- Ну, я хочу сделать электрокардиограмму сразу же, как только мы доставим его в амбулаторию. Но, думаю, с ним все в порядке. Слушайте, а там, в амбулатории, есть декомпрессионная камера?
- Весьма вероятно. Но я здесь новичок. Я не уверен.
- Ну, а почему бы вам не пойти с нами и не выяснить? Если ее там и нет, то я хотел бы затащить туда подводный ее вариант.
- О?
- Только из предосторожности. Я же хочу оставить парня в амбулатории на всю ночь с кем-нибудь, кто станет приглядывать за ним. Если будет рецидив, то неплохо будет иметь эту штуку под рукой, чтобы еще раз провести декомпрессию.
- Понятно.
Мы поймали Бартелми у дверей. Другие же тоже были там.
- Да, в амбулатории есть камера, - сказал Бартелми в ответ на вопрос врача. - Я посижу с ним.
Сидеть вызвались все, и ночь в конце концов была разделена на три вахты: Бартелми, Фрэнк и Энди соответственно. Каждый из них, конечно, был хорошо знаком с оборудованием для декомпрессии.
Фрэнк подошел и тронул меня за руку.
- Раз уж мы сейчас не можем ему помочь, - сказал он, - то, может быть, все-таки пообедаем?
- О? - сказал я, автоматически поглядев на часы.
- Сядем за стол около семи вместо шести тридцати, - сказал он с улыбкой.
- Прекрасно. Только мне нужно время, чтобы принять душ и переодеться.
- Ладно. Приходите сразу же, как только будете готовы. У нас еще останется время, чтобы выпить.
- Порядок. А выпить хочется. До скорого.
Я пошел в свой коттедж и принял душ. Новых любовных записочек не поступало. Ну, а камешки по-прежнему покоились в мусоросборнике. Я причесался и пошел обратно через остров.
Когда я был около лаборатории, показался доктор, разговаривающий через плечо с кем-то в дверях. Вероятно, его собеседником был Бартелми. Подойдя, я увидел в руках врача чемоданчик.
Он пошел прочь. Увидел меня, кивнул и улыбнулся.
- Думаю, с вашим другом все в порядке, - сказал он.
- Хорошо. Как раз об этом я и хотел спросить.
- А как вы сами себя чувствуете?
- Нормально. Нет, действительно хорошо.
- У вас вообще не было никаких симптомов. Верно?
- Конечно.
- Прекрасно. Если будут, вы знаете, куда обратиться. Так?
- Да.
- Ладно, тогда я пошел.
- До свидания.
Он направился к вертолету, стоявшему у главного здания. Я же двинулся дальше, к дому Фрэнка.
Фрэнк вышел встретить меня.
- Что сказал доктор? - спросил он.
- Что все, вроде бы, в порядке, - ответил я.
- Угу. Заходи и выкладывай, что будешь пить. - Он открыл дверь.
- Лучше всего бурбон, - ответил я.
- С чем-то?
- Только лед.
- Ладно. Сейчас вернется Линда, она накрывает на стол.
Он отправился готовить выпивку. Хотел бы я знать, скажет ли он хоть что-нибудь насчет алмазов, пока мы одни. Но он ничего не сказал.
Он повернулся, подал мне пойло, поднял свой стакан в коротком салюте и сделал глоток.
- Ну, рассказывай, - предложил он.
- Ладно.
Рассказывал я весь обед и еще после. Я был очень голоден. Линда готовила вкусно, а Фрэнк задавал и задавал вопросы, вытягивая мельчайшие подробности расстройства Пола, а это утомляло. Я задумался о Линде и Фрэнке. Я не видел возможности сохранить в тайне интрижку, вроде этой, на таком маленьком острове, как наша станция. Что же на самом деле знал, думал и чувствовал Фрэнк? Как следует себя вести в этом их причудливом треугольнике?
Я посидел с ними какое-то время после обеда и почти что ощущал нарастание напряжения между ними - именно о нарастании этом, похоже, и заботился Фрэнк, медленно ведя беседу по той колее, которую наметил. Я не сомневался, что он упивался неудачей Пола, но чувствовал себя все более и более неловко в роли буфера в проявляющемся раздоре, столкновении или возобновлении старой ссоры. Поблагодарив за угощение, я освободился как можно скорее, сославшись на усталость - что было наполовину правдой.
Фрэнк немедленно поднялся.
- Я провожу вас, - сказал он.
- Хорошо.
Так он и сделал.
Когда мы наконец добрались до моего дома, он произнес: