- Что это я! Ты же целитель.
Доррин касается ее кожи: синяки не опасны, но пусть они сойдут поскорее.
- Вы с Петрой помогаете ему, - говорит он. - Ты работаешь левой рукой.
- А что нам остается делать? Ты ведь слышал про Элпарту.
Доррин кивает:
- Да. Но на зиму они этим и ограничатся.
- А весной продолжат наступление?
- Да. Скорее всего, двинутся реками, чтобы занять Клет и Спидларию.
Крыша кузницы содрогается под напором ветра.
- Ты пришел повидаться с Яррлом?
- Да. Хотел спросить, не согласиться ли он поменяться со мной заказами или повинностями.
- Это из-за того, что ты не можешь ковать оружие?
- А ты откуда знаешь?
- Так ведь ты целитель и если даже дерешься, то посохом, - смеется женщина. - Ладно, иди к Яррлу, а потом заходи перекусить. Я как раз хлеба напекла.
Вступив в отбрасываемый горном круг света, Доррин наблюдает за тем, как Рик управляется с мехами, в то время как Яррл, то выкладывая железный брус на наковальню, то возвращая его в горн, ловко и умело выковывает из него четырехконечную железную звезду с острыми лучами. Положив ее на кирпичи у горна, рядом примерно с полудюжиной таких же, кузнец опускает щипцы и молот.
- Хватит, Рик, - говорит он пареньку у горна. - Сходи попей воды.
Переводя взгляд с Яррла на Доррина, парнишка ковыляет к открытой двери.
- Славный малец, - говорит, кивая ему вслед, Яррл.
- Я рад, - отзывается Доррин. - А это, - он указывает на остроконечные звезды, - твоя повинность?
- Она самая. Ежи, против конницы. Шипы отгибаются в разные стороны, и эти штуковины разбрасываются на пути у конницы. В грязи они незаметны, так что для лошадей это сущая беда.
- Жестокое оружие, - говорит Доррин. - А как ты думаешь, Белые нападут этой зимой?
- Кто их поймет? А что говорит твоя рыжеволосая подруга?
- Ведь я ни ее, ни Брида давно не видел... Хочется верить, что они уцелели после падения Элпарты. Город все равно был обречен.
- Да, после падения Аксальта все этого ждали.
Доррин вспоминает знакомого Лидрал, аксальтского капитана, уверенного в несокрушимости своей твердыни.
- А это, - юноша указывает на ежи, - ты делаешь по просьбе Совета?
- Точнее сказать, по приказу. Всем кузнецам велено сдавать по сто штук каждые две восьмидневки.
- Знаю, - сухо отзывается Доррин, - как раз по этому поводу у меня и возникли кое-какие затруднения. Я не могу ковать ежи.
- Ты? Что за вздор! Это проще, чем делать дверные петли.
- Яррл, я же целитель!
- Ох... Тьма!
- То-то и оно! Я хотел узнать, не сможем ли мы с тобой обменяться работой или еще как договориться? Ваос еще не навострился делать такие вещи достаточно быстро.
- Его по-прежнему тянет к лошадям?
Доррин ухмыляется.
- Что я тебе и говорил. А вот Рик любит металл, даром что хромой. Ну, а касательно твоей просьбы... сейчас подумаем... Вот - Фентор заказал мне плужный лемех. Ты делаешь его из своего железа, а я кую... сколько на тебя навесили?
- Благодаря игрушкам я числюсь в Гильдии ремесленником, так что мне велено сделать шестьдесят штук за две ближайшие восьмидневки.
- А материал-то у тебя есть?
- Найдется. Тут ведь годны любые отходы.
- Ладно, договорились. Ты делаешь лемех за десять дней, а я беру на себя твои ежи.
- Спасибо, - говорит Доррин с легким поклоном. - Как сделаю плуг, привезу его тебе.
- Это мелочи, приятель, - откликается Яррл и поворачивается к двери: Эй, Рик! Пора за работу.
- Иду, мастер Яррл.
Мальчик, прихрамывая, идет к мехам, а Доррин поворачивается к выходу.
- Всего доброго, мастер Доррин, - говорит Рик.
Яррл перебрасывает в горн заготовку для очередного ежа. Юноша выходит под ледяной дождь.
- Доррин! - окликает его Петра, жестом приглашая зайти на кухню.
- Возьми с собой! - она вручает ему покрытую навощенной парусиной корзинку. - Тут кое-что для твоей подружки, должно ей понравиться.
- Но... - пытается возразить Доррин.
- Возьми, отвези и отдай ей, - не терпящим возражений тоном заявляет Рейса.