Ему показалось, что пол идет под уклон. Скворец и Кенар освещали путь фонарями. Полночь. Самое вампирское время. Да и жизнь все вполне вампирская. Кто кому скорее глотку перегрызет. Вот. Пришли.
- Где?
- Дальше.
- Что значит дальше? В этом корпусе всего восемнадцать окон в длину.
- Мы прошли больше, - заметил Слон.
- Дай фонарь! Все комнаты в госпитале под номерами, к твоему сведению.
Он осветил дверь и прочел номер:
313754-134538ъ12075ъ3756514287254672
- Это что, по вашему? Номер комнаты? Да? А что означает твердый знак? Целых два твердых знака?
- Но мы прошли не меньше сорока дверей, - сказал Чиж.
- Я знаю. Даже не меньше шестидесяти. А может быть, и все восемьдесят.
Восемьдесят дверей - это же километр! Ты слышал, чтобы в городе был хотя бы один дом длиной в километр?
- Торговые ряды? - спросил Гусь.
- Торговые ряды семьсот пятьдесят два метра, - спокойно сказал майор.
Ему приходилось работать в Торговых рядах, а его профессиональная память была почти абсолютной.
- Как вы все помните? - спросил Скворец.
- Потому что я человек на своем месте. Похоже, ребята, мы здорово вляпались. За мной!
Они прошли до двери следующей комнаты.
313754-134538ъ12075ъ3756514287254672 дробь 2
- Не нравятся мне эти тридцатизначные цифры. Судя по номеру, мы уже в другой галактике. Пошли дальше.
313754-134538ъ12075ъ3756514287254671
- На единичку меньше, - заметил Воробей.
- Это утешает. Значит, мы идем в правильном направлении. Кстати, кто-нибудь помнит, с какой стороны мы пришли?
Никто не помнил.
Майор посветил на пол. Следы. Должны быть следы.
Он присел и стал рассматривать пол. Следы, его собственные следы, вели и вправо, и влево. Уклон и вправо, и влево. Это называется вполне приехали.
- Вполне приехали, - сказал он. - Разбиваться не будем. Держаться кучно.
Сейчас идем сто дверей вправо и рисуем стрелки на стене. Потом двести дверей влево и опять рисуем стрелки. Потом посмотрим, что из этого получится. Не нравится мне эта ночь. Оружие на боевой. Я печенкой чую, что здесь опасно.
83
Они отсчитали триста дверей и передохнули. Потом ещё шестьсот. Номера увеличивались вправо и уменьшались влево. На больших расстояниях номера начинали плыть: возвращаясь на то же место, майор видел уже новый номер. Меловые стрелки на стене меняли направление: чем дольше стрелка оставалась в темноте, тем сильнее она разворачивалась. Некоторые смотрели вверх, а некоторые вниз.
Некоторые изгибались и указывали на собственный раздвоенный хвост. Вполне бесполезное хождение.
Он посмотрел на часы. Часы тикали, но стрелки оставались на месте.
- Мои стоят. Скажет мне кто-нибудь время?
Никто не сказал. Остальные часы тоже остановились.
Стекла на окнах отчего-то были мутными, но темная улица без фонарей не была бы видна и сквозь прозрачные.
- А ну, посвети сюда!
Чиж посветил и луч фонарика отразился от окна.
- Сдается мне, что это не окна.
- А что?
- Не знаю что! Зеркальная краска на стенах тоннеля! Твоя галлюцинация!
Откуда я знаю что? Сейчас должно начинаться утро. Почему, по-твоему, я не вижу утра? А?
Чиж пожал плечами.
- Потому что, мальчики, либо время здесь соединилось в кольцо, так же как и расстояние, либо оно просто остановилось. А может быть, мы герметично закупорены и никаких окон здесь нет. Есть два ближайших исхода: умереть от голода и умереть от жажды. Второй вернее. Предложения есть?
Предложений не было.
Вдали послышался звук, похожий на долгий рык.
- Третий исход, - тихо сказал майор, - нас сдесь просто слопают. Но мы ведь дорого продадим свои шкуры, правда?
Некоторое время они уходили от опасности. После очередной сотни дверей майор приказал остановиться.
- Все. Шабаш. Он идет за нами по пятам и не собирается отставать. Давайте посмотрим, как ему понравятся наши лучевики. Что со светом?
- Двенадцать фонариков и каждый будет гореть часа четыре.