А Бина, словно не замечая, как заблестели от слез глаза девушки, продолжала:
- Или запрягают в телегу с лошадью и заставляют работать пристяжной. А когда у нее не остается сил, то стегают кнутом, как ленивую скотину. Поэтому и уточняю, не шутканул ли твой батька.
— С Хранителем не сильно пошутишь, — горько улыбнулась землянка. — Он чувствует своих созданных и знает все их мысли. Именно поэтому я попросила дать тебе время решить самой, хочешь ли ты быть с нами. — А потом смутилась, — Ну и, конечно, сможешь ли ты связать свою жизнь с отцом. Но ты не бойся, Дух Леса не даст тебя в обиду. Да и я буду рядом. — Пообещала и спохватилась. — Но насчет долголетия — это не прикол, то есть не юмор. Ты должна будешь уйти с непокрытой головой?
- А вот здесь и кроется подвох, — грустно усмехнулась Бина. — Когда девушку уже передали в новый род, то сваты вроде как накидывают на невесту покров, чтобы чужие теперь люди не зарились на их женщину.
— И в чем подвох? — не поняла Ирина.
— Если покров не накинут, то девица нужна не честной женой… — буркнула знахарка и замолчала.
— Не поняла, — нахмурилась девушка, пытаясь поймать взгляд Бины. А та уж слишком сосредоточенно обертывала ее шею. — Меня при встрече приняли за…
— А что непонятного? — зло зыркнула на нее женщина. — Мало ли, для чего потребны девицы. Благо если в работницы… но ты не похожа на девку, что огуливают…
— Спасибо, конечно, — едкая насмешка сорвалась помимо воли землянки. — А чем те девки от нас отличаются?
Удивление знахарки было неподдельным:
— Ты что, ни разу не видала таких? Да каждая горемычная, у которой младшая сестра умудрилась раньше замуж выскочить, такую судьбу имеет. Сначала страх в глазах, а со временем — этакая оценка всех встречных мужиков. Словно взвешивает, чем он за ночь заплатит…
Пока Ирина слушала о женской доле в таком, казалось бы, мирном средневековье, жгучая боль в ее душе начала перерастать в гнев:
— Так я тоже оценивала…
Но закончить мысль ей не дала Бина, которая горячечно зашептала:
— Ты смотрела прямо. Без страха, но и без приглашения. Раньше мне не приходилось видеть, чтобы женщина так взирала на мир. Даже дамы из семей обладателей глаза отводят, чтобы на чужаков не пялиться. Не знаю, как точнее это сказать, но не блудливый у тебя взгляд. Поэтому и не пустила я вас в дом к старосте. А то они из-за распущенных да коротких волос тебя уже записали в непотребы…
Высказала знахарка все, что на душе у нее накопилось, а потом испугалась.
— Не наказывай их, Высшая! Не со зла они, а от недомыслия. Просто решили, что тебя выкупили именно для утех, потому и не закрывают лика.
Пораженная, Ирина во все глаза смотрела на знахарку, пытаясь осознать обрушившуюся на нее информацию. Нет, она не была тугодумом, но ТАКОЕ у нее в голове не укладывалось.
Деб кипятился насчет долга перед сообществом? Так землянке понятен принцип кредита и рассрочки. Если кредитор честный, то должником, в принципе, быть не так страшно…
Это еще нужно сказать людям спасибо, что ребенка оставили на иждивение, а не поступили с ним как в Спарте.
А вот как Хранитель отреагирует на то, что в его мире уже существует другая кабала? Что можно вот так просто прийти и забрать человека практически в рабство?!
Получается, что, соглашаясь на брак, девушка вообще не знает, на что она подписывается. Практически она кидается в омут неизвестности: кем будет, для чего ее забирают из отчего дома.
Что новым родичам надо, то и будет исполнять…
— И это я насчет щипков возмущалась? — наконец выдавила из себя иномирянка.
— А меня никто и не щипал, — покраснела Бина и быстро отвернулась. — Готово. Пошли.
— Минутку! — воскликнула девушка. — Еще два вопроса, и идем.
— Ну, задавай, — тяжело вздохнув, остановилась возле проема женщина и как-то съежилась.
"Она точно боится", — мелькнула у Ирины догадка.
— Что можно предложить старосте, чтобы он на сто процентов отпустил тебя с нами?
В прошлой жизни где-то на просторах интернета Ире однажды попался ролик, как прорастал цветок. Сейчас на ее глазах повторилось такое же чудо. Сгорбленная спина знахарки медленно выпрямилась, голова поднялась, и женщина, как в замедленной съемке, оглянулась:
— Что? — переспросила Бина и тряхнула головой. Было такое ощущение, что она ждала чего-то другого и просто не поверила своим ушам.
— Я спросила…
Но хозяйка дома в мольбе вскинула руки:
— Это действительно то, что тебе хочется знать?
— Ну не только это, — немного смутилась Ирина.
— А что еще? — опять напряглась знахарка.
— Тебе надо будет что-то забрать из дома? — и чуть не упала, услышав:
— Здесь из моего только пара рубах да светлый образ Хранителя. Все остальное соседи выделили на проживание.
Про Хранителя Ирине хотелось ляпнуть, что он и так будет с ними, но прикусила язычок — чужую веру надо уважать.
Тем более, что эта вещь, помимо культового значения, может быть единственной памятью о родном человеке. Все же получается, что Бина такая же сирота, как и она, только росла не в детдоме.
Придя к ошеломительному выводу, девушка по-новому взглянула на собеседницу и твердо заявила:
— Забирай все, что нажила! Ты сюда не вернешься! И домового не забудь. Пусть он у тебя и хулиган, но это не повод с ним расставаться. А за его воспитание вместе возьмемся. Да?
— Да, — произнесла в прострации знахарка, еще не совсем понимая, на что она согласилась. — Батюшка Домовой, ты пойдешь со мной?
— Вот и хорошо! — обрадовалась Ирина, глядя, как закрутился, помогая хозяйке, дух домовитый. — Тебе помочь?
— Нет, — мотнула головой Бина и, вытащив небеленый кусок материи, расстелила его на столе. — Я быстро!
— Ждем тебя! — направилась на выход землянка, но вспомнила, что так и не узнала ответ на свой вопрос. Обернулась и чуть не рассмеялась. На холсте уже стопкой лежали пресловутые две рубахи, потрепанный фартук, старенький платок и гребень. А еще: веретено, спицы, игла, что больше походила на шило, нож и пара ложек.
Землянке очень хотелось сказать, чтобы женщина выбросила этот хлам, но увидев, с каким благоговением Бина смотрит на скопившееся «богатство», устыдилась. Не пробудили бы в тебе магию — ходила бы и не в таких обносках.
— Да-да! — очнулась невеста и стала связывать углы импровизированного баула. Ирина кинулась ей помогать. Когда они вдвоем затянули, пыхтя, второй узел, землянка обмахиваясь, вновь вспомнила, что хотела узнать:
— Ты не ответила, что за тебя старосте предложить?