— Спокойно, лейтенант, спокойно… — я тщетно пытался взять себя в руки.
Это наверняка не то, что ты подумал! Простое недоразумение! Всякое бывает, подумаешь, в одной койке с инопланетянкой да без портков? Ну не мог же я по пьяни её выебать! Это же вообще идиотом быть надо! Хотя, я вроде, идиот и есть.
— Кхм… Разрешите уточнить, а почему мы спали в одной кровати? — осторожно спросил я, попутно осматривая комнату.
Обыкновенное такое, жилое помещение. Кровать, стол со стульями, да окно пропускающее через себя утренний свет. Нихрена интересного, короче. Но это точно не библиотека — может гостиница какая? Ай, да какая нахрен разница!?
— Ты разве не помнишь!? Я так и знала! Ты та-а-ак напился… — игриво залепетала Брейзен, демонстрируя стройную ногу из под одеяла, но заметив выражение моего лица, быстро поправилась:
— Ладно-ладно, не делай такое испуганное выражение, а то я не сдержусь… Рассказываю: уже за полночь я подошла к тебе напомнить о своей просьбе. Ну помнишь, насчет изучения?
Я с трудом кивнул.
— Ну, мы пошли ко мне в гостиницу, выпили немного… Если кратко, то мы слишком много выпили! — краснея продолжала она.
— Так мы… — тихо заговорил я, но зоолог прервала меня.
— Трахались? О да! Как бешенные луговые кролики! И не один раз! В ожесточенном экстазе наша распаленная плоть раз за разом сливалась воедино и… Ну не будь такой ханжой! — с радостной физиономией проговорила Брэйзен. — Меня всегда тянуло к другим видам, ну, понимаешь, профессиональное…
Дальше я уже не слушал. Про свои приключения с луговыми кроликами пусть кому-нибудь другому рассказывает.
Меня изнасиловала мурзилка!!! Вероломно и без объявления войны! Или это я её? Или мы по очереди? Ох епт, если об этом узнают бойцы… Больше никогда не стану пить! Ни капли, никогда, нигде! И о чем я только думал!? Вот ведь кретин.
Заметив выражение моего лица, доктор затараторила:
— О! Ты не волнуйся, я никому ничего не скажу! В конце концов, что в этом такого? Ну да, мы разные виды, но все же… Тебе понравилось, мне понравилось, — вот что главное. Один раз, как говорится…
Что же в этом такого!? Да она совсем долбанутая! Хотя да, ей-то и с сороконожкой наверное понравилось бы, чего уж тут про людей думать. Интересно, а я был хорош? Ну, понравилось ей? Не опозорил свой вид? Честь планеты была крепка? Тьфу, не о том думаю!
Быстро и без обиняков договорившись с Брэйзен о её молчании насчет произошедшего, я поспешно собрался и спустился по лестнице. Игнорируя многозначительный взгляд регистратора гостиницы, хлопнул дверью и яростно закурил.
Блин, даже автомат в дереве оставил, ну дебил… Лейтенант — кошкоеб! Именно так меня станут называть бойцы, если прознают. А ведь они прознают… Маленькие любопытные ублюдки! Собравшись за своими вещами, я остановился, чтобы поглядеть, сколько денег у меня осталось. Мешочек заметно полегчал, но около полсотни монеток всё еще при мне, и то хорошо. Надо бы заканчивать бухать, а то бабло не резиновое, не растягивается.
Ладно, лейтенант, рано или поздно это должно было случиться… Всё-таки с бабами тут сложно — одни инопланетяне хвостатые. Да и один раз — не Леголас, так что всё путем. Ну не вешаться же теперь? Слабые отмазки Лукин, ой слабые…
Многочисленные оправдания помогали слабо. Такое ощущение, будто меня изнасиловали. И безо всяких прелюдий. Хоть бы в кино сводила или цветок сорвала, дрянь зеленоволосая!
— Здорово, герой-любовничек! — послышался знакомый, чуть хрипловатый голосок.
Обернувшись на звук, я обнаружил помятую Сивиру. Видимо, она тоже вчера перепила. И судя по помятой роже, тоже не теряла времени даром. Хотя, хрен её знает. Такую дуру даже собака, наверное, сношать не захочет. Стоп, что она там сказала?
— Что ты мелешь!? — злобно прошипел я, стараясь не показаться чересчур нервным.
— Ой, не надо мне тут! Я прекрасно видела, как вы проворковали весь вечер! А теперь ты возвращаешься с гостиницы… Два плюс два, и я сложить могу. — продолжала хихикать младлей.
