- Уй! Он не демон уже!
Бывший демон глядел на Афанасия круглыми глазами и с полуоткрытым ртом.
- Валер, ты чё? Старцев никогда не видел, что ли?
- Я слышал, что в Лаврских пещерах живут могучие духом особы, но даже представить не мог, что есть такие! – потрясённо прошептал Валерий.
Воздух выл и гудел, рассекаемый на части хлыстом Афанасия. Дьявол уже не ревел, а только надтреснуто шипел, словно проткнутый воздушный шарик. Он ползёт по земляному валу, постепенно приближаясь к краю дыры, стоя на коленях задом наперёд, высоко задирая костлявый таз, кровь и слюни обильно орошают землю. Лапы по локти вязнут в мягкой, как тесто почве, морда чертит широкую полосу. Дьявол уже ничего не соображает от боли, глаза залиты кровью, уши глохнут от свиста бича. Внезапно удары прекращаются, наступает тишина. Дьявол поводит окровавленной мордой, словно бык перед красной тряпкой, пробует встать. Едва только он поднимается, земля уходит из-под ног, неодолимая сила тянет вниз. Дьявол раскидывает лапы в стороны, когтистые пальцы безуспешно скребут скользкий лёд, ледяное дыхание черной бездны сковывает холодом тело. Тьма охватывает дьявола со всех сторон, он невольно задирает морду и видит сквозь кровавую пелену стремительно удаляющийся светлый круг. Дьявол кричит словно смертельно раненый зверь, но вопль тонет в густой, как застывшая смола, тьме. Афанасий деловито сматывает хлыст, пальцы ловко перебирают узлы, стряхивают грязь и подсохшую кровь.
- Ну вот ... кх-хе ... пусть остынет немного, - говорит он, бросая косой взгляд на дышащую серной вонью дыру.
- Ты убил его? – неверяще спрашивает Валерий.
- Не-ет, только побил. Ты же знаешь, его убить нельзя. Не в нашей власти.
- Что же будет? – спросила Анна. – Там живут страшные чудовища тьмы!
- Да. Но и они не могут его убить, - с сожалением ответил Афанасий.
- Тогда что!? – в один голос воскликнули Антон и Даша.
- А ничё! Пожуют и выплюнут! Видели, какая у него рожа? Скособоченный весь, ноги разные, туловище перекрученное, голова приплюснутая ... Это все они! – мотнул головой Афанасий на чёрную дыру.
- Хочешь сказать, что он бывал там? – недоверчиво спросил Валерий.
- Да. И не раз, - кивнул Афанасий. – Убить рогатого нельзя, этот мир не может существовать без него. Вот потом, после Страшного Суда ... а пока нет, без Саши рогатого мир рухнет, потеряв равновесие добра и зла. Да ты и сам это знаешь.
- Все верно, равновесие необходимо, но что бы дьявола постоянно низвергали туда!!!
- А куда ж его ещё низвергать-то, по-твоему? Это ведь только он сам говорит, что, мол, я хозяин ада и преисподней, на самом-то деле он сюда пробирается, как таракан в мусорное ведро. Хозяин всему – Создатель!
- А как же тогда - ну, души людей попадают в ад? Ведь Бог милосерден! – смущённо спросил Антон.
- Пороли мало в детстве, вот и попадают! А этот, черт паршивый с подручными, беззакония тут творит. На земле разве не так? За всем не уследишь, миров-то у Создателя много! – сердито ответил Афанасий.
Едва только драка прекратилась, развалины, казавшиеся вымершими, ожили. Из ям, расщелин и трещин в земле вылезли люди. Пугливо оглядываясь по сторонам, бросая боязливые взгляды на дымящееся жерло пирамиды, люди устремляются прочь от страшного места. По развалинам не ходят где попало, люди вынуждены идти там, где есть проход. Через считанные минуты промежутки между домами и кучами камней заполнились людьми. Одни бегут, размахивая руками и возбуждённо крича, другие молча шагают не спеша, оглядываясь по сторонам, словно на прогулке. Проходы узкие, одиночки сбиваются в толпы, жиденькие ручейки сливаются и вот уже людской поток устремляется к выходу из города. В разношёрстой толпе идут мужчины и женщины, дети и старики. Нет только калек и увечных. Видимо, в преисподней у всех отрастают недостающие части тела, а как иначе передвигаться?
