- Но сейчас-то ты понимаешь, кто и в чем прав?
- Вроде бы, - смеется Доррин. - Но от этого не легче.
На столе появляется рыба.
- Коржики принесу попозже, - объявляет служанка перед тем, как исчезнуть.
- Откуда здесь мед, если остров отрезан от мира? Мед должен быть очень дорог!
- На Отшельничьем свои пасеки, и меду много. Пчелы тяготеют к гармонии. Как, впрочем, и злаки и цветы.
- Неудивительно, что на материке не жалуют Отшельничий, - произносит, наконец, Лидрал.
Доррин поднимает брови, но ничего не говорит, дожевывая хрустящую куиллу, вкус которой уже почти позабыл. Согласно преданиям, раньше она росла повсеместно, но теперь ее собирают лишь на самых высоких холмах.
- Гармонично, спокойно, богато - и сытно.
- Мне так из всех наших благ дороже всего водопровод.
- Я оценила это раньше, чем попала сюда. Правда, там мне казалось, что ты такой несусветный умник, что додумался до водопровода сам.
Лидрал отпивает вина.
- В известном смысле так оно и было. Я сам додумался и до того, что не худо бы провести в дом воду, и до того, как это сделать. Но придумать что-то совсем не трудно, а вот воплотить свою придумку в жизнь - совсем другое дело.
Блюда из-под рыбы уносят, но на их месте тут же появляются тарелки поменьше. На каждой красуется медовый корж.
- Какая роскошь... - бормочет Лидрал.
- И какое искушение, - с усмешкой вторит ей Доррин, принюхиваясь к восхитительному аромату меда и орехов карна.
- Ты так циничен?
- Может быть, - отзывается юноша, откусывая чуть ли не половину коржика.
- Ты и правда думаешь, что они тебя искушают?
- Может быть, просто кое о чем напоминают.
- Напоминают о том, как хороша жизнь в царстве гармонии? - уточняет Лидрал.
- А заодно устраивают показуху для всех наших.
- Ты действительно намерен позаботиться об остальных?
- Конечно.
- А тебе не кажется, что это малость смахивает на подкуп? Возможно... возможно, ты им просто нужен.
- Похоже, такая форма подкупа тебе по нраву, - ухмыляется Доррин.
- Точно. Я намерена насладиться ею в полной мере.
Завидев проходящую служанку, юноша подзывает ее, подняв руку, и, потянувшись к кожаному кошельку на поясе, спрашивает:
- Сколько с меня?
- Ничего. Все расходы взял на себя Совет.
- Основательно они расщедрились! - замечает Доррин, обращаясь к Лидрал.
- Ну что ж, - откликается та. - Может быть, другие члены Совета не так сильно настроены против тебя и твоих машин, как твой отец.
- Не исключено... - бормочет Доррин, потирая подбородок. - Пока речь шла только обо мне, его мнение никем не оспаривалось... но коли дело касается судьбы всего Отшельничьего...
- Имей это в виду, - говорит Лидрал, глядя на дверь, где появились три облаченные в черное фигуры. - Кстати, вот и они.
По приближении троих в черном Доррин встает.
- Позвольте представить вам Лидрал, - говорит он. - Она занимается торговлей, и без ее помощи мне никогда не удалось бы построить "Черный Алмаз".
Лидрал тоже поднимается и слегка кланяется.
- Доррин, Лидрал, магистра Эллна и магистр Видельт, - представляет Оран своих спутников, и те склоняют головы.
Доррин отвечает им поклоном.
- Знакомство с вами для меня честь, - говорит Лидрал. - Я уже собралась уходить, так что...
- Хорошо, что мы явились вовремя и можем попросить тебя принять участие в нашей беседе, - прерывает ее Оран. - Твои соображения могут оказаться полезными. Прошу, - он кивает в сторону стоящего в углу большого стола.
Все пятеро направляются туда под пристальными взглядами Мерги и Риллы. Проходя мимо, Доррин слышит шепот старой целительницы: "Вот уж воистину сильные мира сего..."
Пергун, Мерга и Фриза неспешно наслаждаются едой, тогда как Тирел и молодцы из его команды воздают должное зеленому бренди. Доррин при виде бутылок с этим напитком морщится: бренди с Отшельничьего славится своей крепостью.
За исключением трех членов Совета, в столовой находятся лишь приплывшие на "Черном Алмазе".
- Мы понимаем, Доррин, - начинает Оран, как только все пятеро рассаживаются, - что ты предпринял героическую попытку спасти Спидлар...
- "Героическую" - это всего лишь одно слово, - отвечает Доррин. - А как насчет "обреченной", "безумной" или "кровавой"? Порой я сильно сомневался в разумности своих действий.
Все трое Черных молчат. Наконец Оран поднимает глаза:
- Ты думаешь, что постройка двигателя была неразумным шагом?
- Нет. Насчет разумности и необходимости постройки машины у меня сомнений нет. Я имел в виду использование своих знаний и умений для защиты Спидлара.