Черный схватил фонарик и присел.
- Что это с ними? - спросил я.
- Стреляют на свет.
- Раньше не стреляли.
- То раньше было!
Мы примостились на полу между кроватями (неровный овал света с пятном в центре). Черный, подумав, начал писать.
Он каллиграфически вывел:
т а к б у д е т с к а ж д ы м
- Ого, какие у тебя красивые буквы! - удивился я.
- А ты думал, что я вообще писать не умею?
- Вроде того.
- У, когда-то я был совсем паинькой, - сказал Черный и коротко засмеялся.
Кто умеет рисовать череп?
- А зачем?
- Будем цеплять табличку на каждого убитого. Так будет веселеее.
- А сколько нужно табличек?
- Ну, уже три или четыре, - задумался Черный, - так, не меньше десяти. Ну, кто умеет?
- Я! - я выхватил карандаш. Чужие красивые буквы заставляли меня хвастаться. - Смотри, как надо!
Я нарисовал тот череп, который мельком увидел в тяжелой коричневой книжке у доктора, и подписал внизу небольшие буквы чужого языка.
- Ну, это да! А это что?
- А это они всегда так под черепом пишут, я точно знаю.
Потом мы пошли к столу дежурной. Зеленая змея снова проползла поперек коридора из стены в стену, но на этот раз она была далеко.
- Ты же сказал, что её задавили?
- Одну задавили, а другая народилась. Их скоро полно здесь расползается.
- А что делать?
- Не трогать их и не дергаться.
- Может, попробуем уйти?
- Как?
- Через окно, внизу, - предположил я.
- Если через разбитое, то осколки проткнут тебя насквозь, а если через открытое, то оно тепя напополам прищимит.
- Эти змеи мне не нравятся, - сказал я.
- Ничего, ты скоро увидишь такое, что в этих змей просто влюбишься.
Мы подошли к столу. Котенок лежал на полу, рядом, наполовину освещенный жестким голым светом, наполовину - зеленоватым отсветом абажура. Серенький, в полосочку, на вид совсем живой и даже ласковый. Только морда его выдает - у котят такие клыки не торчат.
Девочки пищали у себя в палате, просовывали в двери распатланные головы и выталкивали друг друга не совсем одетыми (чтобы громче пищалось снаружи), но выходить стеснялись.
Черный взглянул на них, взял у меня листочек с черепом и пририсовал два сердца, пробитые стрелой.
- Зачем?
- Следующей будет Ленка.
- Пойдем её убивать?
- Никто её убивать не будет, - обьяснил Черный, - просто она сейчас бегает по этажам и ловит змею.
- А змея ей зачем?
- Хочет, чтобы её змея укусила. Хочет быть вместе со своим Сереньким. Они с ним вроде так договорились: если умирать, то только вместе.
Я вспомнил глупого Серого с его глупыми мечтаниями влух: "...я тоже так хочу, вот она мне скажет: "прыгни из окна", а я прыгну. А она прибежит вниз, а я уже разбился, но я ещё живой. И она будет плакать, плакать..."
- Когда же они успели сговориться? - удивился я. - Еще недавно
Ленке плевать на него было. А вообще правильно, все равно всех убьют.
Значит, и меня тоже, но это почему-то не огорчало. Я заметил, что перестал бояться смерти.
- Неправильно, - ответил Черный, - Ленка была не в игре, она могла бы остаться живой. Но если хочет, значит хочет.
Я посмотрел на котенка. Он шевелился.
- Смотри!
Котенок встал и осмотрелся. Его морда ещё больше стала напоминать крокодилью - даже тяжелый нос опускался к земле. Глаза уже не светились.