Брен подозревал, что его негодование слишком явно. Майги ковшиком зачерпнул воды из полированного серебряного котла (ковшик был украшен рельефом) и слил в дырку.
- Фактически, - сказал Джинана, - тут действует система с проточной водой. Ее установил айчжи Падиги в 4879 году. А ковшик остался, для полотенец, конечно.
Это благородно, это элегантно, это... ужасно - вот что чувствовал Брен. Атеви - не животные. И я тоже. Этим пользоваться невозможно. Должно же тут быть какое-то другое место, может, где-то внизу; надо разузнать и ходить туда, хоть и далеко окажется.
Джинана открыл двойную дверь за "удобствами", которая вела в ванную комнату с огромной каменной ванной и проложенными прямо по полу трубами.
- Смотрите себе под ноги, пайдхи, - сказал Джинана.
Очевидно, водопровод здесь тоже был позднейшим нововведением, а количество воды, расходуемой на одно купание, должно быть, просто чудовищно.
- Ваши собственные слуги будут разжигать огонь для вас каждый вечер, сообщил Джинана и продемонстрировал, что здесь есть водопровод, а Брен тем временем переваривал оброненное между делом известие, что Алгини и Тано не пропали, что его багаж ещё может появиться и он все-таки не будет тут один с Майги и Джинаной.
Тем временем Майги открыл нагреватель, который был смонтирован на каменной стене и снабжен двумя спускающимися сверху трубами, проложенными по стене: большая, должно быть, служила для подвода к нагревателю холодной воды (а труба для горячей воды выходила книзу и тянулась к ванне); но Брена озадачила вторая труба, потоньше - пока он не понял, что маленький голубой огонек в топке нагревателя, по-видимому, питается от этой меньшей трубы. Газообразный метан! Так и жди взрыва. Или асфиксии, если маленький огонек погаснет и позволит газу накопиться в ванной.
"Боже мой!" - думал он, терзаясь этими бесчисленными нарушениями правил безопасности, часть из которых определенно таила смертельную угрозу, пока шагал вслед за двумя слугами обратно через "удобства" в коридор.
И Табини отправил меня сюда, как в безопасное место? Теперь, когда стало понятно, что из себя представляют некоторые из этих трубопроводов и электрических линий, он внимательно изучал прочие более поздние добавления на каменных стенах: отдельные трубы, как он сейчас понимал, подводили метан - через жилые помещения и все остальные, а кабели представляли собой старинную электропроводку, потенциальный источник искр.
Но здание ещё стоит. Провода очень старые. Трубы тоже. По-видимому, персонал был очень аккуратен и осторожен... до сего времени.
- Мы, конечно, к вашим услугам, - говорил Майги на ходу. - Ваш собственный персонал должен вскоре прибыть. Они будут размещены в помещениях для слуг, как и мы. Один звонок - это к ним, по личным делам; два - это нам: принести пищу, навести порядок в удобствах. Мы обслуживаем сам Мальгури и, конечно, распространяем его гостеприимство на все особые требования, которые могут возникнуть у пайдхи.
Джинана привел их обратно в гостиную - тоже целая экспедиция - и, взяв со стола небольшую книжечку в кожаном переплете, протянул Брену вместе с пером.
- Пожалуйста, включите свое имя в список наших выдающихся гостей, попросил он, а когда Брен приготовился писать, добавил: - Для нас будет ещё большей честью, нади, если вы запишетесь на своем языке. Такого у нас ещё никогда не было.
- Благодарю вас, - отозвался Брен, действительно тронутый проявлением искреннего гостеприимства в этом мавзолее, и по всей форме записался сначала по-атевийски, а потом, куда менее уверенным почерком (ирония жизни!) - на мосфейском языке.
Из коридора донесся топот ног. Он поднял глаза.
- Несомненно, это ваши слуги, - сказал Майги.
Через секунду в наружных дверях показался Тано с двумя большими коробками и, едва не опрокинув старинный столик, двинулся через приемную комнату.
- Нанд' пайдхи, - сказал Тано, тяжело переводя дыхание. Он был весь мокрый, как и коробки.
Джинана поторопился провести Тано в спальню - чтобы уберечь мебель, подумал Брен; и ещё он понадеялся, что в этих коробках его одежда, особенно свитеры и пальто потеплее.
- Не желает ли пайдхи чаю? - спросил Майги.
Тут снова хлопнула наружная дверь, возвещая, что прибыл ещё кто-то, скорее всего Алгини. От сквозняка затрепетал огонь в камине, и сразу же, подтверждая догадку Брена, через гостиную прошел Алгини, тоже весь мокрый, и исхитрился поклониться на ходу, несмотря на две большие коробки в руках.
"Все мое имущество, - подумал Брен, припомнив штабель коробок, который они загрузили в поезд. - Господи, сколько же времени они собираются продержать меня здесь?"
- Чай... - повторил он рассеянно. - Да.
Ему было холодно, несмотря на огонь в камине, - ведь всего несколько часов назад он находился намного южнее, в более теплом морском климате, а потом перенес выматывающую поездку по нелегкой дороге. Горячий чай будет очень кстати - и тут Брену пришло в голову, что за всей этой суматохой он не позавтракал и не пообедал, если не считать нескольких вафель в самолете.
- Как вы думаете, не найдется ли здесь пирога с сыром?
Обычно это вполне безопасное блюдо, независимо от сезона.
- Конечно, нади. Хотя я должен напомнить пайдхи, что до ужина всего час...
Разные часовые пояса, сообразил Брен. Он никогда не уезжал настолько далеко от Мосфейры, чтобы оказаться в другом поясе. Значит, тут не только другой климат, тут и время должно быть часа на два впереди. Он не знал, с одной стороны, как отреагирует его желудок на это неожиданное известие, с другой - сумеет ли продержаться этот час до ужина, раз уж вспомнил о еде.
Раскатился гром - вслед за вспышкой молнии, которая выбелила окна.
- Тогда не надо пирога, - сказал Брен и решил, что здесь жизнь вправе идти более медлительным шагом; неспешный, на деревенский лад ужин может его отвлечь и развлечь. - Просто чай, пожалуйста.
Но, услышав, как очередной свирепый шквал сыпанул дождем по стеклам, он подумал: "Господи, можно понять, откуда тут взялось озеро".
* * *
Через некоторое время после чая подоспел и ужин, элегантно сервированный в столовой. Местная кухня оказалась определенно в деревенском стиле, даже точнее - в стиле охотничьего домика, и он никак не мог пожаловаться на меню - сезонная дичь, слава Богу, здесь, в горах, оказалась другой.
Но это был скучный ужин - он сидел в одиночестве за длинным и тихим столом, на самом крайнем месте, откуда мог поглядывать в окно гостиной; поначалу он думал, это будет приятно, но комнаты находились высоко, на втором этаже, и видеть было нечего, кроме угрюмого серого неба, которое постепенно темнело - близились сумерки. Тано и Алгини ели у себя в комнатах, Майги и Джинана подавали ему, а он не успел настолько познакомиться ни с одной парой слуг, ни с другой, чтобы завести беседу. Все попытки упирались в глухую стену. Да, нанд' пайдхи, благодарю вас, нанд' пайдхи, повар будет рад это слышать, нанд' пайдхи...
Однако в конце концов, уже во время второго супа, после блюда из дичи, пришла Чжейго, оперлась локтями на спинку стула - самого близкого к нему из десяти, но по другую сторону стола - и завела ленивый разговор: как ему нравится обстановка, как ему нравится персонал?
- Чудесно, - сказал он. - Хоть я не видел здесь телефона. Даже телефонных проводов. Найдется тут переносной аппарат, который я мог бы одолжить на время?
- По-моему, есть телефон в отделении службы безопасности. Но на дворе дождь.
Все ещё дождь.
- Вы хотите сказать, что отделение службы безопасности находится снаружи, где-то в другом месте?..
- Боюсь, что да. А кроме того, я не думаю, что звонить отсюда разумно, нади Брен.
- Почему? - Вопрос прозвучал сердито против его воли.
Чжейго немедленно оторвала локти от спинки стула и выпрямилась.
- Извините меня, нади, - проговорил Брен более мирным тоном. - Но мне необходимо иметь регулярную связь с моим управлением. Мне срочно необходима моя почта. Надеюсь, она будет попадать сюда, несмотря на трудную дорогу.
Чжейго испустила вздох и снова оперлась локтями на спинку стула.
- Нади Брен, - терпеливо начала она, - хоть я и не думаю, что мы, убрав вас из столицы, сумели обмануть кого-то, вряд ли разумно вам звонить отсюда. Они будут ожидать какого-то обманного хода. Вот пусть и думают, что наш полет в Мальгури был именно таким ходом.
- Выходит, вы что-то знаете о них.
- Нет. Вовсе нет.
Брен устал, да еще, пока ехали сюда, натерпелся таких страхов, которые выгнали из него всю сдержанность и самообладание, и плевать, что атеви так любят все свои политесы и показную вежливость, - он чувствовал, как на протяжении этих двух дней ситуация все больше и больше уходит у него из рук. Он хотел ясности хоть в чем-нибудь. Он был готов начисто потерять терпение.