Уже и бобры все знают… Ну е-мое!
— Только одного не могу понять… Она настолько помешана на животных, или просто перепила? Ну серьезно, сколько требуется выпивки чтобы решится залесть на… Такое! — с невинной мордой она обвела меня руками.
— Ты пришла поиздеваться? Или сразу к пиздюлям перейдем?
Скатился, надо мной, кусок шерсти. И не в первый раз. Пинка что ли отвесить?
— Ха, какой ты догадливый! — захохотала Сивира.
Уже на подходе к библиотеке она вдруг смущенно бросила:
— Ладно… Я не скажу, что видела тебя возле гостиницы. Если ты уж так стесняешься…
Все что мне оставалось это только молча кивнуть. И на том спасибо. Быть может, в один прекрасный день это происшествие забудется, как страшный сон? Кто знает, всякое случается. И чудеса в том числе.
Зайдя в "дерево", я осмотрелся. В зале было пусто, тихо и совершенно безлюдно. Даже бутылки, и те убрали. Чистенько так, цивильненько, даже не скажешь что вчера тут полный пиздец творился.
С кухни доносились чьи-то голоса и один из них, явно принадлежал Кабанову. Надо бы проверить взвод. Мало ли, может и их кошки обесчестили?
Шагнув в дверной проем, я почувствовал как по ушам больно вдарил громкий хлопок. Что-то острое больно врезалось мне в грудь, заставляя отпрянуть к стене. Воздух из лёгких мгновенно испарился, принуждая меня судорожно щелкать ртом в тщетной попытке вдохнуть хоть немного кислорода.
— В нарядах сгною, сучонок… — совсем еле слышно прошептал я, глядя на испуганную рожу капрала.
Вот так, а вроде всё налаживалось! Жизнь только-только началась, а я так тупо помираю, от своей же пули! Немеют конечности, в голове шумит водопад, а мир как-то подозрительно начинает темнеть и куда-то заваливатся. Последнее что я чувствовал, это жуткая, нестерпимая обида на все подряд. Столько перенести и так тупо сдохнуть.
Тупее смерти я и выбрать не мог!
***
— А это «рукоять»? — с любопытством спросила Лисси разглядывая «автомат».
— Неа! Это затвор, а рукоять вот здесь. — ответил Кабанов наблюдая как фелисина с трудом крутит в руках его личное оружие.
Лисси едва ли не запищала от восторга, когда Владимир предложил ей рассказать о своей «железке». Младший сержант за предыдущий вечер уже успел проникнутся симпатией к фелисине, так что, заметив её любопытство к своему автомату, с радостью предложил научить обращаться с оружием. Глядя на маленькую девочку, он с теплотой вспоминал многочисленных домашних кошек.
За прошедший час библиотекарша узнала очень много всего нового. Помимо экзотических ругательств и умения наматывать портянки, она попутно изучила внутреннее устройство автомата, узнала принцип его действия, осмотрела боеприпасы. Ее завораживало это устройство. Настоящее техническое чудо! Но одного она никак не могла понять — зачем тратить столько сил на разработку и шлифовку этой конструкции только для того, чтобы сделать орудие для убийства!? Убийства себе подобных!
Но тем не менее библиотекарша восхищалась этим шедевром инженерии. Оно было настолько сложным и одновременно таким простым! Ничего лишнего. Никаких декораций и прочей шелухи. Только техника, только эргономика. Невероятная практичность во всем.
— Так, а вот это предохранитель? Я сдвигаю его, и автомат может хлопать? — Лисси продолжала расспрашивать Кабанова.
— Стрелять. Нет, тебе нужно будет еще дослать патрон в ствол… Дерни затвор, короче — сказал он, прикладываясь к бутылке, чудом уцелевшей после вчерашнего вечера.
Девушка сделала все, как сказал Владимир.
— Ну и все! «Калашников» в полной боевой готовности! Чтобы выстрелить, надо только надавить на крючок. Но не вздумай… — начал было он, но договорить уже не успел.
Фелисина, не дослушав его, уже спустила курок. Ей очень хотелось увидеть автомат в действии. Раздался громкий хлопок. Девушка поджала ушки, зажмурила глаза и испуганно бросила Калашников на пол, потирая ушибленное плечо.
— Ох блять, так и думал, надо было разрядить… — сказал громила, глядя на брошенный автомат.
Фелисина виновато отвела взгляд, невинно захлопав ушками и тут же замерла, уставившись в проем, куда, секунду назад, был нацелен ствол «Калашникова».
— М-мама… — в ужасе прошептала она.
На полу, в позе эмбриона, лежал лейтенант.
