Щёлк!!
'Что?! Что за странный звук в рубке? Начал разваливаться корабль?'…
Я очнулся и понял, что только что потерял сознание. В глаза ударил слепящий свет. Я заслонился — рука непослушно дёрнулась, отозвалась неожиданной болью.
'Чёрт! — выругался я, прикрывая веки. — Ноги ещё побаливают. Они-то от чего побаливают?'
Вдруг я понял, что корабль не движется. А сам я уже не сижу на кресле в командирской рубке. Лежу в какой-то странного вида пастели с высокими бортами в светлой хорошо проветриваемой комнате.
'Любопытно. И где это я?'
— В лаборатории Джерра, — подсказал знакомый голос.
— Жан! Ты здесь?.. Что произошло? А где рубка? Слушай, ты где? Я тебя увидеть не могу, — я крутил головой, отперевшись о борт слабыми руками, но увидеть Жана в помещении не смог.
Из соседнего белого ящика поднялась рука. Такая же пастель с высокими бортами как у меня — догадался я.
— Тут я, — отозвалось из ящика.
Ага. Я попытался привстать.
— Не торопись. Ты в новом теле. Мышцы ещё не привыкли к нагрузкам.
— Что это значит?
— Они вообще не испытывали никаких нагрузок.
Встать я не могу. Руки и ноги слабые, как верёвки, побаливают и двигаются странно, словно чужие.
— Так значит, мы умерли? — спросил я.
— Да.
— И как это произошло? Надеюсь, мы недолго страдали.
— Не волнуйся, всё произошло моментально. Ты даже не успел ничего почувствовать.
— Это хорошо. А то я не переношу боли. А где же Руфи? — я осмотрел комнату, третьего белого ящика не обнаружил.
— Она осталась в прошлом.
— Так, мы же все погибли там, — напомнил я, предчувствуя недоброе.
— Да. Она погибла вместе с нами.
— Ты не стал её воскрешать?
— Она знала, что в будущем ей не будет места. Помнишь, она говорила, что является временным командиром корабля? — Так это правда, — он приподнялся.
Я нахмурился. Оказывается, мышцы лица тоже побаливают.
— Ты бы смог также поступить со мной? — спросил я затаённо.
— Нет. Ты мне нужен. Если бы ты был не нужен, я, наверное, отправился бы из Питера один.
— И то верно. И на этом спасибо, — я поблагодарил Элькасана.
Руфи я знал мало. Точнее, не знал её вообще — я ведь так не узнал, сколько ей лет, и чем она занималась всё это время — сидела ли под землёй в корабле или выходила изредка на свет божий. Что мне до неё?.. Но отчего-то мне стало так жалко. И так тоскливо на душе, словно я потерял хорошего человека.
Все мы люди такие, умеем в неподходящее время жалеть незнакомых нам людей, словно они родные, и люто ненавидеть тех, кто нам причинил хоть малейшую боль, а подчас сладострастно желать им скорейшей смерти.
А вдруг Руфи могла мне причинить боль? Просто она не успела. Не дали ей такой возможности. И вот, мне стало жалко её.
Впрочем, в оправдание, я несколько часов спустя, когда мышцы потихоньку привыкали к нагрузкам, а я к ним, ходил по кораблю печальный и грустный. А чему радоваться? Что не умер? Что в новом теле — новый дух?
Кстати, откуда взялись у меня мышцы?..
Теперь мы были в 61 тысячелетии, спустя год с того момента как могучую армию Элькасана разбила Шимерши и взяла Императора в плен.
Элькасан понимая тогда безысходность ситуации, приказал Джерру покинуть поле боя, оставить своего, своего Императора. Надо было сдаваться, иначе Вечная погонится за остатками разбитой армии и тогда у них точно не будет никаких шансов.
