Я всё таки сбежала: сказать хоть что-нибудь Дрею так и не смогла, лишь пробормотала «Айрин!» в качестве извинения и смылась за изгородь.
И полетела по указателям к беседке буквально на крыльях — страшно смущённая, очень счастливая.
Но после того, как я миновала неприметную дверку, за которой для всех располагался садовый инвентарь, а для меня — выход в собственную библиотеку… радость и трепет мгновенно сменились оцепенением и шоком.
В комнате было темно, как ночью!
— Ночь и есть, не пугайся. Я что-то не догадался зажечь люстру.
Свет действительно сразу загорелся и, едва перестав щуриться от резкой перемены, я увидела Эйо — глаза его смеялись и вообще весь вид выражал довольство. Мне бы вроде успокоиться, но я нахмурилась, прислушавшись к себе: шок может и отпустил, а почему-то на душе… скребли кошки!
— Это теперь так всегда и будет без него, имей ввиду! — бодро отрапортовал Сущий. — Точнее — так просто больше не должно больше быть ни в коем случае, нельзя вам отныне по разным Мирам. Только вместе.
— Не понимаю, — пискнула я. — Совсем не понимаю, Эйо!
— Связаны вы, прямо без брака, — тепло улыбнулся тот, склонив голову на бок. — Я чувствовал уже, Элис, но должен был сам убедиться, потому что очень уж много в этом странностей. Так что сейчас, когда скажу — ты уж давай сразу обратно, — он многозначительно поднял палец. — И больше одна к Переходам даже не приближайся. Никогда, голубушка!
Я всё ещё ничего не понимала, но кивнула и послушно развернулась назад к читальному салону, потому что Эйо был абсолютно спокоен и даже, кажется, чему-то рад.
Кошки внутри совсем распоясались и выпускали когти. Тоска, потерянность и смятение…
И я безоговорочно поверила Сущему, что мне надо назад в Талаф: именно это безотчётно воспринималось как самая-самая удачная идея.
— Элис, постой! — Эйо уже почти смеялся. — Не прямо сейчас, я скажу когда. Ещё чуть меньше трёх минут побудь здесь.
Я оглянулась, и Сущий объяснил подробнее:
— Дрей приходил поставить твой телефон на зарядку, чтобы ты могла сразу позвонить Айрин. Тоже несколько минут пробыл, теперь следует выправить разницу. Не хочется мне за вами ещё и временные дисбалансы распутывать, вы уже и так пространственный навертели, — он пожал плечами и снова сверкнул довольной улыбкой. — Уже потерпи немножко! Оно не очень-то хорошо для Нити, но за несколько минут ни с ней, ни с тобой ничего непоправимого не случится.
Мне так плохо, а он веселится?! Я надула губы и спрашивать ничего не стала. Сам расскажет!
— Я тогда пойду, позвоню бабушке?
— Не позвонишь, в этой реальности телефон валяется в саду вместе с другими твоими вещами из больницы, — огорошил Эйо, не дав мне обиженно смыться. — А в ту реальность, где Дрей мобильный зарядил, я тебя после него пустить никак не мог. Аппарат в рабочем состоянии я и здесь обеспечу… — он словно думал вслух, — но ты же с ней всё равно за пару минут не пообщаешься с такими-то новостями… Так что, Элис, говорить пока пойдём не с бабушкой, а с Адрексом, в лабиринт. Но не волнуйся, Ирине теперь без разницы: сейчас ты её наберёшь или лет через сто теперь вернёшься. Для неё отныне так и эдак — одно.
— Дрея нет в лабиринте, мы расстались снаружи, — на остальное ничего внятного я ответить не могла, остальное… пыталась осмыслить.
— Там он, вот увидишь, — хмыкнул Сущий. — Он не в маразме и помнит, сколько в одиночку в Григорьевском пробыл. Поди сообразил, что я и тебя скорее всего верну через считанные минуты.
Я потёрла лоб.
— Если он знал, почему меня не предупредил, что я попаду домой в ночь, когда мы уехали из больницы? Это ведь та ночь, Эйо, или я опять что-то не так поняла? — проскулила я, покосившись на Сущего.
— Поняла правильно, голубушка, но на Дрея не стоит обижаться. Ничего он не знал, сам растерян. Хотя, уже явно не просто догадывается, — покивал Эйо. — Из-за лодки и после того, как один приходил. Но я к нему не вышел тогда, хотел ещё на тебя тут посмотреть.
— Зачем? Что ты увидел? — окончательно растерялась я.
