Через неделю я стояла в холле усадьбы с чемоданами у ног и парой объёмных пакетов покупок, сделанных ещё в Ярославле. Полотенца, одноразовая посуда, постельное бельё — студенческие годы и любовь к путешествиям в экзотические места вполне привили мне бытовую самостоятельность.
Конечно, тянуло пойти куда-нибудь на чердак или веранду: покопаться в пыльной старине, подержать в руках что-то из прошлого, от чего обязательно замрёт сердце… Но сперва стоило разобраться, где ночевать и чем ужинать.
Практичность победила и я отправилась осматривать кухню, потому что сходить за продуктами ещё только предстояло. Нужно было определить, есть ли холодильник и получится ли готовить хотя бы завтраки, или стоит поискать поблизости ресторанную еду.
Кухня сияла начищенными медными тазами, кастрюльками и плошками.
Ого! Да здесь сразу хочется что-нибудь эдакое приготовить… обстоятельное. Петуха в вине, например.
В первую же минуту среди ухоженной утвари обнаружились турка и кофейник. Прекрасно, завтракать можно дома…
В одноразовой посуде не было нужды: белоснежные тарелки и чашки стройными рядами сверкали на огромном буфете.
Хмм… усадьба при осмотре выглядела жилой и не запущенной, но вот всех этих салфеток, приборов и сервизов я не припоминала…
Пластиковую посуду я решила на всякий случай припрятать в буфетный шкафчик: вдруг весь роскошный фарфор принадлежит прежней владелице и она за ним ещё вернётся.
За створками буфета я сразу наткнулась на красивую стеклянную банку с дутой прозрачной птичкой сверху, полную кофейных зёрен.
Склянка милая, настоящая венецианская. А вот кофе точно старый и негодный, нужно выкинуть…
Я откупорила плотно притёртую крышку и вдохнула. Эфиопский Сидамо, свежайший! А у старушки простой хороший вкус и съехала она совсем недавно…
— Это вам. Вера Ивановна кофе никогда не пила, у неё давление.
Я подпрыгнула, рассыпав порядочную часть зёрен, и обернулась.
За разделочным столом стоял странного вида человек — очень низкого роста и пожалуй — немолодой, хотя совершенно без морщин. Наверное, это из-за белых волос так кажется. Не старый, а именно… без возраста. Бледный, с прозрачной голубой кожей, невероятно большими синими глазами и огромными вытянутыми ушами… Эльфячьими что ли?..
«Эльф» неторопливо резал длиннющий багет на тонкие ломтики, сбрызгивал их маслом и аккуратно складывал в корзиночку.
— З…здравствуйте!
— Здравствуйте, Алиса Андреевна, чрезвычайно рад! Сойдёт и эльф, в другом мире может и посмеялись бы, но в вашем так иногда и называют. А в Безмирье, откуда я прихожу, нет определённого названия. Мы просто есть и знаем, кто мы. Существуем. Сущие.
Сумасшедший. С ножом!!! Я инстинсктивно попятилась. Хотя… вроде безобидный? Да и нож хлебный, с тупым торцом и зубцами. Только вот про эльфа я вслух точно не говорила, а думала обычно на английском!
— Мне всё равно, я все языки понимаю. Идёмте в столовую, ваш coq au vin остывает.
— Что, простите?
— Кок-о-вин, — закатил глаза синий человек. — Петух в вине. Вам же хотелось на ужин!
— Мне его захотелось минут пять назад, а птицу только томить нужно целый час!
— Это вам час… У Эйо свои методы. Но можете считать, что я заранее счастливым образом угадал, раз вы такая трусиха.
Эльф водрузил на хлебные кружочки веточку розмарина, вытер изящные голубые пальцы льняной салфеткой, подхватил корзинку и отправился на выход. Я пошла следом — кто бы он ни был, выпускать его из виду точно нельзя.
В столовой я сообразила, что за мистика с петухом: ужином упоительно пахло. Очевидно, мой нос уловил и опознал остатки аромата от готовки на кухне и подсознание выдало желание именно это съесть. С языками просто совпало — я думала о своём, а эльф говорил о французском названии блюда. Про кофе вообще всё на поверхности, нетрудно угадать. Ну а эльфом его, вероятно, часто называют из-за ушей. Уфф…
Синий человек отодвинул для меня стул.
— Эйо горд снова принимать в доме Старую Семью, тем более — такую очаровательную даму! Я ждал этого много лет!
Я на секунду замялась, но тут же устыдилась. Вообще-то он дружелюбный и вежливый, хоть и странный. Кофе припас, ужином встречает. Голубая кожа… Ну, не знаю… препараты серебра? Судя по по отношению к моему происхождению, это некий любитель прошлого. Видимо, жил со старушками. Возможно, давно здесь обитает, не выгонять же его теперь… Во всяком случае, пока от него нет никакой угрозы.
Эйо нахмурился и выдал целую тираду:
— Ваша милая головка быстро вскипит, если станете придумывать столько объяснений. Не нужно ничего сочинять, будьте уже настоящей Меликовой! Задайте прямо любые вопросы и я на них отвечу. Эйо, ты здесь давно? Давно, сударыня, много тысяч лет по-земному, с точного счёта сбился. Живёшь? Не живу, Алиса Андреевна, но присутствую всегда, когда нужен. Здесь когда нужен, или в другом мире. В остальное время нахожусь в Безмирье.
Ох, он всё же сумасброд! Считает себя кем-то вроде старого домового. Ну и пусть, он милый. О чём вот только спрашивать помешанного и зачем? Хотя… Пусть рассказывает свои сказки, под такого петуха можно и послушать.
