— А Зора ещё не забыла русский?
Я нервничала и тянула время…
После вчерашнего разговора Эйо привёл меня к находящейся в глубине библиотеки двери маленького читального салона, в котором я бывала много раз. И заверил, что если открыть её с намерением очутиться в саду Валей, именно там я и окажусь. На минуточку: на планете Сиат, посреди города Талафа — столицы какой-то Дорсы!
Вообще, я не верила, что хотя бы с сотого раза получится по-настоящему захотеть попасть в сад, особенно — в незнакомый, стоя посреди дома. Особенно с учётом того, что часто коротала в салоне вечера и прекрасно представляла, что находится за дверью. Нет, мне ни за что не суметь…
Но на всякий случай я сразу уточняла всё подряд.
— В Талафе говорят на диалектном, но всё же, можно сказать, русском, — успокоил Эйо. — Старые Семьи, конечно, считают наоборот: что это здесь используют исковерканный и примитивный дорсийский. Но вас поймёт любой продавец на рынке, — подбодрил он, — лишь примет за иностранку и подскажет пару новых слов. А уж про Зору… не смешите. Она почти два века прожила в России. Дрея учила здешнему говору. Вы замечали у него хотя бы акцент?
— Акцент я вряд ли могу уловить, сама говорила по-русски только дома, — задумчиво отозвалась я.
В кои-то веки я с перепугу не среагировла на упоминание «жениха», которым эльф не упускал случая подразнить. В своём обычном расположении духа я непременно бы съязвила, что замечать и запоминать говор Валя не имею никакой возможности: в наш первый разговор мне было не до того, а в дальнейшем тот трусливо ограничивался краткими приветствиями.
Но сейчас мне было не до пикировок на тему Дрея… Я ввязалась во что-то совсем уж очень странное и откровенно трусила.
— И как это получилось с языками, Эйо? Там же какой-то совсем другой мир!
— Большинство нелогичных древних цивилизаций, которые пытаются разгадать ваши учёные, от друидов до пирамид — отголоски Связей. Разве вы ещё не поняли, что Земля и Сиат тесно связаны? Лингвистика в том числе пересекается. Есть кое-где и уникальное своеобразие из-за разницы исторических путей, но в Тесселе, географическом аналоге Великобритании, вы бы тоже в плане языка не стушевались.
Я опешила. Неужели от Эйо можно узнать тайны Стоунхенджа или Чичен-Ицы?!! Ладно, это потом… Сегодня и так новость за новостью, голова непременно заболит!
Ох, зря я, пожалуй, столько времени тянула, отказываясь вникать во все эти их потусторонние безмирья и миры! А коли уж дотянула, может… и ну их? Может ретироваться?..
— Драконов или кикимор никаких не увижу? — я сознавала, что ищу зацепку, чтобы пойти на попятную. — Или ещё что-нибудь, от чего упаду в обморок?
— Оригинальная фауна присутствует, но никаких драконов нет, — не дал мне шанса эльф. — А у Валей вас точно ничто не напугает. Не трусьте, там безопасно и цивилизованно.
— Цивилизованно — это автомобили, небоскрёбы, интернет? — я сама уже не понимала, что требую и зачем тяну резину. — Никакого дикого Средневековья?
— Скорее Средневековье, чем небоскрёбы, — не стал юлить Эйо. — Но это не отсталость, наоборот: более сознательное и чуткое отношение к миру, магии, природе вещей. Такое, знаете ли… просвещённое итальянское Возрождение, в котором в придачу очень серьёзно относятся ко всем архимедовым винтам и парашютам местных Микеланджело.
— Значит Талаф похож на Венецию периода дожей и Республики? — ему удалось разбудить во мне любопытство. Ещё немного, и оно снова пересилит страх, как вечером, когда я сдуру согласилась идти в гости.
— Скорее на Флоренцию тех же времён, а по размаху — на более поздний Рим.
— Звучит неплохо и совсем не страшно. Даже любопытно, — вздохнув, признала я. — В общем: Средневековье, но не дикое…
— Разумеется неплохо, Алиса Андреевна, решайтесь уже! — закатил глаза Эйо.
