сразу испытывать на себе непроверенное? Может, это ловушка Вечной. Вы не подумали об этом?.. Мы же погибнем! Все погибнем. Нас больше не будет. Никогда! А я не хочу умирать… Слышите! Остановитесь! Надо всё детально обдумать, прежде чем решаться на такое…
Рубку трясло, всё больше и больше. Меня вдавило в кресло. Я не мог встать. Не мог приподнять руку — она стала необычайно тяжёлой.
— Да стойте же! — кричал я. — Мы же сейчас умрём! Как мы…
Голову сильно сдавило. Чёрт же, больно! Судя по перекошенным лицам Жана и Руфи — они испытывают такую же боль. Боже, какая дикая боль!
Я не мог выдавить и слова — горло хрипело, словно кто-то невидимый схватил меня и стал душить. В голове отчаянно носилось: 'Как же я воскресну? Никто же не сканировал мой мозг, самого меня! На основании чего меня возродят из пепла?..'. Инстинкт самосохранения подстегнул меня к решительным действиям — требовал что-нибудь сделать, остановить это безумие. Он кричал мне громко в уши: 'Спасайся!!'.
Но я не мог ничего сделать. Тело стало невероятно тяжёлое, грузное и, по ощущениям, весило тонны. Свою чугунную голову я не мог больше держать — меня опрокинуло на спинку кресла. Обезумевшими глазами я смотрел на сидящих рядом людей, которые страдали как и я. Руфи вся в крови. Её не узнать. Жан ещё пытается держаться.
Разве нельзя было придумать что-нибудь полегче? — спрашивал я немым, укорительным взглядом — усыпить сначала или хотя бы дать застрелиться.
Боль всё нарастала и нарастала. Глаза резало. Последнее что я видел — как по рубке пробежалась рябь — всё исказилось до неузнаваемости. Потом вдруг стало мутно, темно. Тело пронзил жар. Всё мои члены одеревенели. Из носа хлынула кровь. Что-то жгучее вытекло из глаз и ушей, заливая лицо. Было слышно, как трещит голова. Треск повсюду. По ощущениям, это ломались мои кости. Поднялся жуткий шум, усиливая и без того страшную, адскую боль.
Жизнь не пронеслась перед моими глазами — это всё враки. Мысли, тяжело ворочаясь, думали только об одном: 'Я не хочу умирать! Не хочу умирать! Не хочу!!.. Остановите! Спасите меня!'…
И внезапно всё оборвалось. Померкло…
Сознание покинуло меня.
Я умер?