- Зачем в Караганде? - Нил окончательно запутался.
- В Израиль они улетели, по вызову, - резко сменил тон Гоша. - Вчера проводили. Через Вену не вышло, пришлось через Рим...
У Нила слегка защемило в груди. К Яблонским он особой приязни не испытывал. Так, чужие и, в общем-то, чуждые люди, эпизодические персонажи характерно-комического плана в спектакле его жизни... Если бы они просто сменили место жительства, перебрались, к примеру, в ту же Караганду или в дом напротив, он бы на другой же день про них и думать забыл... Но отъезд всей семьей туда - это... это окончательно, это навсегда, для него это равносильно тому, как если бы, пока он был на юге, соседи покушали ботулиновых грибочков или рыбы и дружно отправились на тот свет. В сущности, там - это ведь и есть тот свет, и никто оттуда не возвращается... Хотя нет, есть же такие, как их Гоша назвал?.. Нил в россказни о нечеловеческих репрессиях верил слабо, тем не менее лично ни одного возвращенца не встречал и вполне мог допустить, что, в любом случае, в нормальную нашу обыденность они не возвращаются...
- И бабушка? - с дрожью в голосе спросил Нил.
- И бабушка. Все. Меня только оставили, хвосты зачищать, через месяц ждут... Ладно, ты лучше про себя расскажи. Из отпуска на побывку или с концами?
- С концами, наверное... Пока не знаю.
- Неплохо подгадал, - заявил Гоша. - У нас тут как раз небольшое суаре с икрой и шампанским. Вставай и присоединяйся.
Нил без больших усилий поднялся с дивана, подошел к столу, поглядел, присвистнул.
- Однако вы того... жируете, братья семиты. Весь стол был заставлен зелеными баночками с красной икрой - закрытыми, открытыми, полными, початыми и пустыми. Нил насчитало их не менее полутора десятков. И пять бутылок шампанского.
- Жируем, - согласился Гоша. - Только из братьев-семитов здесь один я. Остальные гои. Хопочка у нас уральских кровей, а наш новый сосед Кир Бельмесов - вообще не разбери-пойми. Наполовину финн, наполовину калмык Адская смесь.
В подтверждение Гошиных слов новый сосед приветственно оскалил острые зубы.
- Он теперь в башне живет, - продолжил Гоша.
- А как же Маруся?
- Съехала Маруся. На какой-то военный завод перешла в той же должности. Зарплата, говорит, вдвое больше, общежитие новое, со всеми удобствами.
- Ясно.
Нилу стало жалко, что Маруся съехала. Идеальная была соседка, смирная, незаметная, присутствием своим не докучала. Каков еще этот будет?..
- Нил Баренцев, - представился он и протянул руку.
Кир Бельмесов оскалился еще шире, взял протянутую руку, долго рассматривал ее, качая головой и не выпуская.
- Ты не удивляйся, - сказал Гоша. - Бельмесов человек особенный, потомок шаманов и колдунов.
Бельмесов с важным видом кивнул.
- Он что, немой? - недоуменно спросил Нил. - Нет, не немой, просто молчальник. Он убежден, что слово обладает магической силой, и посвященный в тайны не имеет права тратить ее впустую.
Бельмесов вновь кивнул. Нил вгляделся в его лицо. Необычное лицо, сильно напоминает кого-то. Если убрать со лба мелкие белые кудряшки, то получится... Получится древнегреческий философ Сократ, вот кто получится! Лицо мудреца, сатира и дегенерата одновременно...
- Ладно, ты давай ешь, пей, - распорядился Гоша. - Бельмесов, уступи человеку место.
Нил попробовал было возразить, но Бельмесов жестом показал, что все нормально, и, прихватив икру, проворно пересел на диван. Гоша пододвинул к Нилу нетронутую банку икры и чайную ложку, до краев налил шампанского в пол-литровую чайную кружку с отбитой ручкой.
- С хлебом напряг, - предупредил он. - Мацу будешь?
Нил кивнул и Гоша с оглушительным хрустом отломил изрядный кусок от большого пласта.