— Но вы точно сразу будете рядом, Эйо?
— Хотите, даже пообещаю поначалу держать за ручку? — он посмотрел на меня своими добрыми глазами, которые, казалось, лгать не могли в принципе.
— Хочу!
— Обещаю! — торжественно заверил Эйо. — Идите, остальное проще узнавать постепенно, на месте.
Я честно постаралась представить себе сад. Наверное… какой-нибудь запущенный укромный уголок, как у меня вокруг сарая.
— Я тоже выйду из дровяного склада?
— Из живописной заросшей беседки, — проинструктировал Эйо. — Внутри полутьма. Через плющ сперва видны только свет и зелень. Несложно представить.
— Ну хоть в дальнем от дома конце? — малодушно заканючила я напоследок, хотя решение идти уже окончательно приняла. — Успею оглядеться?
— В самом центре сада. В тисовом лабиринте, но персонально для вас там давно развесили указатели. В Дорсе Старые Семьи живут открыто, окружённые уважением, но и пристальным вниманием. Поэтому такие секреты, как Переходы и Доступ, тщательно охраняются от чужих глаз со всех сторон.
Зелёный лабиринт вполне можно вообразить, они все похожи… К тому же, очень хочу увидеть Зору!
Я закрыла глаза, потянула дверную ручку и, ещё даже не шагнув, почувствовала свежий ветерок на щеках и вдохнула тисовый аромат.
У выхода из беседки уже ждал Эйо: с ободряющей улыбкой и протянутой рукой.
Лабиринт был высоким, за тоннелями ничего нельзя было разглядеть, но выбрались мы быстро. Я ахнула:
— Какой же это сад, Эйо?! Скорее… целый парк! — никакого дома пока так и не наблюдалось.
— Пожалуй. А вот и Иглат!
Я судорожно огляделась и заметила с противоположной стороны лужайки, на краю гравийной дорожки, пожилого мужчину в забавной шапочке без полей и бархатной безрукавке почти до пят.
Он с удовольствием нюхал розы. Вокруг порхала крошечная жёлтая птичка вроде канарейки, которая садилась то на цветок, то на его плечи и руки. Или у них тут не пугливые птицы, или она совершенно ручная!..
— Вот только не говорите, Эйо, что он случайно прогуливается в этом огромном саду именно здесь и сейчас! — строго попеняла я.
— Не буду, — спокойно отозвался тот. — Они дышат свежим воздухом в этой части ежедневно после обеда. Но о вашем визите не знали, я заранее не обнадёживал. Иначе у них тут месяц бы уже чай остывал… Вы же трусиха!
— У них? Они? — я проигнорировала иронию и состредоточенно вычленила из ответа главное.
— Иглат и Зора, — пояснил мой провожатый. — Вы же с ней хотели познакомиться, а не с Дреем в любимые гляделки исподтишка и молчанки играть.
— Кто он? — я снова пропустила хитрый выпад и кивнула на мужчину с птичкой.
— Иглатий Валь, отец Дрея. Добряк, каких оба мира не видели, можете сразу выдыхать. Давным-давно лишился Дара на войне. Поэтому Адрекс с юных лет — глава семьи с местом в Совете, а не баловень-наследник.
— А… так вот почему Дрей — Андрей Игнатьевич по паспорту! — догадалась я.
— Скажите, Алиса Андреевна, вы его боитесь? — спросил вдруг Эйо.
— Иглатия? Нет, признаться — совсем. А надо?
— И драконов никаких с русалками не наблюдаете? Или с кем там… с кикиморами?
— Н…никаких, — прищурилась я, обернувшись на эльфа. К чему это он?..
— Тогда поверьте: я больше ни для чего не нужен.
Я хотела возразить, но своенравный провожатый исчез, перед этим очень-очень громко крикнув:
— Иглат, здесь гостья!
Старший Валь оторвался от роз, широко распахнув зажмуренные ранее от удовольствия глаза, сразу меня увидел и побежал к лабиринту через газон, смешно подобрав руками полы длинного одеяния.
