Я прошел через отверстие в стене и начал с трудом карабкаться по узкому круглому тоннелю, спотыкаясь на каждом шагу под тяжестью металлического ярма и колодок. Человек с кнутом, ругаясь, подгонял меня. Он со злостью толкал меня, так как коридор был узок и не позволял ударить как следует.
Мои ноги и плечи уже болели от колодок. Наконец мы выбрались в широкий тускло освещенный зал. Из него вело несколько дверей. Презрительно подгоняя меня кнутом, человек направился к одной из них. Я снова попал в коридор, затем снова вошел в дверь, потом опять в коридор. У меня возникло ощущение, что мы идем по настоящему лабиринту, из которого мне никогда не выбраться. Залы и коридоры были тускло освещены лампами, висевшими на каменных стенах. Дворец показался мне заброшенным. Здесь не было никаких украшений, все было запущено. Я брел, спотыкаясь под гнетом ярма и осыпаемый градом ударов хлыста.
Наконец я оказался в большой комнате с высокими сводчатыми потолками, которая была освещена факелами. Однако, даже высокие потолки не делали эту комнату менее зловещей и угрюмой, чем все залы и коридоры, через которые я проходил. Единственное, что украшало эту комнату, была гигантская маска на стене, изображавшая лицо прекрасной женщины. Под ней на возвышении стоял массивный золотой трон.
К трону вели ступени, по бокам которых стояли кресла. По моему предположению, в них сидели члены Высшего Совета Тарны. Их блестящие серебряные маски, тоже изображающие лица прекрасных женщин, бесстрастно взирали на меня.
У стен стояли суровые воины Тарны в голубых шлемах с маленькими серебряными масками у виска, которые обозначали их принадлежность к дворцовой страже. Один из воинов стоял рядом с троном. Что-то в нем показалось мне знакомым.
На троне сидела гордая величественная женщина, одетая в золотую мантию. На ее лице тоже была маска, но сделанная из золота. Блестящие глаза смотрели на меня из-под нее. Мне без объяснения было понятно, что я стою сейчас перед Ларой, татрикс Тарны.
Воин у трона сдвинул свой шлем и я узнал его. Это был Торн, капитан Тарны, с которым я уже встречался в поле близ города. Его узкие глаза с презрением смотрели на меня.
Он подошел ко мне.
– На колени, – приказал он, – ты стоишь перед Ларой, татрикс Тарны.
Я не встал на колени.
Торн ударил меня по ногам и я под тяжестью колодок беспомощно опустился на пол.
– Кнут! – приказал Торн, протянув руку.
Огромный человек, который привел меня, вложил ему в руку кнут. Торн размахнулся и ужасный удар должен был обрушиться на меня.
– Не бей его! – сказал повелительный голос и рука Торна упала, как будто у него подрезали сухожилия. Этот голос прозвучал из-под золотой маски. Я был очень благодарен Ларе за это.
Горячий пот заливал мне глаза, все мышцы дрожали от напряжения. Я с трудом поднялся на колени, окончательно встать на ноги мне не позволила рука Торна. Глаза из-под маски с любопытством рассматривали меня.
– Ну что же, пришелец, – холодно сказала она, – ты вроде собираешься вывезти из Тарны ее сокровища?
Я ничего не понимал, тело мое болело, пот заливал глаза.
– Твои колодки сделаны из серебра, добытого на рудниках Тарны, – сказала татрикс.
Я был ошарашен. Действительно, мои колодки и ярмо были сделаны из чистого серебра. Такому богатству позавидовал бы любой убар.
– Мы, люди Тарны, не жалеем сокровищ на колодки своих рабов.
Мой негодующий взгляд сказал ей, что я не считаю себя рабом.
Из кресла поднялась женщина в прекрасной серебряной маске и серебряной мантии. Она величественно встала рядом с татрикс. Бесстрастная маска смотрела на меня. Отблески факелов на ней делали ее ужасной и зловещей. Она обратилась к татрикс, не отрывая от меня сверкающих глаз:
– Уничтожь это животное! – сказала она холодным, звенящим, решительным голосом.
– Разве законы Тарны не дают право говорить, Дорна Гордая, вторая в Тарне? – спросила татрикс также холодным и повелительным голосом, который однако понравился мне больше, чем голос Дорны.
– Разве законы писаны для зверей? – спросила Дорна Гордая. Ее голос прозвучал как вызов татрикс и я подумал, что она не совсем удовлетворена положением второй. Сарказм в ее голосе был тщательно замаскирован.