Попасть в плен — всё одно, что признать своё поражение. Элькасан догадывался о своей участи. Но он знал определённо — Шимерши его не лишит жизни. Нынче он — Чёрный Кристалл — в одном лице. Уничтожить его — значит уничтожить Вселенную. На это не поднимется рука даже у Вечной. Что же оставалось Шимерши, как не лишить текущий мир своего Императора — оправить того в далёкую ссылку, как ссылали когда-то советские чекисты неугодных граждан — зеков — на Дальний Восток. Но тому предстояло угодить не в Сибирь, а в рязанские поля уже постсоветского пространства. А если бы в советское время угодил? Долго ли б продержался? Хотя, с его-то возможностями — скорее б смог, чем нет.
Теперь я понимал, почему Шимерши лишь сослала, а не уничтожила своего противника. Выходил невероятный случай — могущественная Вечная, которая не знает преград на своём пути, всё же наткнулась на одну — в лице последнего Императора человечества — Элькасана. Случай, действительно, уникальный, наверняка, неповторимый. Преграду преодолеть ей невозможно. Поэтому осталась одно — пододвинуть преграду в сторону. А если и это невозможно? Есть Джерр, талантливый корабль (не смейтесь, так оно и есть), есть цивилизации, которые поддерживают Элькасана в его борьбе, в борьбе за жизнь, за право жить и распоряжаться жизнью. Кто же в праве распоряжаться собственной жизнью, как не они? И вот, Шимерши не может ни пододвинуть, ни преодолеть препятствие, возросшее на её пути, возникновению которому, заметьте, она сама поспособствовала.
Да с такими силами, с таким упорством — не занимать Элькасану — реально есть шансы усмирить Вечную. Шансы, правда, призрачные, плохо отличимые в туманке. Всё же есть!
Живёт ненавистное Вечной человечество и процветает (впрочем, почему 'ненавистное'? — скорее 'неугодное', вредное — по мнению Шимерши — для Вселенной). И Вечная не может пока придавить остатки человечества, потому как то брыкается, сопротивляется, помирать не хочет. Пока не устранит Элькасана, не ликвидирует их Императора, те будут продолжать биться, вести подпольное или не совсем подпольное сопротивление.
Да кто же они — остатки человечества? По видимому, нужно внести разъяснения.
Нет. Они не люди. Абсолютно прав, Жан Ромон, говоря о них слегка пренебрежительно — 'Можешь ли ты тех, кого видел в будущем назвать людьми?'. Конечно, не могу. Да и сейчас язык не повернётся. Какие же они люди, когда у них нет тела, материальной основы? А только зрительный образ? Когда от них сохранилось только сознание и память, утрачены чувства, потеряны индивидуальные черты? Они не чувствуют боли. Где же их сердце? Что бьётся в их фантомной груди? Что видят они, к чему стремятся? Зачем живут? Да и можно ли назвать их призрачное пребывание в нашем материальном мире 'жизнью'? Одним словом 'духи'. Были когда-то людьми, но теперь лишь призраки, которые навевают миру о своём утерянном прошлом.
На мой взгляд, сам Элькасан, не доволен тем, что воскресил этих 'людей'. Впрочем, они все без исключение присоединились к борьбе, встали на его сторону, в один голос признав его своим Императором. Что, в итоге, позволило Элькасану в течение семи лет вести практически равную борьбу с Вечной.
Сколько же их, воскресших? Миллион? Больше? К восьмому году правления Императора их собиралось свыше 12 миллионов. Мда, на многий порядок меньше, чем ранее, но и сохранивших себя путём трансмодификации оказалось не так много. Элькасан упорно настаивал их воскресить в живых, прочных телах, а не в фантомной, безтелесой субстанции, что без материальной основы. Всё было возможно! Но так пожелали все 'выжившие'. Материя для них считалась уязвимой и недолговечной, а фантомной субстанции ничто не страшно — ни снег, ни вьюга, ни пламя, ни взрыв сверхновой — они уцелеют. Правда, вселенный апокалипсис для них никто не отменял.
Признать, они правы! Мы материальные уязвимы для всех и для всего — зависимы от внешних факторов и условий, можем стать инвалидами фактически в любой момент; в любой же момент можем умереть от несчастного случая или от презрения судьбы, — мы конечны, а они же теперь стали вечны. Но не запутайтесь здесь! Хоть они вечны — они не Вечные, и вровень с Вечной их не поставить. Не могут они мгновенно перемещаться в пространстве и времени, не могут они мыслями владеть миром и управлять материей. Тем и отличаются от Вечной.