***
Вот же дебил! Нахрена он кошатине автомат дал!? Да ему жопу прикладом расколошмачу! Он у меня воротнички до дембеля жрать будет! Он…
Секунду, а как же я до него доберусь, если я уже помер? Так, похоже моя справедливая мстя не состоится. Обидно! Блин, как живот-то сводит!
Стоп…
У мертвых ничего не сводит! С этой мыслью я открыл глаза, вперился взглядом в незнакомый потолок и даже попытался привстать от удивления. В груди будто что-то сжали кулаком и, чуть приподнявшись, я опять рухнул на койку.
Хм, кровать? Да, это определенно кровать. Я в больнице? Я живой!?
От этих мыслей мне захотелось засмеяться, но боль в груди не позволила. Вместо смеха получился какой-то хриплый стон. Впрочем пофигу, и так сойдет. Теперь жопа Кабанова снова находится в смертельной опасности. И очкастой, кстати, тоже.
Чуть погодя и одуплившись, я решил осмотреться. На больничную палату, конечно, не тянет. Но где-то близко: две кровати, тумбочка, пара стульев и всё мелкое да совершенно не рассчитанное на человека. Гребанные лилипуты! Хорошо, хоть сразу пару коек под меня выделили, с моей-то жопой — самое то…
Вместо формы на мне оказалось некое подобие халата. Странно, он был нормального размера. Специально, что ли, шили? Или просто мешок разрезали? Вроде бы луком пахнет…
А! Вот и форма, висит на вешалке в углу. Там же — автомат с кобурой и остальное моё барахло. Даже вещмешок приперли. Кабанов, придурок, это он сюда все притащил, уверен. Почуял что накосячил и загладить пытается. Хуй там, все равно выебу! Зря я выжил что-ли? Не, не спроста! Это судьба, рыжий ублюдок!
Блин, в сортир хочу! Интересно, сколько я уже тут валяюсь? Так и обосраться недолго…
— Алё, дневальный?! — как-то слишком тихо попытался я позвать кого-нибудь.
Мгновение спустя, в комнату вошла какая-то девушка в больничном халате, с короткой розовой прической, украшенной какой-то белой фигней. Я такие пилотки на медсестрах видел. Ну, не настоящих медсестрах, а тех что порнухе… Но зато очень похоже!
— Я вижу, вы пришли в себя. — без лишних вступлений завела она. — У вас, наверное, много вопросов, а у меня мало времени. Так что закончим побыстрее. Спрашива…
— Где тут сортир!? — грубо перебил я.
Не то чтобы мне хотелось ей хамить, но сейчас не до вопросов. Не опозориться бы, какой уж тут этикет! Да и какие тут, нахрен, вопросы!? И так всё ясно! Меня подстрелили, но заштопали и я валяюсь какое-то время в местной больничке, а Кабанов огребет пизды — все кристально чисто!
— Опять? Ладно-ладно… — заворчала медсестра и полезла куда-то под мою кровать.
Вернее — двойную кровать.
Немного покопавшись, она достала больничную утку. Вы что серьезно!? Да чтобы я, да на глазах у инопланетян…
Видя моё замешательство, малявка с, как мне показалось, мстительной улыбкой пролепетала:
— Ну что вы как маленький!? Я с вами уже неделю занимаюсь! Давайте-давайте, изгаживайте мою утку! Мне же нравится ее отмывать! Ух как нравится! — теплая улыбка странно сочеталась с презрительным взглядом.
Почувствовав дрожь в спине, я вдруг сообразил — неделю!? Я уже неделю тут валяюсь!? Да ну нафиг!
Етить, да там не наряды с очками, там ста-километровый марафон в полной выкладке и с кобылой на плечах! Выебу, убью и сожру! Вот же кусок рыжего полудурка… И вообще, это как так, неделю без сознания проваляться? Как я вообще выжил-то? Я там дураком случаем не стал? Хотя вроде не дурнее обычного… А ладно, сначала нужда, потом вопросы.
Не успел я согласиться на утку, как в дверь просунулась чья-то знакомая голова украшенная темно-синей челкой. Вот только её тут не хватало!
— Здорово, покойничек — радостно заявила Сивира, подпрыгивая к койке.
Час от часу не легче!
— Офицер, смиренно прошу прощения, но больному нужен покой. — скрипя зубами и злобно вертя в руках утку, настойчиво прошипела медсестра.
Младлей покосилась на утку и, оскалившись во все зубы, безропотно скрылась обратно за дверью. Впрочем, покоем мне насладится так и не дали. Едва розовая коротышка, задорно дергая хвостом и весело скрипя зубами, унесла оскверненную утку, в палату ввалилась уже не только Сивира, но и Кабанов с фиолетовой.
