Этот поединок захватил даже Инну. Она заметила, что и теитяне на сей раз внимательней следят за тем, как протекает схватка. Вихрь теней был таким, что на помосте, казалось, бьются не тени, а два смерча - а иногда они сливали в один, из светлой и темной полос. Инна снова не заметила, когда все решилось. Но только черный вихрь стал отступать, превратился в обычную тень, и та наконец отползла к своему владельцу, тогда как в центре помоста осталась одна, светлая, почти прозрачная и немного посверкивающая тень.
Найра спросила у рукоплещущего с остальными зрителями Гункара:
- А почему сейчас оба живы? Я думала, кто-нибудь умрет.
- Умерь свою кровожадность, несравненная, - покосился на неё Гункар. В таком единоборстве это невозможно. Вот если бы бились тени одного темного посвящения - другое дело.
- А, два неистребимых начала, понимаю. Но все же, что достанется победителю?
- Руководство циклом, разумеется.
Зрители меж тем потянулись из лож, и Найра после благодарностей Гункару за незабываемое зрелище предложила своим спутникам:
- Собственно, то, на что я приглашала вас поглазеть, Антонин, уже завершилось, но как насчет того, чтобы по-дружески поболтать в какой-нибудь местной таверне? Посмотрим, как живет здешний люд.
- В мире Инны это называется - заглянуть за кулисы, - откликнулся Антонин.
- Ну, театр есть не только в Срединном мире, - махнула рукой Найра. Так как - согласны? Гункар, ты не проводишь нас куда-нибудь, где готовят получше?
- Провожу, но, увы, не смогу составить компанию, - отвечал Гункар. Мне надо будет вернуться на ристалище, у меня ведь есть кое-какие обязанности.
Он оказался достаточно любезен, чтобы не только самому отвести их в какой-то трактирчик, но и переговорить с хозяином - место для Найры и её спутников выделили одно из лучших, а блюда подали по заказу, что сделал Гункар. Впрочем, Инна только попробовала по кусочку того и другого, есть она не хотела, да и теитяне почти не притронулись к еде. Ингорд молча оглядывал зал, меж тем как Антонин и Инесса затеяли с Найрой какой-то не совсем понятный Инне разговор - ей показалось, что они сдержанно продолжают некий незавершенный спор. Инна перестала ловить обрывки фраз вокруг себя аборигены, как и можно было ожидать, в основном обсуждали прошедшие состязания - и прислушалась к словам Найры и Антонина.
- ...Почему же, я и не собираюсь осуждать местный порядок, - отвечал принц Антонин на какое-то утверждение Найры. - Для Тапатаки он был бы невозможен, но я видал и куда более странные установления куда более невероятных миров. А внимание местных жителей к тени, я полагаю, объясняется свойствами не их психики, а здешнего воздуха и солнца. Им было легче заметить, что тень не так точно отображает движения вслед за своим владельцем. Ну, а потом уж они стали учиться этому своему _теневому_ искусству.
- Я бы сказала, что они им одержимы, - вставила Инесса. - Не знаю, заметила ли ты, Найра, но у многих из этих соискателей скорее тени владеют человеком, нежели наоборот.
- Ага, - торжествующе отвечала Найра, - стало быть, ты признаешь, что тут главное вопрос бдительности и владения собой. Чтобы тень не подчинила себе того, кто отважился на игру с ней, эту тень следует знать как себя.
- А может, лучше отважиться обходиться без такой игры? - спросила Инна, у которой в памяти так и стояли картины недавнего смертоубийства.
- Или без тени, - кивнул Антонин, а Инесса бросила Инне одобрительный взгляд.
- Однако, принц Антонин, - возразила Найра, - даже сторонники светлого посвящения этого не делают. Они не отказываются ни от тени, ни от владения ей - они _высветляют_ тень! Кстати, мне такой путь видится привлекательным.
- Это уже не тень, Найра, - отвечал Антонин.
- Ну, все равно, - настаивала та. - А отказаться от тени, как ты говоришь, это значит отказаться от половины себя. И не думай, что эта половина исчезнет, если её отвергнут. Скорее, она будет искать способа восстановить целое, но уже под своим началом.
- Я не сказал - отвергнуть, я сказал - обойтись _без_, - поправил Антонин. - Но все же, ты ведь к чему-то клонишь, Найра?
- Вероятно, к тому, что неприкаянная тень Тапатаки бродит вокруг нас и требует, чтобы её впустили, - произнесла Инесса.
- Ты сама сказала! - подняла ладонь Найра. - Но, Инесса, это ещё не худшее. Хуже, если за ненадобностью хозяину тень прибрал к рукам кто-то _чужой_.
- Кто же?
- Ну, Вселенная безбрежна, - уклонилась Найра и продолжала в интересующем её направлении. - Антонин, я не спорю, твоему миру долго удавалось пребывать в блаженном отстранении от мирового раздора. Но, как вы убедились, и это не вечно. Ваша ошибка, что вы считаете беды Тапатаки только её бедами. Но это - часть мировой битвы. Осознай, Антонин - вы уже втянуты в войну.
- Найра, ты поистине неутомима, - засмеялся Антонин. - Признайся, вся наша прогулка сюда...
- Эй, вы! - раздался в этот миг требовательный оклик. - Что вы себе позволяете?
Этот гневный возглас принадлежал поджарому мужчине, в котором Инна узнала недавнего участника игр. Возмущенный соискатель поднялся из-за стола, где он, очевидно, праздновал победу в компании своих сторонников и, кажется, некоторые из них тоже выходили сегодня на помост. Все они враждебно уставились на компанию Найры.