Но татрикс даже не удостоила ее ответом.
– У него есть язык? – спросила татрикс человека, который приволок меня, а теперь стоял сзади.
– Да, татрикс, – ответил тот.
Мне показалось, что женщина в серебряной маске, которую звали второй в Тарне, застыла от неожиданности и негодования, услышав это. Серебряная маска медленно повернулась к человеку и тот дрожащим голосом проговорил, трепеща от ужаса всем своим огромным телом:
– Татрикс пожелала, чтобы я привел его сюда как можно быстрее, не нанося повреждений.
Я улыбнулся про себя, вспомнив о зубах урта и кнуте, которым он терзал мое тело.
– Почему ты не встал на колени, пришелец? – спросила татрикс.
– Я воин.
– Ты раб, – прошипела Дорна Гордая из-под серебряной маски. Затем она повернулась к татрикс: – Вырви ему язык!
– Ты приказываешь Первой в Тарне? – спросила Лара.
– Нет, татрикс, – ответила Дорна.
– Раб, – сказала татрикс.
Я сделал вид, что не понимаю этого обращения.
– Воин, – сказала тогда она.
Я поднял глаза на ее маску. В руке, покрытой золотой перчаткой, она держала кожаный мешочек с монетами. Я решил, что это монеты Оста и подумал, где же сам заговорщик.
– Признайся, что ты украл эти деньги у Оста из Тарны, – сказала татрикс.
– Я ничего не крал, – сказал я, – освободи меня.
Торн рассмеялся неприятным смехом.
– Я советую тебе, – сказал он, – признайся.
Мне показалось, что он хочет просьбы о пощаде и милости, но я был невиновен и не желал каяться.
– Я ничего не крал.
– Тогда, пришелец, – сказала татрикс, – мне жаль тебя.
Я не понял смыслы ее замечания, да мне было не до этого: спина моя стонала под тяжестью колодок, шею ломило. Пот тек по спине и раны жгло огнем.
– Приведите Оста! – приказала татрикс.
Мне показалось, что Дорна беспокойно заворочалась в кресле. Нервными движениями рук она расправляла складки мантии.
Сзади меня послышался шум и к моему удивлению один из солдат дворцовой стражи швырнул закованного и избитого Оста к подножию трона. Его колодки были меньше моих, но все равно они были слишком тяжелы для его тщедушного тела.
– На колени перед татрикс, – скомандовал Торн, держа кнут в руке.
Ост, корчась от страха, попытался подняться, но не мог совладеть с весом колодок.
Рука Торна с кнутом поднялась. Я ожидал, что татрикс и на этот раз остановит его, но она молчала, смотря на меня. Интересно, какие мысли таятся под этой бесстрастной маской из чистого золота.
– Не бей его, – сказал я.
Не отводя глаз от меня, Лара сказала Торну: – Будь готов к удару.
Желтоватое с красными прожилками лицо капитана изобразило улыбку и рука сжала кнут. Он не отрывал глаз от татрикс, боясь пропустить ее сигнал.
– Поднимись, – сказала татрикс Осту, – не хочешь же ты умереть на брюхе, как червяк?
– Я не могу! – простонал Ост.
Татрикс медленно подняла руку в перчатке. Как только она опустится, последует жестокий удар кнута.
– Нет, – сказал я.
Медленно, с трудом преодолевая боль в мышцах всего тела, стараясь не свалиться, я протянул ему руку и помог встать на ноги, приняв на себя всю тяжесть его колодок.
Женщины в серебряных масках ахнули, а солдаты приветствовали мой поступок ударами копий о щиты.
Раздраженный Торн швырнул кнут человеку.
– Ты силен, – признала татрикс.
– Сила – признак зверя, – сказала Дорна Гордая.
– Это правда, – сказала татрикс.
– И все же, это прекрасное животное, – сказала одна из женщин.
– Отправим его в Дом Развлечений Тарны! – предложила другая.
Лара подняла руку, требуя тишины.
– Почему, – спросил я, – ты не позволила ударить кнутом воина и не захотела защитить этого жалкого человека?
– Я думаю, что ты невиновен, – ответила она, – а вину Оста я знаю.
– Я невиновен, – подтвердил я.
– Но ты же признался, что не воровал монеты!
Я ничего не понимал.
– Конечно, – сказал я, – я ничего не воровал.
