- Наверное, - рассеянно отвечает юноша.
- А... ты, небось, все думаешь о своей путешествующей подружке? проницательно улыбается Рилла. Ее морщинистое лицо озаряет свет.
Доррин лишь качает головой - читает она его мысли, что ли?
Копыта Меривен скользят по тающему льду и снегу. На следующую зиму непременно нужно будет сделать подковы с шипами.
В сарае Рейса ворошит солому.
- Ты сегодня припозднился.
- Помогал одной девочке. Ее бил отец, - коротко поясняет он, вынимая посох из держателя и ставя в угол.
- Многого ли добьешься такой помощью? Ее изобьют снова. Такие люди, как ее отец, никогда не меняются.
- Нет уж, - спокойно говорит Доррин. - Больше он ее пальцем не тронет.
- Ты... ты часом не пустил в ход свой посох?
- Нет. Я обошелся с ним более сурово, - Рейса отступает на шаг, и Доррин осознает, что в его глазах стоит тьма. - Связал его заклятием, так что он не сможет поднять руку ни на мать, ни на дочь.
- Тьма... с тобой бывает страшно иметь дело.
- Порой я и сам себя пугаюсь, - соглашается Доррин, расстегивая подпругу и аккуратно укладывая на полку седло и недоуздок. Потом он берет щетку и начинает чистить кобылу. Рейса молча наблюдает за ним. В дальнем углу позвякивает цепочкой Зилда.
- Почему ты ее отпустил? - спрашивает Рейса, когда он заканчивает. - Я говорю о Лидрал.
- Потому, что ей нужно было ехать. Потому, что я не могу удерживать ее, если она рвется в дорогу. Потому, что я сам не могу разобраться в себе.
- Уж больно ты молод, - хмуро роняет Рейса. - А молодые не хотят учиться на чужих ошибках, предпочитая совершать собственные. Они никого не желают слушать, а когда понимают, что были неправы, молодость уже проходит.
- Что ты хочешь этим сказать? - тихо спрашивает юноша.
- Только то, Доррин, что жизнь коротка. Очень коротка, - женщина поднимает свою искалеченную руку. - Раньше я думала, что могу одолеть на мечах кого угодно. Кажется, это было еще вчера. Двадцать лет пролетели как один миг. Я не жалуюсь - по большей части то были хорошие годы... Но случалось всякое.
Доррин закрывает дверцу стойла и кладет щетку на место.
- Белые Чародеи наступают. Надеюсь, тебе еще удастся с ней встретиться, и тогда - послушай меня! - не отпускай ее.
Рейса кашляет, вытирает слезящийся глаз и берет щетку.
- Почищу-ка я гнедого. А ты ступай в кузницу, пока Яррл не надорвался, пытаясь переделать все дела. В этом отношении вы друг друга стоите.
Шагая по утоптанному снегу к своей комнате, чтобы переодеться, Доррин думает о том, был ли он прав, позволив Лидрал уехать. Но как можно было этому помешать? Он едва в состоянии содержать себя... Укол боли заставляет его вспомнить о золотых в шкатулке и о том, что лгать нельзя даже самому себе. Он может содержать только себя, если хочет строить свои машины.
Раньше, пока в его жизни не появилась Лидрал, все было гораздо проще.
LXXIV
Колонна всадников едет по покрывающему дорогу на Фенард утоптанному снегу. Впереди к сине-зеленому небу поднимается тонкая струйка дыма. Голова Брида непокрыта, и он горбится, подняв воротник и стараясь согреть уши. А вот на Кадаре вязаная шапочка. Оба в тяжелых, подбитых овчиной рукавицах.
- Проклятый ветер...
- Ворбан, ты все время что-то проклинаешь.
- Заткнулся бы ты!
Брид с Кадарой переглядываются и качают головами.
- А с какой стати мне затыкаться? Ты всю дорогу ноешь, аж тошно делается! Да, наша служба не мед, но нам за это платят. Или ты предпочел бы работать на ферме? Копаться в грязи да выгребать навоз?
- Платят... Платят за то, что мы морозим задницы, гоняясь за ворами, которые вовсе и не воры? А если мы их догоним и нарвемся на регулярный кертанский отряд? Что тогда?
- Хорош болтать! - рявкает командир.
- Наверняка еще один бедолага-торговец, - говорит Кадара, указывая на дым.
- Возвращался домой, да вот не повезло, - добавляет Брид.
- Откуда ты взял? - спрашивает едущий с ним рядом Ворбан.
- Чаще всего спидларских торговцев грабят на обратной дороге, после того, как они продали, что у них было. Таким образом кертанцы не лишают своих торговцев спидларских товаров, а свои товары и выручку прибирают себе. Так и получается, что все убытки несет Спидлар.
- Хорош болтать! - повторяет командир.
- "Хорош, хорош..." - передразнивает его Ворбан, но тихонько, так что слышат лишь едущие рядом.
Конские копыта скользят на ледяной корке.
- Проверьте оружие!
На дальнем склоне полыхает огонь. Горстка всадников удаляется на запад, прихватив с собой трех лошадей и оставив позади подожженные повозки.
- Дерьмо... - бормочет Ворбан.
Брид с Кадарой молча переглядываются.
- Свет и Тьма! Дерьмо! - повторяет Ворбан отчаянно.
LXXV
Стройный человек в белом смотрит на лежащий на столе предмет, а потом на шкатулку, из которой он взят. Он отдергивает руки от окружающей эти предметы темной ауры и спрашивает:
- Где ты это раздобыл, Фидел?
- В Фенарде, у торговца по имени Виллум, - отвечает бородатый мужчина, тоже в белом, но без золотой цепи и амулета.