— Нить увидел, хоть и не пойму… как вы так сумели. До сих про не пойму! — протянул Эйо.
— А что, это разве не должно было случиться? Дрей ведь забрал Связь. Эйо, я совсем запуталась!
— Ты-то ладно, вы меня запутать умудрились! — рассмеялся Сущий.
— Да почему же ты тогда веселишься, если что-то пошло не так и получилось даже для тебя странно?
— Оно может и необычно, Элис, но замечательно, — возразил Эйо. Снова — с весьма довольным и хитрым выражением лица. — Неожиданно, однако… Как же мне не радоваться любви и красивой Связи? Такое, чтобы без брака и его скрепления под Древом Безмирья, у живущих людей бывало только в молодых Мирах. И ведь без обручения даже! — кажется, Сущий искренне восхищался.
А вот я вдруг очень смутилась.
Дрей мне нравился… Нет: больше, чем просто нравился. Хорошо, даже так: я влюблена, мне от него давно уже крышу снесло! Пора это признать…Но любовь? Это ведь… немножко другое. Это же когда чувствуешь человека глубоко, понимаешь без слов. А я-то ведь Дрея совсем ещё не знала и всё это время боялась!
— Любовь у всех разная, — философски отозвался на мои мысли Эйо. — Но для вас обоих именно это и верно, да. Вот и пойдём уже к Дрею, выясним до конца, в чём тут соль, — постановил он. — Тяни ручку, время вышло!
Мне стало снова очень страшно. В придачу к противным кошкам в висках застучало.
— Что значит — выясним?! А если я… не готова?
— Выходи, трусиха! — фыркнул Сущий. — Корчась от тревоги и одиночества в отдельном пространстве, ты уже ни от себя, ни от него не убежишь. И ничего не отсрочишь!
Дрей сидел на скамейке прямо в беседке.
Он встретил меня долгим взглядом, от которого я тут же присела напротив, перестав дышать. Глаза его были немного виноватыми, но в них… тоже лучилась радость. А ещё: смущение и затухающий отголосок тоски, в которой я тут же узнала свою, взявшую за горло в Григорьевском.
Ему здесь тоже было плохо… одному? Его тоже мучали противные кошки?
Мысль эта… оказалась очень волнительной!
Эйо же был удостоен не только взгляда Дрея, а кривой улыбки.
— Спасибо, что хоть Элис проводил.
— Ты и без меня почти всё сообразил, — отмахнулся от вежливой претензии Сущий.
— Тоже верно, — хмыкнув, признал Дрей. — И что же теперь?
— Теперь хочу понять, как это у вас вышло, — улыбнулся Сущий в ответ и прищурился. — Или и ты у нас тоже ничегошеньки не знаешь?
— Знаю.
Дрей развернулся к Эйо. С минуту они молчали, и брови Сущего ползли вверх, а улыбка становилась всё шире.
— Один скажешь? Или сейчас, пока я не ушёл? Она ведь может и рассердиться, пока хорошо не подумает, — волшебные синие глаза посмотрели на нас по очереди, хитро и весело.
— Один.
— Это правильно, это молодец! — одобрил Сущий. — И какой ведь молодец, даже Эйо за столько лет не понял! Элис, береги его, он у тебя умница! — мне он подмигнул и снова повернулся к Дрею: — Здесь останетесь или туда?
— Туда, — твёрдо ответил Дрей, — если, конечно, ты не против, Элис. Здесь меня отвлекать могут. А нам нужно спокойно поговорить.
Он встал со скамейки и протянул мне руку. Я с опаской посмотрела на неё.
Что опять за секреты и путаница, от которой голова кругом?!
Но выбора у меня особого не было, да и… давно пора было начать доверять Дрею не только в уме и задним числом. Он ни разу ещё не сделал мне ничего плохого.
Я тоже поднялась и положила трясущиеся пальцы на его ладонь.
Ладно… буду теперь доверять, раз решила.
Но я не была слепой и глухой и понимала, что мне явно не очень-то понравится то, о чём эти двое только что переговаривались про себя и намёками. Больше даже не после слов Эйо про то, что могу рассердиться, а из-за… той лёгкой вины в глазах Дрея.
Поэтому не только пальцы дрожали — всю меня вдруг охватил озноб.
Не превращаться в желе окончательно помогал кураж Эйо, его задорное настроение. Я не знала, чем меня снова огорошат, но вроде можно было надеяться, что чем-то не слишком… трагичным.
