Мы уже подходили к дому, когда на пороге появилась какая-то мелкая кошатина. Ну в смысле, совсем мелкая! Наверное, тоже детеныш, типа той, чью игрушку я вчера починил.
— Ой… — только и пискнула котейка, прежде чем забежать обратно в дом.
— Эй, малышка, подожди! — окликнула её очкастая и поспешила за ней.
Что за фигня? Я же умылся и привел себя в порядок какого черта они от меня все еще шарахаются?
— Гремма! Гремма, там чудище пришло! Ты про него вчера рассказывала! — вопила мелкая в доме.
— Это я-то чудище!? Да ты на себя посмотри! Мурзилка говорящая! Тьфу, мутанты разноцветные!
Немного помедлив, я все же протиснулся в дом.
Не успел я пролезть до конца, как на меня тут же накинулась эта самая «Гамма».
— Ты!!! Что!? Снова собрался тут всё поломать!? Не позволю!!! — визжала фелисина, по куриному дергая головой и округляя накрашенные глаза.
Очкастая аж уши прижала от её крика. Похоже я не один, кто не выносит бабских воплей.
— Гремма, успокойся! Он пришел чинить, а не ломать! Дверь, помнишь? И вовсе не для того, чтобы снова тебя ограбить! — фиолетовая пыталась успокоить свою истеричную подругу.
— Что!? Это, вот… То есть, вот этот вот хмырь!? Кхм… Прошу прощения, моя дорогуша, но о чем ты думала, когда вела его сюда!? — всё никак не унималась крикливая дура.
Задолбала! Я ей тут дверь ставить пришел, а она визг поднимает! Подумаешь в ковер замотали?! Я же не со зла, а по пьяни — со всеми бывает!
Что мне теперь, на коленях тут ползать!? Хватит уже. Мне за эти дела и так всю рожу разворотили и едва ребра не выдрали! И вообще, нехрен рубинами разбрасываться!
Лисси все пыталась успокоить свою умалишенную товарку по мутациям, но меня это уже не заботило. Мне хотелось как можно быстрее сделать эту проклятую дверь и свалить отсюда.
А то мало ли, может она захочет мне отомстить, а у меня и так нос сломан. Не обращая внимания на орущую дуру, я осмотрелся. Дверь была прислонена к стене возле проёма. Быстро взглянув на косяк, я сообразил, что я вовсе ничего не сломал.
— Да она просто с петель слетела, тут всего-то и надо, пару раз молотком долбануть, да повесить обратно… — вслух заключил я.
Но эти чертовы «киттикеты» не обращали на меня внимания. Они все втроем о чем-то переговаривались в уголке. Походу, увлеченно спорят о том, какой-же я "хмырь". Ладно черт с ними, сам всё сделаю!
Сняв с плеча автомат, я долбанул пару раз прикладом по петлям, вбивая их обратно в дерево.
Вновь взглянув на мелких, я офигел. Моя долбежка их совсем не беспокоила, они самозабвенно о чем то спорили в углу. Плюнув, я начал вешать дверь. Черт с ними, я работник скромный. Не ахти, конечно, малость кривовато, ну да пофигу. Висит и черт бы с ним!
Обернувшись, я убедился, что кошки всё так же не замечали меня и уже собирался уходить, но вдруг кое что заметил. На тумбочке возле двери лежало то, зачем, собственно, я и пришел — моя пиксельная кепка. Но не она привлекла моё внимание.
— Опаньки… — рядом с кепкой лежала стопка золотых монеток.
Зыркнув в сторону переговаривающихся инопланетян, я тихонечко подошел к столу и быстро схватив монеты да напялив кепку, всё так же тихо вышел из дома. Я вовсе не вор, но ведь должен же получить хоть что то за свою работу!? Тем более та овца на меня еще и наорала!
— Компенсация за моральный ущерб — весело заключил я, бредя по дороге, отдаляясь от дома богатой истерички.
— Какая еще, к валерьянке, компенсация!? А ну показывай, чего опять спер! — раздался позади голос с хрипотцой.