Вот и остаётся Элькасану править нематериальным миром, 'миром мёртвых'.
Где же обитают нематериальные остатки человечества?
Когда я впервые побывал в будущем, значительно дальше 4 тысячелетия, я угодил на биокультивированную планету с вполне земными, комфортными условиями. Я тогда помыслить не мог, что угожу в условия непригодные для жизни человека. Видимо поэтому прямиком попал на планету-столицу Элькасанию. Планета живая. Там обитала всеобразная живность — зверьё бродило по бескрайним лугам и полям, щипало травку — смотри и любуйся. Там же обитали вечные духи люди. На всей планете — 640 тысяч духов. Остальные видимо расползлись по Вселенной и обосновали далёкие колонии.
Лишённые материи духи могут жить где угодно: в безликом космосе, хоть на поверхности газового гиганта-звезды, хоть в эпицентре чёрной дыры — но они предпочитали жить в условиях более привычных, сохранённых в памяти от прошлого материального кусочка жизни. Поэтому жили на вполне материальной планете с вполне материальными условиями жизни.
И вот мы с Элькасаном на Джерре сейчас перебрались на одну такую биокультивированную планету под названием Аремир. Нет, это не та планета, на которой жили короли семьи Аремир, где когда-то бывали Паут Воэ и Жан Ромон, и которая вращается вокруг двойной звезды Нерко-18. Это уже новая планета, основанная самим Элькасаном. К несчастью, красивую планету Аремир постигла та же участь, как и всё человечество.
Но как за семилетний период правления Элькасан смог биокультивировать целую планету спросите вы? Здесь нет ничего странного. К 61 тысячелетии, технологии которой достигли люди совместно с фиатами, были таковыми, что позволяли не только проводить трансмодификацию из одного состояния в другое, но и выполнять мгновенную биокультивацию безжизненной, мёртвой планеты, превращая ту в насыщенную жизнью — растениями и животными — планету буквально за считанные часы.
Очень интересен сам процесс такой биокультивации.
Подбирается планета, которая имеет все шансы на успешную биокультивацию — с нужной гравитацией, с удовлетворительным температурным режимом, с максимально подходящей атмосферой — из кислорода; можно и с углекислым газом. Туда запускается несколько капсул с примитивной жизнью — амёбами, бактериями, простейшими клеточными организмами. Затем всё звёздная система блокируется особым темпоральным полем, которое приводит локальное ускорение времени в данной звёздной системе, превышающее общее в миллиарды раз. Таким образом — во всей Вселенной проходит несколько часов, а в блокированной звёздной системе парочка миллиардов лет. За отпущенное время, выпущенные на поверхность мёртвой планеты амёбы, бактерии и прочие поселенцы 'населяют' её, обживают и устраивают там свою эволюцию — развиваясь, усложняя свои организмы. Процесс эволюции зависит от многих факторов — но результат обычно одинаков: бескрайние леса густых плодовитых зелённых растений (хотя иногда бывают и синие) и бегающие, прыгающие, ползающие, также плавающие в этой чащёбе разноликие животные — в виде динозавров или динозавриков. Редко когда эволюция идёт вспять или пускает новые, неожиданные ветки развития. Не получилось — ничего страшного, подыскиваем новую планету с пригодными условиями и начинаем эксперимент заново.
Правда, есть один побочный эффект в таком локальном ускорении движения времени: так как звезда постоянно излучает фотоны — яркий свет — с определённой скоростью и ускорением, то накапливаясь и преодолевая темпоральный барьер они образуют по своей сумме огромную массу, фактически сравнимую со вспышкой сверхновой. И требуется как-то погасить эту ослепительную вспышку, или, отбежав подальше, пропустить волну света. И тот и другой вариант не чреват тяжёлыми последствиями, кроме многократного повышения яркости выбранной звезды на фоне других звёзд.