– Значит ты виновен, – прозвучал голос Лары и мне показалось, что в нем прозвучала нотка печали.
– В чем я виновен?
– В заговоре против трона Тарны, – ответила татрикс.
Я онемел.
– Ост, – сказала татрикс ледяным тоном, – ты виновен в измене. Мне известно, что ты затеял заговор против трона.
Один из воинов, которые привели Оста, сказал:
– Так докладывают шпионы, татрикс. В его доме найдены письма и инструкции. Все доказывает, что он хотел свергнуть тебя. Там были мешки с золотом, чтобы вербовать сторонников.
– Он признался в заговоре? – спросила Лара.
Ост стал жалобно молить о пощаде. Шея гнулась под тяжестью ярма.
– Кто, змея, дал тебе золото? От кого ты получил письма и инструкции?
– Не знаю, татрикс, – стонал Ост, – письма и золото принес воин.
– К уртам его! – злобно крикнула Дорна Гордая.
Ост завизжал, моля о пощаде. Торн пнул его, заставив замолчать.
– Что ты еще знаешь о заговоре против трона? – спросила Лара.
– Ничего, татрикс, – пробормотал тот.
– Отлично, – сказала Лара и повернулась к воину, – брось его к уртам.
– Нет, нет, нет! – завопил Ост, – я знаю, знаю!
Женщины в серебряных мантиях наклонились в креслах, чтобы не упустить ни слова. Только татрикс и Дорна не шевельнулись. Хотя в комнате было прохладно, я заметил как по лицу Торна покатились крупные капли пота. Руки его судорожно сжимались и разжимались.
– Что же ты знаешь? – спросила Лара.
Ост оглянулся, как затравленный зверь. Глаза его вылезли из орбит.
– Что ты знаешь о воине, который принес золото и инструкции?
– Я не знаю его.
– Позволь мне, – выступил вперед Торн и вынул меч, – позволь мне прикончить эту мразь.
– Нет, – ответила Лара и продолжала допрашивать несчастного заговорщика:
– Так что же ты знаешь, змея?
– Я знаю, – ответил Ост, – что глава заговора – человек с высоким положением, это женщина в серебряной маске.
– Ложь! – воскликнула, поднимаясь, Лара. – Никто из носящих серебряную маску не может пойти на предательство.
– И все же это так! – сказал Ост.
– Кто предательница?
– Я не знаю ее имени.
Торн расхохотался.
– Но, – продолжал с надеждой Ост, – я однажды говорил с ней и могу узнать ее голос, если ты обещаешь сохранить мне жизнь.
Торн снова рассмеялся.
– Это уловка, чтобы купить жизнь.
– Что ты думаешь, Дорна? – спросила Лара ту, что звалась Второй в Тарне.
Но Дорна продолжала молчать, как бы боясь произнести хоть слово. Она вытянула руку в перчатке и резко опустила ее ребром вниз, изображая удар мечом.
– Милосердия, Великая Дорна! – завопил Ост.
Дорна повторила свой жест медленно и неумолимо.
Но Лара протянула руку ладонью вверх и медленно подняла ее. Это был жест, означающий пощаду.
– Благодарю, татрикс, – пробормотал Ост, глаза его были полны слез.
– Благодарю.
– Скажи мне, змея, действительно ли этот воин украл у тебя деньги?
– Нет, нет, – завопил Ост.
– Ты сам дал ему их?
– Да, да.
– И он взял их?
– Взял.
– Он сунул мне деньги и сбежал, – сказал я. – У меня не было выхода.
– Он взял эти деньги, – проговорил Ост, злобно глядя на меня, вероятно решив, что я должен разделить его судьбу.
– У меня не было выхода, – спокойно повторил я.
Ост яростно взглянул на меня.
– Если бы я был заговорщиком и был в союзе с этим человеком, зачем же ему понадобилось обвинять меня в краже монет и требовать моего ареста?
Ост побелел. Его жалкий умишко судорожно заметался, ища правдоподобное объяснение, но с его губ не слетело ни звука.
Тогда заговорил Торн:
– Ост знал, что его подозревают в заговоре.
Ост озадаченно поглядел на него.
– И он, – продолжал Торн, – решил сделать вид, что деньги у него украли, а не сам он дал их убийце. Таким образом он избавился бы и от подозрений в заговоре и от того, кто знал его тайну.
– Это правда, – сказал Ост, с благодарностью приняв помощь от такого человека, как капитан Торн.
