- У меня память такая.
- Такой памяти у людей не бывает.
- Значит, я эпсилонэриданец.
- Кто?
- Шпион со звезды эпсилонэридана.
- Ну и что? Нельзя помнить то, чего не видел.
- Значит, я вычисляю.
- Вычислять может только ОНА. Ты не?... (Я понял его мысль, я почувствовал эту мысль одновременно с ним и одновременно же опроверг её. Нет, к счастью нет, я не часть Машины, я не виртуальный монстр - я слишком сложен и мне бывает больно.) Нет, я бил тебя и тебе было больно, продолжил Черный. - И у тебя кровь на лице. Ты не СТС.
- Не волнуйся, я не СТС.
Фиолетовый смотрел на нас, как на сумасшедших.
- Забудь то, что я тебе говорил вчера ночью, в палате, - сказал Черный.
- Я не умею забывать.
- Я тебе наврал про ту маленькую девочку.
- Так никто не умеет врать, - сказал я, - тем более черные человечки.
Черный вдруг состроил улыбку и сменил тему.
- Ее муж, как, бросил? - поинтересовался он. - Я бы такую тоже бросил, только из окна.
- Нет, он случайно попал под луч.
- Ты опять все знаешь?
- Я все помню.
Мы вернулись в палату. Черный держал зайца.
- Ты говоришь, я боюсь? Тогда смотри! Он ударил Белого кулаком в живот.
Потом ещё и ещё раз. Никто не ожидал этого. Все, что произошло тогда, было нереально, как жаркий рваный сон, который мучит и не отпускает тебя, когда ты болен - 39,2 или выше. Время изменило свой ход - все задвигалось медленно и тяжело, как под водой. Я увидел собственную руку, прокалывающую темноту растопыренными пальцами. Звуки исчезли, как в сломавшемся телевизоре, но Черный говорил и каждое его слово было понятно, хотя воспринималось не слухом.
- Все видели. Вы все видели, вы были рядом, вы мне помогали. Вы теперь не расскажете. А я свалю на Лариску. Ну что, я боюсь?
Он отвернул простыню. Белый не двигался. Черный нашел кровь и выпачкал кровью зайца.
- Скажем так: мы все были в Синей комнате, а Лариска бегала по коридору и орала. Мы, понятно, боялись выйти. Она заходила в палату, а потом убежала, вся перепуганная. Больше мы ничего не видели.
- Смотри-ка, какая маньячка оказалась, - сказал Пестрый, - специально игрушку сшила, чтобы её здесь оставить. Она хочет вступить в схватку с полицией и бросает ей вызов! Но тут появляется бравый лейтенант, который владеет рукомашным боем, от слова "махать", и ручным Бобиком! Бобик берет след!
- Заяц - это доказательство, - спокойно сказал Черный. - А правду никто не станет искать, потому что мы на втором уровне.
- Мы - где? - поинтересовался Красный но никто ему не ответил.
Потом мы пошли и положили игрушку в мусорное ведро у стола, накрыли газетой. "Наконец-то намечаются сдвиги к лучшему. Самое время приниматься за работу" - порадовал газетный заголовок.
Открытая сумочка все ещё лежала на столе. Черный вынул из сумочки деньги и стал считать.
- Ты смотри, всего восемнадцать миллиардов. У неё правда не было денег. Все бумажки затрепанные. Держи, потом поделим. Ты тоже сегодня заработал.
Я сел к стенке и подпер подбородок коленями.
- Чего молчишь?
- Ты его убил.
- Убил, ну и что?
- Он же был другом!
- Может, он и был твоим другом. Мне-то что?
- Тебе не жалко.
- Я уже привык.
- Как ты мог?
- Это не я, это черный человечек. Меня уже нет, я же объяснял тебе.
- Я все помню, - сказал я. - Но как ты можешь так спокойно об этом говорить?
- Потому что самое главное я тебе уже рассказал, - ответил Черный. - и ты не забудешь. Ты думаешь, у меня недержание речи? Ты думаешь, что я всем и все про себя рассказываю, да? Ты думаешь мне было очень интересно устраивать перед тобою духовный стриптиз каждую ночь? Ты так думаешь? Он же был обречен. Ты не понимаешь?
- Может быть.
- Еще немного - и включат третий уровень. Выживет один из всех - и это будет самый сильный, самый хитрый и самый здоровый. Но никак не тот, кто непожвидно лежит, отходя после операции. Лучше умереть сейчас, чем тогда. Тогда будет страшнее.
- Ты себя не оправдаешь.
- А я и не оправдываю. Мне все равно.
- Сколько время? - спросил я.
Черный посмотрел на часы.