— Хвала Солерии! Как ты себя чувствуешь!? Где болит? Тут? Тут или тут? Я могу чем-то помочь!? Прости меня, пожалуйста… — затараторила Лисси, подбегая ко мне и принимаясь тыкать в больные ребра.
Кое-как залепив малявке в лоб, я отбил у нее охоту до своего живота. Больно же, дура!
— Тащ лейтенант… Разрешите доложить: это я не разрядил автомат… — понуро опустив голову, бурчал капрал, делая максимально виноватую рожу.
Цирк уродов, блин. Надо было дальше спать. Жалко, что утку унесли, сейчас бы ею, да по мордасам! Ай, пофиг…
Отплевавшись и разъяснив, свое мнение о интеллектуальных способностях этих идиотов, я все же не стал предъявлять никаких претензий. Хоть и очень хотелось. Остановило то, что все они действительно сильно переживали за меня — это мог заметить даже такой придурок, как я. Теперь и злиться не получалось. Первый раз на моей памяти кто-то за меня волновался. Странно как-то… Но на удивление приятно. Хотя, я думаю, всерьез волновалась лишь очкастая, ибо капрал по-настоящему умеет переживать только за размер своей порции в столовой. Сволочь рыжая!
Причиной моего спасения явилась Солярка и еще какая-то «вторая» принцесса. Они тут все принцессы что ли? Может и меня к себе возьмут? А что, я бы справился! Даже уши бы приклеил ради такого дела! Принцесса Лукин!? Ну? Звучит же, а!? А, пофиг.
Короче, Лисси с помощью ритуального «сжигания писем» умудрилась связаться с королевной и запросить помощь. По словам очкастой, августейшие особы целые сутки что-то там колдовали над моим бренным телом. Хрен пойми как, но они смогли собрать обратно разорванные легкие, благо сердце не пострадало. Но тем не менее я не приходил в сознание целую неделю и все уже начинали думать, что мне не удастся очнуться. Бойцы, наверняка праздновали, очкастая рыдала, а Брейзен стопудово искала луговых кроликов.
Впрочем, от всех этих радостей по поводу моего чудесного спасения у меня быстро разболелась голова. Еще эти новости бесконечные… Скоков с Пугачевым устроились работать на яблочной ферме и хрен пойми что там делают. То ли бухают, то ли шмаль дуют то ли к кошкам пристают. И кто этих идиотов нанял?
Лисин помогает какой-то «Гремме» с шитьем одежды. Тут, более-менее понятно: я еще помню как его по «духанке», дембеля заставляли парадку шить… Опыт все же пригодился. Швейные войска, блин. Не солдат, а кутюрье, мать его.
Но больше всего меня поразил Кабанов. Этот тупень теперь в ассистентах у очкастой. Она, как оказывается, чего-то там постоянно изучает, а медведя ей уже мало. А тут такая махина, книжки туда-сюда таскать и басни про "человеков" рассказывать! Что он там такое ей "консультирует", я не уточнял, но думаю — ничего хорошего. Надо будет обязательно побеседовать на эту тему, чтобы не сболтнул лишнего. А то он нагородит…
Короче, за солдат можно искренне порадоваться. Справились таки, без отца-командира и родной армии. Вот же засранцы! А про меня кто подумал?! Мне-то что тут делать? Тоже очкастой книжки подносить? Я же нихрена не умею! Всю гребанную жизнь по училищам да казармам шляюсь, кроме армии ничего не знаю! Кому я тут нахрен нужен!? Прямо как папаша, не пришей пизде рукав…
Наслушавшись радостных событий и насладившись всеобщим успехом, я кое-как прогнал очкастую с рыжим и тут же отбился, стараясь ни о чем не думать.
На следующий день приперлись Лисин с Пугачевым. Хвастались, поганцы. Хорошо хоть цивильных сигарет принесли. Как оказалось, Лисин воспользовался своими супер-пупер навыками, да кое-как зашил мне рукав, криво налепив пару заплаток. У Пугачева тоже всё было хорошо. Он работал не только на ферме, а вообще бегает как умалишенный по всему городу — тут дверь новую врезать, там крышу поправить и так далее. Гастарбайтер, блин.
На третий день я уже мог сам перемещаться. Тело, правда, сильно болело, будто меня не пулей прошило, а поезд поимел. Медсестра, заметив мои потуги, пригрозила, что если я не буду соблюдать постельный режим — она меня ремнями привяжет. По-моему я видел порнуху, что начинается так же…
Пришлось подчиниться, а то «сестричка» и вправду какая-то странная — может и привязать.