Таким образом, была создана планета Аремир. Так её назвал Элькасан в честь своей любимой принцессы, Ами Аремир. На планете он обосновал город — Имперскую столицу, где возвёл дворец, не в том архитектурном стиле, в котором мы привыкли видеть, а достаточно скромный, соизмеримый с его командирской рубкой домик-дворец. Он не восседал на троне, не командовал вельможами, у него не было придворных, кроме пары-тройки любезных роботов-домохозяев. На этой же планете поселились воскресшие люди-духи. Начали возводить для себя города. Нематериальным им это сделать было трудно. Понадобились вполне материальные машины-роботы и механизмы, выполнившие за них всю работу.
Вообще ни их города, ни их транспортная система не идёт ни в какое сравнение с нашими, устоявшими представлениями — что города должны быть большими и высокими, а дороги, словно гигантская паутина, должны окутывать планету со всех сторон. Ничего подобного! Их города скромны, потеряны в морях джунглей и слабо похожи на наши со строго выдержанной сеткой улиц. А линий дорог и магистралей между поселениями вовсе нет. Зачем они нужны? Зачем резать природу на зоны? Когда есть возможность портального, мгновенного перемещения из одной точки в другую.
Вот так эволюция технологий! Ходишь, раззянув челюсть, поражаешься.
Но ко всему, что бы ни было странным, ни казалось абсурдным, привыкаешь. Постепенно, подменивая свои стереотипы, привыкаешь.
Я привыкал к своему новому телу. Из биологии я помнил, что примерно за две недели практически весь мой организм полностью обновляется — старые клетки отмирают, за место них вырастают новые. Руки, ноги, суставы, мышцы — всё постепенно обновляется, подпитывается свежей материей. Поэтому оказаться в совершенно новом теле для меня не было шоком. Главное — я всё помню, ничего не забыл, вроде бы… Хотя, как это проверить?.. Чувствую, что пробелов в памяти нет. Помню, что было до, что после. Все минувшие события свежи, словно случились вчера.
А что главное в человеке, что так драгоценно для личности — как ни память? Боялся я, потеряю свой менталитет, подсознание, интуицию. Нет. Память подсказывает мне — ничего не изменилось. Остался прежним, каким был. Ни тело мне дорого, ни даже сознание — мне дорога моя память.
Лицо и внешность моя с виду ни изменились, однако Жан сообщил неожиданную новость, что Джерр, когда создавал тело, избавил меня от налипших болезней, патологий, развивавшихся в организме на разных стадиях, выправил деформации, сжёг бесполезные жировые отложения, снабдил мою мышечную ткань усилительными волокнами, сформировал отличный рельеф. Глянув в зеркало, понял я, что теперь выгляжу настоящим мужиком — с крепкими мускулами, здоровыми бицепсами и трицепсами — не огромными, а именно достаточного размера. Стал выдглядеть значительно привлекательней. Подтянулся. Выпрямился. Исчезла сутулость. Плечи, вроде стали смотреться шире. Да и сам я стал, выглядеть здоровым и бодрым, каким никогда, пожалуй, не выглядел.
Такая метаморфоза мне понравилась. Я даже не жалел, что для этого пришлось пройти через смерть. К тому же это было совсем не больно.
Отлично! Ну, кто на меня?! — дерзал я перед зеркалом. Эх, попадись мне сейчас молодой солдат эйэловец и тот вояка, что приговорил меня к расстрелу. Ух, как вам не поздоровиться! — Сжал кулаки перед зеркалом и выпучил мышцы.
Мы с Императором Элькасаном уже прожили на Аремире две недели, в земном исчислении. Просиживали дворец, вели друг с другом недолгие беседы, вырабатывали стратегию. Джерр сидел на орбите, возглавлял оборону планеты.
На Аремире бойко шёл процесс подготовки к новой битве. Все роботы, машины и механизмы были втянуты в подготовку. В пору вывешивать лозунг на каждом углу: 'Всё для войны, всё для победы!'
Миллиарды единиц техники трудились на планетарных и орбитальных заводах всех планет и колоний Империи. Объемы работ превышали любые воображаемые массы. Фантазии представить это не хватало. Кто сможет представить себе 16 десять в тринадцатой степени боевых единиц техники!! Вот так армия! Вот так Элькасан могущественный!