Я улыбнулась и вежливо пошла навстречу — а что мне теперь оставалось?! — но скоро сбавила шаг от неожиданности, потому что жёлтая птичка тоже направилась ко мне, причём со скоростью света! Она почти мгновенно подлетела и стала кружиться, биться лбом о мою шею, щекотать крылышками щёки и путаться в волосах, буквально рассыпаясь на трели.
Пока я соображала, как на это реагировать, подоспел её хозяин и зачастил на очень ломанном русском:
— Ох, дорогая, простите! Мне стоило быть сдержаннее, но мы вас так давно ждали! Какая вы невозможная красотка!
Видимо, это и есть дорсийская речь…
— Здравствуйте, Иглатий! У вас милый питомец!
— Иглат, солнышко, незачем официально! Это не совсем питомец, Элис. Это аравис. Эмоции, которым мы позволяем проявляться наружу. Только это и осталось теперь со мной после потери Дара, поэтому мы неразлучны. А вообще, маги редко берут арависа с собой, выходя из дома.
Разговорчивый. Столько информации сразу!.. И комплименты, и солнышко…
— Вероятно, только самые добродушные и открытые? — улыбнулась я. Вроде снова из вежливости, но улыбка тут же расползлась: Иглат располагал к себе мгновенно. Сына бы поучил прямоте и любезности!
— Или напротив, очень жёсткие и волевые. Чтобы не давать забыть окружающим, что они полностью себя контролируют и случайным переживаниям не подвержены, — уточнил Иглат и вдруг забавно замотал головой. — О чём только я болтаю, это мы всегда успеем! Зора! Зора, ты только посмотри, кто к нам наконец пожаловал! — крикнул Иглат через плечо.
Только теперь я обратила внимание, что с этой точки из-за пышных розовых кустов просматривалась скамейка.
Возле неё, в чудесном строгом платье и с небесного цвета птичкой на плече, опираясь на трость стояла… Айрин! Точнее — почти Айрин, только намного старше, если это только возможно себе представить. Ох, бабуля, доживи пожалуйста хотя бы до ста лет, чтобы я тебя могла обнять вот такую: потеплевшую, без вечной озабоченности и ледяной брони на лице!
Пока я стояла в ступоре, голубой аравис то и дело поднимался с плеча хозяйки, нерешительно порхал на месте, немного отлетал в мою сторону и снова возвращался к ней.
Я догадалась, почему Эйо смылся: официальное знакомство и любые церемонии были бы сейчас глупыми и лишними. Затем опомнилась и побежала прямо в объятия Зоры.
Глаза увлажнились и всё перед ними поплыло. Ну и пусть. Никакого арависа у меня, конечно, нет, но кажется и без него ясно, что эмоции я сдерживать не могу и не хочу. Стыдно за слёзы не было: я обнимала совершенно родного человека. Как же… Как такое возможно?!
— Ты очень похожа на Ирину в молодости, милая! — кивнула Зора, когда я от неё оторвалась. Такой ласковый и бархатный голос…
— Значит и на вас, ведь вы сейчас — вылитая она! — честно ответила я, чтобы хоть как-то объяснить свою несдержанность.
За спиной вздохнул и шмыгнул отец Дрея. Его птичка всё ещё пела надо мной, но уже не так оглушительно.
— Пожалуй, я буду лишним. Пойду, — махнул он рукой в неопределённом направлении. — Распоряжусь на всякий случай накрыть чай на восточной террасе. Вдруг вы не спешите и составите нам там позже компанию… А если и не сегодня, то хоть приходите теперь снова! Был очень рад встрече, Элис!
— Я тоже рада знакомству, Иглат! — горячо заверила я. — И обязательно приду ещё!
Седовласый Валь отвесил глубокий поклон и заторопился прямо по траве в сторону высоких раскидистых клёнов. Наверняка за ними и скрывается дом. Жёлтый аравис ещё немного пометался между мной и своим владельцем и сел, наконец, на ладонь Иглата, предложенную ему уже издалека.
— У вас тоже эта необычная птичка, Зора, — я попыталась завязать беседу, снова посмотрев на старушку. — Иглат сказал, они бывают у магов. Выходит, магии в этом мире можно научиться?
