Уже само появление овчарки сказало Шайтану намного больше, чем могло бы кому-нибудь ещё. А шибанувший в ноздри ворох запахов едва не сбил его с ног, но собака, никогда раньше не применявшая на бывшем внешнике свой Дар, быстро исправилась, оставив лишь несколько важных ароматов и заблокировав лишние.
Об умении передавать запахи Шайтан знал. Но сам ни разу с ним не сталкивался — овчарка не считала бывшего внешника достойным того, чтоб делиться с ним этим Даром. И, помня, что даже нос совершенно обычной собаки способен воспринимать столько запахов, что человеку и не снилось, недоумевал, как Шпилька умудрялась вычленять среди них нужные. Теперь понял.
— Знаю, — шепнул он Лайме. — Спрячься. Батина Сотня сама справится, но знать о твоём присутствии им пока не нужно. Мало ли что…
Овчарка понятливо отступила за угол, а Шайтан решительно шагнул к Бате как раз в тот момент, когда бойцы приступили к занятию позиций. Спустя минут пятнадцать кусок улицы, куда направлялись Ада и Шпилька, был подготовлен к засаде. Пара снайперов засела на этажах многоэтажек, пулемётчики окопались в подъездах и за декоративными клумбами с каменными стенками. Остальные с автоматами расположились кто где. Особое любопытство вызвали у Шайтана двое подозрительно легко вооружённых бойцов. Их отличала походка и общая уверенная манера держаться — такая, словно они не привыкли прятаться и красться несмотря на то, что во всём Улье, и, уж тем более, в Пекле, это могло стоить жизни. И, с большой вероятностью, стоило — самоуверенных иммунных Улей никогда не любил.
— Они отслеживают мутантов, — заметив интерес бывшего внешника, тихо пояснил Батя. — Если те появятся, парни их перенаправят.
— Погонщики, значит, — сделал вывод Шайтан.
— Подходящее название. Мы их кинологами прозвали, у них мутанты словно собаки команды выполняют.
Потянулось ожидание. Батя остался вместе с Шайтаном у Форда, но, судя по бронежилету, автомату и полной запасных магазинов разгрузке был готов в любой момент придти своим парням на помощь. Шайтан просто стоял, безоружный, и следил за ситуацией.
Наконец, рация донесла короткое:
— Идут!
Батя с Шайтаном тут же вжались в стены стоящих на расстоянии пяти метров друг от друга домов. Командир Сотни при этом успел сдёрнуть с плеча потёртый АК-74 с рамочным прикладом и передёрнуть затвор.
Голос с характерными урчащими нотками Шайтан услышал чуть раньше, чем Ада и её «младшая» вступили на подконтрольный Сотне участок улицы.
— … будет знать уже достаточно, чтоб встать на одну сторону со мной, — не опасаясь ничего, разглагольствовала Ада.
Шайтану такое поведение квазихи, расслабленное, если не сказать — легкомысленное, — показалось странным. Ну кто так громко в Улье разговаривает? Заражённых, что ли, со всей округи она решила привлечь? Нет, квазиха, конечно, явно сумасшедшая, но чтоб настолько. Или у неё есть что-то, что позволяет ей не бояться заражённых? Дар? Или предмет?
— Огонь! — скомандовал Батя.
Задумавшись, Шайтан пропустил момент, когда Шпилька, споткнувшись, упала. Зато командир Сотни сориентировался мгновенно.
Тишину тут же разорвал треск выстрелов — в Аду, как и приказал Батя, стреляли так, чтоб уложить её наверняка. И только тут Шайтан осознал, насколько на самом деле была сильна квазиха.
Вокруг неё тут же образовался фиолетовый полупрозрачный купол. При каждом попадании он словно бы вспыхивал, и часть выпущенных в квазиху пуль стекала по нему вниз каплями раскалённого свинца. Другая часть отлетала в стороны, благо, не так уж далеко.
Шпилька, не растерявшись, старательно ползла к ближайшему укрытию, извиваясь всем телом и не обращая внимания на заливающую лицо кровь. К досаде Шайтана, выбранный ею в качестве защиты бетонный блок на краю проезжей части располагался в противоположной от бывшего внешника стороне.