— Я утром зайду. Прогуляемся вместе за садик, пора хотя бы обручить вас нормально. А теперь — ступайте!
Меня заколотило с новой силой.
В каком смысле утром?! Я поняла — пора поговорить… Но не всю же ночь! Мы что, на всю ночь останемся… вдвоём?!
— Навеки, — ласково поправил Эйо вслух.
За всё время знакомства я не видела, чтобы Сущий столько улыбался.
***
В библиотеке было снова темно.
Правильно: Эйо что-то там говорил про пространства и реальности. В подробности вникать может и не стоит, но оно точно к лучшему: можно попытаться унять дрожь, пока иду наощупь ко входу и выключателю.
Я дёрнула руку, но Дрей сжал её крепче и не отпустил.
— Мне нужно!.. Свет, — едва пролепетала я.
Он молча поцеловал мои пальцы и затем тихонько дунул в раскрытую ладонь. На ней остался… белый шарик, светящийся дымок. Невесомый и не осязаемый кожей сгусток света, очень красивый: мерцавший медленно плававшими в нём крошечными частичками, отражавшими и множившими сверкание друг друга.
Я забыла обо всём и наблюдала это чудо в собственной руке, лежавшей на ладонях Дрея. Потом наконец вымолвила:
— Это что же… и есть твоя магия?
Он склонился над нашими руками и дунул ещё раз, сильно. Сгусток разметался везде вокруг, частички поплыли вверх, постепенно озаряя нас мягким, но ярким сиянием, похожим на лунное.
— Просто свет, — улыбнулся Дрей. — Просто немного другая жизнь и другие правила.
Мне стало совершенно наплевать на то, о чём мы там собирались говорить. Да и бежать от Дрея… больше было решительно некуда. Я призналась себе, что хочу сейчас только одного — оказаться ещё ближе к нему под этим сиянием. И шагнула навстречу.
Дрей тут же притянул меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.
Я до сих пор его боялась, ужасно боялась. До слабости в коленках! Но странное дело — только он мне и не давал упасть теперь от этой слабости… и именно в его объятиях утих наконец озноб, я пришла в себя.
И тогда сознание моментально выдало беспощадный вердикт: целоваться нельзя! Главное — не целоваться, если я хочу хоть что-нибудь когда-нибудь выяснить!
— Дрей! Давай или сразу самое ужасное, или просто всё по порядку! — попросила я, прячась на его груди от него же.
— Нет ничего прям вот ужасного, Элис, — прошептал Дрей как-то осоловело, прижимая меня всё крепче. — Поэтому… давай по порядку.
— Но что-то ведь есть, Эйо сказал, что я могу рассердиться! — заупрямилась я, но сама тоже только сильнее прижалась к нему щекой.
— Что-то есть… — признал Дрей. — Но если по порядку, то сперва нужно позвонить Ирине Петровне. Два часа разницы, Элис: у неё ещё пока вечер, но уже очень поздний.
— Телефон валяется где-то под яблонями.
— Мой с собой, в кармане. Там как раз последний вызов в списке.
— Что ты ей сказал? В этот день звонил? — вздохнула я.
— Да, утром. Представился другом. Осторожно поинтересовался, не собиралась ли ты на днях в Лондон или к ней в Шропшир. Объяснил… что немного поссорились и волнуюсь, — отчитался Дрей. — Но она ведь очень умная, Элис. И внучку свою хорошо знает: с чего бы тебе давать её номер каким-то там друзьям. Конечно, она теперь переживает.
— Переживает, — согласилась я и нашла глазами часы. — Но если это всё, что ей известно, с ума от беспокойства не сходит. Ложится она далеко за полночь, поэтому звонок подождёт ещё немного.
Решительно оторвав наконец щёку от невыносимо пьянящей своим ароматом белой рубашки, я сразу отступила на пару шагов.
Дрей кивнул и начал:
— Пары из Старых Семей связываются под Древом Безмирья. Но перед этим обручает Сущий. Затем брак на Земле. И только потом — под Большим Древом.
— Почему на Земле надо, а на Сиате — нет? — сразу немножко не поняла я.
— У нас руны Безмирья безусловно подтверждают такой брак, ничего больше не нужно, — пожал плечами Дрей. — Это знаки на запястьях… Вроде того, что ты видела на лбу каира. Наносит Сущий при обручении, но проявлять их по собственной воле получается только после церемонии в Безмирье. Это и есть достаточное доказательство в Дорсе — Старая Кровь и руны.