Но не за две недели это всё было создано. В эти дни как раз подходила к своему завершению подготовка и формирование армии. Началось всё раньше — с год назад — с того момента, как минула предыдущая битва, завершившаяся разгромом и пленением Элькасана. А используя локальные темпоральные поля в разных частях Вселенной, выигрывалось время. Миллионы лет выделялось некоторым звёздным систем, чтобы готовить новых механических воинов. Вся их задача, весь их смысл жизни сводился к одному — подготовить армию для решающего сражения.
И вот она собрана, огромная армия: в миллиарды раз превышающая объёмы и без того не маленького Джерра — каждый линейный корабль от 3 километров, некоторые единицы достигают своими габаритами тысячи километров. И все снабжены современным разрушительным оружием, оснащенные новой боевой программой — с одной целью: биться до последнего, стоять насмерть, победить, во что бы то ни стало. Призыв один: 'Рвись к победе!'
Армия не умещается в межзвёздном пространстве, её вывели в межгалактическую пустоту, для построения, для смотра. Она насколько огромна, что в иллюминатор вижу я только незначительную часть — несколько сотен тысяч больших кораблей, выстроившихся в строгие бесконечные ряды. Мне становиться дурно. Меня пробивает дрожь от мысли, какова будет битва. Это тебе не Курская дуга! Здесь на космических полях сражений будет решаться судьба двух великих сущностей — Вечной Шимерши и Императора Элькасана, за которым соединённые цивилизации людей, фиатов и многих других формаций.
Назревает величайшая, фантастическая битва! Была ли когда-нибудь подобная во вселенной? Будет ли когда-нибудь подобная? Хочется верить, что нет. Да и кто осмелится?
— Ты уверен, что на этот раз победишь Шимерши? — спросил я как-то.
Элькасан сразу ответил:
— Я никогда не теряю уверенности. В прошлый раз я поторопился. Мне немного хватило до победы. Она пошла через флаги и смяла ряды. Не хватило подкреплений. Ей удалось взять под свой контроль корабли, прорвала внутреннюю защиту, на ходу их перепрограммировала и мы потеряли перевес в силе, также численность.
— А ты уверен, что это единственный способ победить Вечную?
— Конечно. Уничтожив её подконтрольную материю — мы лишим выход Вечной в наш мир, в нашу Вселенную. Значит, победим её. Моей армии будет достаточно, чтобы прикрыть все точки входа её в наш мир. Какой ещё может быть способ?
— Как же 'договориться'?
— С Шимерши? — усмехнулся Жан. — Вот подумай сам, как ты с ней договоришься? О чём будешь договариваться?
— Но ведь люди 81 тысячелетия смогли с ней как-то договориться? Она их не уничтожила. Позволила жить и развиваться дальше.
— Э-э… Без Императора, без последнего человека — они ей не помеха. Что ей духи? Их число ограничено. Они для неё не представляют угрозы.
Я подумал: духам радоваться бы надо, что Императора нет, никто их не притесняет. А они наоборот — чуть ли не плакать стали.
Тирании со стороны Императора к своим подданным я не замечал. Император, он хоть и без большого стажа, вершил истинное правосудие, следил за порядком, справедливо наказывал провинившихся. Благо народонаселение его Империи не так уж огромно. На планете Аремир проживает чуть свыше 5 миллионов духов. Поэтому со всеми своими обязанностями справляется. А что не успевает — перекладывает на своих министов и замов — тех же духов.
Для них предстоящая война — не более чем очередное развлечение. Может ли кто-нибудь среди них погибнуть? Наврядли. Духа уничтожить не представляется возможным. Он — не материален. Он — всего лишь призрак. Однако ликвидировать такого призрака, к моему изумлению, можно. Достаточно блокировать в пространстве такого духа, или кучу духов — как они оказываются отрезанными от мира сего и не представляют более никакой опасности. Но убить их нельзя. Вы когда-нибудь пробовали лишить жизни призрака?
Несмотря на опасность, на возможность ловушек, вечного пленения, практически все из них повально пошли добровольцами на фронт и начали командовать боевыми единицами, встали во главу разных частей войск. Такой преданности, за исключением Джерра, мне не приходилось видеть. Видимо, Император за годы правления заслужил такой почёт и уважение среди своих подданных.
— Какие способы ты ещё рассматриваешь? — спросил меня Элькасан.
Отвлёкшись на мысли, я не понял сути вопроса.
— Ты не считаешь военный способ единственным, — напомнил мне Элькасан. — Давай я тебе кое-что проясню.
И он начал увлечённо объяснять мне:
— Думаешь её можно расшатать чувствами. Любовь — к примеру?.. Ты уверен, что она знает такое чувство? Я допускаю, что она вливалась — и не однократно — в нашу среду, пробовала на вкус всё возможное — разные чувства, пыталась понять их, залезть в нашу шкуру, прочувствовать наш мир таким, каким его видим и ощущаем мы. Допускаю, она перепробовала: влюблённость, любовь, зависимость, привязанность к конкретному индивиду, к людям. Почему бы нет?! Но это её не проняло. Она же не человек! Вернувшись в шкуру Вечной, она понимала, что это всё природные инстинкты, самообман. Нужно ли ей это? Она давно отстранилась от такой чуши земной.
Второй вариант. Дружеское общение. Подписание взаимовыгодного договора. Ну, что к примеру? Стать мне протекторатом, её личным вассалом? Если честно, такой вариант я рассматривал. Я нынче не столь гордый и непробиваемым, каким был раньше. Я не буду отвергать возможность примирения, даже таким позорным образом. Как-никак на кон поставлена судьба человечества. Да что там — и моя судьба поставлена. А примирение даст успокоение, сдует постоянную тревогу за свой народ — их трогать не будут, притеснять не станут. И я решился предложить такой мир при очередной встрече. Как бы вскользь я озвучил такую возможность. Она отказалась от примирения. Объясняет: 'Битва до победы, ты мне обещал'.
Третий вариант. Брать хитростью. Обманом. Нечестным способом. Хоть и гнусный, подлый вариант, всё же вариант! Я много думал, как можно обхитрить Шимерши, как обвести её вокруг пальца и возможно ли её обхитрить? Она способна предугадать на многие шаги вперёд. А при встрече она способна прочесть все мои мысли, просканировать всю память — и все мои коварные комбинации тут же рассыпаются в прах. Так что такой вариант тоже отметается — как невозможный к реализации…
И вот остаётся единственный верный — воевать. Биться насмерть. До победного исхода. Уничтожать всех её агентов, жертвовать своими агентами, изничтожать материю, подконтрольную ей — разрушить всё до атома, чтобы не осталось ни грамма органической или технической материи, которым бы она могла управлять. Либо я доказываю свой титул Императора и остаюсь единственной могущественной силой во Вселенной, либо я низвергаюсь с кручи, насмерть разбиваюсь, и она правит миром как захочет.
— Но как же ты 'погибнешь'? — спросил я, имея ввиду Чёрный Кристалл.
— Если она прижмёт меня к стенке… и возможностей к сопротивлению не останется никаких. Что ж, я смерюсь с поражением. Преклонюсь перед ней, отключу в себе Чёрный Кристалл и отдам ей свою жизнь — ты заслужила!
— Выходит, сражение не избежать? — спросил я.
— Определённо! — подчеркнул он торжественно. — И поверь мне, ты увидишь такое сражение, какое в своей жизни никогда не видел… и вряд ли увидишь.
Я и без этих слов понимал, какой будет битва. Что сейчас разыграется через несколько часов — не укладывалось в воображении.
— А моя роль какая? — не преминул спросить я.
— Ты будешь сторонним наблюдателем. Судьёй нашего спора. Не беспокойся, ты не пострадаешь. Об этом я договорюсь с Шимерши. Через час мы делаем прыжок в галактику, где обитает Шимерши.
В 61 тысячелетии Шимерши переселилась в галактику Аднромеда — соседку нашей Галактики. Элькасану тяжёлыми усилиями, нелёгкими боями, удалось изгнать всех агентов Вечной из Галактики и удерживать оборону — чтобы никто не смог проникнуть. Силы противника нам представлялись туманными. Но по последним разведданным — силы её были на порядок меньше. А посему шансы на победу у нас имеются.