- Куда это они? – спросила Даша, взглянув на старца.
- На выход. Кто ж по доброй воле захочет остаться в аду? – с усмешкой ответил он. – И нам пора.
За спиной у него появились белые, отливающие серебром, крылья. Они распахнулись, сверкнули кончики перьев, будто капли росы на солнце и Афанасий взмыл вверх, едва не коснувшись головой низких облаков. Антон почувствовал, что и за его спиной раскрываются нечто белое и тянет вверх. Он не чувствовал напряжения мышц, ничто не беспокоило и не двигалось в спине. Просто поднялся ввысь и застыл неподвижно в воздухе рядом с Афанасием. Мгновение спустя появились Валерий и Анна, подлетела Даша – лицо сияет, светлые волосы плещутся волной, глаза широко раскрыты.
- Почаще летай, Дашка. Ты такая красивая! – понизив голос, сказал Антон.
Они поднялись достаточно высоко, но - то ли здешний воздух обладает способностью приближать предметы, то ли зрение изменилось, только все, что творилось внизу, было видно очень хорошо. Огромная толпа миновала постройки и вышла в поле. Впереди темнеет неровная полоса стены, отделяющая преисподнюю от нейтральной полосы. Засуетились фигурки охранников, ожили стволы автоматических пушек и пулемётов, высунула рыжий язык огнемётная установка. Пламя лизнуло землю и пропало, оставив быстро тающее облачко чёрного дыма. Передние ряды людей остановились, но другие продолжали напирать. Толпа уплотнилась, налилась силой, послышался многоголосый свирепый рёв. Охранники дрогнули и бросились наутёк, побросав оружие. Словно прорвавший плотину ручей толпа устремилась на стену. Антон вгляделся внимательнее, зрение услужливо обострилось, предметы словно приблизились и он увидел, что первым к воротам мчится тот самый рыжий мужик, которого они видели тогда, в первый раз. Не мудрствуя попусту, он с разбега врезался лбом в несокрушимые на вид створки точно по центру. Или лоб у мужика чугунный, или ворота сгнили без должного ухода, только послышался душераздирающий треск, центральный брус разлетается на куски, правая половина ворот рассыпается в прах. Рыжий мужик исчезает в клубах пыли и через мгновение кубарем катится по склону прямо по нейтральной полосе. Вскакивает, штаны висят пузырями от набившейся земли, рубаха в клочья, рыжие волосы стоят гребнем дракона. Дико вращая выпученными глазами, мужик радостно орёт изо всех сил:
- Разъ...бал наконец-то!!!
И мчится дальше с такой скоростью, что олимпийский чемпион в беге на сто метров удавился бы от зависти. Толпа сносит остатки ворот, рушатся стены, бегущие люди заполняют нейтральную полосу, отделяющую преисподнюю от другого, светлого мира. Вторая стена тает под напором толпы.
- Они все попадут в рай? – срывающимся от волнения голосом спрашивает Даша.
- Нет, не все. Многие вернутся на землю, - отвечает Афанасий.
- Как это? – не понял Антон.
- Смотрите!
Пропадает туманная дымка, отделяющая светлый мир от нейтральной полосы, пространство распахивается, словно падает занавес, открывается звёздное небо. Звёзд так много, что небо кажется не чёрным, как обычно, а голубым, густо усыпанным блестками. Одна звезда вспыхивает особенно ярко, ослепляя на миг людей, от неё тянется луч. Он приближается к земле стремительно и неудержимо, непрерывно утолщаясь и превращаясь в огромный световой столб. Упирается в землю, растекаясь сверкающим валом. Свет проникает вглубь, кажется, что световой столб соединил далёкую звезду с землёй. Появляются сияющие разными цветами сферы, одна меньше другой. Они как бы расположены внутри друг друга. Внешняя, самая большая, горит всеми мыслимыми цветами и оттенками. Следующая самая яркая, пылающая. Третья отражает свет предыдущей. Пустое пространство между сферами колеблется, будто горячий воздух знойным летом, отчего всё вокруг заполняется странным, приятным на слух звуком. Поверх сфер на равном друг от друга расстоянии видны удивительные и странные – существа, что ли? – подумал Антон, но потом усомнился – уж слишком чудно выглядели, будто некие клубки светящейся космической пыли, питающиеся светом сфер, очертаниями похожие на людей в ниспадающих одеяниях. Но тогда кто? Неисчислимое количество тонких светящихся нитей исходило от этих существ, они словно плели ловкими пальцами странные сети, которые ниспадали на землю расширяющимися потоками. А там, на земле, в переплетении светящихся нитей неподвижно стояли люди. Те самые, которые мгновение назад вырвались из мрачного мира преисподней – мужчины и женщины, старые и молодые.
