− Ты бы его лучше не поднимала.
− Я лучше позвоню в полицию. − Ответила Ина. − Сообщу о нападении на улице. Нож им отдам. Может, они им уже убили кого.
− И они скажут что это не они, а ты.
− И никто не поймет, что они соврут?
− Ты же знаешь, что люди не слышат мысли. А твои показания в суде вообще никто не примет.
− Да. Я читала закон. Леры, бессеры и люди. Леры это какие-то другие бессеры?
− Да. Когда-то первые бессеры прилетели на Леру. Они заболели и вирус вызвал мутацию. Кто-то из бессеров выжил, и они дали начало новому виду. Даже сейчас, если какой бессер попадает на Леру, он через какое-то время заражается и либо становится лером, либо умирает. Излечение невозможно.
− А здесь бессеры не заражаются от Леров?
− Нет. Вирус есть только на Лере. Те кто летит в космос проходит дезинфекцию.
− А я болела чем нибудь, когда оказалась здесь?
− Нет. Ты вообще ни разу не болела. Помнишь как провалилась под лед? Я тебе говорил не ходить, а ты пошла.
− Помню. Ты тогда здорово перепугался.
− Я думал, ты после этого простудишься, а тебе хоть бы что. Сколько гуляла на морозе?
− Наверно, потому и совместимость со всеми. − Сказала Ина. − Что делать с ножом то? Бросить здесь?
Ина взглянула на него, держа в лапе, а затем распустила когти, сверкнула голубая искра и нож исчез.
− Боже… − Произнес Марек.
− Теперь им никто никогда никого не убьет. − Сказала Ина.
− Тебе не помешали провода вокруг?
− Нет. Я дала ограничение на объем.
− И что ты еще можешь так делать?
− Не знаю. Я же не пробовала делать. Уничтожение не сложно. А создание не знаю. Ты ведь знаешь поговорку, ломать − не строить.
− Не хочешь попробовать что нибудь построить?
− Я боюсь, что вместо куска металла появится черная дыра. − Ответила Ина. − Если я что-то перепутаю и появится какой нибудь металл с другими ядрами, знаешь что будет?
− Что?
− Начнется ядерная реакция распада.
− О, господи… Ты думаешь, будет ядерный взрыв?!
− Он может получится, поэтому, лучше не рисковать. Может быть, как нибудь где нибудь, где никого не будет в радиусе ста тысяч километров.
− Да. Тебе точно надо лететь к своим.
− Пойдем домой.
− Пойдем. Дом то где?
− Там. Там нас ждет охрана и грозный голос Комиссии.
Они прошли по улице. Ина сняла обувь и понесла ее в руках.
− Без обуви легче? − Спросил Марек.
− Да.
Они прошли по ночной улице и вышли к ограде, за которой был парк и институт. Охранники молча открыли им ворота и они прошли в здание. Не было никакой ругани. Марек и Ина поднялись на лифте и вошли в комнату, которая была для них домом почти два месяца.
− Они, наверно, не думали, что мы придем сюда. − Сказала Ина. − Ляжем спать.
Марека подняли с утра. Человек из ОКБ не сказал ему ни одного слова и просто включил перед ним экран связного устройства.
− Ждите. − Сказал он и вышел из комнаты.
Марек услышал шорох и рядом появилась Ина. Она подставила стул и села.
− Мне можно здесь быть? − Спросила она.
− Как они скажут. − Ответил он.
− Я никогда и не видела этих людей из Комиссии. − Сказала она. − Ты то с ними встречался или они всегда так по телевизору?
− Не всегда. Так было только когда я был на станции и сейчас. Я сказал, что не оставлю тебя ни на минуту.
− Боишься, что они сделают пакость?
− Ты все понимаешь, Ина.
Экран дрогнул, на нем появилось изображение нескольких человек, сидевших за столом. Ина взглянула на них, затем на глазок телекамеры, находившейся рядом с экраном, и рассмеялась, закрывшись от людей лапой.
− Ты чего, Ина? − Спросил Марек.
− Эта телекамера как глаз, который смотрит на тебя и не моргает.
− И тебе смешно? − Спросил он.