Я внутренне готовился к любому исходу. Либо я сейчас увижу невероятную, единственную в своём роде победу на Вечной, что считается чуть ли не верхом безумства и отчаяния, либо я увижу как прогорят все наши силы и Вселенная лишится последнего человека — Императора Элькасана.
И что будет тогда со мной? Этого мне не дано знать.
Я проникся величием предстоящего сражения. Сердце неумолимо колотилось в груди. Казалось, вот-вот оно выпрыгнет. К счастью, Элькасан дал мне успокоительное.
Мы стояли в командирской рубке Джерра. Среди нас было несколько духов — главнокомандующих большими частями войск. На них я не обращаю внимание. Как-то привык их не замечать. Они молчаливы. Они прозрачны. Их трудно разглядеть. Их словно нет. Сейчас они просто ждут команды своего императора.
И вот Император командует: 'Пора!'.
Все сразу его понимают, знают он имел ввиду — и быстро разлетаются в стороны, исчезают в стенах.
И я понял — пора. Наступил момент истины. О, великий момент истины! Достойны ли мы, люди, жить в этом мире или дано нам всем сгинуть раз и навсегда?
Все корабли устремились вперёд. Через каждое мгновение космос освещали сотни, тысячи вспышек — это исчезали боевые единицы в гиперпрыжке — их поглащал космос. Скоро также вспыхнул наш корабль и в следующее мгновение мы были уже в галактике Андромеда.
— Я желаю встретиться с Шимерши, — первое, что потребовал Элькасан от жителей чужой галактики.
Диалог шёл на языке Вечных. Но этот язык я понимал как свой родной. Правда, я не мог вспомнить, когда его так шустро изучил. Возможно, Джерр помимо мышц мне накачал новые познания. Ух ты! Круто! Да я постепенно становлюсь полиглотом.
— Она вас ждёт, — сухо, совсем неприветсвенно ответили на другом конце радиосвязи.
— Замечательно, — обрадовался Жан, подмигнул мне: — Перед битвой следует пообщаться со своим врагом, — и громко добавил: — Джерр перемещай нас.
Не успел я испугаться и подумать даже: 'Охренеть! Да я сейчас встречусь с Вечной!.. А причёска у меня нормальная?..', как всё вокруг засияло синими красками, появилось знакомое головокружение — словно я сумел воспроизвести 'прыжок' из мира в мир — и в мгновение очутился в незнакомом месте. Бог знает как далеко от первого имперского корабля Джерра.
Оказывается, это стандартная процедура. Нужно договориться о правилах, предупредить врага о сражении, чтобы не получилось — подлый удар в спину, да и просто поболтать о делах. Может и сражения удастся избежать. Враг увидит превосходство противника, струхнёт и сдастся заочно. На последнее рассчитывать, конечно, не приходится. Ну, а почему бы и не порассчитывать? В жизни всякое случается!
Помещение было небольшим, хотя, если приглядется, просторное — маленький зал с колоннадой. Анфилада дверей в бесконечность. Белые вазы. Мягкие, шёлковые тона. Опрятная мебель. Тусклый свет просачивается через плотные занавески. Не понятно, где мы оказались. Судя по гравитации и обстановке — чуть ли не на Земле. Но, скорей всего, на корабле. Только для общения с нами, Вечная создала такую знакомую, приятную обстановку — для нашего комфорта и чувства домашнего уюта. Постаралась.
Мы робко осматриваемся. И вот, практически перед нами, в небольшом удалении зала стоит ОНА — красивая, высокая, стройная с длинными светло-русыми волосами, молодая девушка с очаровательным, милым, таким озорным личиком. Она подходит к нам. Узнаю этот взгляд! Ведь я её знаю! Где же видел? — оробел я.
И меня тут же пробивает разом. Ворошит внутренности. Защемило сердце от внезапного порыва воспоминаний. Как я мог забыть! Как мог не узнать! Я бескрайне удивлён. Я чуть ли не ору:
— Маша?!