- Возможно... Хорошо, я подумаю. Если не задержит пурга, завтра утром ваша белка получит все необходимое. - Дежурная помолчала, вглядываясь в Андрея. - Значит, у вас все в порядке?
- Да.
- А мне кажется, что не все...
- Почему?
- Вы слишком обрадовались белке. Вам еще не надоело одиночество?
- Нет.
- Верю. Но имейте в виду, весной человека, как птиц, тянет... Тянет то ли в дальние края, то ли, наоборот, в родные места. Вы знаете это ощущение?
Он рассмеялся.
- Наоборот. Сейчас я озабочен только подготовкой к севу. А вас не тянет?
- Тянет, - очень серьезно ответила женщина. - Но в мои дальние края я не попаду.
- Почему? В наше время...
- Именно в наше, - вздохнула она. - В будущем может быть. А сейчас... Нет.
Она говорила это так, что у Андрея пропала всякая охота вести этот разговор с подтекстом, а тем более шутить.
- У вас что-либо серьезное?
- Да. Так вот, Андрей Николаевич, меня предупредили, что через десять минут начнется кольцевая связь традевала. Приготовьтесь. Не сомневаюсь, что вы сумеете постоять за себя.
- Почему постоять? - удивился он.
- Кольцовка бывает не часто, а я дежурю уже давно...
Она выключилась не прощаясь, и это не то что обидело, а озадачило Андрея. Что-то он сделал не так. Во всяком случае, его легкие ухаживания не приняты. Так что тщеславие, с которым он относился к дежурной, оказалось явно необоснованным.
И не нужно обольщать себя - одиночество есть одиночество. Ты хотел его. И ты получил. Так почему же тебе грустно?
Он походил по комнате, включил традевал и стал ждать. Потом поднялся, налил кофе, взял печенье и устроился в кресле, включив программу повторных радионовостей - целый день он не знал, что же произошло в мире.
Дикторы рассказывали о встречах министров и глав правительств, о севе в далеких южных областях, подчеркивая, что в этом году наплыв добровольцев на полевые работы настолько велик, что постоянные дежурные сельскохозяйственных предприятий обратились к гражданам со специальной просьбой - переключить свою энергию на ирригационные работы в пустынях и полупустынях.
<Что же, - подумал Андрей, - людей понять можно: весной в поле на ветерке поработать до устали - одно удовольствие. Один только запах оттаявшей земли чего стоит!>
И он опять стал думать о тех днях, когда и ему придется пустить свой трактор и вдыхать ни с чем не сравнимый запах земли.
* * *
- Андрей Николаевич, - сказал Артур Кремнинг. - Вы готовы вступить в беседу?
Андрей очнулся. Прямо перед ним было лицо Кремнинга - белое, удлиненное, невозмутимое. С не слишком толстыми, но и не тонкими, в меру изогнутыми губами, вполне приличным носом и серыми холодновато-язвительными глазами. Лицо аскета и ученого.
- Здравствуйте, - привстал Андрей. - Я не знаю еще темы нашей беседы.
- Странно... - поморщился Кремнинг. - Я полагал, что вы догадаетесь.
- Моя работа? - не совсем уверенно и, должно быть, потому слегка краснея, спросил Андрей.
- А что же еще? Пока вы бегаете за романтикой, идеи живут и развиваются.
- Тогда... Тогда почти готов.
- Почему почти? - опять поморщился Кремнинг.
- Потому что мои идеи подморожены и еще не оттаяли, - ответил Андрей. Он уже овладел собой и мог позволить себе удовольствие подпустить шпильку: ведь именно Кремнинг окончательно добил его работу.
- Жаль. А я надеялся, что в одиночестве они у вас расцвели. Но дело не в этом. Мы тут без вас кое-что пересчитали, провели кое-какие опыты и, главное, по-деловому связались с целым рядом заинтересованных стран. Так что картина несколько изменилась, и я хочу, чтобы вы осмыслили ее. До включения международного кольца у нас есть три минуты. Вы хотите послушать информацию?
- Разумеется.
- Так вот, индусы все еще колеблются. Они не знают, как поведут себя в таком случае массы арктического воздуха. Обратная, так сказать, связь. Должен вам сказать, что это существенное возражение. Кроме того, по-видимому, их страна еще не готова к таким изменениям. Японцы возражают довольно категорично. Их беспокоят тайфуны. Их можно понять.
- Но ведь природа тайфунов...
- Вы хотите сказать, что наши работы на них не повлияют?
- Вернее, почти не повлияют. В данном случае следует считать и считать.
- Вы по-прежнему придерживаетесь своей теории образования тайфунов?
- А разве она опровергнута?
- Но...
- Она не подтверждена экспериментально, это верно. Но наблюдения в целом верны. Это знаете и вы и японцы. Все дело в океанском вулканическом поясе.
- Понимаете, Андрей Николаевич...
- Вы хотите сказать, что цунами не всегда сопровождает тайфуны и наоборот? Такой разрыв вполне оправдан. Морское землетрясение неминуемо порождает вертикальные перемещения воды. Следовательно, холодные, придонные воды поднимаются вверх и охлаждают воздух. Разность температур порождает движение воздушных масс и изменение давления. Создаются условия для зарождения тайфунов. Если в это время происходит новое землетрясение, тайфун совпадает с цунами. Но это вовсе не обязательно.
Кремнинг поморщился.
- Все это известно, и тем не менее... Тем не менее мы не можем быть уверены в том, что проникновение горячего и влажного океанского воздуха на север не вызовет каких-то нам еще неизвестных явлений. В данном случае возможно влияние такого огромного количества внешних и внутренних факторов, что... что мы еще не можем рисковать...
- Тогда зачем же нужна кольцовка?
- Но мы уже можем готовиться к риску, - твердо сказал Кремнинг. - Вот почему я очень прошу вас, Андрей Николаевич, не столько спорить, сколько слушать. Вы отдохнули, мозг очистился от всяких наносов. В нем, надеюсь, сейчас сидит только одна чистая идея. Присмотритесь к аргументации - ведь мы-то как раз находимся в очень тяжелом состоянии: наши мозги засорены спорами и сомнениями. Договорились?