Вот черт, ну почему из меня такой хреновый домушник выходит!? Что ни возьму, так обязательно заметит кто-нибудь. Кошечки глазастые, мать их.
Обернувшись, я обнаружил перед собой Сивиру. Она стояла задрав голову и пристально смотрела мне в глаза. Черт! Похоже, что отбрехаться не выйдет. Хотя…
— Эй, командир, может это… Уладим без протокола? — сказал я тихим голосом.
Младлей изумленно открыла рот.
— Чего-о-о…
Хм, она что, про взятки никогда не слышала?
По ходу дела, я попал. Судя по ее удивленной морде, калымить она не умеет. Она точно офицер?
— Да ты совсем ненормальный! Чтобы я, да… — с трудом заключила она.
— Это я-то ненормальный!? И кто это мне говорит? Говорящая, блин, кошка!? — громко произнес я.
Надо как то отвлечь её от моих монеток.
— Что!? А ты-то кто!? Здоровенная безхвостая… Чтоб тебя, да ты настолько уродлив, что я и выразить-то не могу!!!
Уродлив!? Это я-то!? Нет, ну я, конечно, не красавец, но урод!? Это уже оскорбление!
— И кто мне это говорит? Ушастая карлица?! Сама страшная, как собака, еще и мне что-то заявляешь! — и, сделав обиженный вид, я быстро двинул дальше.
Черт, а я молодец! Перевел тему и провел таки…
— А ну стой на месте!!! — крикнула Сивира и начала догонять меня.
Блять, видимо я рано порадовался.
— Сама стой, а у меня дела! — произнес я, когда она со мной поравнялась.
Так, тише, лейтенант. Спокойней. Главное — не спровоцировать.
— Да какие у тебя, придурка, могут быть дела!? Ты ведь даже не феленид! Ты никто! Кто с тобой захочет иметь дело!? — продолжала шипеть младлей.
Так ну это уже перебор! Что значит никто!? Да я… Стоп! А ведь если подумать, то получается, я и вправду никто. То есть, для этих цветастых лилипутов я всего лишь какой-то мутант. Впрочем, я о них также думаю, так что паритет.
— Важные у меня дела! "Вискас" изобретать да лотки сооружать! Отвали! — буркнул я и свернул с дороги в сторону какой-то полянки.
Надо было как-то от неё отвязаться, только как?
Но Сивира и не собиралась «отваливать». Она всё так же шла рядом со мной и буровила взглядом мои пиксельные брюки.
— А-а-а… Поняла. — тихо протянула она. — Ты заговариваешь мне зубы!
Обогнав меня, она встала на пути.
— А ну выворачивай карманы!!! — заорала она на всю поляну.
Ну и что делать? Драться мне с ней, ну никак нельзя. Принцесса мне второй раз этого с рук не спустит. Да и к тому же, в прошлый, раз она мне нос поломала! Выход только один…
— Помогите!!! Грабют! Насилую-ют!!! — по-бабски завыл я во весь голос.
Да так, что с деревьев на конце полянки птицы разлетелись. Реакция младлея была довольно забавной. От удивления она плюхнулась прямо на задницу и вытаращилась на меня так, словно я ей только что в любви объяснился.
А теперь — ноги!
Воспользовавшись её замешательством, я со всех ног ломанулся в сторону леса, даже не оглядываясь назад. Сейчас главное — оторваться от неё подальше. Спрячу золото, а потом вернусь в библиотеку, хрен она чего докажет!
Миновав первые деревья, я остановился, чтобы отдышаться и, немного погодя, осмотрелся по сторонам. Младлея нигде не было, даже ветки не хрустели.
Что же это? Она настолько офигела, что даже забыла зачем ко мне привязалась? Или же она…
Мои мысли прервало темное пятно, резко выпрыгнувшее из кустов.
Блять, я же забыл, что они «вискасы» доморощенные! Бесшумные, мать их!
В замешательстве я попятился назад.
— Попался! Что!? Думал, самый хитрый, да?! — прорычала Сивира с самодовольной ухмылкой.
А вот хрен тебе, всё равно убегу! Посмотрим как ты на своих коротеньких ножках догонять будешь!