Откровенно говоря, мне было уже на всё насрать. Смотреть на то, как мои бойцы так легко адаптировались к новым условиям, было не очень-то приятно.
Дело даже не в зависти. Ее и не было. Была лишь сильная обида на себя самого. Ну почему я нихрена не умею!? Вот поправлюсь, и что дальше!? Снова жить в библиотеке? Бухать и жрать за чужой счет? Или жить на шее своих бойцов!? Да ну нафиг такое! Только позорится и спиваться от безделья. Вывод? Нужно учиться. Или еще что. Хрен знает. Главное на жопе не сидеть, а то я себя знаю.
На четвертый день пришла только Сивира. Я бы не сказал, что был ей сильно рад, но все же делать тут совсем нечего, хоть над ней поиздеваться можно.
Как выяснилось, все стражники уже свалили в какой-то «Эверврот», а младлей осталась присматривать за городком. Хотя, понятное дело, за мной она приглядывать осталась. Но поднимать из этого буду я не стал. Надоело уже. Да и думаю, Сивиру оставили в виде наказания — всё таки участвовала в пьянке, да и за Лисси не уследила… Такой-то скандал, поди.
Впрочем, судя по всему, младлей решительно положила на все свои обязанности и целыми днями зависала у меня. Кроме меня во всем городе у нее не осталось ни одного знакомого, а мне отказываться было не досуг. Не в потолок же смотреть? Так и еще одна неделя. Мы с младлеем травили байки, играли в карты и какое-то подобие шахмат. Даже книжки мне какие-то приносила — редкостная хуита. Одни сопли про невинных маленьких мурзиков и больших наглых барсиков, которые всячески сношали друг-друга под хвост.
На фоне этой кошачьей гомосятины, даже байки младлей про ее жизнь казались чем-то интересным.
А ведь если прикинуть, то мы с ней не так уж различаемся! Удивительно, даже истории похожи! Я с детства по казармам и она. У меня родители ёбнутые и у неё. Ну прямо романтическая комедия. Только вот хренушки! Не буду я ебать девку, которая мне в пупок дышит! Тем более, если она такая чокнутая.
В последний вечер перед выпиской, она приволокла бутылку и чуть захмелев снова завела свои заунывные мотивы из цикла "я такая одинокая, меня никто не любит." Достала…
— Я тебе уже рассказывала про свои курсантские годы… Да ты и сам уже знаешь мой характер! Меня всегда сторонились из-за него. Ну и из-за силы. Не всегда удар рассчитывать получается и все такое. Если честно, я чувствовала себя каким-то психом… — через силу говорила младлей.
Несколько секунд посмотрев в окно, она продолжила:
— А потом вылез ты… — тут она замялась. — Придурок редкостный. Но ты первый, кто не таращился на меня с ужасом, ни капли не боялся. Да что там, меха комок, по сравнению с тобой даже я сама невинность! — посмеявшись она вновь заговорила:
— Со мной никогда не общались на равных, либо начальство либо подчиненные, остальные офицеры меня как могли избегали. Друзей у меня никогда и не было как-то… Гвардейцы ненавидят, начальство терпит только из за моих навыков, а офицеры считают ненормальной! Так что… В общем, я полагаю, что ты вроде как, друг… Алкогольно зависимый, тупой, уродливый и невоспитанный друг. — слегка краснея и опуская уши, закончила Сивира.
А? Что? Она уже закончила? Так, надо бы что-нибудь сказать, пока не обиделась. А то еще слюни распустит.
— Ну друзья, так друзья. Лично я не против. Может теперь дашь выпить?
Впервые младлей искренне улыбнулась мне. И ее улыбка была… Ну, вполне милой. Чего это она так просияла-то?
— Ну, коли мы теперь друзья… Так и быть, я постараюсь помочь тебе с твоей проблемой! — с энтузиазмом произнесла Сивира.
Я вопросительно уставился на нее, мол, какая — такая проблема?
Посмеиваясь, девчонка продолжила:
— Работа! И не надо юлить, я прекрасно видела твою реакцию, когда ты слушал о том, как твои стражники устроились! Будь уверен, мы что-нибудь тебе подыщем! В крайнем случае, я думаю, Солерия согласится взять тебя к себе в гвардию, хотя бы рядовым.
Рядовым!? Огромной мурзилки!? Не в этой жизни! Это пусть Кабанов в ассистентах сидит, а мне звание не позволяет. Зря что ли училище заканчивал?