- А вы как же? - спросил Нил, показывая на шампанское. - Мне в одиночку пить?
- У нас уж часа четыре, как вольный стол, - сказал Гоша. - Кто когда хочет, тот и наливает. Хопа, Бельмесов, вам как? - Оба дружно покачали головами. - А я, пожалуй, за компанию... - Он налил себе в пустую майонезную банку. - Ну, будем...
Они чокнулись. Нил пригубил шампанского и неожиданно для самого себя сказал:
- Ох, Гоша, Гоша... Знаешь, а мне ведь будет не хватать твоей нахальной жидовской морды. Гоша рассмеялся.
- Меня оплакать не спеши, ты погоди немного...
- И что сие должно обозначать?
- Да так, есть мыслишка... Знаешь, я не сильно рвусь снова сажать себе на шею весь кагал, снова спать на раскладушке за ширмочкой, разговаривать шепотом, ходить на цырлах, вечно выслушивать упреки и наставления. Мне через год тридцатник стукнет, башка и руки откуда надо растут, зарабатываю - дай Бог в праздник, а что имею?.. А ты знаешь, что я свой кожаный пиджак год держал на работе в шкафчике, чтобы семейство не начало на плешь капать, зачем, мол, на себя бабки тратишь, в семью не несешь? Мне это надо?
- Не сильно. Так ты, что же, остаешься?
- Я этого не говорил, заметь.
- Почему?
- Потому что как только я открыто заявляю, что желаю и далее строить коммунизм, а родину предков глубоко имел в виду, ко мне на следующий же день явится пьяный гегемон со смотровым ордером и оттяпает три комнатушки из четырех. Следом припрется мрачная тетка с телефонного узла, заявит, что для индивидуального телефона моих личных заслуг перед отечеством маловато будет, и обрежет провода. Ну и так далее... Пока что от всех этих бяк я на полгода застрахован бумажкой из ОВНРа, выданной взамен паспорта. Вроде волчьего билета. С таким никто не работу не примет, прописки не даст. Ну и что? Я халтурками в три раза больше зашибу, а жилье за мной сохраняется до даты фактического отъезда, причем вместо двадцати рублей я теперь плачу за него один рубль семнадцать коп. Зато никто не прихватит за тунеядство, не нарисует статью за нетрудовые доходы, даже в вытрезвитель могу залетать без последствий, потому что штраф теперь с меня хрен получишь. Так что если не зарываться, не лезть в откровенную уголовщину, можно жить, как у вашего Христа за пазухой. Давай-ка жахнем по этому поводу. Чтоб все так жили!
- Уж я бы точно не отказалась от такой справочки, - вставила Хопа. Мне бы она вот как пригодилась!
- Так выходи за меня - и будет тебе справочка.
- А возьмешь? Гоша чмокнул губами.
- Такого помпончика да не взять? Советский народ мне этого не простит! - Нет, я в смысле - в Нью-Йорк возьмешь?
- В Нью-Йорк не гарантирую. Вот в Тель-Авив - пожалуйста.
- И что я не видала в твоем Тель-Авиве? Болтов обрезанных? Нет уж, мне в Америку надо. На крайняк - в Европу...
Гоша осушил свою банку и, подцепив куском мацы изрядную порцию икры, отправил в рот и смачно захрустел. Нил последовал его примеру. Подошла Хопа, молча взяла бутылку и приложилась из горлышка.
- Теплое, - заметила она.
- Так возьми холодненького, - предложил Гоша. Хопа, изящно покачивая бедрами, подошла к холодильнику, открыла. Нил посмотрел в ту сторону и буквально офигел: все полки холодильника были плотно забиты шампанским и баночками с икрой. На беглый взгляд таких баночек было не меньше полусотни.
- Откуда у тебя такое богатство?
- Что? Ах, это, - Гоша досадливо махнул рукой. - Да Оська, комик на букву "хер", на все башли, что за мебель подняли, накупил шампанского два ящика, икры просроченной у спекулей оптом взял и шкатулками палехскими отоварился. Естественно, на таможне тормознули. Шкатулки конфисковали, как культурное достояние, а икру мне разрешили забрать.
- Добрые...