Резко повернувшись я заспешил в сторону чащи. Впрочем, бегать мне пришлось недолго. Я запнулся о какую-то корягу и с лету ударившись коленом о камень, растянулся на земле.
— Твою мать! Больно то как… — зашипел я, по детски растирая разбитую коленку.
Ну почему всякий раз когда я бегаю, я обязательно обо что нибудь споткнусь? Еще и на наколенниках экономят… Карманы для них есть, а их самих — хренушки!
— Ха! Да ты не только тупой, но и неуклюжий как мешок с овсом! — расхохоталась девка, задорно размахивая хвостом.
Мда уж, попал. Теперь уже свалить не выйдет, да еще и нога болит, зараза! И и эта дура зубоскалит… Дать бы ей леща, да колени поломать!
— Хренли тут разлегся, камень долбанный?! — я пнул засыпанный листвой булыжник и тот со звоном отлетел.
Стоп, камни не звенят!
— Какого…
Вместо камня на земле лежала армейская каска. Причем не в лучшем состоянии. Вся смятая и с зарубками на металле.
Покрутив головой по сторонам, я обнаружил странного вида бугорок.
— Ох ёптыть… — выдохнул я и подполз к «бугорку».
Сивира, глядя на мои действия, совсем по девичьи хихикнула. Вероятно, со стороны это выглядело нелепо.
Прямо на земле лежало изодранное тело. Всё в крови, со вскрытыми потрохами. Рук дальше локтей вообще нихера не было, вместо них — окровавленные лохмотья ткани вперемешку с кожей. Воняло болотной тиной, вперемешку с кислятиной так, что у меня аж дыхание перехватило.
Я почувствовал, как мне стало не по себе, но все же заставил себя взглянуть на вздувшееся от влаги лицо.
В одно мгновение весь мир словно потерял краски. В груди что-то сжалось, да с такой силой, что я застонал. Я отшатнулся и, сев задницей на землю, начал судорожно доставать сигареты.
— Замуруев, как же так, ёпт твою мать-то… — простонал я, тщетно чиркая спичкой.
***
Сивира смотрела на Лукина с презрением.
«И этот придурок пытался сбежать от меня?» — хихикнула она, глядя, как чужак пытается отползти от нее.
«Какой же он жалкий!» думала она, весело играя хвостом да с улыбкой глядя на его действия.
Эта сцена стала для девушки будто компенсацией за пережитый позор и она от души наслаждалась заслуженным шоу.
Лукин остановился, рассматривая что-то на земле, и через несколько секунд резко отстранился, плюхнувшись на задницу.
Сивира напряглась, когда чужак полез куда-то в карман. «Уж не оружие ли он достает?» — подумала она, приготовившись к драке. Когда чужак достал «сигарету», младлей успокоилась.
Спектакль начинал утомлять.
«Если он пытается снова провести меня, то у него ничего не выйдет!» — твердо решила Сивира и начала решительно приближаться к чужаку, дабы как следует его "взбодрить".
Лукин как-то странно застонал и принялся с яростью чиркать щепкой о какую-то пластинку. Подойдя поближе и заглянув в его лицо, лунная фелисина опешила.
«Ох, Солерия, да что с ним!?» — с испугом подумала девушка.
Она всегда считала, что такое выражение может быть только на лице у покойника. Лукин кажется напрочь позабыл о существовании стражницы и игнорировал любые ее действия.
Проследив направление взгляда чужака, младший лейтенант заметила какой-то мешок, лежавший в траве. Подойдя поближе и присмотревшись, Сивира не выдержала.
Она метнулась в ближайший куст и опорожнила желудок.
***
Ёбанная жизнь, как же такое могло произойти!? Что же я скажу его мамке!? — судорожно соображал я, жадно затягиваясь сигаретой.
Что же выходит!? Я не один попал сюда? А весь взвод? Или только мы с ним?
Да кто-же его так разорвал? Эти вонючие мутанты!?
Я с трудом посмотрел на Сивиру. Отвернувшись в кусты, та самозабвенно плевалась, вытирая рот рукавом.
А может и не они. У них и когтей-то нет, а зубы годятся только для того, чтобы яблоки разгрызать. Хм, а может зверье какое дикое? Или еще какая-нибудь неизвестная мне хрень? Да, блин, я же вообще ничего не знаю об этом мире! Черт возьми…
Замуруев, сволочь. Я даже имени его вспомнить не могу, только фамилию! Что же это такое-то… Он же сопля еще зеленая! Хрен-ли он пожил-то!? Что же это за херня-то, блять…
Выкурив сигарету в несколько затяжек и немного успокоившись, я принялся пристально разглядывать каждый камень, каждую веточку вокруг.
Ага! Вон и автомат лежит, весь покореженный, будто кто-то пожевал. А вот и вещмешок валяется. А вот и нога…
Не выдержав зрелища оторванной конечности, я отвернулся. Одно дело слушать истории от ветеранов, а другое — наблюдать вживую. Мурашки по коже, блин.
— Это… Он твой друг? — тихонько спросила Сивира.
Оторвав взгляд от земли, я увидел что она стоит передо мной с печальной мордой и прижатыми ушами.
Я с трудом кивнул. Говорить не хотелось. Хотя какой он мне, нахрен, друг? Просто еще один сержант из бесконечного потока подчиненных. Хотя легче от этого не становилось.
Немного помявшись, она присела рядом со мной.
— Мне очень… Жаль. — банально, но, похоже, искренне посочувствовала она.
Да уж. Ей жаль. Да она хоть представляет себе…
Мои мысли оборвал хруст веток. Где-то в двадцати метрах от нас кто-то быстро передвигался.
Яростно зарычав, этот «кто-то», явно почуяв чужое присутствие, пошел в нашу, с Сивирой, сторону. Хруст веток усиливался с каждой секундой.
Ничего не говоря и даже не раздумывая, я вскочил на ноги, сорвал с плеча автомат, зарядил его и направил ствол в сторону шума.
Уверен, кто бы там ни был, именно он виновен в смерти моего бойца.
— Иди сюда, ебало утиное!!! — заорал я, готовясь к бою.
Из кустов навстречу мне выпрыгнуло что-то большое и ни разу не понятное.
— Ну нихуя себе! — воскликнул я.
Передо мной стояла длинная пятиметровая махина, отдаленно напоминающая сороконожку. У нее совсем не было башки, да и глаз, по-моему — тоже. Огромная пасть помещалась в верхней части длинного туловища, утыканного хреновой тучей мелких лапок. Толстое, как бревно, и длинное, как железнодорожный вагон, чудище предстало передо мной во всем своем угрожающем великолепии.
Чуть постояв, выбирая на кого из нас напасть, оно кинулось на меня с яростным шипением.
Я надавил спусковой крючок. Автомат, закашлявшись, отработал несколько патронов. Впрочем, «утиное рыло» совсем не смутилось, и пули со свистом отскочили от его тела. Только одна смогла пробить толстую кожу «сороконожки».
Бронированная что-ли!?
— Блять! — только и успел выдохнуть я, прежде чем на меня навалилась огромная туша этой твари.
***
Сивира в страхе поджала уши. Такой твари ей еще не доводилось видеть. Да что там видеть, она даже не разу не слышала о чем-то подобном. Все мечты о подвигах, воинской славе и долге мигом улетучились из миниатюрной головки фелисины.
Немного выждав, чудище кинулось на Лукина. Чужеземное оружие громко прогрохотало — от монстра, высекая искры, отскочило нечто очень быстрое.
Чудище навалилось на чужака. Тот вскрикнув, рухнул на землю и, упершись спиной о толстое дерево, изо всех сил пытался отпихнуть титаническую тушу ногами.
Сивира сидела на земле и не знала, что ей делать. Она, само-собой, сильно недолюбливала Лукина, но убежать и позволить этой твари сожрать пришельца она не могла. Скованная страхом и смятением, она все так же сидела, поджав уши и в затравленно глядела, как чужак тщетно пытается спихнуть с себя чудовище.
— Отсоси, блядина страшная!!! — проревел человек и направил свою железяку в сторону монстра.