Антон оглянулся – Валерий стоит, вытянувшись в струнку, как солдат на строевом смотре, в широко раскрытых глазах смятенье и страх, руки дрожат. Рядом прижалась к плечу Анна, на взволнованном лице горят глаза, нижняя губа прикушена, пальцы нервно мнут край платья. Афанасий спокоен, как и положено старцу, узловатые от мышц руки сложены на груди, в глазах пляшут искорки ленивого интереса, словно он видел такое уже много раз, но посмотреть ещё стоит. Дашка сопит за спиной, пальцы крепко сжимают куртку на поясе, будто боится упасть.
- Там это, крылья ... перья не мешают? – вежливо интересуется Антон.
- Спроси, что происходит! – сердито шепчет девушка и больно, с вывертом, щипает Антона.
- Ух, ё! ... э-э, почтенный старец, что происходит?
- Определение судьбы. Сплетаются воедино нити прошлого, настоящего и будущего, - спокойно ответил Афанасий. – Люди внизу сейчас находятся вне времени. Они, по сути, мертвы. Но скоро каждый сделает выбор.
- Выбор чего?
- Жизни. Простой или сложной, горькой или лёгкой, короткой и наполненной страданиями, или длинной, приятной во всех отношениях.
- Ну, понятно, какую выберут! – усмехнулся Антон.
- Вовсе нет. Выбор не так велик, как может показаться. К тому же эти люди – вернее, души! – уже познали смерть и жизнь, им ведома истина. Но главное – выбирать будет жребий!
- Почему? Если в прошлой жизни ты был ...
- ... дураком дубовым, то в новой будешь баобабом! – захихикала Даша за спиной.
- Нет, смысл не в том, кем быть, - с мягкой улыбкой ответил Афанасий. – Тиран или раб, президент или дворник. Поэт был прав, когда утверждал, что лучше быть приличным человеком. В старину говорили – добродетельным. Именно это определяет качества души, а не кресло, занимаемое телом. Им, - кивнул он вниз, - это ведомо. Потому жребий. Но прошлая жизнь в розыгрыше не участвует.
В полной тишине послышался звук, похожий на удар колокола, негромкий, но такой, что слышали все. Тотчас раздался голос, мощный, нечеловеческий:
- Души! Вот начало нового оборота, смертоносного для рода людского. Не вас получит по жребию жизнь, а вы изберёте её себе сами. Добродетель не есть достояние одного; почитая или не почитая её, каждый приобщится к ней больше либо меньше. Это – вина избирающего, Бог невиновен!
Ночное небо над головами пошло волнами, дрогнули звёзды и просыпался дождь из тысяч сверкающих, словно драгоценные камни, кристаллов неведомой материи. Они падали прямо в ладони, люди сжимали пальцы, остальные бесследно исчезали в земле. Получив жребий, люди рассматривали его, потом начинали оглядываться по сторонам, словно хотели спросить совета, но не видели никого в неисчислимой толпе. Тогда люди опять разглядывали жребий, будто внимательно вчитывались в грани.
- Выбор непрост. Слишком много всего становится известно о будущей жизни, - невесело произнёс Афанасий. – Думают, взвешивают, оценивают - осилят ли путь? Ведь возврата нет и при воплощении в тело память стирается.
Люди начали исчезать один за другим.
- Они воплощаются? – спросила Даша.