– Как Ост дал тебе эти деньги, воин? – спросила татрикс.
– Ост дал мне их… как подарок.
Торн закинул назад голову и расхохотался.
– Ост никогда в жизни никому ничего не давал просто так, – проговорил он сквозь смех, вытирая слезы.
Смешки послышались даже от женщин в серебряных масках, сидящих вокруг трона. И даже сам Ост ухмыльнулся.
Но маска татрикс повернулась к нему и его ухмылка умерла, не успев родиться.
Татрикс поднялась с трона и указала пальцем на несчастного заговорщика. В ее голосе был металл:
– В шахты его!
– Нет, татрикс, нет! – кричал Ост. Ужас наполнил его глаза и он стал биться в своем ярме, как раненый зверь. Охранники презрительно подняли его на ноги и поволокли из комнаты. Я понял, что этот приговор был равносилен смертному.
– Ты жестока, – сказал я татрикс.
– Татрикс должна быть жестокой, – сказала Дорна.
– Я хотел бы услышать ответ самой татрикс, – заметил я.
Дорна замерла, оскорбленная.
Немного погодя, когда татрикс вернулась на трон и успокоилась, она заговорила бесстрастным голосом.
– Пришелец, иногда очень трудно быть Первой в Тарне.
Ответ был неожиданным для меня. Я подумал, что за женщина скрывается за этой золотой маской. Мне даже стало жалко ту, перед которой я стоял на коленях.
– А что касается тебя, – глаза Лары сверкнули из-под маски, – то ты сам признал, что не крал эти деньги у Оста. Из этого следует, что он дал их тебе.
– Он сунул их мне в руку и убежал, – сказал я и посмотрел на татрикс.
– Я пришел в Тарну, чтобы купить тарна. У меня не было денег. За деньги Оста я мог бы купить его и продолжать путешествие. Не мог же я их выбросить?
– За эти деньги, – сказала Лара, держа мешочек на ладони, – хотели купить мою смерть.
– Неужели ты ценишь свою жизнь так дешево? – скептически спросил я.
– Вероятно, полная сумма должна была быть заплачена после завершения дела, – сказала она.
– Эти деньги были подарком, – сказал я. – Во всяком случае мне так показалось.
– Я не верю тебе.
Я промолчал.
– Что Ост предложил тебе?
– Я отказался участвовать в его планах, – ответил я.
– Сколько предложил тебе Ост? – повторила татрикс.
– Он сказал, что даст тарна, тысячу золотых монет и провизию на долгое путешествие.
– Золотые монеты… это не то, что серебряные, – сказала татрикс, – кто-то решил дорого заплатить за мою жизнь.
– Не за убийство.
– За что же тогда?
– За похищение.
Внезапно Лара застыла. Все тело ее дрожало от ярости. Она поднялась, вне себя от гнева.
– Убей его! – крикнула Дорна.
– Нет, – воскликнула татрикс и к всеобщему удивлению поднялась с трона и спустилась по ступеням.
Дрожа от ярости она стояла передо мной в своей золотой мантии и маске.
– Дай мне кнут! – крикнула она. – Быстро! – Человек поспешно рухнул перед ней на колени, протягивая кнут. Она щелкнула кнутом. Звук был резким, как выстрел.
– Значит, – проговорила она, сжимая кнут, – значит ты хотел увезти меня связанную желтыми веревками.
Я не понял, что она имеет в виду.
– Ты хотел одеть на меня рабский воротник? – в истерике шипела она.
Женщины в серебряных масках зашевелились, послышались гневные восклицания.
– Я женщина Тарны! – крикнула она. – Первая в Тарне! Первая!
И затем, обезумев от гнева, держа кнут обеими руками, она ударила меня.
– Вот тебе мой поцелуй! – кричала она. Снова и снова она наносила мне удары, и все же я стоял на коленях и не падал.
Мое тело, измученное тяжестью колодок, теперь горело от ударов кнута и корчилось в судорогах от боли. Но когда татрикс полностью выдохлась, я нашел в себе силы и поднялся – окровавленный, в лохмотьях и с тяжелым ярмом на шее – поднялся и взглянул на нее сверху вниз.
Она отвернулась и пошла на возвышение, где стоял трон. Она быстро взбежала по ступеням и повернулась только тогда, когда была у трона.
Татрикс повелительно указала на меня рукой в золотой перчатке, ткань которой была залита моей кровью и ее потом.
– Отвезите его в Дом Развлечений Тарны! – приказала она.