Переглянувшись с Батей и получив одобряющий кивок, Шайтан сделал шаг вперёд, пригнулся… и тут же вынужден был отступить, потому что Ада неожиданно для всех пошла в атаку.
Первым делом она применила свой Дар кинетика. Срикошетившие от энергетического щита пули вдруг со свистом разлетелись в стороны. Батя с Шайтаном едва успели отступить, но с противоположной стороны послышался крик, и из окна многоэтажки вывалился наполовину и замер на подоконнике один из бойцов.
Грохнул РПГ, заставив Шайтана вздрогнуть.
А Ада тем временем развивала успех. Отбросив в сторону рюкзак с прикреплённой к нему какой-то непонятной штуковиной, похожей на пилу, она выхватила левой рукой саблю и двинулась за уползающей Шпилькой, не обращая внимания на обстрел.
— Ляха муха, — подозрительно спокойно сказал Батя.
Шпилька, словно почувствовав «старшую», перевернулась на спину и зачем-то закрыла глаза, как будто собралась помереть вот прямо здесь и сейчас. А через мгновение произошло то, чего не ожидал никто.
Шпилька открыла глаза, залитые чернотой так, что не видно было белков, пристально уставилась на свою «старшую». И та… пошатнулась, выронив пронзительно зазвеневшую саблю. Энергетический щит вокруг квазихи исчез, словно его сдуло ветром, асфальт под её ногами пошёл трещинами.
Этот шпилькин Дар Шайтан видел впервые. Самой Шпильки, правда, хватило лишь на одно его применение, после которого она попросту отключилась. Но главное она сделала — квазиха хотя бы на время осталась без защиты.
— Огонь! Огонь! Огонь! — дурным голосом заорал Батя.
А Шайтан, наплевав на всё, выскочил из-за укрытия и понёсся к Шпильке, сам обалдевая от того, что делает.
Ещё когда он учился в военном университете, ему намертво вдолбили в голову мысль, что боевых товарищей из-под вражеского огня надо вытаскивать исключительно тогда, когда есть шанс не пасть рядом с ними. Это объяснялось необходимостью сохранения боеспособного личного состава, и любое мнение, расходившееся с мнением лектора, по умолчанию считалось неправильным.
Шайтан с лектором был полностью согласен, причём искренне. И что толкнуло его на риск сейчас, так же искренне не понимал.
— Куда, мля? — в спину ему заорал Батя, но внешник этого уже не слышал.
Пригнувшись, пересёк улицу, надеясь, что Аде сейчас не до него, подхватил бесчувственную Шпильку под плечи и волоком потащил к ближайшему подъезду.
Сзади застрекотал автомат, Батя, не успев остановить бывшего внешника, сделал единственное, что в данной ситуации мог — принялся его прикрывать. В данной ситуации это, правда, равно было любой другой стрельбе — цель-то была одна.
Правда, эта цель, даже лишившись своего защитного поля и сабли, почему-то всё никак не подыхала.
Пули по-прежнему облетали Аду стороной — теперь для защиты квазиха вовсю использовала свой Дар кинетика. И упорно шла в сторону Шайтана и Шпильки, наставив на них автомат, который держала левой рукой. Культёй, оставшейся от правой, она подпирала цевьё. Глаза её горели болезненной ненавистью, а губы расплывались в злобном оскале, демонстрируя знаменитые квазовские клыки в два ряда.
Неожиданно рядом с ней словно бы из ниоткуда материализовалась овчарка и набросилась на квазиху со спины. Нападение дало Шайтану драгоценные секунды, чтоб дотащить Шпильку до подъезда и втолкнуть внутрь. Там её тут же принял один из бойцов Бати, отволок в сторону и оставил сидеть, прислонив к стене. Сорвал с пояса флягу, протянул внешнику.
— Иди, дальше мы сами.
Шайтан не стал спорить и, схватив флагу, направился к Шпильке. Надавив на сустав, соединяющий челюсти, заставил её открыть рот и влил немного живца. С силой нажал на подбородок и одновременно закинул Шпильке голову, заставляя сделать рефлекторный глоток.
Шпилька закашлялась.
— А теперь ещё чуть-чуть, — словно ребёнку, сказал ей Шайтан, повторяя манипуляцию.
И в этот момент на улице громыхнуло так, что у всех засевших в подъезде заложило уши.