— Кое-чему можно и научиться, особенно в Старой Семье, — кивнула Зора. — Магия везде, Элис, просто на Земле не хотят её замечать. Арависы ведь не рождаются ни в гнёздах, ни путём заклинаний. Их ткут из мыслей и чувств. Но мой от мужа. Севаст сплёл и оставил его по совету Эйо, когда уходил в Безмирье после долгой болезни. Отчасти это и есть секрет долголетия старой Зоры, а главное — крепости Связи. Кощеева смерть на конце иглы. Строго говоря, это моя самая большая тайна.
— Я тронута, что вы мне её открыли и никому не скажу, — опешила я и от рассказа и от безусловного доверия.
— Нет смысла скрывать от Элис Меликовой, дорогая, — заявила Зора. — От тебя в большей степени, чем от арависа, зависит срок, на который я ещё задержусь. И добровольность ухода. Я здесь давно только ради вас с Дреем.
Да уж… не зря они с Айрин так похожи. Прямоты Зоре не занимать. Я стушевалась.
— Простите, Зора… Мне говорили, что вы хотите уйти. Но у нас с Дреем как-то… не заладилось знакомство.
— Я всё знаю, Элис, незачем расшаркиваться! Мы часто говорим об этом с Эйо, его выдающиеся уши давно вянут от моих одинаковых вопросов, — Зора покачала головой. — Сколько раз мой мальчик заходил на неделе, сколько раз моя девочка соизволила обратить на это внимание… Недавно вот учила внука варить кофе, потому что кое-кто так ни разу и не предложил, — она заглянула мне в глаза и явно отметила смущение. Не без удовлетворения… — Но чего ещё хотеть старухе и что обсуждать?! Эйо терпит и подробно рассказывает.
Я совсем растерялась и не знала, что ответить. Однако Зора не дала заминке длиться. Она взяла меня под руку и заявила:
— Ну, полно сразу о серьёзном в такой день! Я ждала нашей встречи столько лет… Идём к Иглату! Он хоть и заверил, что не хочет мешаться, но остаток дня будет трепать мне нервы вздохами, если мы не явимся пить его чай, — подняла глаза к небу старушка. — Только спешить не стоит: любезный наверняка принялся собирать по пути букет к столу. Непременно в тон твоих голубых глаз.
Она указала тростью направление и мы потихоньку пошли по шуршащей дорожке.
Я сто раз представляла встречу и заготовила в уме тысячу вопросов: про дореволюционную Россию, наших общих предков, её брата… Но все они попрятались в голове, стали чем-то неважным «на потом».
— Зора, вы не жалеете о своей судьбе, о такой долгой жизни? — выпалила вдруг я.
— Ни минуты не жалела! — гордо ответила она. — Я была очень счастлива и здесь, и в России. И счастлива теперь.
— Теперь?! — не веря, прошептала я. — Когда нет в живых ваших детей, а вас давно сковал долг?
— Конечно! — покосившись на меня с улыбкой подтвердила Зора. — Ты только посмотри на себя: такая умница и красавица! А на Дрея?! Стоило немного задержаться и помучаться с подагрой, чтобы дожить до этого дня, поверь.
И опять разговор свёлся ко мне и Дрею… Я вздохнула и уставилась на ближайшую клумбу, намереваясь замолчать скользкую тему. Расстраивать Зору не хотелось, но и обрадовать её, как ни крути, мне было решительно нечем.
Вдруг где-то совсем рядом раздался резкий недовольный голос.
— Я прихожу уже второй раз, Дрей, третьего не будет. Завтра займусь поиском подходящего переводчика, затем опрошу её прямо в Григорьевском.
На центральной аллее, к которой мы уже почти подошли по боковой дорожке, из-за высокого ухоженного кустарника неожиданно близко показался Дрей Валь в сопровождении одетого в тёмное мужчины с надменным лицом и такой неестественной осанкой: он словно палку проглотил.
На плече у спутника Валя сидел абсолютно неподвижный аравис элегантного чернильного цвета. Душкой человек совсем не выглядел и кажется… это именно то, о чём рассказывал Иглат: птица демонстрирует самообладание!
Зора дёрнулась было с тропинки к газону, словно хотела увлечь меня за ближайшие туи, но почти сразу выдохнула и остановилась.