Раздалась еще одна серия хлопков, и чудище, мгновенно отпрянув, истошно завизжало от боли. Из его тела струей хлестала вонючая бурая жидкость.
Лукин с трудом встал на ноги и вновь направил железку на врага.
Хлопки разделялись небольшой паузой, от толстой шкуры отрывались куски плоти, но она отказывалась подыхать, а только протяжно визжала, извиваясь, будто стараясь смахнуть с себя боль.
Сивиру что-то обожгло. Вскочив она заметила, что в неё попало. В младлея летели непонятные горячие штуки, которые вылетали из ребра железяки в момент, когда она стреляла.
Внезапно хлопки прекратились и лейтенант, ругаясь, стал судорожно выдергивать какую-то кривую продолговатую штуку из своего оружия.
Чудище, перестав извиваться, плюнуло в сторону Лукина длинной струей некоей бесцветной жидкости. Чужак, выронив железку, заорал, когда струя попала ему на руку.
***
Заорав от боли, я выронил автомат и попытался сбросить с себя китель. Эта херня в меня кислотой плюнула! Или ядом каким? Да какая нахер разница!
Жжет-то как. Эх, будь на мне старый «флоровский» бушлат — все было бы не так страшно. Он же может от семи — до десяти секунд выдерживать горящий напалм! Что ему какая-то кислота? Так, комарик укусил. Но это всё мечты, ёб их мать.
Не успел я, срывая пуговицы, скинуть китель, как тварь снова кинулась на меня. Черт, а автомат-то я выронил! Дотянуться бы до…
Мои размышления прервала Сивира. Она с лету врезалась всем своим весом в «сороконожку». Та, еле-еле покачнувшись, резко развернулась в сторону упавшей кошкодевки и угрожающе зашипела. Толку с атаки младлея было немного, но секунду она мне выиграла. И на том спасибо!
Выхватив пистолет, я направил его сторону твари и замялся. Блин, если её и автомат не берет, то от ПМ’а ей станет не сильно хуже!
Нужно стрелять в уязвимые места… Да только где они!? Этой «пизде» даже глаз, походу, не завезли!
А если в упор? В упор? Да в упор! Я ёбнутый, почему бы и не в упор…
Ох ёлки, что же я творю-то? — мрачно подумал я, подскакивая к твари.
Заметив меня, инопланетная хреновина с ужасающей скоростью развернулась обратно в мою сторону.
— Отсоси, сказал!!! — рыкнул я скорее от отчаяния, чем от злости.
Сунув пистолет едва ли не прямо в пасть этой хрени, я нажал на спуск.
Ну надо же, сработало! Тварь отскочила, извиваясь от еще одной порции увечий. Я снова и снова давил на крючок, но пистолет молчал.
Патроны…
Твою же мать! Я же не перезаряжал его со вчерашнего дня!
Искать запасной магазин времени не было. Я никак не мог вспомнить, куда его сунул.
Воспользовавшись замешательством твари, я побежал к автомату, схватил его с земли, заменил кое-как магазин и дернул затвор.
Повернувшись я обнаружил, что яростно шипящая тварь вновь неслась на меня. Кажется её вопли тонули в шелесте сотен маленьких лапок. Больших усилий стоило удержаться и не начать лупить длинными очередями.
— В упор. Упор, мать твою… — успокаивал я себя.
В миг, когда до «сороконожки» можно было рукой дотянуться, я с силой воткнул ствол прямо в ее хлебало! Автомат буквально утоп в широко раскрытой пасти чудища.
— Ну наконец-то! — выдохнул я и всадил длинную очередь прямо внутрь шипящей паскуды.
Чудище, отчаянно взвизгнув, мгновенно смолкло. Пули наверняка изнутри рикошетили от ее толстой кожи и рвали ей все внутренности к ебени матери.
Обмякнув, тварь завалилась вместе с торчащим из ее пасти автоматом.
Замерев в нерешимости, я все ждал что эта срань вскочит чтобы довершить начатое. Но тварь была мертва. Чем бы она не была, но автоматные пули своё дело сделали.
Вместо победных криков, я всё еще дрожащими руками принялся доставать сигареты.