— А здесь-то предварительно зачем? — нахмурилась я, а затем фыркнула: — Неужели следует показать Эйо свидетельство о браке? Без бумажки он что ли не поверит, что мы всё это затеяли всерьёз?
— Нет. Предполагается, что следует стать парой в храме, прежде, чем идти к Древу. Божественный брак, — тихо пояснил Дрей и странно на меня взглянул. — А здесь давно уже не венчают без штампа в паспорте. Но это и не проблема, потому что государственная регистрация всё равно нужна. В Талафе-то Старую Кровь не скрывают, однако здесь ведь жить тоже предстоит, а руны вместо свидетельства уже нигде не предъявишь.
С регистрацией я сразу поняла, а вот церковный брак стал пока что самым неожиданным известием! Я попятилась до кресла, упала в него и задумалась.
— Ты хочешь сказать, что на Земле… вера какая-то более правильная?
— На Сиате всё в этом смысле очень похоже. До мелочей, на самом деле, если говорить о дорсийских религиях. Всё равно — здесь или там. В России просто из-за сопутствующего официального брака удобнее, поэтому так и сложилось.
Я кивнула, помолчала и решилась:
— Довольно! Всё понятно с этим, Дрей, спасибо! Если появятся ещё вопросы, я потом уточню. Давай теперь о том, что у нас пошло наперекосяк, — попросила я. — Как оказалось, что мы уже связаны раньше всех этих процедур и почему я из-за этого должна рассердиться? Как там Эйо сказал?.. Рассердиться, а потом подумать, вот!
Я заранее страшилась ответа и снова затряслась. Нащупала за спиной подушку-думку, обняла её и сжалась в пружину. Поднять взгляд после этого вопроса я тоже больше не решалась.
Дрей подошёл к креслу и сел возле него прямо на пол. Я почувствовала, что он-то как раз смотрит на меня, не выдержала собственного напряжения и выпалила самое важное и мучительное:
— Давно мы связаны, Дрей? Как мне теперь вообще разобраться, что между нами… происходит? Где я, а где Связь?!
Он вздохнул, вытянул из-под подушки мою кисть и прижал к своей щеке.
— Вот поэтому я и хочу заключить всё же твой дурацкий договор. Прямо утром и поедем, если ты не против. И поэтому ты должна знать кое-то ещё. Чтобы… хорошо подумать.
Дрей обжёг мои заледеневшие от страха пальцы горячими сухими губами. Промелькнула мысль, что теперь я совсем не справлюсь с дрожью, но она почему-то сразу унялась.
— Валентайн — это я, Элис. Личная Связь быстро и сама по себе установилась, потому что мы уже долгие годы очень близки. Хотя и… своеобразно.
Я превратилась в камень, даже не моргала. Не знаю, сколько. Час или дольше. Потому что такой шокирующей новости никак не ожидала, да и вообще в своей жизни не слышала! Valentine?!!
— Тина? — в конце концов выдавила я глупый уточняющий вопрос.
Дрей шумно вдохнул и твёрдо ответил:
— Да, Элис.
Валентайн… Валентина, Тина.
Моя русская подруга из Сети. Почти родной человек, о котором я вспомнила даже у Древа, при смерти! Которому я столько лет доверяла все свои секреты и подробности жизни. Потому что… да потому что столько лет, боги!
Мы познакомились в ISQ совсем подростками, ещё когда не было даже в помине никаких соцсетей. Она подтягивала английский, я практиковала разговорный русский. Она… она?!
— Почему ты назвался женским именем? — чужим голосом просипела я. — Понимал, что с молодым человеком я не стану откровенничать и сближаться?
— Нет, разве же я знал тогда, какая ты бука и вредина, — грустно хмыкнул Дрей. — Всё проще, Элис. Я не назывался женским именем, ты сама так решила. А я всего лишь… был романтичным юнцом и под никнеймом вообще-то подразумевал свою фамилию и… валентинку, любовную открытку.
Он прислонился лбом к моим коленям и приглушённо пробормотал из плотных шёлковых складок:
— Ты же хоть и вредина, но очень неиспорченная и наивная. Только Алиса Меликова могла при знакомстве в чате в слове valentine увидеть в первую очередь… русское женское имя. Даже не мужское, заметь!
Я потихоньку оттаивала… смогла даже на это улыбнуться.
Дрей словно почувствовал и моментально снова прижался губами к моей руке.
— И как? Эйо не зря предупреждал? Сердишься?
— Почему-то… нет.
— А думать будешь?
— Думать буду. Долго.