- Чем недоволен владыка победоносной тени? - осведомилась Найра с виду спокойно, но Инна почувствовала мгновенную, какую-то хищную перемену в этой поразительной женщине, будто она приняла боевую стойку.
- Как чем! Ты же нагло осмеливаешься касаться меня своей недостойной тенью!
Инна глянула - светильник вверху отбрасывал тень Найры так, что она не могла попадать на говорящего, и Инна сообразила - тот имел в виду свою тень: она падала так, что перекрывалась тенью Найры.
- Правильно, Витаг! - по столу недавних бойцов на играх пробежал гул негодования.
- Владыка, - отвечала Найра все так же невозмутимо, - это не я, а ты нарочно стал отпихивать мою тень. Я это давно заметила.
- Что?!. - подскочил Витаг. - Ты осмеливаешься перечить мне, правителю четвертой ступени?
- Это оскорбление, Витаг! - бросил один из его приятелей. - Проучи-ка её, она нарочно нарывается!
- А ну-ка, ты, рыжая... - угрожающе произнес Витаг, выходя из-за стола и направляясь к Найре. На следующем же шаге он шлепнулся на пол, и откатился назад - это выглядело так, как если бы Витаг был привязан к резиновому тросу, который, спружинив, повалил его.
- Что же ты так неловко, владыка? - с издевательской участливостью осведомилась Найра, тоже вставшая из-за стола, и теперь Инна заметила тень её лежала на тени Витага, как бы придавливая её, и у Инны возникло впечатление, что эта-то тень и была тем резиновым тросом, что потянул Витага назад.
- Витаг! - в этот момент воскликнул другой. - Посмотри-ка, те трое рядом с ней, они спрятали свои тени!
- Взять их! - проорал Витаг, поднимаясь на ноги.
Все, кто был за его столом, устремились к столику Инны и её друзей, а за ними, как успела заметить Инна, последовали и многие из посетителей этой таверны.
"Сейчас начнется", - подумала Инна - и больше ничего она уже подумать не успела. Могучие руки Ингорда бережно подвинули её к стене, и дальше она все наблюдала из-за спин Ингорда и Антонина, а то есть воспринимала то, что происходит, почти исключительно на слух. Слышались треск мебели, ругань туземцев и стоны, перед ней же находился Ингорд, исполняющий неуловимо быстро какой-то невиданный танец, а слева в таком же танце был занят Антонин, Инессу она не видела, лишь огненно-рыжая голова Найры появилась на миг-другой в поле зрения Инны. И только на самый короткий миг, когда Ингорд почему-то сместился в сторону, перед Инной возник какой-то здоровяк с перекошенным ртом и безумными глазами, и она, без какого-либо сознательного усилия, выставила перед собой мизинец и выкрикнула: "Замри!", как это недавно ей советовал Антонин. Сработало ли такое заклятие или нападавший просто опешил, но он действительно застыл на месте, а в следующий миг уже отлетел куда-то, отшвырнутый как перышко молниеносным движением Ингорда. Кажется, все уже стихло, и выглянув из-за спины Ингорда, Инна увидала, что нападавшие рассеяны или валяются вдоль стен, но несколько из них успели опомниться и теперь, сидя прямо на полу, сосредоточенно пялятся на них, не делая попыток приблизитьcя. "Тени! - поняла она. - Они напускают на нас свои тени!" Внезапное чувство опасности заставило её обернуться. На стене рядом с её тенью уже нависала чья-то _светлая_ тень - и в этом нависании не было ничего особо приятного и светлого.
- Бенга! - в голос крикнула Инна, и появившийся в тот же миг тигр с рычанием сцепился с каким-то слабо искрящим сгустком, а Инна заметила, что по стене ползут ещё новые тени.
- Отодвинься от стены, Инна, - спокойно произнесла Инесса. Фея повернулась кругом с вытянутой перед собой ладонью, и Инна увидела ползущие по полу тени остановились, затем поднялись вверх и как-то расплющились в воздухе, будто наткнулись на какой-то экран - его-то, очевидно, и очертила вокруг них Инесса. Ошарашенные бойцы теней наблюдали за этим разинув рот, а один из них корчась, катался по полу - видимо, это был тот, чью тень в эту минуту трепал тигр, а ещё Инне показалось, что среди толпящихся у дальней стены посетителей она заметила растерянное лицо Гункара.
- Ну что ж, пора уходить, - заявил как ни в чем не бывало Антонин. Ни он, ни Ингорд даже не запыхались.
- Еще нет, - процедила Найра. Она подошла к толпе у стены, сделала несколько разящих движений и выволокла за ухо на середину зала верещащего от боли или ужаса Гункара.
- Это ещё что такое, паршивец? - вопрошала Найра, будто бранила нашкодившего кота. - Ты что же такое задумал, гадина? По-твоему, я не догадалась, кто это все подстроил?
- Найра, нам пора! - позвала Инесса, холодно взирающая на эту расправу.
- Сейчас мне некогда, Гункар, - бросила Найра свою жертву на пол, - но я ещё вернусь. Жди!
Она присоединилась к остальным - Антонин уже входил в открывшуюся _дверь_, за ним последовали Инесса и Инна, и наконец Ингорд с Найрой. Они шли в той же непроглядной пустоте сколько-то времени, и Инна различала только своих спутников. К её удивлению, никто не выглядел огорченным или рассерженным. Антонин даже насвистывал что-то веселенькое, подмигивая Инне - а ехала она верхом на Бенге - и Инессе, и только Найра шла насупившись. Они дошли, как сказал Ингорд, до развилки, и Антонин принялся благодарить Найру за полученное удовольствие. Он благодарил так долго и в таких изысканных выражениях, что даже Ингорд наконец не смог удержаться от улыбки, а Инне стало жалко Найру.