- Ты сама ничего не можешь, - сказал я, - ты так же должна подчиняться приказам, как и все мы. Но я не буду подчиняться!
... Вот это моя рука. Вот это звук моего дыхания, моего. А там внутри сердце, а что еще? Внутри явно что-то было, что-то огромное и свое.
Синяя Комната молчала.
Я подошел к окну. За окном падал снег, на этот раз настоящий. Снег валил мутной стеной, хотя несколько минут назад ещё светила полная луна и я ловил рукою лунный луч. Как быстро все меняется в мире. Окно больше не выходило во двор, двора больше не было. Сохранилось лишь здание, на крышу которого я прыгал.
Остальное было разрушено в недавней стычке. Каждый сражается с каждым и этого не остановить.
Зубьями торчали обгорелые остатки нижних этажей. Кое-где догорала мебель, её гасил снег. Кое-где огонь был сильнее снега. Голая лампочка внизу чудом сохранилась и светила так, будто ничего не произошло. Снег кружился около неё и угадывался во всем остальном черном пространстве. От этого кружения становилось спокойно и радостно на душе. Никто не мог выдумать этого чувства. Оно только мое. Я действительно настоящий. Я действительно настоящий.
- Почему ты молчишь? - спросил я.
- Я думаю, - ответила комната. В её голосе уже не было надменности.
- Разве ты можешь думать, ты ведь Машина?
- Хорошо, значит, я считаю.
- Считаешь что?
- Я получила приказ тебя убить.
- Почему именно меня? - спросил я.
- Это из-за твоих последних слов: "я не буду подчиняться". Теперь ты мешаешь.
- Кому я могу помешать, если ты всесильна?
- Просто, - сказала комната, - просто в эту игру играет другой человек, он немного старше тебя, но у него мозг ребенка. Когда ты сказал, что не станешь подчиняться, он приказал тебя убить. Мальчики не любят, когда младшие непослушны.
- Это значит, - спросил я, - что он видит и слышит все?
- Да.
- Он видел, как Синяя меня целовала?
- Да.
- Он видел, как Коричневый распарывал собственный живот?
- Да. И он ещё многое увидит на третьем уровне.
- Он большая скотина, - сказал я. - Эй, слышишь. ты! Ты большая скотина! И если я до тебя доберусь... Нет, мне просто плевать на тебя. Ты просто недоумок, твоя машина и твои машинные игрушки сделали тебя недоумком, тебе приятно убивать, оставаясь в безопасности? Пускай. Пускай тебя накажет жизнь или бог, если он есть. Мне просто на тебя плевать. Я в сто раз больше настоящий, чем ты - несчастная присоска к Машине!
87
- Я отказываюсь играть! - сказала Магдочка. - Ты меня не заставишь, железяка.
- Я тоже отказываюсь, - согласился Манус. - Если ты не пообещаешь меня спасти и все восстановить, я не буду играть.
Послышалось тихое шипение и запахло цветами.
- Это лекарственный газ, - сказала Магдочка спокойно и принюхалась. Я принимаю такой, если меня кто-то разозлит. Скорее всего аэрозоль "льдинка +".
Отлично успокаивает. Она хочет надавить нам на мозги. Эта твоя сволочная
Машина. Я лучше подышу свежим воздухом.
Она подошла к окну и уже почти высунулась в него, но отстранилась, увидев солдат.
- Что?
- Не могу!
- Ха-ха, - сказал Манус, - мне уже так легко, как будто камень с души свалился.
- Действует лекарство.
- Ну и что?
- Ничего, - сказала Магдочка, - ха-ха, и на меня уже действует.
Они начали смеяться, но быстро успокоились.
Солдаты разбили механического садовника, сломали цветочную изгородь и попробовали выбить несколько камней из фонтана. Фонтан не поддался. Тогда они набросали в чашу земли, потом вытащили из дома двух слуг и принялись их избивать. Небольшой отряд, проникший в дом, выбрасывал из окон вещи.
- Они в галерее, - сказала Магдочка. - Ха-ха. Вон полетел мой портрет.
Интересно, почему они так стараются? Какая им разница - растет изгородь или не растет, цел фонтан или сломан?
Галереей генерал Ястинский называл зал, где хранил произведения искусства.
Искусство, как таковое, уже давно исчезло, но предметы древнего искусства имели большую ценность - из-за уникальности, и генерал их собирал. В той же галерее было немало компьютерных подделок под искусство. Например, восемь портретов
Магдочки.
Солдаты схватили портреты и принялись выкалывать нарисованной Магдочке глаза. Двое все ещё пытались разбить фонтан. Из окон летели мраморные статуэтки и разбивались, падая на камни.
- Эй! - спросил Манус, - объясни! Зачем это они?
- Существование искусства доказывает примитивному человеку, что он примитивен, - объяснила Машина. - Существование высокого доказывает низкому человеку его низость. Существование чистого доказывает грязному, что он грязен.
И так далее. Поэтому низкий, грязный и примитивный всегда будет разрушать.
- Ха-ха, - сказал Манус, - не говори таких умных слов, у меня мозги сварились.