Дрей секунду выглядел ошарашенным. Затем сделал противную восхищённую мину, словно я торт, который он так и мечтает слопать, и обратился ко мне с улыбкой на очень приличном английском:
— Как жаль, что вы пока почти не говорите хотя бы на русском, Элис! — слова «на русском» он растянул и сделал на них мягкое, но явное ударение. — Но позвольте представить — Антиф Левис, глава талафской Инспекции Старых Семей.
И сразу же сказал своему гостю по-дорсийски:
— Тиф, это Алиса Андреевна Меликова. Моя невеста, как ты догадался. Сожалею, но я уже неоднократно сообщал, что она ещё не знает языка.
Я всё прекрасно поняла, вспомнила фотографию на телефон…
Он и здесь уже объявил меня если не женой, то невестой! Пока я распутывала детективы с непонятными аферистами в усадьбе, а затем тянула резину, отказываясь вникать в их другие миры, он врал тут напропалую этому самому инспектору, защищая свою драгоценную Связь.
Подыгрывать снова нахальному Валю, который уже в привычку взял для собственной выгоды выставлять меня дурой перед малознакомыми людьми, совершенно не хотелось. Но на мою руку опиралась Зора, а её аравис трепетал на второй.
В горле встал ком: я не чувствовала себя вправе не то что напрямую отнекиваться при чиновнике, но и даже немножко поиздеваться над Дреем, ляпнув из мести что-нибудь лишнее.
Ладно… Зора некрасивых сцен не заслуживает, а об остальном подумаю потом.
Как он там сказал?.. Почти не знаю языка? Ну приветствия-то должна была за месяц запомнить? Я же, очевидно, во всю тут учусь, готовясь стать примерной женой…
Я перестала убивать взглядом самонадеянного лгуна и перевела его на гостя.
— Здравствуйте, очень приятно!
Но на самом деле… приятно совсем не было. Инспектор почему-то сразу показался противным типом. Он пристально меня рассмотрел, коротко поклонился и обратился явно к Дрею, хоть и глядя прямо мне в глаза:
— Это уже лучше, — кажется, мой специально сыгранный акцент убедил его в правдивости отговорок хозяина дома.
Под тяжелым взором — пытать только таким! — я едва заставила себя вежливо улыбнуться. И про себя признала, что даже за спину противного Валя теперь бы с удовольствием спряталась от этих свинцовых глаз.
— Я назначу день и вернусь с переводчиком, здесь его подобрать будет проще. Никто не станет и дальше ждать, пока она освоится, — процедил инспектор. — Позаботься о том, чтобы мы пообщались как положено по протоколу о новых членах Семей — наедине. И объясните госпоже Меликовой, что в земных тряпках здесь ходить категорически нельзя. Моё почтение, госпожа Зора!
Не дожидаясь никакого ответа, Антиф Левис с постным видом отвернулся и быстро зашагал по аллее к воротам. Чернильный аравис так и не шевельнулся.
— Какая новость, что вы понимаете по-английски, Андрюшенька! — съехидничала я, когда чиновник уже порядочно отошёл.
— Я с детства знал, что у меня в Англии будущая жена.
Ничего больше говорить Дрей явно не собирался, извиняться — тоже. Я в изумлении смотрела, как он почти бегом удаляется в обратную от чиновника сторону.
— Прости моего мальчика, Элис! — сжала мою руку Зора. — Ситуация некрасивая и неприятная, вот он и смутился.
— А я не смутилась?! Может ему стоило хотя бы попробовать взять себя в руки и дать внятные объяснения? Извиниться?! — вспылила я.
— Он не представляет, как тут можно объясняться. И знает, что с этим сейчас лучше справлюсь я, — вздохнула Зора. — И у Дрея сейчас срочные дела, поверь, дорогая…
— Не нужно, Зора! — сварливо перебила я. — Я уже сложила дважды два. Передайте привет Иглату, мы обязательно выпьем чаю в другой раз.
Я на деревянных ногах побрела к лабиринту, глотая и размазывая злые слёзы. Что там говорил Эйо про мой добровольный выбор?