Один из шариков подпрыгнул и остался висеть в воздухе примерно на высоте наших лиц. Кощеев отстранился.
- Это иллюзия, - сказал он.
Шарик упал.
- Только остолопы не верят собственным глазам, - скзал я, чтобы накалить обстановку.
Кощеев задумался.
- И что, с нею так просто связаться?
- Конечно. Я всегда спрашиваю её и она отвечает. Когда я в комнате, конечно. Так вы мне верите?
- Ты опять рассказываешь сказки. Сказки о Машине.
- А кто такая Машина?
Я слышал это слово раньше, но не понимал его значения.
- Ты учил историю в школе?
- Только древнего мира. Там всякие Цезари, генераллисимусы и Аллы Пугачевы.
- Правильно, ты ещё маленький. Так вот, слушай. Машина появилась лет триста или четыреста назад. Но сначала было много машин. У каждого была своя машина, она стояла на столе, как телевизор и что-то ему показывала. Это было полезное устройство, которое служило своему хозяину. Потом машины стали срастаться между собой в сети. Потом они сраслись по всей Земле в одну большую
Машину. Большая Машина стала столь ценной, что ни одна человеческая жизнь не могла с нею сравниться. Машина стала важнее человека. И с тех пор люди начали служить ей.
- А куда делись маленькие? - спросил я.
- Они приросли к большой.
- Ну и что?
- Сначала никто не видел в этом ничего страшного. Машина выросла и прорасла во все, кроме людей и животных. Люди думали, что Машина им помогает, поэтому они заботились о Машине. Они учили своих детей математике и делали из них программистов.
- Кто это?
- Это человек, который всю жизнь работает с Машиной, который специально для этого выращен. Есть такая порода муравьев, которые отдают своих детей на сьедение большой бабочке, а бабочка за это дает им пьяный сок. Машине тоже отдавали детей.
- А дети соглашались?
- Они соглашались с радостью. Они работали с Машиной, помогали Машине, чинили Машину. Но скоро Машина научилась чинить себя сама и обслуживать себя сама, сама добывать энергию, сама себя программировать и стала обходиться без людей.
- Тогда она стала их убивать, правильно?
- Нет, это все сказки. Машина любила людей. Ее так сделали с самого начала. Люди тоже неглупые. Как только Машина стала сильной, они сделали так, что она влюбилась в людей. Этого она сама не могла отменить. Она любила их самоотверженно, по-собачьему. Она хотела постоянно быть с людьми. Она тосковала без людей.
- А что тут плохого?
- Машина стала привязывать людей к себе. Она придумала самые лучшие игрушки, чтобы дети с ней игрались - все дети стали играться только с Машиной.
Простые игрушки дети забыли. Машина придумывала новые и новые игрушки, одна лучше другой; дети вырастали и все равно не могли оторваться от Машины. Когда дети становились совсем взрослыми, они продолжали играться, хотя не знали об этом. Они думали что занимаются важным делом и весь день работали с Машиной.
Но ничего полезного они не делали, просто Машина не отпускала их от себя. Людям было нужно много хороших вещей от Машины; она давала людям все, даже покатала их на Марс и на Луну. Она делала это из любви, а люди думали, что сами заставляют её. Она с самого начала нам не подчинялась.
- Но мы же её сделали - она должна подчиняться.
- Не все так просто. Есть такая вещь, которая называется "Эффект маятника".
Не слышал?
- Нет.
- Я сейчас объясню, я ты попробуй понять. Маятник видел?
- Конечно.
- Тогда представь себе очень большой маятник, такой, который подвешен к самым тучам, представь, что на этой длиннейшей нити качается очень тяжелый шар.
Закрой глаза и представь.
- Представил.
- Теперь подтолкни этот маятник, чтобы он начал качаться. Получается?
- Получается.
Я представил чугунный шар на стальном витом канате. Шар медленной дугой проходил совсем невысоко над землей. Все это происходило над полем, в хмурую погоду (подвешен все-таки - к облакам), вдалеке виднелись две хмурых черных избы. Летали вороны и воздух был полон мелким дождем. Маятник проходил так низко, что приходилось пригибаться. Он шел с тихим гулом, напоминающим тот, что включился вчера.
- Хорошо представил?
- Хорошо. Даже птицы летают и дым из трубы.
- Качается?
- Да.
- А теперь заставь его мгновенно замереть. Только не превращай в картинку, пусть продолжают летать птицы и пусть идет дым из трубы, и все остальное, а маятник пусть замрет. Ну что?
Я попробовал остановить воображаемую махину, но она не подчинилась. Маятник спокойно прошел точку равновесия и продолжал качаться.
- Не получается.
- Попробуй остановить его рукой.
Я подставил руку, но маятник отодвинул её и продолжил движение. А все от того, что я слишком хорошо представил. Воображаемый чугунный шар легко отодвигает воображаемую ладошку.