— А это Безмирье, из которого вы приходите, оно где?
— Оно много где, Алиса Андреевна: и нигде, и везде. Ваш личный доступ, как Меликовой, строго в моём сопровождении, через синюю калитку за яблоневым садом.
Я подняла брови, отметив про себя, что его осведомлённость явно не ограничивается историей моей семьи.
— Да-да, там, где ретивому агенту Виталику Стражи Безмирья штаны зубами спустили, — отозвался на мой жест Эйо.
О как у него реальность переплетается с фантазиями, с ним будет интересно! Лишь бы при такой болезни не было приступов агрессии или депрессивных припадков.
— И зачем мне этот доступ? Что там вообще?
— Там ничего и много что. И всё, что нужно. Для начала, пожалуй, я бы вас к родовому Древу сводил.
На языке вертелся вопрос, который я побаивалась задавать…
Однозначно выбью эльфа из колеи, вдруг он тогда сильно обидится или разозлится… А, ладно, спрашивай, Элис! В конце концов, он сам призывал говорить прямо. Заодно проверишь, может ли он быть опасным, когда расстроится.
— Знаете, что совершенно не сходится, Эйо? Вы утверждаете, что живёте здесь тысячелетиями. В саду и в доме временами. Только вот усадьбе-то сто двадцать лет, а городку несколько сотен.
Эльф хитро улыбнулся. А его не так уж просто вывести из себя!
— Дом всегда был. И Старая Семья ваша, и Доступ, и Связь тоже. Разные времена — разный вид. И в лесу даже стоял, медведи вокруг ходили. Поворачивалась избушка к лесу задом, к добрым молодцам передом… Сказки-то знаете?
— Как не знать, я язык по русской литературе учила, — задумчиво откликнулась я. — Значит, ваше Безмирье — что-то вроде Слави? Русалки на ветвях сидеть будут, если к родовому дереву пойти? Кикиморы по дороге не защекочут?
Эйо посмотрел на меня сердито и с укором, как на дуру. Но взгляд огромных глаз быстро потеплел.
— Ну зачем же кикиморы, Алиса Андреевна! Это давно такое было, суеверный народ от границ отваживать. Сейчас кого этим на испуг возьмёшь? Скажут: актёры или трёхмерный спецэффект. Сейчас Стражи принимают вид полицейских, бомжей с ножами… Или собак вот, например. По ситуации, смотря кто и где сунется.
— А если не испугаются и дальше пойдут? Я вот если пойду одна?
— К вам я сразу явлюсь и провожу. Если занят в другом мире — Стражи запутают, задержат до срока или вовсе развернут. Они и по-человечески поговорить умеют. Можно даже на английском, если так понятнее, — деловито заверил Эйо, словно и правда считал, что я могу пойти в какое-то там Безмирье, да ещё и сама. — Нечего вам там делать без Сущего, только заблудитесь. А вот если чужие лезут куда не просили… Тут уж зависит от того, что за нарушитель и намерения. Могут и убить или свести с ума.
— А агент Виталий, выходит, без злых намерений ходил? Живой ведь вернулся, да и разум не потерял вроде: свою линию уверенно гнёт.
— Виталик не дошёл до границы. Пока хватило спущенных штанов, а там посмотрим, если ещё сунется, — спокойно отозвался синий коротышка.
— Не хватило, — хмыкнула я. — Хочет теперь, чтобы я ту землю через него узаконила на своё имя, за приличное вознаграждение в две цены дома.
— Мало ли, чего он хочет, — безмятежно улыбнулся Эйо. — Нельзя Безмирье на карты наносить, да и невозможно это: никакая география не сойдётся. Шлите его смело куда подальше! Можно вот к кикиморам, чтобы грубее не выражаться. Доступ и так ваш, не нужны тут документы.
— Уже пыталась отвертеться, но Виталий — целеустремлённый малый. Спасибо за совет, прекрасный ужин и компанию! — я закруглила беседу, решив, что достаточно с меня на сегодня бреда, в том числе — сказочного. А агента с этим синим обсуждать вообще бесполезно: будто того нахала остановят ругательства! Хоть про кикимор, хоть про леших…
— Пожалуйста, Алиса Андреевна, рад! — коротышка и не подумал встать из-за стола.
В наступившей паузе я придумывала, как от него теперь отделаться… Вроде он говорил, что в доме не живёт? Но спальню нужно найти с задвижкой! Или чем-то подпереть на ночь, пока не куплю засов.
— Хорошо, засов поставлю, как только комнату себе выберете, — кивнул Эйо, нахмурившись. — Но это глупость совершенная, Алиса Андреевна, я же через двери не хожу! Хотя… Дрей может и через двери: привык один хозяйничать, с него станется. Конечно, в личные покои он точно не пойдёт, но для вашего спокойствия действительно можно приладить. Очень уж вы недоверчивая! — покачал он головой.
Я уже опять с удивлением прикидывала в уме: что именно сказала вслух, а что подумала. Но новая информация сбила с рассуждений!
— Кто это ещё — Дрей?! — не на шутку перепугалась я. Хватит с меня и коротышки…
— Адрекс Валь, хозяин зеркального Пограничного Дома. Ну, из другого мира, — вежливо пояснил Эйо. — Вы весь здешний уклад пока не знаете: в саду он ходить может, когда хочет, там у него Переход, а вот в дом — только в гости. Если что, можете и напомнить ему о приличиях. Дрей — благовоспитанный молодой человек, но Вали тут без Меликовых уже век обитают, отвыкли спрашиваться. Доброй ночи, Алиса Андреевна!
С этими словами ушастый сумасшедший… растворился в воздухе.