— Сегодня придет моя мама, Ганни. Вот она обрадуется!
— А я приду часика через три.
Он поймал ее руку и поцеловал.
— Я так счастлив, Ганни…
Фриц долго смотрел на дверь, за которой исчезла Ганни. Его мысли вернулись к Барбаре Френцель. Сначала он увлекся ею, потом стал ненавидеть. Постепенно прошлое стало вытесняться настоящим.
В комнату вошел капитан Штейн.
— Добрый день, товарищ Кан! Ну как, дело идет на поправку? Что у вас новенького?
— У меня была Ганни.
— Ну, тогда вас можно поздравить. — Штейн подвинул стул к кровати. — Товарищ Кан, мне нужны некоторые сведения. Расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях с этой Френцель. Вы знаете, что она убита?
Фриц кивнул:
— Да. Это я убил ее.
— Кто вам сказал?
— Ганни. И это даже лучше. Когда–нибудь я все равно узнал бы…
— Вы также ранили агента Фишера, он же Штаутер. Своими быстрыми действиями вы спасли жизнь вашего командира.
Фриц насторожился. Штаутер? Неужели так много Штаутеров? Он вспомнил человека с багровым шрамом на правом виске, с которым познакомился в поезде, когда ехал в отпуск. Штейн заметил его недоумение.
— Если вы еще недостаточно окрепли, мы можем поговорить завтра, товарищ Кан.
— Нет, нет, товарищ капитан. Я просто вспомнил об одном человеке. Его тоже авали Штаутером. Он был в концентрационном лагере при нацистах.
Штейн с удивлением посмотрел на Фрица.
— У него на виске был шрам?
— Да. Он рассказал мне, что сидел в концентрационном лагере Дахау.
Штейн не мог скрыть волнения:
— А о чем вы еще говорили?
— О Берлине, о фотоаппаратах… Потом он начал рассказывать мне о своей жизни.
— Почему вы заговорили о фотографии?
— У меня была с собой «Практика», а он показал мне свой фотоаппарат — подарок американского офицера.
— А больше он ничем не интересовался?
Фриц покачал головой:
— Нет. Штейн встал:
— Товарищ Кан, вы сможете выдержать очную ставку?
— Да, конечно.
Когда через час дверь палаты открылась, введенный мужчина чуть не вскрикнул от неожиданности.
— Вы знаете этого человека? — спросил Фрица капитан Штейн.
— Это… это Штаутер, с которым я познакомился в поезде.
Штейн обратился к Фишеру:
— Что вы можете сказать?
Фишер побледнел и опустил голову.
— Ладно, слушайте! Я сидел в соседнем купе и слышал, как этот пограничник разговаривал со своим другом. После этого я заинтересовался именно этим участком границы. В Ютеборге я пересел к нему в купе, узнал его имя и сфотографировал его. Остальное вам известно…
* * *
Юрген Корн был в отпуске. Он только что встал. Мать готовила сыну завтрак.
— Юрген, иди, кофе остынет!
— Иду, иду, мама!
Юрген так увлекся пирогами, что не услышал, как к дому подъехала машина. Когда в дверь постучали, он насторожился. Кто бы это мог быть?
— Войдите.
В дверях стоял старший лейтенант пограничных войск.
— Доброе утро! Корны здесь живут?
Юрген поднялся:
— Да.
Это был, скорее, вопрос, чем ответ.
Офицер подошел к Юргену и протянул ему руку: