Куликов пригляделся и тоже немало удивился, узнав в исхудалом землистого цвета лице старого сослуживца-нацика с которым начинал тянуть лямку контрактной службы. Оба были "любимчиками" инструктора, в том смысле, что он любил на них оттягиваться доводя до белого каления.
"Может оно и к лучшему, - невольно подумал Куликов по поводу придирок инструктора Коржакова, - ведь выжили только мы вдвоем. Ну и бывший инструктор наверняка тоже на этом свете еще обитает. Хотя как знать..."
- Бард?
Юрий Бардов кивнул.
- Выжил все-таки тогда, - продолжил Бардов. - Я слышал, что через вас тогда китайцы прорвались, сразу как только мы ушли. Думал, вас там всех китаезы порешили и тебя заодно.
- Выжил, как видишь, и ты прав, нас там действительно почти всех положили. Нас собственно для того туда и поставили.
- Ну да... Из штрафбата по ранению, как искупивший кровью или за выслугу?
- За выслугу с искуплением кровью, - невесело усмехнулся Вадим. - Два в одном.
- Понятно.
- Ну а ты как?
- Да как все...
Вадим кивнул и не настаивал на продолжении. Вспоминать как отрывает ноги приятного мало. Хоть он не помнил и спросить не у кого. Всю группу раскидало волею случая.
- Ты чего задергался? - спросил Бардов, заметив нервозность поведения Вадима.
- В сортир хочу... Как туда кстати попасть?
- Да, нам с этим делом непросто... Тебе как приспичило, по большому или по маленькому?
- По маленькому...
- Тогда не вопрос, - ответил Юрий Бардов и пошарив рукой под матрасом достал пустой пакет от капельницы. - Вообще санитаров надо звать, а их не всегда дозовешься... сволочей. Так я по маленькому приспособился в эти пакеты делать, потом открываешь окно и выбрасываешь.
- Оригинально, - искренне восхитился придумкой Барда Куликов.
- Только не промахнись и не пролей... с непривычки.
- Постараюсь.
Было неудобно, тем более что приходилось корячиться вслепую под одеялом, но Вадим не оплошал, в конце-концов сидеть в луже мочь тоже не хочется.
А поезд продолжал катить по рельсам, словно в погоне за Солнцем, уже давно скрывшемуся за горизонтом.
***
Поезд с ранеными часто останавливался уходя в "карманы", пропуская составы спешащие на восток. Бесконечным потоком на фронт текли боеприпасы, оружие, продовольствие, медикаменты и т.д. и т.п. все что требуется для ведения боевых действий. Ну и войска конечно.
Состав стоял по нескольку часов на пустынных полустанках, и казалось, этот их путь на запад будет длиться вечно. И действительно, путь который в былые времена занял бы неделю, если не меньше, растянулся на целый месяц.
Во время вынужденных остановок из состава не редко выносили носилки с полностью укрытыми одеялами телами.
В крупных городах от Омска и далее по пути следованию из поезда выносили тяжелых раненых, коим долгое путешествие противопоказано, то есть по сути они вообще были нетранспортабельны. Считалось, что они успеют подлечиться здесь в дали от фронта и что война сюда докатится еще не скоро. А когда подлечатся, то их довезут до госпиталей за Уралом, куда собственно и ехали.
С Еленой Вадим виделся редко. Дело тут даже не в Юрии Бардове от которого у нее остались негативные воспоминания после их первой встречи. Бардов, когда они занимались зачисткой города от китайского населения, тогда обошелся с ней крайне грубо, приняв ее за китаянку и хотел сдать полиции. Все проще, она медик и большую часть времени занималась своими больными, коим в пути сильно поплохело.
Но как бы долог и утомителен ни был путь по просторам бескрайней страны, (половину которой уже оттяпали китайцы и вот-вот заглотят остальное), он закончился.
С жильем в Воронеже, где они остановились, точнее, куда направили работать Елену со всем их госпиталем, проблем не возникло. Правительство под натиском миллионов беженцев было вынуждено пойти на непопулярные меры и временно реквизировать условно свободную жилплощадь, чтобы расселить всех нуждающихся в крыше над головой. То есть квартиры сдающиеся частниками в аренду, гостиницы и дачи. Впрочем люди прекрасно понимая что жизнь в условиях войны штука жесткая, предпочитали отдавать свои городские квартиры и переезжали на дачи поближе к земле. Земля как известно кормит, а то что проблемы с продовольствием будут, они собственно уже есть о чем свидетельствовала введенная система распределения по талонам предметов и продуктов первой необходимости, и проблемы будут только усугубляться, сомневаться в этом не приходилось ни на минуту.
Вот в такую оставленную квартиру они и вселились.
Семейная жизнь шла ни шатко, ни валко, большую часть времени Елена пропадала в госпитале, а Вадим сидел в квартире и смотрел телевизор. Он бы и рад устроиться хоть на какую-то работу, но отсутствие ног этому очень мешало.
За станком на заводе не постоишь. Любая другая работа с активным передвижением тоже не подходила, специальных знаний чтобы впрячься в какую-нибудь "бумажную работу", нет. Можно было заниматься какой-то неквалифицированной работой, сидеть на месте, что-то чистить, закручивать, паять, но и тут его ждало разочарование - сказались последствия многочисленных контузий, после часа работы в глазах начинало мутиться, а в ушах шуметь.
Навалилась чудовищная депрессия. Видя это подавленное состояние Вадима, Елена как то вечером присев рядом, и отобрав пульт, отключив телевизор, попросила:
- Поговори со мной...
- О чем?
- О чем угодно. Например, о то, что тебя гложет.
- Ты же знаешь... - Куликов красноречиво стрельнул глазами в сторону своих культей. - Что тут неясного? И я не хочу плакаться тебе в жилетку по одной и той же причине...
- Ты уверен, что дело только в этом, в отсутствии ног?
Куликов с удивлением взглянул на Елену и призадумался.
- Даже не знаю... Но ты кажется права... - после долгой паузы сказал он. - Конечно, отсутствие ног само по себе дико удручает, но я ведь еще из-за их отсутствия стал бесполезен... Да, пожалуй, в этом все дело... Я гирей повис на твоей шее... нет-нет, не возражай, я знаю что это так. Я теперь вроде паразита... точно глиста в кишках, который ест, пьет, потребляет другие ресурсы организма, но ничего не дает взамен. Я ничего не даю обществу которое меня содержит и в большинстве своем вкалывает до седьмого пота, как ты например, несмотря на свое положение. Противно.
- Ты не прав, - возразила Елена. - Оно обязано тебе. Все что ты получаешь, не так уж много кстати, самый минимальный паек, ты получаешь заслуженно и государство обязано о тебе всячески заботиться. Ведь ноги ты потерял не абы где и как, не по пьяни отморозил в сугробе, а в бою. Ты защищал государство и граждан от врага...
- Я все это знаю и понимаю, - отмахнулся Куликов поморщившись. - Но подобные "адвокатские" рассуждения не удовлетворяют меня. Как бы то ни было, заслужил я заботу государства или нет, не важно, я обуза. А я не хочу быть обузой, простым потребителем вроде овоща, хотя нет, овощ полезен, его съедят и насытятся, а я сорняк. И давай не будем об этом.
- Хорошо... - согласилась Елена, но потом все же добавила: - Жаль что все роботизированные протезы уже давно закончились.
Вадим кивнул. Действительно жаль. Перед самой войной в России стали выпускать "инвалидки" - роботизированный экзоскелет для таких как он и даже полных паралитиков. Но с началом войны производство переориентировки на военные заказы, когда во время партизанства в Забайкалье он получил боевые экзоскелеты отечественного производства. Но они естественно предназначены для здоровых солдат.
Вот он и сидел дома, как обуза, паразит, получая самый минимальный паек. С такой жизни недолго спиться, а то и вовсе в петлю полезть. Новости этому кстати тоже очень способствовали, но не смотреть их Куликов не мог. Это наверное что-то сродни садомазохизму: тебе после этого плохо, но нужно еще...
"...После многомесячной обороны, бесчисленных атак противника потерявшего миллионы солдат, пал Красноярск, - вещал хмурый диктор. - Наши войска вынуждены были отступить, чтобы не оказаться в окружении после прорыва противника в районе Лесосибирска к северу и Абакана к югу от Красноярска..."